***
Люди редко говорили о таких вещах. И все же. Это не запрещалось. Иногда шутили по этому поводу или это было у сына дальнего соседа. У других, но не у него лично. В шестнадцать лет в животе Саске затрепетало, когда он на мгновение встретился с красивыми глазами незнакомки на улице. Это так же могла быть широкая спина случайного рабочего, заставившая немного закружиться голову и дважды посмотреть краем глаза. Время от времени что-то шептало в глубине души. Он никогда не обращал внимания — не любил думать об этом. Не имело значения, чего Саске хотел или не хотел. И неважно, что ему нравилось или не нравилось. Он убрал все лишнее со своего пути. Так много вещей уже отодвинуто в сторону, и это была лишь одна из них. Основной ворох запретов ожидал, пока другие присоединятся к нему. Сейчас эта гора, казалось, могла достичь неба. Такие мелочи никогда не имели значения. Всего лишь капризы. Это был не его путь. Он никогда не был капризным. Не было ничего хорошего в том, чтобы заниматься самокопанием, пытая самого себя. Это не было откровением, скорее, медленным и болезненным принятием на протяжении многих лет, когда Саске был уверен, что ему суждено хотеть того, чего у него никогда не будет. Долгое время у него была Сакура и только она. Он должен был быть удовлетворен этим. Она была его женой, и он терпеть не мог ее поцелуев. Он ревновал к тому, что она могла любить. Ей это казалось таким простым и легким. Естественным, какой и должна была быть любовь. То, чего хотел Саске — это толчок от сердца к венам, дрожь и жар на щеках. Но его щеки оставались бледными, а сердце тихим, даже когда ее рот находил его. Когда она сказала ему слова любви, Саске мог ответить только «спасибо», потому что он мог быть лишь благодарным. Каприз, возможно, имел большее значение, чем он думал. Даже когда Сакура ушла, он не сдавался. Он целовал других женщин — знал других женщин. Они только питали его боль. Большую часть своей жизни Саске чувствовал себя одиноким и странным, пока не перестал быть одиноким в своей странности. Лучше бы он оставался один. Так было проще. Это были взгляды украдкой, которые заставили его сердце забиться чаще. И все внутренние шепотки превратились в крики. Такие громкие.***
В следующий раз Саске увидел Боруто издалека. Точнее со спины. Черная спортивная куртка и светлые волосы. Он стоял посреди улицы, небрежно засунув руки в карманы, опираясь на одну ногу. Рядом с ним была девушка. Саске вспомнил, как несколько раз видел ее в деревне. Она была подругой Сарады. Одна его часть хотела, чтобы Боруто проигнорировал его, и можно было бы спокойно продолжить свой путь. Другая же — надеялась, что он повернет голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Боруто так и не повернул головы, и Саске пошел в противоположном направлении. Это к лучшему, подумал он. Он перешел улицу и остановился только тогда, когда почувствовал чье-то присутствие за своей спиной. Саске оглянулся через плечо. — Эй. — Боруто, — сердце Саске забилось сильнее. Вечный предатель. — Я почувствовал Вашу чакру. Я знал, что Вы были там, — сообщил он. Тишина. Его волосы стали немного длиннее, чем в прошлый раз, заметил Саске. — Давно не виделись, — сказал Боруто, скрестив руки на груди. — Действительно. — Я пытался позвонить Вам. Саске оглянулся. Его спутница все еще ждала. Он отметил, что у нее красивая улыбка. — Мой телефон всегда выключен. Ты знаешь, что это так. — Да, точно. Голос Боруто был далеким, как будто он разблокировал какое-то старое воспоминание. Каким бы ни было это воспоминание, Саске не пытался думать об этом. — Я видел твои записки, — сказал Саске лишь бы прервать