***
— Это переломный момент, — сказал ему Боруто. Его указательный палец постучал по металлической пластине повязки на голове, и он с улыбкой добавил: — Первая официальная совместная миссия. Вы можете в это поверить, коллега? Саске боролся с желанием закатить глаза. — Перестань говорить, коллега. Это звучит, будто мы работаем в офисе. — Партнер — лучшее слово? Саске уставился на него. — Нет, не лучшее, — отрезал он. — Или ты можешь использовать мое имя, как любой нормальный человек. Боруто немного подумал — или сделал вид, что думает, а затем ответил: — Нет, я не буду.***
Улицы были наполнены многочисленными голосами, слившимися воедино. За болтовней можно было услышать слабую музыку. Боруто и Саске обменялись удивленными взглядами. Вчера в этой маленькой деревушке в Стране Медведей царила мертвая тишина. А сейчас место выглядело неузнаваемо, будто все жители деревни решили покинуть свои дома, как муравьи, выползающие из земли. — Эй! — крикнул Боруто ребенку, проходившему мимо. Девочка остановилась и подошла к ним с чашкой растаявшего мороженого в руке. Саске заметил, что она вот-вот испачкает свое кислотно-зеленое платье. — Что тут происходит? — спросил Боруто, протягивая ей салфетку из своих запасов. — Будет какое-то празднование? — Да, свадьба. — Посреди улицы? Это глупо. Саске тяжело взглянул на Боруто, чтобы заставить его закрыть рот. Не сработало. — А что? Разве люди обычно не арендуют классные места? — Некоторые люди выбирают простые вещи. Саске не сказал, что «некоторые люди бедны», но надеялся, Боруто уловит намек. Девочка вытерла уголок рта и сообщила высоким голосом: — Это свадьба моей тети. Можете прийти, если хотите. Саске уже собирался отказаться, но Боруто кивнул и сказал: — Да, это было бы здорово! — Забудь, — тут же парировал Саске. — Мы еще в нескольких часах от Хошигакуре. — Давайте, это должно быть весело. Я просто хочу посмотреть. Мы уйдем немного позже. Они последовали за своей проводницей, которая привела их в центр маленькой деревни. Все жители собрались здесь, на мощеной площади, перед главным храмом. — Можете сесть здесь, — сказала она, указывая на каменную скамью. После этого девочка оставила их, чтобы присоединиться к группе других детей. Они оказались дальше всех от главной достопримечательности — жениха и невесты. — Ну, блин, ни хрена не видно, — разочаровался Боруто, снимая плащ. — Точно. Боруто поднес большой палец — почему всегда большой? — ко рту. Прежде чем он успел прикусить ноготь, Саске для спокойствия ушей схватил его за руку. — Прекрати, — предупредил он. — Я не могу это контролировать. Боруто отдернул руку и встал на цыпочки, подняв подбородок, в надежде на лучший обзор. — Никогда раньше не был на свадьбе, — признался он, не сводя глаз с толпы. — Да ладно? — Ага. Они молчали, пока Боруто не посмотрел на него и не спросил: — А как прошла Ваша церемония? — Ничего особенного, — ответил Саске монотонным голосом. — Нет, я имел в виду само действие. — Я о нем и говорил. — Аа. Когда он понял, что все равно ничего не увидит из-за всех людей, столпившихся впереди, Боруто наконец сел и обратился к Саске: — Странно. Но у нас нет таких фотографий в наших семейных альбомах. — Это не удивительно. Никто не делал их. — Хм? — Мы просто подписали фамильный реестр семьи, и все. — И у Вас не было приема или что-то в этом роде? — Нет. — Почему? — Я не видел в этом смысла. Вскоре к ним подошла женщина. Она пригласила Саске на танец. Он отказал. Маленькая девочка вернулась. Она пригласила Боруто. Он согласился. Она едва доставала ему до талии, но ему все же удалось заставить ее кружиться на мотив двух песен. — Она такая милая! Похожа на Химу в детстве, — сказал Боруто, когда вернулся на место рядом с Саске. Даже очень стараясь, Саске не смог найти сходства с сестрой Боруто. — Вы иногда скучаете по Сакуре-сан? Как разговор внезапно перепрыгнул с Химавари Узумаки на Сакуру? — Откуда такой вопрос? — Мне просто интересно. Мы на свадьбе, вы должны думать о ней. — Не совсем. Наступила тишина, затем Боруто спросил: — Вы любили ее? — Это, Боруто, не твое дело. Одной из самых раздражающих вещей в Боруто