***
Каждое утро они тренировались. Начинали занятия с кендзюцу — искусства меча. Орочимару обучил Саске всем приемам, и теперь настала его очередь передавать свои знания. Саске часами исправлял хватку Боруто, то, как он ставил ноги на землю и держал бедра и плечи. Он использовал собственные ноги, чтобы поправлять его стойку. И не позволял использовать меч. Еще не готов. Он просил Боруто взять оружие, и если стойка была неправильной, то забирал меч обратно. Любая ошибка — и катана неохотно покидала руки ученика. То слишком жесткие запястья, то предплечье недостаточно высоко, то плохая осанка — и все было окончено. Боруто потребовалась неделя, прежде чем Саске позволил ему взмахнуть оружием более одного раза, и два года, прежде чем он стал обладателем собственного меча.***
Боруто рос и становился выше. Саске подумал, не происходило ли это когда-то и с ним. В середине одного из экспериментов Орочимару, не подрос ли он так же, как сорняк, за несколько месяцев? Он был в этой неловкой фазе, через которую проходят все подростки. Трепетное время, когда они ставят под сомнение все и, кажется, готовы взорваться в любой момент. Тикающие пятнадцатилетние бомбы без душевного спокойствия. Долговязые конечности и сгорбленные плечи. Боруто же не сильно изменился. Только больше спал — или совсем не спал, в зависимости от дня. Меньше улыбался, а взгляд утратил детскую наивность. А еще из его рта иногда сыпались всякие глупости. И Саске никогда бы не подумал, что ему придется терпеть такое. Неудивительно, что однажды Боруто попросил пройтись по магазинам. Саске посмотрел на его выступающие лодыжки и запястья из-за слишком короткой одежды и согласился. Потому что это начинало выглядеть откровенно нелепо. Как и ожидалось, Боруто выбрал самый модный магазин спортивной одежды по завышенным ценам. — Ты собираешься выбирать только черную одежду? — спросил Саске. Боруто наклонил голову. Он развернул свитер и показал его спиной. — Хм? Видите, на нем красные и розовые полосы. Боруто проигнорировал его подозрительный взгляд и направился к кассе. Вскоре после этого они забрели на менее популярную улицу. Боруто снова замер перед магазином. Что бы там ни было, оно привлекло его внимание. — Я думал, ты закончил, — сказал Саске. И в его голосе звучала надежда, что он действительно закончил. Боруто проигнорировал его. Он толкнул дверь, не дожидаясь наставника. — Эй! — попытался остановить его Саске. Усилие оказалась напрасным. Ему ответил только скрип плохо смазанной дверной петли. Поэтому он со вздохом последовал в пыльный магазин. Когда маленький колокольчик оповестил его о входе, Саске замер, осматриваясь. Помещение казалось готовым рухнуть в любой момент. Деревянный потолок был невероятно низким, а старый вентилятор на стойке шумно жужжал, обдувая потоками воздуха. За прилавком стоял старик с горбатой спиной и почти без зубов, сжимая в жилистых руках трость. Он улыбнулся им, и Саске ответил простым кивком. Подозрительным взглядом он окинул небольшой стеллаж с одеждой. Несмотря на вездесущий затхлый запах, продаваемые здесь вещи казались на удивление чистыми и опрятными. — Смотрите! — крикнул Боруто, указывая на один из плащей, выставленных возле двери. — Почти как Ваш! Саске подошел ближе. Он схватил подол плаща между пальцами и внимательно изучил его. — Действительно. Похож. Это было единственное подтверждение, в котором нуждался Боруто. Спустя секунду он бегал по магазину в поисках зеркала. Когда он, наконец, нашел его, то встал перед ним в обновке. Судя по выражению лица, Боруто оценил то, что показывало зеркало. — Круто, — прошептал он про себя. Он начал рассматривать свой профиль сбоку. — Ты действительно собираешься купить такой же плащ, как у меня? Боруто слишком погрузился в свои размышления, лишь рассеянно кивнув. Их глаза встретились в зеркале, и улыбка Боруто дрогнула. — Только если Вы не против. Можно? Одетые одинаково, они, вероятно, в конечном итоге будут похожи на Майто Гая и Рока Ли. Смешно. Саске ухмыльнулся. — Хорошо, — он сжал его плечо. — Тебе идет. Он не стал ждать и вернулся к старику. Когда Боруто запротестовал и попытался сам заплатить за вещь, Саске остановил его: — Считай это подарком, — ответил он уже на улице, и Боруто поблагодарил его самыми удушающими объятиями.***