тишину. Боруто уставился себе под ноги. Он избегал взгляда Саске. — Записки? — Да. — А, эти штуки… Я забыл о них. Это было по-идиотски глупо. Я провел в Вашей квартире первые несколько месяцев, пока она пустовала, надеюсь, Вы не были против. — Нет. Все в порядке. Боруто взглянул на него раньше, чем признался: — Я не должен был возвращаться на этой неделе, но мы закончили миссию досрочно. Это оказалось проще, чем мы думали. Саске ничего не сказал, и Боруто тоже. Он выглядел старше, отметил Саске. Его улыбки стали реже, а молчание — дольше. Затем Боруто предложил, как будто эта идея только что пришла ему в голову: — Может, сходим пообедать, Вы и я? — он нервничал, и Саске не мог вспомнить, когда в последний раз Боруто волновался рядом с ним. Это что-то шевельнуло внутри него. Вся эта дистанция, которая росла между ними. — Твоя спутница ждет тебя, — напомнил Саске. — Я уверен, что Сумирэ поймет, — ответил Боруто. Его глаза были прикованы к Саске и только к Саске. Он не двигался, несмотря на свои слова. Он ждал другого ответа. Следующая фраза прошила Саске насквозь: — У меня уже есть кое-кто. Повисла неловкая тишина. Какое-то время они просто стояли, глядя друг на друга. А потом Боруто попытался улыбнуться. И не смог. — Это хорошо. Саске не знал, какие эмоции это вызвало. Облегчение. Разочарование. Он понятия не имел. Боруто снова заполнил тишину: — Когда у Вас миссия? — Скоро. Боруто медленно кивнул. Мгновение спустя Саске смотрел, как Боруто уходит, чтобы присоединиться к девушке с милой улыбкой.***
Как назвать любовников, которые не любили? Которые не почувствовали жар кожи друг друга? У которых интим был во всем, кроме физиологии. На улице шел дождь. У Саске было ощущение, что он никогда не перестанет литься. Всю неделю и за неделю до этого шли дожди, оставляя землю в постоянном состоянии сырости. Такой непрекращающийся ливень, плотный, как туман, пробирающий до костей. Саске вышел из своей квартиры, а из водосточных желобов продолжала стекать вода. Он снова столкнулся с Боруто в центре города, тоже укрывшегося под строительными лесами, чтобы немного просохнуть. Проклятое совпадение. Очертания его фигуры утонули в слишком большой по размеру черной парке с капюшоном. Даже не видя лица, Саске понял, как беспечно тот себя вел. Большинство шиноби всегда держали плечи расправленными, а ноги твердо стояли на земле, оставаясь собранными в любое время. Саске знал, каким смертоносным был Боруто во время миссий. Но окружающие запросто могли принять его за гражданского. Фонарный столб внезапно вспыхнул над ними и осветил своим ярким светом, раскрывая их обоих. Саске нахмурился. — Я не знал, что ты куришь. Боруто посмотрел на Саске, затем на сигарету, которую он держал между большим и указательным пальцем. И сделал еще одну затяжку. — Не курю, — ответил он. — Время от времени это расслабляет. Шикадай подарил мне пачку в прошлом году. Действительно, в его жестах не было уверенности заядлого курильщика, обратил внимание Саске. — Хотите одну? — спросил Боруто. — Нет. — Тогда Вы не возражаете, если я продолжу? Саске пожал плечами. — Нет. Боруто выдохнул облако дыма и, несмотря на ответ, все же раздавил сигарету о стену позади себя. — Что ты здесь делаешь? — спросил Саске. — Я провожал Сумирэ до дома. Она живет на этой улице, ее дом прямо здесь. Он указал мизинцем на маленькое деревянное здание перед собой. — А Вы куда шли? — Покупать еду, — ответил Саске. Боруто кивнул. Он достал из кармана мятную конфету и положил на язык. — Приятного аппетита. — Пойдем со мной, — сказал Саске, кивнув головой. — Я уже поел. — Это не имеет значения. После мгновения колебаний, Боруто