В погоне за тобой

В понедельник тащиться на работу было просто пыткой. Во-первых, я накануне поздно уснул, только в районе полуночи кинув смску с согласием Робертсу, а потом маялся в постели. В голову лезли разные мысли: от порнографических картинок, из-за которых пришлось в итоге бежать в туалет и судорожно передергивать, до сценок с бдсм-тематикой, от которых меня от ужаса бросало в холодный пот. А также я не представлял, как посмотрю в лицо коллег, когда появлюсь в отделении. Почему-то казалось, что они сразу догадаются о том, как я провел ночь на субботу. В нашем офисе было оживленно. Все занимались своим делом. Я смог выдохнуть только где-то через час, уверившись, что никому нет дела до меня. Несколько финансовых отчетов за последние два года, которые мне скинул один из ребят из Скотланд-Ярда, требовалось быстро проверить. И я ушел с головой в финансовые показатели, перепроверяя на соответствие отчеты о прибылях и убытках и движении денежных средств. К вечеру найдя несколько сомнительных моментов и написав отчет, окончательно уставший, я отправился домой. С опаской посматривая на телефон, все ожидал очередной каверзы от Робертса. Но он молчал. А я вздрагивал, как параноик от очередного рекламного сообщения. Взглянув перед сном опять на экран, я разозлился на себя. Моя дерганность походила на нетерпение. Внутренний голосок с интонациями Робертса противно интересовался, так ли мне хочется поскорее лечь под член. В среду пришло сообщение: «Не занимай выходные». Я не стал ничего на это отвечать. Нагрузка на работе и страх разоблачения отнимали все время и силы. А проводить в ожидании «вызова» от Робертса, я не собирался. Тем более в субботу на утро я уже давно договорился со своей сестрой Мадлен, что возьму семилетнего Патрика в парк развлечений. Племянник во мне души не чаял, может быть потому, что я мог веселиться с ним, словно нам обоим по семь. Мадлен с мужем много работали и провести субботнее утро без гиперактивного семилетки для них было просто подарком. Отпахав пять дней, я с ужасом думал, как мне пережить то время, пока Робертс «устанет от меня». Я понимал, что это означает: мы все-таки должны будем опять переспать и, возможно, даже пару раз. Но мотивация «быстро отстреляться» не радовала, потому что я в целом не хотел с ним «стрелять». Метафора опять попахивала каким-то извращением, и я к месту вспомнил дедушку Фрейда, задумавшись о том, каких бы диагнозов он мне поставил в моем безумии. В субботу утром сонная Мадлен сразу открыла дверь, как только я нажал на кнопку звонка. Радостный полный предвкушения Патрик вприпрыжку потащил меня в расположенный неподалеку парк развлечений. У него были грандиозные планы по опробованию всех аттракционов за день. Но мне пришлось сослаться на низкую зарплату полицейского, чтобы не потакать его безумию. — Дядя, ты сегодня не такой, как всегда, — доверительно поведал малыш, когда мы после первых двух аттракционов присели на лавочку, чтобы поесть мороженое. Патрик выбрал черничное и сливочное с шоколадной крошкой и радостно уплетал его, не обращая на подтеки, заливающие детскую ладошку. Я скромно взял шарик фисташкового и быстро справился с ним, даже толком и не почувствовав вкуса. Моя нервозность за последние дни уже несколько раз похожим образом действовала на меня. Однажды я на обеде перепутал соусы и съел острый зеленый карри вместе со своей лапшой, вместо заказанного более мягкого терияки. Фарух очень удивился, помня, что я не ем острое. Но я ничего не почувствовал, даже не заметил отличие по цвету. Потом чуть не обжегся горячим кофе, забыв привычно забелить его молоком. Только успел почувствовать кончиком языка какое-то неприятное ощущение, лишь затем обнаружив отсутствие молока. В общем, проклятый Робертс сделал мою по-своему размеренную жизнь невыносимой. И вот сейчас даже ребенок заметил, что со мной что-то не так. — Не переживай, — сказал я племяннику, — Я просто устал на работе. — Это как когда долго прыгал на батуте и тебе не хочется ничего делать? — спросило дите. — Ну почти, я вот с удовольствием еще прокачусь с тобой на колесе обозрения, — ответил я, подмигнув ему. — Хорошо, — деловито согласился он. — Тогда пойдем туда после мороженого. Но ты обещал еще три аттракциона. Тогда остальные два выберу я сам, договорились? Его хватка заставляла умиляться. В свои семь он не готов был ничего упустить. Договоренности чтил, как нечто незыблемое. Но и сам старался держать слово. Эти мысли заставили меня напрячься и взглянуть на телефон. На экране было пять неотвеченных вызовов от «красавчика», как назвал свой контакт Робертс, когда копался в моем телефоне. Я мысленно выругался, с трудом удержавшись от того, чтобы произнести все это в слух. Не стоило позволять, чтобы до ушей Патрика дошло то, что я думал об этом ужасном человеке. Не собираясь отвечать, я быстро достал влажные салфетки и помог племяннику оттереть липкие руки и мордашку. На колесо обозрения мы шли держась за руки. Хрупкая маленькая ладошка уверенно сжимала мою, словно обещая, что все будет хорошо. В кабинке пришлось вытащить телефон, чтобы переложить его в задний карман. Бегло взглянув на экран, я увидел, что там висят несколько непрочитанных сообщений, а