были его вечные вопросы, они никогда не были одиночными, за одним следовал второй. И так будет до бесконечности, чувствовал Саске. Он любил давить, часто — слишком сильно. — Можно вопрос? — Нет. Боруто проигнорировал его ответ. — Как Вы думаете, Вы когда-нибудь снова встретите любовь? Саске резко вдохнул. У него возникло искушение покинуть скамью и деревню. — Чего ты добиваешься? — он спросил. Боруто пожал плечами. — Мы никогда не говорили об этом, я просто интересуюсь. — Этот разговор окончен. — Почему? Саске не мог ему ответить. Это не то, что он был готов обсуждать. Он только знал, что эта тема имеет большое табу в его голове. Некоторое время он молчал, потом признался: — Меня это не интересует, — произнес сквозь сжатые зубы. — Это? — Любовь. Брови Боруто высоко поднялись на лоб. — Что? Изумление на его лице создавало впечатление, что Саске только что признался в своем худшем преступлении. — Я не вижу в этом смысла, — добавил он. Какое-то время рот Боруто оставался плотно закрытым. Он посмотрел на свою обувь, и на его лице появилась тень, которой раньше там не было. Саске не мог сказать, о ком тот сожалел больше, о себе или о нем. — Ну, это отстой, — наконец сказал Боруто, — жизнь без любви кажется просто ужасной. — Ты говоришь об этом так, будто знаешь, что это такое. — Если бы Вы спросили, то знали бы. — Знал что? — Что я влюблен, — сказал Боруто. Он сказал это с самодовольным выражением лица, как будто ему было чем гордиться. И, на самом деле, ему было чем гордиться: способностью чувствовать и так легко говорить об этом. — Молодец, — сухо ответил Саске. — А Вы хоть раз были? — Нет. — Но почему? — спросил Боруто. — Какой в этом смысл? Мне так лучше. — Одному? — Одному. Да Это задело больше, чем Саске был готов признать. — Вот дерьмо. Нелегко наверное быть таким сухарем. Знаете, любовь — это не проклятие. Боруто остановился. Он приблизил голову к нему и прошептал, как будто предлагая Саске тайное знание: — Я не думаю, что мы, люди, созданы для одиночества. Банальность этих слов вызвала у Саске желание ударить его: — Ты не должен распространять свое собственное мнение на все человечество, это невероятно высокомерно. — Вы считаете меня высокомерным? — Когда ты так думаешь, да. Боруто хитро улыбнулся, снова глядя на толпу: — Понял. Тогда оставайтесь наедине со своим пустым сердцем сколько хотите, — сказал Боруто, вставая. Он схватил лямку своей сумки и снял с плеча, затем положил все поверх сложенного плаща, — а я собираюсь танцевать, знакомиться с людьми, а потом приветствовать жениха и невесту. — Ты их даже не знаешь, — заметил Саске. — Ну, это их свадьба. Было бы грубо не уделить им внимания. Разве не так обычно поступают? — Я не знаю. — Вы ведь тоже никогда не были на свадьбе, да? Саске моргнул. Некоторое время он ничего не говорил. Наконец, он признался: — Да. — Неудивительно, с такими взглядами, я могу понять, почему никто Вас не приглашал. Боруто бросил свою верхнюю одежду Саске, пробормотав: — Пожалуйста, присмотрите за моими вещами, — затем ушел. С некоторым равнодушием Саске наблюдал, как Боруто схватил под руку случайную девушку, задрапированную в голубое платье. Она остановилась в удивлении и собиралась убрать руку, пока ее глаза не нашли лицо Боруто. Она улыбнулась, явно довольная, и Боруто улыбнулся в ответ, а она обвила руками его шею и прижалась щекой к его плечу. Они начали танцевать, без слов, вот так просто. Несколько секунд — это все, что им потребовалось, всего лишь. Иногда Саске хотел, чтобы его сердце было пустым.***
