Шестой

      Мерзота, которая шныряла по Цветущему неделю назад, вернулась. Конечно, их привёл за собой чужак. Хару скрипнула зубами и с трудом удержалась от того, чтобы не пнуть лежащий на дороге камень. Нельзя. Её могли услышать. Хоть в лесах жил тот ещё сброд, но некоторые из них были весьма неприятными возможными противниками. Чуяли лучше обычного человека, слышали больше, видели дальше, да и чувства в целом у них были обострены. Как и у чужака. Невероятно повезло, что он повёлся на безобидный вид и расслабился. Если бы не это, то её бессознательное тело несли бы сейчас в направлении страны Молний на людской аукцион. Видимо, тот грязный старикашка, из лап которого она вырвалась, настолько оскорбился, что нанял охотника за головами. Оскорбиться там и правда было за что, ведь Хару оставила его инвалидом. По крайней мере, очень на это рассчитывала и хотела, чтобы на одного извращенца в этом мире стало меньше.       Звук мотора приближался, эхом усиливался от пустых домов, и казалось, что рокотало всё вокруг, будто бы в город въезжает множество машин. Хотя на деле она была всего одна. Девушка спряталась в бывшем продуктовом магазине. Тут мародёры уже ни раз бывали и вынесли всё, что можно, даже полки, и откололи от стен керамическую плитку. Бандиты проехали мимо не спеша, словно на прогулку собрались, громко смеялись. Теперь уйти из города, как планировалось завтра, будет сложнее. Если они не найдут чужака в городе, то какое-то время будут внимательно следить за всей территорией. Может, как-нибудь указать им место, где она оставила мужчину?       Девушка взглянула на пистолет, который всё ещё сжимала в руках, и поморщилась. Тоже мерзость. Она с этим оружием была уже знакома. Благодаря ему в лапы работорговцам Хару и попалась: одинокая молодая девушка, плывущая из страны Воды в страну Огня, стала лёгкой мишенью. Повезло, что её не отвезли глубоко в страну Молний и аукцион проводился в городе, который, казалось, состоял из одних притонов, баров, игорных домов, онсенов и находился рядом с границей со страной Огня.       Как бы неприятно было держать это оружие, но избавляться от него было глупо, поэтому, найдя и нажав на предохранитель, она сунула его за пояс шорт и последовала за машиной. Прежде чем идти в убежище, нужно было убедиться, что негодяи покинут город или хотя бы будут рыскать в другом направлении.       Машина медленно перемалывала мелкие камни мощными колёсами, а четвёрка бандитов лениво оглядывала улицу и переулки.       — Чёрт же тебя дёрнул за язык, Кодзи, сказать, что видел человека, идущего в Цветущий! — возмущался сидящий на пассажирском сидении рядом с водителем мужчина, осматривающий окрестности с помощью бинокля. Хару, увидев его, отстала на пару шагов и скрылась в тенях улицы, мимо которой они уже проехали. — Из-за тебя мы пропустим ужин!       — Так кто ж знал, что босс нас погонит за ним, — развёл руками названный Кодзи, который сидел позади и подкидывал в руке тонкий кинжал. Осмотром местности он даже и не думал заниматься.       — Какого хрена ты его не высматриваешь?! — взвился на него сосед. — Увидел в поле — так и теперь ищи, раз такой глазастый!       — Спокойней, Казу, — Кодзи почесал рукоятью бритый затылок. — Не найдём его — не велика потеря. Выглядел он как оборванец, если честно. Максимум, что мы с него поимеем — это хорошая обувка. Видели следы на дороге? Неплохие сапоги должны быть.       — Дебил, — вздохнул Казу, и сталь кинжала блеснула в заходящем свете возле его горла.       — Рот завали.       Только поножовщины Хару не хватало. Ей было не жалко этих людей — пусть друг друга убивают сколько угодно, вот только, не дождавшись эту четвёрку обратно, в город нагрянут и их товарищи. А это будет неприятно, ведь, вполне вероятно, её убежище может быть раскрыто.       — Заткнулись оба! — рявкнул водитель, и судя по тому, как все присмирели, он был главным в этой группе. — Орёте так, что вас на всё это захолустье слышно. Наша добыча уже могла сбежать!       — Нобу-сан, при всём моём уважении к вам, это было бы для нас самым лучшим исходом. — Мужик с биноклем повернулся к водителю. — Я понимаю, для чего босс приказал нам поймать его живым, но… связываться с работорговцами — последнее дело!       По спине Хару прошёлся холодок, а рука сама дёрнулась к рукояти за поясом. Она сжала кулаки и продолжала тихо следовать за машиной, прячась в тенях улиц, домов и в пустых помещениях.       — Это не твоего ума дело, Тога, — сурово ответил ему водила. — И не моего. И ничьего. Или будете оспаривать решения босса?       — Нет, — угрюмо ответили остальные.       Значит, они хотели найти того человека, чтобы продать работорговцам. Девушка привалилась спиной к стене, оставив слежку — они ехали по одной из главных улиц в совершенно другом направлении от местонахождения их цели. Такой участи никому нельзя было желать.       Она помнила, как её соседку по заключению увели на продажу раньше, потом привели обратно уже с клеймом на шее и с пустыми глазами. Следующей на очереди была Хару, и тот человек, который заплатил за неё бешеные деньги, пожелал, чтобы её для начала отвели к нему в апартаменты. Ублюдок любил измываться над сопротивляющимися девушками, а рабыни, на которых ставили странное клеймо, сразу же становились послушными и скучными. Удовольствия не доставляли. Хару же ему доставила изысканнейшее удовольствие, со всей силы и злости вмазав по яйцам так, что он на писк изошёлся — даже охрана не сразу сообразила, что это не девушка кричит, а их хозяин. Тем временем она уже выпрыгнула из окна и скрылась в зарослях бамбука, который окружал гостиницу, и побежала дальше в лес.       Самой лучшей идеей было немедленно спрятаться. Но совесть острыми коготками скребла душу, напоминая о том, что совершенно беспомощный чужак, пришедший за ней, сейчас лёгкая мишень для этих негодяев.       — Я пожалею об этом, — вздохнула девушка, приняв непростое решение. Нелогичное, глупое и безрассудное, но почему-то казавшееся самым правильным, с какой стороны ни посмотри.       Она выглянула из-за угла и увидела, как бампер машины скрылся за поворотом. Бандиты уехали в другую сторону. Замечательно! До темноты оставалось совсем ничего, она должна успеть всё сделать. Просто обязана!       Путь до места, где она оставила чужака, в этот раз занял в два раза меньше времени — не приходилось делать круги и петли, стараясь запутать преследователя. Мужчина всё так же лежал под завалом. Бледное лицо было в кровоподтёках, уже подсохших. Самая большая корка образовалась прямо у линии роста волос. Будет плохо, если у него сильное сотрясение. Хару присела рядом на корточки и протянула руку к каштановым вьющимся волосам, чтобы оценить уровень повреждения, и чуть не закричала от неожиданности, когда волосы легко отошли от кожи, стоило ей их оттянуть. Захлопнула руками уже открывшийся рот и глубоко дышала, с ужасом глядя на… парик. Зачем ему парик?! Она, скривившись, подцепила двумя пальцами пропитавшиеся кровью волосы и отбросила в сторону. Под маскировкой была сокрыта стянутая сеткой (сетка полетела в сторону к парику) серебристо-серая богатая шевелюра. Рана сбоку была неглубокая, но неприятная, рваная по краям. Набухала гематома.       Хару осмотрела его шею и вытащила иглу с пустым капсулем транквилизатора. Поднесла к глазам и прищурилась — никаких опознавательных символов на металле не было. Оставалось надеяться, что состав был самым простым. Ведь он же рассчитывал поймать безобидную девушку, не мог же закупиться чем-то более термоядерным. Потому что если так, то проблем возникнет ещё больше, так как имеющееся у неё противоядие не подействует. Руки легонько задрожали от накатившей паники, когда девушка потянулась к странной повязке на одном глазу, развязала её, опять удивилась: второй глаз был на месте, зачем его прятать? Только тонкий шрам рассекал тёмную бровь вертикально до щеки.       — Потом-потом, — шептала-подбадривала она себя, повязывая ткань теперь уже на оба глаза чужака, чтобы тот не смог запомнить, как они доберутся до убежища.       Получилось так, что всё его лицо было замотано тканью. Выглядело странно. Хару решительно спустила вниз тонкую нейлоновую маску, закрывающую подбородок и нос до переносицы, ожидая там увидеть какое-то примечательное уродство. Ведь не просто так он скрывал свою внешность — хотел, чтобы не запомнили. И столкнулась с очередным недоразумением: мужчина был убийственно красив.       «На аукционе ты бы стоил намного больше меня» — мрачно пошутила про себя девушка, перекидывая рюкзак со спины в руки.       Огляделась вокруг в поисках хоть какой-то верёвки, чтобы связать ему руки, но на глаза из подходящего попались только обломки толстой проволоки. Конечно, сбегав в город, она смогла бы найти необходимое, но время поджимало. Смеркалось, а машина всё ещё ездила по улицам. И если у бандитов окажется хоть один тепловизор — они пропали! Девушка решительно распахнула полы пыльного дорожного плаща, с недовольством обнаружив ещё один пистолет в кобуре справа. Его она тут же конфисковала. Это оружие было тяжёлым и явно боевым. Даже думать было страшно, что такая опасная штука болтается у неё в рюкзаке, но времени придумывать для него более подходящее место не было. Простая трикотажная тёмно-синяя водолазка была заправлена в такого же цвета штаны с чёрным кожаным ремнём. То, что нужно! Хару расстегнула пряжку, вытащила пояс и им хорошенько стянула длинные жилистые руки за спиной.       