счетчик пропущенных звонков уже достиг семнадцати. Последнее из сообщений бросилось в глаза: «Перезвони сейчас же, или я решу, что ты меня кинул». Понимая, что Робертс ужасно злится на мое молчание, я быстро набрал в ответ: «Я в парке развлечений. Не могу говорить». Переложенный в другой карман телефон через минуту снова завибрировал. «С кем ты там? Алекс, какого черта. Ты там с девушкой???» Неприятно было почувствовать попытку контролировать меня. Какого дьявола он от меня хочет? «Нет, с мальчиком. Я не отказываюсь от своих слов. Перезвоню позже». Очень хотелось выключить телефон. Но был небольшой риск, что со мной свяжутся с работы, поэтому я поставил его просто на беззвучный режим. Благополучно забыв о нем, я вспомнил, что надо проверить, нет ли входящих, когда расплачивался за следующий аттракцион. Но там было абсолютно пусто. Прокатившись на русских горках, повизжав и покричав от всей души, мы с Патриком засобирались на выход: он устал и был готов перенести еще одно обещанное приключение на следующий раз. У выхода я купил ему сахарной ваты и зеленого надувного крокодила. Ребенок был счастлив, укатан и, кажется, готов был уже в машине уснуть, хотя время только недавно перевалило за полдень. Пока мы недолго возвращались к дому Мадлен, наперебой придумывали его зверушке имя и остановились на Крокодине, потому что Патрик был без ума от Алладина и уже просмотрел все мультики о нем и даже сходил с Мадлен на мюзикл. У дома он меня на прощание нежно обнял и, прижимая к себе надувное чудище и остатки сахарной ваты на палочке, вприпрыжку побежал в объятья Мадлен. Мне было очень приятно видеть такими счастливыми их обоих. Когда сестра закрыла дверь, я вернулся к машине. Но стоящий напротив черный «ягуар» заставил меня сбиться со шага. За рулем, зло посматривая на меня, сидел Робертс. Какого черта? Как он отследил меня? В голове панически перебирались места, где мог быть расположен жучок или gps-передатчик. После мгновения паники, я вспомнил, как после происшедшего неделю назад он вернул мне телефон. Неужели пока я был в душе он туда что-то поставил? С другой стороны, стал бы он приезжать и тем самым раскрывать этот секрет? Ведь я именно на телефон подумаю в первую очередь. Я вздохнул, прогоняя навождение, и подошел к его машине. — Добрый день, мистер Робертс. Какая встреча! — Хватит паясничать. Садись в машину, — нахмурился он. Я ничего не ответил, хотя внутри с трудом сдерживал гнев. Как же было тяжело с ним общаться. Почему мне каждый раз хотелось послать его куда подальше или одним точным ударом подправить это идеальное лицо? Когда я смогу понимать, что происходит в его голове и предугадывать, как в очередной раз он хочет «поиметь» меня. От двойственности этой фразы меня опять обдало краской стыда. — Куда мы едем? — спросил я, стараясь придать спокойствия своему тону. За окном мелькали блестящие бока машин и какие-то магазинчики вдоль дороги. Я никак не мог понять, в каком мы оказались районе. После бесчисленного количества поворотов мы наконец оказались около многоэтажки. Судя по внешнему виду это не было очередным притоном для бедных слоев населения, которые муниципалитеты чаще всего строили для них, а скорее каким-то современным кондоминимумом для работающих студентов и прочего офисного планктона. Все выглядело чистеньким и без лишнего пафоса. Воспользовавшись магнитным ключом, мы легко поднялись на одиннадцатый этаж и вошли в квартиру. Она выглядела раза в два больше моей и на порядок скромнее, чем я ожидал от Робертса. Как только дверь захлопнулась за моей спиной, он резко развернулся и, схватив за шею, больно впечатал меня в ее шероховатую поверхность. — Вздумал в игры со мной играть, — зло выдохнул он мне в лицо. Всю дорогу молчаливый, по всей видимости, он тщательно настаивал свой гнев. Горло сдавило, к глазам подступили слезы. Я не мог сфокусировать взгляд, чувствуя, как действительность расплывается в одно разноцветное пятно. Робертс наконец резко разжал пальцы, чуть придерживаясь меня за шею, а я стал судорожно пытаться вдохнуть, кашлять, пробуя сглотнуть. — Я не терплю, когда меня водят за нос. Чего ты хотел добиться, шутя про мальчика? Чтобы я ревновал? — он буравил меня взглядом, почти шипя от гнева. — Нет, — я закашлялся, с трудом выговаривая слова, — просто не подумал. Остынь. — Вытрахать бы из тебя всю глупость, — он приблизил свое лицо ко мне, и я ужаснулся, увидев, как вместе со злостью в его глазах плещется похоть. Только не так! Я почти смирился, что буду спать с ним, но даже неделю назад он почти не применял насилия, я даже представить не мог, что он станет принуждать меня в этот раз. Я облизал пересохшие губы, панически пытаясь найти выход из ситуации. Но он внезапно накрыл их своими и принялся жадно целовать. Я не ожидал такого поворота и начал неуверенно отвечать, хотя под его напором смог только впустить его язык, позволяя хозяйничать во рту. Напоследок он прикусил мою губу, как гребаный вампир, и отстранился, разглядывая следы своих действий. Я чувствовал себя трахнутым его губами и языком, почти не обращая внимание на саднящее горло и мокрые дорожки от слез. Но судя по его взгляду, вспышка гнева прошла, и он был доволен результатом.