неохотно последовал за ним. — Что Вы собираетесь взять? — Как обычно. Саске не любил готовить, когда был один. Он чувствовал, что это пустая трата времени. Боруто был еще хуже. Он был из тех, кто предпочитает голодать, а не готовить. Большая часть их совместной еды была приготовлена из риса или чего-то купленного на улице. — Я думал, Вы заняты сегодня вечером, — сказал Боруто. Саске промолчал. Они подошли к закусочной. Желтый свет и белый дым угадывался издалека. Хозяин встретил их с энтузиазмом. — Ма! Да вы оба исчезли на несколько месяцев, что случилось? — поинтересовался он. — Миссии, — ответил Боруто. — Работа, — отозвался Саске. Мужчина не стал настаивать дальше. Саске заказал одэн. Боруто уставился на кипящие котлы. Он оперся о плече Саске рукой, прошептав на ухо, не отрывая взгляда от еды: — Ну, если подумать, возьмите мне тоже. Его дыхание пахло мятой, и голова Саске немного закружилась. Он мог только кивнуть. В переулке они нашли скамейку, чудом не намокшую, она стояла под защитой густой листвы большого дерева. — Дама разочаровала? — пошутил Боруто. Он сел рядом с Саске и снял крышку с пластиковой миски. Его еда все еще была горячей. — Ну же. Вы можете мне рассказать. Я Ваш друг. — Мы не друзья, Боруто, — это что-то другое. — Я встречусь с ней позже. — О, ладно. Боруто больше ничего не сказал. Саске нашел это странным. С каких это пор он стал таким молчаливым? — О чем ты думаешь? — он спросил. Боруто одарил его растерянным взглядом, словно не понимал смысла слов, как будто к нему обратились на иностранном языке: — Ты молчишь. — Я просто чувствую усталость, наверное. О чем я думаю, да? — он проткнул кусок курицы палочкой для еды. — Я думаю, что пища отличается на вкус, в зависимости от того, используете вы палочки для еды или вилку. Саске уставился на свою порцию. Боруто фыркнул. — Да, глупая мысль. — Нет, я так не думаю. На них снова опустилась тишина. Саске ненавидел это. Все это молчание. — Вы, наверное, опаздываете, — внезапно сказал Боруто. Его глаза не отрывались от земли. Саске взглянул на его профиль, очертаный в ночи на скамейке. Он пытался рассмотреть все, что упустил. Он никогда не желал его так, как в тот момент. Их пальцы слегка соприкоснулись. Решимость на лице Боруто усилилась. — Идите. В его голосе не было сомнений, он был ясным и четким. Саске больше не мог его прочитать. Идите. Это слово эхом отозвалось в его сознании. Вот он, подумал Саске. Предел. Конец. То, чего он всегда боялся. Вне зависимости от его чувств. Одного их осознания Боруто было уже недостаточно. — Боруто… — он выдохнул. Сердцебиение вернулось в норму. Саске, наконец, сказал: — Прости. — За что? — Я должен был отвечать тебе на твои стикеры. — Зачем? Какой в этом смысл? — на этот раз Боруто даже не пытался надеть маску. Он встал, невозмутимый, и сунул руку глубоко в карман. — Развлекайтесь, — сказал он Саске. Затем исчез.***
Саске встретил ее за неделю до прибытия в Коноху. После Страны Рек они шли теми же дорогами. Их было только двое. Сначала она говорила, он игнорировал. Она снова заговорила, он рассеянно слушал. Она кипела энергией. Ее ресницы всегда быстро трепетали, а руки эмоционально жестикулировали. Ее ноги тоже не знали покоя. У ворот деревни она сказала ему название гостиницы, в которой остановилась. — Ты мог бы показать мне окрестности Конохи, — предложила она. Саске бросил записку с ровным почерком в сумку, потому что было бы грубо выбросить ее, пока спутница еще находилась рядом. Эти эфемерные удовольствия его больше не интересовали. Он думал, что так поможет себе забыть. Квест по телам незнакомцев уже был пройденным этапом. Это приносило