В своей аптечке нашла нашатырь и шарик с противоядием. Капнула пару капель щёлочи на состав и растёрла его между пальцев, задержала дыхание. Запах был не из приятных, но зато сразу в сознание должен был привести и помочь хоть немного очистить кровь от снотворного. Транквилизатор оказался действительно самым простым, потому что спустя пять вдохов мужчина поморщился и захрипел. Хару поспешно стряхнула с рук остатки противоядия и зажала тому рот.       — Тихо! — шикнула она ему. Он послушно сдержал кашель, лишь грудная клетка пару раз судорожно вздрогнула. Машина ездила уже на соседней улице, жёлтые фары мелькали в провалах пустых окон. — Я не буду затыкать тебе рот кляпом, если будешь вести себя смирно. Это в твоих же интересах. Понял?       Чужак кивнул, и, судя по тому, как сморщилась его переносица, это действие доставило ему боль.       — Зачем вернулась? — спросил он хриплым голосом, обдав ухо тёплым дыханием, когда Хару присела рядом, подставила своё плечо и дёрнула его за локоть, призывая опереться на себя и подняться. Он был высоким и тяжёлым. Но не настолько тяжёлым для неё. Больше неудобства доставлял рост. Мужчина поначалу немного неуклюже ковылял за ней, потом быстро подстроился под торопливый неширокий шаг. — Будешь молчать?       — А ты любишь поговорить? — раздражённо спросила девушка. Нашёл время для светской беседы, когда за ними по пятам едут работорговцы.       — Мне интересно, — невозмутимо ответил чужак и, чутко уловив замедление движения, остановился.       Хару поджала губы и не ответила. Легко подняла створку двери, валяющуюся на груде мусора, и, стараясь сильно не шуметь, открыла замаскированный люк, порадовавшись, что благоразумно смазала петли маслом, и он больше не скрипел, как в первый раз, когда она нашла это место. Обернулась на смирно стоящего рядом и то и дело прислушивающегося к окружающим звукам мужчине. Он даже не пытался бежать и вёл себя на удивление смирно. Но лучше было бы подстраховаться — она достала пистолет и щёлкнула предохранителем.       — От второй дозы у меня будет болеть голова, — уныло протянул он и повернул голову с завязанными глазами прямо на девушку, будто бы видел сквозь ткань. У Хару от этих мыслей мурашки расползлись по плечам, а руки не к делу дрогнули. — И блевать буду.       — Значит, захлебнёшься собственным дерьмом, — раздражённо ответила она и ткнула его дулом в бок. — Иди вперёд.       Незнакомец какое-то время, словно размышляя над чем-то, «смотрел» на неё повязкой, потом усмехнулся слегка и послушно ступил на первую ступень лестницы, ведущей в подвал. Отсчитав десять ступеней и услышав глухой звук удара и досадное шипение, девушка, злобно посмеиваясь, нырнула в убежище следом.       Огромная металлическая створка толстой двери, которая раньше охраняла вход в хранилище банка Цветущего, сдвинулась на место ровно по той отметине, где и была изначально, следом за ней опустилась и крышка люка. Машина проехала мимо спустя пять минут, и мародёры в очередной раз посетовали, что такой хороший кусок металла никак не могут вывезти отсюда. Ведь чтобы его поднять, нужно привезти с собой технику, погрузчик (а то и два), достаточно тяжёлую и мощную машину — настолько неподъёмным он был.       Убежище было крошечным и даже таковым на самом деле не являлось, скорее было чем-то вроде кладовой в подвале бывшего жилого дома. На стеллажах вдоль стены стояли банки с консервами, заварная лапша, салфетки, туалетная бумага, нашлись даже спички. Но самой приятной находкой стали: горелки, баллоны с газом, канистры с водой.       Хару бежала из страны Молний не особо разбирая направления: на трассы не выходила, карту у неё отобрали в первый же день. Обнаружив железнодорожные пути, проложенные сквозь лес, она какое-то время шла параллельно, прячась в кустах, когда проезжали поезда. По ней она вышла к небольшой станции, где добрые люди приютили и обогрели оборванку — к тому времени она настолько оголодала, что вышла бы в руки даже к работорговцам, будь у них хоть немного еды. Но ей повезло. Жители полустанка выслушали её историю и пожалели. Дали одежду, еду, воду и даже деньги, потом отвели к заброшенной дороге, которая раньше вела в Цветущий, так как долго оставаться на одном месте для Хару было опасно.       