Странная метка и странный глаз для странного мальчика. Боруто превратился в запутанную загадку. Тайну без тайн. — В конечном счете, небо — наш последний маршрут, — задумчиво сказал он Саске осенней ночью, проведенной в дикой природе, когда воздух был свежим, а листья желтыми. Боруто занимал многие мысли в сознании Саске. Затем он посмотрел на звезды и луну. — Вы знаете, когда умрете? Боруто лежал в своем спальном мешке, его глаза были прикованы к кронам деревьев. Бессонная ночь у обоих, Саске уже не понимал сути его вопроса. — Что ты имеешь в виду? — Время Вашей смерти. Вы знаете его? Саске нахмурился. Если и было что-то, что он презирал, так это иррациональность. — Нет, — сказал он, — этого никто не знает. Он не хотел показаться резким, но слова все равно прозвучали раздражительнее, чем он хотел. Боруто не возражал. Он никогда не возражал. Он на мгновение поднял руку к небу. Саске подумал, что он указывает на что-то. Даже если и так, все равно не было понятно на что именно. — Я не думаю, что проживу долго. Голос Боруто был невозмутим, как будто он говорил о каком-то повседневном факте — факте, который он принял. — Ты не слаб и не болен, — сказал Саске. — Может, и нет. Это просто ощущение. Саске нахмурился еще больше. Он не сказал ни слова. Он ни разу не подозревал, что его ученик… Ему никогда не казалось, что ему не хватает воли к жизни. Несмотря на его молчание, Боруто взглянул на него, поймав взволнованный взгляд, и сразу рассмеялся. — О, это не то, чем могло показаться! Я не думаю… Я не собираюсь покончить с собой. Он сделал паузу. — Не знаю. Я просто… Слова остались невысказанными. Боруто на мгновение коснулся своего правого века. Саске почувствовал себя неловко, внутри него закралось странное чувство. — И каким образом ты умрешь? — спросил он, тщательно подбирая слова. — Понятия не имею, но… Я потеряю все. Так сказал Момошики, помните? — М? Потеряешь все? — Ага, — ответил Боруто. — Как? — Я не знаю. «Так что же ты тогда знаешь?», — подумал Саске. — Ты действительно в это веришь? — спросил он. — Почему бы и нет? В конце концов, он бог. Молчание. — Этого не произойдет, — сказал Саске. — Почему Вы так уверены? — Потому что я не позволю этому случиться, и твой отец тоже. Боруто какое-то время ничего не говорил. Он просто посмотрел Саске в глаза, и в его взгляде была редкая напряженность. Впервые за долгое время Саске пришлось бороться с желанием отвести взгляд. Затем Боруто произнес: — Но что, если вы оба уйдете? Что, если я останусь один? Как Вы собираетесь остановить это? Как Вы собираетесь спасти меня? Вы не неуязвимы. Саске промолчал. Ему совсем не нравился этот разговор. Он уже хотел прекратить это. Судьба. Он никогда по-настоящему не верил в нее. Пророчества были для него полной ложью. Боруто снова посмотрел на звезды, и Саске сделал то же самое. Что ты видишь, Боруто? В небесной карте, составленной из ярких планет и созвездий, он пытался найти что-то значимое, какой-то скрытый смысл. Но не мог.***
Осень закончилась. Прошел год. Боруто больше никогда не говорил о своей смерти.***
Странно, но вскоре после своего шестнадцатилетия Боруто перестал называть его по имени. Сначала «Саске-сан», иногда «Саске-очан», которого Саске ненавидел с особой страстью, потом «Саске-сенсей». Он пробовал «шишо» в течение нескольких дней, но это казалось неправильным, Саске даже не думал отвечать ему каждый раз, когда он так его называл. Он помнил, что и сам звал Какаши только по имени, но в детстве он никогда не был лучшим примером, всегда оставаясь высокомерным мальчишкой, которого мало заботили вежливые жесты и уважение к другим. Затем Боруто однажды спросил его, может ли он называть его просто «Саске». Саске недолго думая, возразил: — Нет. Такое обращение было чем-то более личным, и он знал, что тот все опрометчивее стремится нарушить его личные границы. Боруто не очень хорошо воспринял отказ. Хотя он принял ответ Саске, что уже удивительно. Но в то же время, изо дня в день, он, в итоге, окончательно перестал называть его по имени. Больше никаких «Саске-сенсей» или «Саске-сан». Это было «Эй» или «Ой». Как легко было вычеркнуть чье-то имя из своей повседневной жизни. Боруто был предан своей мелочности до конца, и не пользовался никакими другими обращениями. Саске мог ему позволить это.***