Боруто обладал немного сбивающим с толку вкусом — отражением того, кем он был. Он любил носить болт на веревке и обвязывать лодыжку черным шнурком. Саске не мог припомнить, чтобы когда-нибудь видел его без этих вещей, даже во сне. В этом браслете было что-то такое, что всегда привлекало его внимание. У него нет причин быть там, но вот он — свободно висит. Когда Саске впервые встретил Боруто, он был весьма удовлетворен, заметив, что тот не унаследовал любовь своего отца к безвкусным цветам. Никакой оранжевой одежды. Мальчик в основном носил темные оттенки. В основном. Как же он ошибся. Саске медленно открывал правду за годы, проведенные вместе. Это не стало неожиданностью. Повсюду были спрятаны маленькие подсказки. Снаружи его спортивная куртка действительно была черной, но подкладка... Розовой. Вскоре Саске заметил, что за пределами миссий большая часть оверсайз футболок, которые носил Боруто, была всех оттенков розового. Светло-розовая. Темно-розовая. Приглушенно-розовая. Просто розовая. Ярко розовая. Лососевая. Вероятно, он владел всеми оттенками этой цветовой гаммы. Боруто как-то признался, что в двенадцать лет он потратил свою первую зарплату на то, чтобы купить себе флуоресцентные розовые боксеры. Саске не помнил, что он купил в первый раз, когда был генином — возможно, еду и книги — но это точно не были флуоресцентные розовые боксеры. Это звучало как самая отвратительная ткань, которую можно было купить. Именно тогда Саске понял, что Боруто даже хуже Наруто. Он просто знал, как скрыть это за слоями черного. Впрочем, Боруто всегда носил розовое с легкой непринужденностью. Его не заботило мнение других людей или то, что они могли предположить о нем. Это была часть его мировоззрения. Все эти мелкие детали… Саске игнорировал причину, по которой он вообще их заметил, но они были кусочками головоломки, которой являлся его бывший ученик.***
Когда они вернулись в Коноху спустя пять месяцев, глаза Саске невольно были сфокусированы на деревенских воротах. Все изменилось. Он не хотел уходить, но кое-что беспокоило его. Поэтому он не собирался оставаться здесь. Его жизнь была снаружи. Наруто подарил Саске самую широкую улыбку во все зубы, когда он вошел в офис Хокаге с пакетом из Ичираку. Тот выглядел уставшим как никогда. Говорят, что все мечты имеют свою цену. Может быть, Саске был такой же, но он не мог это заметить, слишком привык видеть свое лицо в зеркале каждый день. — Я предположил, что ты голоден, — сказал он Наруто, поставив пакет на чудом свободное прямоугольное пространство, не заваленное бумагами и свитками. — А ты хорош! Они ели, Наруто, как обычно, бормотал между каждым кусочком. Саске не стал его прерывать. Он не знал каким образом, но речь вскоре зашла о Боруто. — Он не похож на себя в последнее время. Кажется, он отдаляется, — продолжал Наруто. Саске заметил новую морщинку на лице своего друга, линию между двумя бровями. Хотел бы он иметь возможность стереть ее. Ответил, вздохнув: — Он всегда был капризным. Не волнуйся. Вероятно, это из-за грызни с Шикадаем и Иноджином. — Они поругались? Наруто казался удивленным. — Да. Две недели назад. До сих пор не разговаривают. — Ой. Я не знал. Необычная тишина воцарилась в комнате. — А Сарада делится с тобой своими мыслями? — Нет, — ответил Саске. Потому что это была правда. Она сделала это только один раз после того, как он настоял, и никогда не повторяла такого ни до, ни после. На губах Наруто появилась улыбка. Он слегка приподнял брови и с гордостью в голосе, которую пытался скрыть, признался: — Ну, Химавари мне все рассказывает. Прямо сейчас Саске больше всего хотел ударить Наруто по лицу. — Молодец, Наруто. Ты счастливчик. — Ой, да ладно, не ревнуй. Мы квиты. Боруто говорит мне полное дерьмо. Каваки чуть лучше. Так что, по нулям. Временами все казалось соревнованием между ними. Наруто начал играть своими палочками для еды, нерешительно поинтересовавшись: — Но Боруто, он ведь рассказывает тебе о таких вещах, верно? — Каких вещах? Наруто искоса бросил на него быстрый взгляд. — Ну, ты знаешь. Друзья… — он сделал паузу. — Девушки. Этих вещах. Так вот что имелось в виду под «вещами». Саске не знал, что ответить на этот вопрос, особенно когда Наруто добавил: — Он никогда ничего нам не говорил. У него есть девушка? Может он запал на кого-то? Саске мог бы сказать: «Нет, он никогда мне ничего не рассказывал», — и этот разговор был бы закончен, но он решил сказать правду. — Иногда он говорит об этом, да. При этих словах Саске увидел, как загорелись глаза Наруто, и почувствовал внутренний укор, но не к Наруто, а к Боруто. — Реально? И что именно? Каждое сказанное слово может быть предательством доверия Боруто. Саске тщательно выбрал