***
Они шли, шли и шли. На выходе из города дорога была грязной, но вскоре солнце высушило землю. Они достигли пещеры, той, что скрывалась высоко в горах рядом с лесом, и до наступления сумерек расположились на берегу реки. Их тела были слишком изнурены жарой и марш-броском, чтобы сразу подниматься на вершину. Ни словом не обменявшись, единогласно решили остаться внизу. Оба мылись в реке, спиной друг к другу. Боруто держался как можно дальше от Саске. Спал и ел тоже вдали. Положив кусок мыла обратно в свою сумку и переодевшись, Боруто вернулся в реку. Он нашел наименее глубокое место и вошел в воду по колено. Его лицо и руки были загорелыми от палящего солнца, а волосы стали светлее. — Что ты делаешь? — спросил Саске. Это были первые слова, слетевшие сегодня с его рта. Боруто погрузил обе руки под поверхность воды: — Ловлю сома, — коротко и не глядя ответил он. Действительно, сомы, как правило, плавали близко ко дну. Саске не скрывал своего скептицизма: — Удачи. Боруто не стал ему отвечать. В сумерках воздух оказался прохладным. Саске развел небольшой костер из шалфея, чтобы отпугнуть комаров. Что бы он ни делал, его внимание всегда застывало в одной точке. Все, что он мог видеть — это чередования картинок прошлой ночи. Каждая часть Боруто была напоминанием о том, чего хотел Саске. Его рот… Он нравился ему больше всего. Движение лопаток, которое Саске запомнил, когда вошел в него, больно, во второй раз. Он не мог сказать, хотел ли он все еще этого — обладать им. Если Боруто обнажится перед ним, возьмет ли он его снова? «Нет, наверное, нет», — сказал он себе. Его желание прошло. Эта ночь была необходимым злом, чтобы вывести Боруто из своего разума раз и навсегда. Все, что ему сейчас нужно — это немного пространства и немного времени, чтобы покончить с этим. Как и ожидалось, Боруто ничего не смог поймать голыми руками. Вместо этого он остановился на консервированных грибах. — Я просто хочу, чтобы Вы знали — мне понравилось, — он сказал это задним числом, его взгляд был устремлен на горизонт, на запад. — Очень, на самом деле. Саске сломал палку пополам и бросил в огонь. — Мы можем не говорить об этом? — Ну, — начал Боруто, — нам придется. В конце концов. Он рассеянно сдернул слой отшелушившейся кожи с загорелого плеча. — Зачем? — спросил Саске. — Что Вы имеете в виду? — Зачем нам это обсуждать? Боруто моргнул. На этот раз он, казалось, был не в состоянии ответить ему.***
К ним вернулась тишина. Небо было странно серым для лета — полным облаков, когда они, наконец, прибыли в Коноху ранним утром несколько дней спустя. Необходимость доложить все Наруто обязывала Саске тщательно избегать его взгляда на протяжении всей встречи. Рассказывать было нечего. Миссия провалилась, ничего существенного не произошло. Он позволил Боруто говорить и отвечать на все вопросы. Наруто быстро отпустил их обоих, его внимание давно вернулось к экрану монитора. Оказавшись снаружи, Боруто отвернулся, готовый расстаться, не взглянув и не попрощавшись с Саске. — Куда ты сейчас идешь? — спросил Саске. Боруто недоуменно посмотрел на него. — Домой. — Мы могли бы перекусить, — предложил Саске. — Вместе? — Да. — Вы серьезно? — Думаешь, я шучу? — Прямо сейчас? — спросил Боруто. Саске пожал плечами. Они купили карри в соседнем маленьком кафе, которое хорошо знал Боруто, и пошли к Саске домой. Они ели, когда Саске подумал о словах, которые парень выдал накануне. Что-то типа: «Мы попробовали. Я подумал и решил, что это не для меня. Я ошибся в своем желании». Эти слова застряли у него в горле. Может, потому что он знал, что они были ложью. Саске позволил Боруто принять душ первым, пока сам занимался стиркой. «Это рубашка, расстегнутая Боруто, — подумал он, — а вот нижнее белье, которое сорвал он же». Одежда Боруто тоже была отправлена в стиральную машинку. Еще вещь, которую он носил сегодня. Они никогда не были в его комнате вместе, особенно после душа, вдруг осознал Саске. Он оставил дверь открытой, чего обычно не делал. Естественно, Боруто присоединился к нему: сел по