скорее обратный эффект, утомляя и только увеличивая чувство разочарования. Но он нуждался хотя бы в чем-то, что могло занять его мысли. Пусть даже на одну ночь. Ее глаза не были голубыми, а волосы светлыми. Она не была им, это все, что имело значение. Она была не из Конохи, поэтому осталась всего на несколько дней. «Так даже лучше», — подумал он. Ему не придется видеть ее снова. К завтрашнему дню она уедет. Сегодня вечером она пришла. Сняла пальто, расположилась на диване, положив вещь на колени. Саске уставился на нее и на диван. Она встала. Улыбнулась. — Люди, должно быть, постоянно говорят тебе об этом, но ты очень красивый. Саске посмотрел на нее. Она наклонилась к нему и попыталась поцеловать, но он отступил. Его взгляд вернулся к дивану. Ужасно пустому. Она оставила свое пальто там, и это было неправильно. Он представил спящего там Боруто — как он часто делал — раскинувшись на животе, свесив руку или ногу. — Я передумал. Мне нужно, чтобы ты ушла. — Что? — повисла неловкая тишина. — У меня уже есть кое-кто. — Это шутка? — Нет, — ее лицо скривилось. Она выглядела уязвленной, но не протестовала, как опасался Саске. Он вышел из гостиной, чтобы открыть входную дверь, терпеливо ожидая, пока она уйдет. Может, он должен был хотя бы проводить ее домой. Схватив зонтик, с которого все еще капала вода, она остановилась перед дверным проемом, а затем повернулась лицом к Саске. — Не обманывайся на свой счет. Ты все равно виноват. Мы не трахались, но я здесь, и этого достаточно. Саске не ответил. Он расфокусировано смотрел в точку над ее головой, как будто прямо перед ним никого не было. Она ушла, а Саске лег спать.***
Звуки. Приглушенные. За дверью. Они разбудили Саске. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что происходит. У его окна сидел воробей, принадлежащий Боруто. Саске взглянул на электронный будильник у кровати. Четыре часа утра. Он открыл окно, чтобы впустить птицу и достать послание. Саске прочитал несколько строк, затем со вздохом уткнулся лицом в подушку. Иногда он задавался вопросом, спит ли вообще его бывший ученик. Когда Саске снова открыл глаза, солнце уже взошло. Он мог видеть его проблески, проникающие из-за закрытой занавески. Маленькие пятна света падали на белые простыни. В воздухе закружились пылинки. Должно быть, еще рано. Он второй раз перечитал послание, полученное ночью. Боруто хотел встретиться с ним на тренировочной площадке. «Спарринг», — было написано на бумаге. Решение Саске не было принято окончательно. Он шагнул за дверь, и его окутали сомнения. Легкий туман надвигался на улицу ранним утром. Саске прибыл на тренировочную площадку возле леса, внутри него все перевернулось. Это чувство… Это был страх, понял он. Боруто являлся его причиной. Но что так пугало в нем? Саске смотрел на него, пока его разум все еще задавался вопросом, не уйти ли обратно. — Доброе утро, — произнес Боруто. Он встал на ноги. Под его глазами были темные тени. Саске не мог их не заметить. Его вид был ужасен. Он зевнул, снимая куртку. Затем положил ее на бревно, на котором сидел. Саске кинул свой плащ поверх куртки Боруто. — Как обычно. Только тайдзюцу. Без чакры, — сказал он. Боруто кивнул, откидывая волосы с лица. Этот жест был знаком. Боруто всегда делал так перед тренировкой. Затем он стал ждать, поза приняла форму обороны, мышцы напряглись. Саске не торопился встретиться с ним лицом к лицу. Они были равны по силе. Боруто, наконец, дорос до него, точнее, Саске годами тренировал его, чтобы тот стал таким же. В свежих утренних лучах Саске атаковал первым. Его нога нанесла резкий удар. Боруто заблокировал его предплечьем. В его глазах