свой ответ: — Раньше он задавал несколько вопросов. — А сейчас? — Нет. Больше нет. Разум Боруто уже давно успокоился, что стало причиной ужаснейшей бессонницы Саске. — Ясно, — сказал Наруто. Он ухмыльнулся. — Есть подруги? — Нет, не то чтобы я был в курсе. Его слова, казалось, были не тем, что Наруто хотел услышать. Края его улыбки немного дрогнули. Саске задавался вопросом, что представлял себе Наруто. Он, что ли, ожидал, что его сын окажется каким-то тайным похитителем женских сердец? — Ой. Это странно, да? Я имею в виду, ему восемнадцать. Год спустя мы с Хинатой поженились. — Ты был исключением, Наруто. — Большинство наших друзей до двадцати уже были женаты, ты включительно, — возразил он, рассуждая об этом так, будто это не было их самой большой ошибкой. — Тогда закончилась война, времена были другие. Слова Саске, похоже, не удовлетворили Наруто. Он потер подбородок с внезапным выражением нежности на лице: — Я помню, что мне было не больше двенадцати, когда и я целыми днями болтал о Сакуре. Я был без ума от нее еще с такого раннего возраста, — он поставил ладонь недалеко от земли, показав это жестом. — Он не ты, — возразил Саске. Было неуместно спрашивать, но он все равно спросил: — Думаешь, твой сын несчастлив? Наруто опустился в свое кожаное кресло и сплел пальцы за шеей. Некоторое время он смотрел в потолок, размышляя над последними словами. — Нет. Я думаю… Ему просто плевать. — Похоже, — слова вырвались изо рта прежде, чем Саске успел их остановить, — я тоже был таким. Это прозвучало как откровение, раскрывая очень глубоко спрятанные переживания. Наруто удивленно посмотрел на него, замерев, а затем рассмеялся. Губы Саске сжались. Он не должен был ожидать другого. — Ты был исключением, Саске, — усмехнулся Наруто, повторяя его же слова. Возможно, и был. Саске встал, готовясь уйти, но голос Наруто остановил его раньше. — Давай, ублюдок, скажи мне хоть что-нибудь. Был ли у него вообще первый поцелуй? На лице Наруто светилась надежда, и Саске ненавидел это. Ни за что, черт возьми, он не мог ответить на этот вопрос. Нет. Но он думал об отчаянии Наруто, о Сараде и о том, как Саске чувствовал себя все более и более чужим в ее жизни. Она была права. Тогда он опровергал это, но теперь не был так уверен… Наруто всего лишь пытался узнать пустяки о жизни своего сына, а Боруто всегда отказывал ему в этих простых, но важных мелочах. Саске слишком хорошо знал его боль. — Да, — выдавил он. — Правда? — Зачем мне лгать? — И? — И не лезь не в свое дело, идиот. — Ну давай же. Он пожалеет об этом позже. Он знал это. Ложь, снова и снова: — Это была принцесса. Да, это была проститутка со звездчатыми ногтями, но он не хотел, чтобы у Наруто возникли неправильные мысли. Наруто сильно рассмеялся. — Не может быть! Она была милой? — Да. На самом деле, он не особо всматривался, но Наруто, похоже, был доволен ответом. Вот что являлось главным. Было около десяти вечера. Они вышли на улицу и, прежде чем расстаться, Наруто посмотрел Саске прямо в глаза и сказал: — Спасибо, Саске. Хорошо, что у него есть такой человек, как ты, на которого он может рассчитывать. Простого предложения из нескольких слов было достаточно, чтобы желудок Саске подскочил в очередной раз. Дома его ждала еще одна бессонная ночь.***
В первый раз, когда Боруто спал в его квартире, Саске не интересовался причиной, он просто открыл дверь и впустил его. Боруто спросил тогда, может ли он остаться на ночь. Саске отдал ему запасной футон, который хранился в шкафу, и вернулся в свою комнату. Вместо него Боруто предпочел спать на диване. Когда наступило утро, он ушел, пока Саске еще спал. Через несколько дней он рассказал ему об особенно жесткой перепалке с отцом. Саске не мог сказать, что был удивлен. Это случилось снова. После шестой ночи Саске начал называть это традицией. Он давал Боруто ключ каждый раз перед тем, как покинуть деревню, на тот случай, если ему понадобится место, где можно переночевать. Он знал, что Боруто спит в его постели, когда его здесь нет. Его подушка и простыни всегда пахли по-другому, когда он возвращался. Он должен был возражать. Но не делал этого.