центру кровати, скрестив ноги, как будто она была его собственная, ожидая, пока Саске отсортирует вещи. Он нашел старую футболку, принадлежащую Боруто. В шкафу было еще несколько его вещей, забытых или оставленных здесь за все время. Боруто понюхал футболку. — Вы носили эту? — спросил он Саске, надевая ее. — Нет, — ответил Саске, и это была правда. — Почему? — Зачем мне носить твою одежду? Путешествие утомило их. Они просто лежали на кровати поверх простыней с включенным вентилятором. Боруто сказал: — Я вздремну немного. Саске ответил: — Я тоже. Они улеглись, стараясь нигде не соприкоснуться: исключением стали только волосы на единственной подушке. Тишину в комнате нарушил Боруто: — Тогда это не вызывало у Вас отвращения. Вы говорили мне, что были счастливы, — Саске промолчал. — Я знаю, что это сложно для Вас. Наверное, мы кое с чем поторопились. — Наверное, — ответил Саске. Было очевидно, что его ответ, даже честный, заметно уязвил Боруто. — Да, но уже слишком поздно. Мы не можем ничего изменить. Лучше научитесь с этим жить. Саске почувствовал нотку гнева в его словах. Боруто, должно быть, ожидал, что Саске будет его переубеждать. Что скажет ему: «Нет, Боруто. Не волнуйся. Та ночь была идеальной». Но Саске был не из тех, кто лжет о таких вещах. — Ты хотел бы все изменить? — Нет, — тут же ответил Боруто. — Но я знаю, что Вы хотели бы. Саске взглянул в окно. — Ты не знаешь, чего я хочу. — Вы правы, я не знаю. Я думал, что знаю, но… Боруто не закончил фразу. Он закрыл глаза и со вздохом повернулся на бок. Они заснули. Саске проснулся от звука мелких шагов. Светало. Должно быть, он спал дольше, чем собирался. Сонно заметил спину Боруто, который тихо двигался по комнате. Он был уже полностью одет: плащ застегнут, а хитайате на голове только что завязан. Саске зашевелился. Боруто, заметив это, подошел к кровати и опустился на колени рядом с ним. — Мне надо идти, — прошептал он. Словно не хотел будить Саске еще больше. Саске протянул руку и схватил его. — Зайди завтра. — Нет. — Да. Боруто уставился на него с пугающим терпением, которым всегда обладал, но его лицо было бледным. Он выглядел более хрупким, чем обычно. На грани. Саске отпустил его запястье, представив на мгновение, что услышит: «Нет, я никогда не буду с тобой. Я получил то, что, блять, хотел». Он бы все понял. Но Боруто только кивнул: — Хорошо. Остаток дня оказался скучным. Саске заполнил вечером отчет, пропустил ужин и лег спать натощак. На рассвете следующего дня он вышел на улицу. Он шел по окружавшему Коноху лесу. В небе со стороны запада пронеслась стая ворон. Эта атмосфера среди старых диких деревьев всегда помогала ему, когда нужно было подумать. Печально, что он находился в сомнениях большую часть своей жизни. Раньше между ними стоял неосязаемый барьер, который всегда давал возможность отступить назад. Теперь он рухнул без шанса на восстановление. Было бы проще, если бы ему не понравилась их близость, вызвав отвращение. Тогда он бы всего лишь убедился, что не способен чувствовать связь с другим человеком. Независимо от пола, он был бы далеким миражом одинаково для всех. Но правда была очевидна и абсолютна. Никто не оставлял его таким несдержанным, взволнованным и эмоциональным в своей страсти. Простое прикосновение — и он попался. Никто не принуждал его закрывать глаза от удовольствия, задыхаясь в экстазе, когда осторожные поцелуи покрывали его веки, губы, шею… Теперь он осознал. Небо из белого и облачного стало голубым и ясным. Саске подошел к башне Хокаге, чтобы сдать письменный отчет. Он зашел к Наруто не говоря ни слова и сел на стул, расположившись за дверью возле склада картонных коробок у стены. — Сделаем перерыв, а? — спросил Наруто с быстрой улыбкой в его сторону. — Имеешь право. Саске сосредоточился на Наруто. Возможно, было бы проще, если бы Саске любил его. Это казалось логичнее. Они одного возраста. С Наруто всегда просто. Ему особо не нужны слова. Он был одним из тех редких людей, кто не нуждался в них, потому что не был любопытен от природы. Если бы Саске