появился вызов, а ладони превратились в оружие. Саске знал, как противостоять им. Раньше они делали это много раз. Все это было рутиной. Он знал наизусть, как Боруто двигается и наносит удары. Ладони Боруто сжались в кулаки. Его лицо стало холодным, как камень, с оттенком гнева, незнакомого Саске. Он мог почувствовать волнение Боруто: дыхание участилось, движения стали неустойчивыми. Нетерпеливыми. Это было не похоже на него. Обычно он был точным и быстрым, не тратил энергию зря. — Сосредоточься, — бросил Саске, и у него под ногами сломалась ветка. В стремлении заставить его упасть, Боруто попытался сделать подсечку. Саске отпрыгнул назад. Боруто нашел брешь, его первый удар попал в солнечное сплетение. Вкус крови наполнил рот Саске. Это не должно было быть так больно. Его брови нахмурились. Была затронута одна из точек чакры. Он удивленно посмотрел на Боруто. — Ты забыл про часть без чакры? Саске остановил атаку, направленную ему в голову. Он схватил Боруто за запястье, все еще чувствуя, как чакра гудит в его кулаке. Смертельный удар. — Боруто. Услышав свое имя, в сознании парня что-то щелкнуло. Расстояние между ними внезапно сократилось. Не имея четкой тактики, он бросился вперед и снес Саске ударом в грудь. Они упали. Сухой вздох вырвался из Саске, когда он со всей инерцией приземлился на спину в пыльную землю с весом Боруто на нем. Чертовски неприятно. — Что, блять, ты творишь? — прошипел он. Прежде чем Боруто успел ответить, Саске резким движением перекатился и прижал соперника к земле. Он сел сверху и уперся коленями в его плечи, чтобы обездвижить руки. Боруто дергался, сопротивлялся, изо всех сил пытался вырваться. — Отпустите меня! Его лицо покраснело от гнева, а грудь быстро вздымалась и опускалась. Саске не двигался. — Нет. В тишине они рассматривали друг друга. Боруто посмотрел на него с такой ненавистью, что Саске запнулся. Он никогда не думал, что эти глаза однажды взглянут на него так. — Остынь. Боруто задыхался, разъяренный. — Отпустите меня, — повторил он. Решение созрело, потому что Боруто должен был знать это. Саске признался на одном дыхании: — Я не мог этого сделать. Вчера вечером. Звук, почти похожий на смех, вырвался из Боруто: — Думаете, меня это волнует? — Я знаю, что да. — Тогда зачем Вы сделали это? Почему сказали мне? Саске не ответил ему. Его рот открылся, чтобы произнести слова, но он не сказал их. Боруто медленно выдохнул: — Я хочу, чтобы это чувство исчезло, но оно не проходит. Оно здесь, а Вы… Его голос сорвался. Он двинулся слишком внезапно, отчего Саске чуть не упал с него. Плечи освободились. Саске думал, что Боруто собирается ударить его. Но он этого не сделал — или, вернее, не так, как рассчитывал Саске. Боруто схватил его за шею обеими руками. Его голова поднялась, и их рты столкнулись. В этом не было ничего приятного. Это не был поцелуй, нет, скорее действие, гораздо более жестокое. Его зубы болели. Губы тоже. Саске издал звук, и Боруто отпустил его рот. Он все еще держал пальцы вокруг шеи, как в капкане. Их лица соприкасались. Веки Саске дрогнули. Изо рта шло горячее дыхание. — Вы меня убиваете, — закончил Боруто. Саске резко отстранился. Он отступил назад и сел. Ебать. Боруто не двигался. Он остался лежать на земле и больше не смотрел на него, только на небо, не извиняясь. Некоторое время между ними царило молчание. Саске должен был уйти, бежать как можно дальше, но в данный момент это было бы похоже на то, чтобы бросить Боруто. Так он и остался, сидя на сухой земле рядом с ним. У Боруто наступило что-то близкое к смирению. Вся накопленная злость исчезла. Все говорило об этом: от его неподвижного тела до усталого взгляда, потерянного высоко над ними в ясном утреннем небе. Такое смирение Саске встречал у солдат, приходящих в себя после тяжелой битвы. Это было ужасное зрелище. — Ты найдешь способ избавиться от него. Это пройдет. Ничто не вечно. Боруто покачал головой, как ребенок, который отказывается слушать. Он прижал ладони к глазам и сказал: — Я не могу. — Сможешь. Правда заключалась в том, что их чувствам не будет покоя. Но они могли попытаться. По крайней мере.***