Когда Саске посмотрел на свою отсутствующую руку, он задумался о жертве и искуплении. После того, как окончательно сняли повязку, он почувствовал отвращение к пустоте, которая начиналась чуть выше локтя и к грубому краю из кожи, покрытой шрамами. Теперь же ему было все равно. Пустота полностью стала его частью. В любом случае, он всегда скрывал все под одеждой с длинными рукавами. Не из-за стыда, нет, но людям может стать неудобно или, что еще хуже, жалко. В первый раз, когда он переспал с Сакурой, он ожидал увидеть отвращение на ее лице. Если она его и испытывала, то хорошо поработала с самообладанием. Она не смотрела на часть руки — впрочем, как и он не смотрел на ее лицо. Она не говорила о ней. Не прикасалась. И так было всегда. Наруто тоже видел руку в больнице после их боя, но Саске было все равно. Рука Наруто была в том же состоянии, в конце концов, его отражение. И все же, он никогда не представлял, что может получить комплимент по этому поводу. Было жарко, начало лета, и они шли весь день под палящим солнцем и безоблачным небом. Саске испытывал острую потребность в воде, чтоб избавиться от грязи и пота на своей коже. Он больше не мог терпеть это состояние. Они нашли реку рядом с горой. Вода была прозрачная и холодная. Это было все, в чем они нуждались. Саске снял свой дорожный плащ и льняную рубашку, затем вытер торс и шею мокрой тканью. — Почему у Вас нет протеза, как у моего отца? — спросил Боруто, пока плавал неподалеку от берега реки. Саске вздрогнул. Он не хотел, но это вышло невольно. — Я не хочу. Все еще находясь в воде, Боруто не отводил от него взгляда. Его глаза были прищурены, почти закрыты из-за солнечного света, и сейчас Саске не хотел ничего, кроме того, чтобы солнечный луч ослепил его. «Перестань пялиться!», — хотел он крикнуть ему. У большинства людей был рефлекс бессознательно отводить взгляд, когда они встречали шрам или что-то такое деликатное, но Боруто всегда смотрел на это прямо, как будто тыкал палкой в инфицированную рану. Саске ожидал «почему», но его так и не последовало. Боруто перестал плавать и замер в воде. Он прикрыл глаза от солнца рукой. — Болит? Да. Саске иногда казалось, что его рука просто спит. Время от времени он все еще чувствовал остаточную боль в нервах. Или, что еще хуже, зуд, особенно в отсутствующих пальцах, похожий на маленькие разряды электричества. Как рука, которой у него больше не было, могла все еще чесаться? — Нет. Правда, как и многие истины, была бы бесполезна. Взгляд Боруто, наконец, оторвался от его руки. — Я думаю, Вам идет. Саске не смог скрыть своего удивления. — Что? — Да. Мне нравится. Несоответствующие руки и несоответствующие глаза. Они хорошо сочетаются друг с другом. Вы так не думаете? Боруто ухмыльнулся, а затем добавил: — Это пиздец как круто. И погрузил голову в воду прежде, чем Саске успел ответить. Нет, он никак не ожидал, что найдется человек, который захочет сказать что-то хорошее о его левой руке.***
— Это был мой первый поцелуй, — признался ему Боруто. Многие даже не назвали бы это поцелуем. Они были на скучной миссии B-ранга, которую хоть раз, но брал каждый шиноби. От них требовалось сопровождать повозку по просьбе даймё. Саске надеялся, что ему больше никогда не придется это делать. Наруто отправил им сообщение с подробностями. Ни Боруто, ни он не были в восторге от этого, но они единственные оказались свободны на тот момент. После варианта с угрозами расправы из-за земельно-правовых вопросов, какой-то богатый местный лорд был вынужден перевести свою любимую проститутку в город. Он нанял шиноби из Конохи для этих целей. Миссия максимум на два дня. Она была болезненно молода, ровесница Сарады, может быть, немного старше. Максимум — восемнадцать. Она мало говорила и, казалось, не интересовалась делами шиноби. Она ничего не знала о последней войне. На ногтях у нее были нарисованы дурацкие звездочки, а волосы выкрашены в ярко-синий цвет. Для Саске этого было достаточно. На следующий день посреди леса, как и предполагалось, на них напали какие-то ассасины, Боруто легко от них