что-то утаил, Наруто не стал бы искать это всеми средствами, чтобы раскрыть его секреты. В семнадцать лет Саске допускал, что мог развить отношения с Наруто, с этой его бесконечной привязанностью. Но ничего не предпринял: не было смысла тратить время на то, какой может быть их жизнь после Долины Завершения. Наруто был проблемным и навязчивым со своей дружбой. Он не назвал бы полноценной любовью то, что их связывало. Нет, это был скорее импульс, который вот-вот должен был перерасти в нечто большее. Но Саске слишком сильно ранил его своей ненавистью и кулаками. Вина сожгла в нем все, любой росток, обращая его в пепел. Находясь рядом, Саске вдруг накрыла волна дикой горечи от невозможности искупить свою вину перед ним. Он целовал и трахал Сакуру, только по этой же причине, чтобы иметь возможность сказать ему: «Смотри. Это то, чего ты хотел? Ты счастлив? Я удовлетворил все твои пожелания?» Люди говорили о войне и о том, что было до нее, и о том, что они сделали для защиты Конохи. Общие воспоминания. И Саске мог представить, как они все думают: «Где ты был, Учиха, когда разрушали деревню?», «Где ты был, когда убивали наших людей?». И Саске точно знал, где он был: стоял на стороне врага, добровольно. Дважды. Желая, чтобы все они сгорели дотла. Но даже тогда Наруто остался тем, кто встал на его защиту. Не только во время суда, но и потом, когда о нем плохо отозвались несколько гражданских лиц. До сих пор Саске не мог вспомнить, какие слова те использовали. Наруто всегда отказывался повторять их. Когда Саске на улице услышал крики и шорох, то оглянулся и увидел Наруто с занесенным окровавленным кулаком. Шикамару и Кибе пришлось удерживать его. Герой, будущий Хокаге, ударивший ни в чем не повинных жителей деревни за несколько неосторожных слов — вот что все видели и о чем говорили. Им было по восемнадцать. Саске покинул деревню на следующий же день. Никто его не удерживал. Он не сказал Наруто. Прошли годы и мили, прежде чем Саске смог посмотреть ему в глаза, не чувствуя этой душившей его тяжести в груди, и этого желания крикнуть: «Ты должен был оставить меня там умереть!». Любовь Саске к нему всегда была бы тщательно скрытой и далекой. Они никогда не изучали и не исследовали друг друга. В итоге все закончилось бы не начавшись, он знал это. Но это был не Наруто. Это был его сын, и Саске знал каждую подробность того, что делал с ним. Это уничтожит Наруто больше, чем любые удары или огненные шары. — Ты уже уходишь? — спросил Наруто. — Угу. — Саске. — Что? — Ты хотел мне что-то сказать? — Нет.***
Саске ожидал, что Боруто будет ближе к ночи, как обычно. После обеда он пошел за продуктами. Когда он вернулся из магазина, то обнаружил Боруто, сидящего у двери. Почему он не подождал его внутри, Саске не знал. — Хай, — сказал Боруто. Он помедлил, потом добавил с легкой улыбкой: — Я здесь. «Как ты и просил», — читалось в этих словах. — Ты… Удар сердца. Вздох. — Можешь встать с пола, пожалуйста? Мне нужно открыть дверь. — О! Да, конечно. Боруто поднялся на ноги и последовал за Саске. Он ожидал, что Боруто будет ждать его в гостиной, но этого не произошло. Он остался с ним на кухне, пока Саске раскладывал продукты. Было три часа дня. Саске, стоя у не закрытого холодильника, спросил: — Хочешь перекусить? Боруто покачал головой: — Я не голоден. Он сидел за маленьким столиком. Несмотря на свои слова, нарезал огурец и съел его с солью, ожидая, пока Саске мыл и вытирал посуду. Затем ему стало скучно, и он вышел из кухни. — Они уже мертвы, — сказал парень спустя время из угла гостиной, где были собраны все растения. Боруто взял побуревший лист указательным и большим пальцем. Тот упал к его ногам. Какая-то сдержанность была сегодня в его медленных движениях. Саске присоединился к нему, присев, чтобы поднять лист с пола и бросить его в горшок. — Я поливал их, но это безнадежно. Наверное стоит купить новые, — предложил он. — Наверное. Хотя корни все еще живы. — Может быть. Откуда ты знаешь? — Понятия не имею. Оба не знали о садоводстве ничего. Они наблюдали за