Жизнь странным образом вернулась в нормальное русло. Саске вернулся уже как неделю назад. Он был занят в секции допросов. Его Шаринган может быть самым полезным инструментом, чтобы заставить заключенных говорить. Разум был более хрупким, чем любые кости. Саске ожидал, что Боруто снова проигнорирует его. Но этого не произошло. Между ними не было молчания. Это было ближе к равнодушию. Несколько слов здесь и там, когда они пересекались. Даже кое-какие шутки, но без настоящей улыбки, только слабая ухмылка. Боруто смотрел на Саске так, словно не видел его, взгляд оставался отсутствующим. Саске не мог сказать, было ли это поведение расчетливым или искренним. Избрав свой типичный вариант выхода из ситуации, он планировал раствориться в путешествии. Пройдут годы. Станет легче. Он спросил Наруто, можно ли покинуть Коноху. Наруто сказал ему, что тот волен делать все, что захочет. Саске не знал, что с этим делать. Уйти или остаться. Сколько времени пройдет, прежде чем Боруто забудет его? Год, может быть, два, прежде чем они смогут быть рядом друг с другом, не чувствуя, как их кровь сжигает сердце. — Тебе следует завести новых друзей, — сказала как-то Сарада, когда пришла к нему в гости. Саске проигнорировал то, что подтолкнуло ее дать ему такой совет. Он не ответил, думая, что она ужасно наивна. Шикамару тоже пришел в его квартиру, вернее, под дверь. Дальше он не вошел. Это не было запланировано. Он появился во вторник вечером. — Наруто дал мне твой адрес. Он хотел знать, не хочешь ли ты присоединиться к нам в баре, — сказал он, опираясь на дверной проем. Саске покачал головой. — Нет. Он ожидал, что Шикамару уйдет после такого простого, но резкого ответа, но этого не произошло. Молча он изучал Саске какое-то время. — Ты в порядке? — Почему ты спрашиваешь? — Не пойми меня неправильно, Саске, но ты выглядишь дерьмово. — Спасибо за заботу. Что-то еще? — Я скажу Наруто, что ты болен. Он поймет. — Я не болен. Шикамару поднял руку и повернулся: — Позаботься о себе.***
— Я собираюсь встречаться с Сумирэ, — сказал ему Боруто во время миссии, вытирая кровь со своей катаны. В его голосе не было колебаний. Он не просил совета, а только сообщал информацию. Саске остановился на ходу. Боруто подождал его. — Сумирэ Какей? — она была куноичи Листа, та девушка с красивой улыбкой, теперь он вспомнил ее. Боруто кивнул. — Она милая и очень помогала мне во время миссий. Работает в техническом отделе. Больше он ничего не сказал. — Хорошо, — ответил Саске. Потому что, а что еще он мог сказать? Это не его дело, с кем встречается Боруто. Итак, Боруто встречался с Сумирэ, не забывая в красках описывать Саске все подробности. Саске не мог найти слов, чтобы остановить его. Он молчал. Даже когда Боруто говорил о ее длинных волосах и о том, какие у нее блестящие зубы, и что вкус у ее губ как вишневый бальзам. И у Сумирэ, и у Боруто были добрые глаза. В каком-то смысле они подходили друг другу. Часть его знала, что Боруто делает это нарочно, только для того, чтобы причинить ему такую же боль, как он причинял ему. Возможно, он был не единственным, кто умел мстить. Общая черта, которую Саске хотел бы, чтобы они не разделяли.