избавился. Но их клиентка испугалась, побежала и чуть не упала в замаскированную ловушку. Она была бы уже мертва, если бы Боруто не удалось поймать ее в свои объятия секундой раньше. Адреналин может заставить нас делать самые неожиданные вещи. На эмоциях, она, вероятно, подумала, что наиболее подходящей благодарностью будет приблизить свой рот ко рту Боруто. Она целовала — его щеки краснели. В волосах торчали запутавшиеся листья. Один. Два. Три. Четыре секунды. Вот оно. Сделав это, она похлопала его по щеке и отвернулась. Боруто лишь неловко улыбнулся, не присущей ему улыбкой — более скомканной, сжимая губы на напряженном лице. Наруто, вероятно, устроил бы день расспросов и дразнил бы Боруто до смерти, если бы увидел это. Саске же больше было жаль его. Он слишком хорошо знал обратную сторону нежелательного внимания. После окончания миссии они нашли онсэн в соседней деревне. Боруто приобрел привычку оставаться в комнате Саске после ужина. Он говорил в основном об их миссиях, или просто о случайных вещах, которые крутились у него в голове. Саске иногда желал, чтобы Боруто был парнем, хранящим свои секреты. Не тот случай. По крайней мере, не с ним. Он выплескивал все с обезоруживающей честностью, рассказывая ему каждую мысль, даже самую интимную. Тем не менее, несколько дней он молчал. Сидя на земле, скрестив ноги, осторожно и терпеливо затачивая свой кунай. Саске довольно рано понял, что Боруто не очень хорошо переносит одиночество. Он не любил оставаться один, и, к своему собственному удивлению, Саске привык к этому. В первые месяцы его беспокоило, что этот мальчик повсюду следует за ним, как утенок за матерью. Даже в тех редких случаях, когда они имели роскошь снимать отдельные комнаты — после всех ночей, проведенных на дикой природе и необходимости делить пространство — Боруто не оставлял его в покое. Подобно деревянной занозе, застрявшей в пальце, его невозможно было игнорировать, даже когда он молчал. Тем не менее, Саске сумел пересилить себя и научился не раздражаться на него. Он уже засыпал, пока Боруто все еще разбирал вещи в своей комнате. Странно, что отец был необычайно неряшлив, а сын имел удивительную любовь к порядку. Он был самым привередливым. — Это был мой первый поцелуй. В руке Боруто не было ни куная, ни свитков. Наступила одна из ночей для разговоров. Саске открыл глаза. Он уставился в потолок. На нем были крошечные дорожки трещинок. Сон почти овладел им, пока голос Боруто не нарушил тишину. Саске не ответил. Так это и происходило, он понял со временем. Боруто не требовалось ничего, кроме внимательного слушателя. — Я не так это представлял, — Боруто обхватил руками колени. И замолчал. Он в ожидании посмотрел на Саске. Итак, на этот раз он ожидал ответа. Блять. — Ты разочарован? — попробовал Саске. — Возможно. Да. Не знаю. Наступила очередная пауза. Боруто прикоснулся кончиками пальцев к своим губам: — Я представил себе кого-то другого. Поначалу было хорошо, знаете, но потом я открыл глаза и… — он прервал себя, и на его лице отразилось что-то близкое к сожалению. По поводу чего? Поцелуя незнакомой девушки или того, что он позволил этим словам выскользнуть из его уст? Вероятно всего сразу. Прежде чем Саске успел что-то сказать, Боруто поднялся на ноги, его глаза искали дверь. — Извините. Я не должен беспокоить Вас такой ерундой. Саске вздохнул. — Ты придаешь слишком большое значение событию, которое этого не заслуживает. Это пустяк, просто поцелуй. Это были не те слова, которые стоило произносить вслух. Боруто покачал головой. — Это не пустяк. Затем он исчез.***
Был тихий полдень, они шли по дороге посреди Страны Камня, окруженной зелеными бобовыми полями. Саске смотрел в небо. Боруто делал то же самое. Облака над ними были похожи на гигантские клубы дыма. Это были странные облака. Каждое отделено друг от друга и хорошо выровнено, как в лотке для яиц. — Буря близко, — сказал Саске. — Это облака Mammatus, — ответил Боруто. — Они так называются. Саске уставился на него. — Названия облаков? Это имеет значение? — Думаю, да. И Саске захотел спросить Боруто, почему, по его логике, даже у облаков есть имена, а ему достойного обращения так и не нашлось? Но ничего не спросил. Они продолжили свой путь.