цветочными горшками, стоя рядом, молча, как на похоронах. Какая потеря. Саске стало немного грустно. Он не находил для них достаточно времени. Они погибли из-за его халатности и вечного отсутствия. Все, что им было нужно, это солнце и вода, а Саске даже этого дать не смог. Он знал, что они нравились Боруто. Саске сел на диван. — Иди сюда, — сказал он. Боруто устало посмотрел на пустое место рядом с Саске, потом на него. Он покачал головой, закатывая рукава толстовки выше локтей и снова спуская их. — Нет. — Почему? Боруто не ответил. Он только посмотрел на него, и Саске увидел дерзость в его глазах. — Ты нервничаешь? — спросил Саске, даже если он уже знал ответ. Он встал, и Боруто вздернул подбородок. — Не совсем. Почему я должен? Он не сдвинулся со своего места, рядом с мертвыми цветами. Саске был вынужден подойти сам. Теперь они стояли лицом друг к другу. — Так у меня есть шанс, что завтра Вы не решите, что это моя вина, — добавил Боруто. Их тела соприкоснулись. Саске наклонился, чтобы поцеловать его в шею. — Я никогда так не думал, Боруто, — он погладил кожу спины под толстовкой. Боруто остался на месте. — Нет, думали. Но, возможно, Вы правы. Я захотел Вас раньше, чем Вы меня. Это был странный взгляд на вещи. Саске не мог найти слов, чтобы возразить ему. Во всяком случае, Боруто больше ничего не говорил. Саске снимал его одежду по одной за раз. Боруто позволял ему со странной отрешенностью. Так не похоже на него. Это был его способ снять с себя любую ответственность, Саске понимал это. Не его руки оставили их обнаженными и обеспечили первую ласку. Все преступления исходили от Саске. Вид его обнаженного тела теперь был другой: в ярком свете и без одеяла, чтобы скрыть большую часть. Мышцы стали более заметными. Его тело было гибким и высоким, отточенным боями и тренировками, а кожа — гладкая, местами покрытая светлыми волосками. Если подумать, Саске отверг все это несколько дней назад. Как он мог? Он никогда не хотел никакое тело больше, чем это. Саске наблюдал, как его ладонь скользит по груди, перемещаясь на талию. Боруто оставался неподвижным, даже когда Саске притянул его к себе, чтобы снова коснуться шеи губами. Он стоял твердо, не колебался. Единственное, что выдало его, был вздох, сорвавшийся с губ, такой громкий, посреди тишины. Саске стянул с себя вещи, не прерывая зрительного контакта. Все происходило в полной тишине, потому что незачем было говорить. Они оказались на диване. Саске накрыл Боруто собой. Он коснулся скулой его щеки и сказал: — Прости. За то, что заставил думать, что не хотел, потому что хотел. Он хотел его. Он повторил это несколько раз, чтобы убедиться, что этого было достаточно. Боруто поймал его эрекцию. Он растворился в Саске, найдя его рот, и, возможно, этого было достаточно. Странно было заниматься любовью средь бела дня. Воспринималось по-другому. Они закрыли окно, но позволили себе открыть жалюзи. Ночью это было похоже на приглушенный шепот. Темнота служила завесой. В полуденном солнечном свете в этом было что-то более искреннее. Боруто остался на ночь. И на следующий день.***
Они не обсуждали это. Было проще, когда слова не нарушали покой. За июнем вскоре последовал июль. Ничего, по сути, не изменилось. Может быть, потому что ничего не изменилось в их отношениях. Просто появилось что-то новое, чем они занимались вместе. Боруто окончательно переселился с дивана на кровать. За пределами квартиры Саске все было так же неизменно. Как раньше. Даже когда они были вдвоем во время миссий, они вели себя так, как от них и ожидалось. Словно под наблюдением. Естественно, никто не следил за ними, но так было проще держаться начеку. Они могли бы легко забыться, если бы не были так осторожны. Иногда, когда они останавливались в гостиничных номерах, скрытые за четырьмя стенами, Боруто залезал рядом в кресло и прижимался, как щенок. Его босые ноги, как обычно, были холодными. Саске крепко обнимал его, а спустя пару минут Боруто высвобождался и уходил. Это было все, что осталось на виду. Внутри всегда бушевали эмоции.