Оказалось, что почти все эти добрые люди раньше жили в стране Огня, а мёртвый город был для них домом. Они рассказали ей про тайный проход по фальшивым канализационным стокам, ведущим в город, в подвал одного из домов на окраине, где было организовало своеобразное убежище для желающих вернуться на Родину. Оттуда же брал начало и второй ход, который уводил из города в поле, ближе к лесу.       Девушка не хотела долго задерживаться здесь и пользоваться «гостеприимством» добрых людей — они и так многое для неё сделали, но неприятностью стало то, что в лесу, который тёмной стеной с востока окружал Цветущий, обосновалась банда бандитов, у которых была какая-то сходка. Или что-то вроде того. Хару не совсем поняла из подслушанных разговоров, когда следила за праздно шатающимися по улицам негодяями. Но вот теперь всё было предельно ясно. Собирались они почти на границе, чтобы договориться с другой стороной о ловле и поставках живого товара. Возможно, город возродится, вот только носить уже будет другое название: Прогнивший.       — Что ты планируешь со мной делать? — спросил мужчина, безошибочно следя за перемещениями девушки по прямоугольному пространству.       Она надела на него наручники, которые нашла, бродя по развалинам полицейского участка, пристегнула к намертво ввинченной в бетон ножке одного из стеллажей. Ремнём связала щиколотки длинных ног. Отрастил же! В маленьком помещении стало ещё меньше места. Он не оказал никакого сопротивления. То ли ему от сотрясения и отравления было всё ещё плохо, то ли он над ней издевался. А, может быть, и то и другое. Но вопрос был острым и насущным. Хару не знала, что с ним делать. Дурёха! Спасла на свою голову.       — Убью и оставлю гнить здесь, — огрызнулась девушка и воткнула перочинный ножик в банку с консервированными персиками. На газовой горелке как раз закипала в алюминиевой кружке вода для чая.       — Я не думаю, что ты так поступишь, — улыбнулся он. Хару на долю секунды засмотрелась на него, особенно на то, как легонько двинулась игривая родинка слева на подбородке.       Она никогда ещё не видела настолько красивых мужчин. Нахмурилась. Отгоняя непрошенные мысли и вспоминая наставления шишо: «Мужики — козлы и извращенцы, а красивые мужики — самые последние ублюдки! Не связывайся с ними ни-ког-да!» Девушка была не уверена, что пьяные лекции о морали от не самой благообразной женщины нужно было воспринимать всерьёз, но почему-то сейчас в эти слова очень даже верилось.       Она не ответила, воткнула кончик ножа в очищенный бок персика в сиропе и, сверля чужака ещё более подозрительным взглядом, принялась жевать.       — Давай начнём сначала, — спустя две половинки персика внезапно предложил он. Хару аж поперхнулась. Что это за фразы из дешёвых бульварных романов и убогих сериалов? — В смысле, познакомимся и поговорим.       Она вновь не ответила, отвлеклась на вовремя закипевшую воду. Пока снимала кружку с огня, выключала газ и шла к полкам, чтобы выбрать чай, мужчина не сводил с неё «взгляда» и это раздражало. Он не мог видеть сквозь такую плотную ткань! Не мог же?       — Прости, что напугал, но я правда не хочу причинять тебе вред.       Хару решительно выбрала вместо чая кофе. Поспать ей явно не удастся сегодня. Только не с этим человеком в одном помещении. Разве что истратить на него ещё один патрон с транквилизатором? Насколько это будет расточительно?       — Плохое начало, — сухо ответила она, щедро насыпая растворимый кофе в кружку. От разошедшегося по воздуху аромата даже мужчина как-то подобрался и облизнулся. Хару мстительно размешала напиток лучше, чтобы запах стал интенсивнее. — Попробуй ещё раз. Так, чтобы я поверила.       Незнакомец на этот раз замолчал надолго, изредка наклоняя голову то в одну сторону, то другую, словно разглядывал её, как какого-то диковинного зверька. Девушка старалась на это не обращать внимания и продолжала наслаждаться своим ужином.       — Как я уже и говорил, меня зовут Шестой, — наконец нарушил тишину он. — Я один из солдат правителя Огня. У меня есть задание: найти и доставить тебя в Нэ целой и невредимой.       Хару отставила кружку с остатками кофе на пол и уставилась на мужчину. Сейчас казалось, что он не врал. И на солдата походил сильно, если уж быть совсем честной. Ведь он даже не запыхался, когда бежал за ней, плюс ко всему, очень быстро отошёл от отравления.       — И поэтому ты решил меня вырубить с помощью этой штуки? — Она указала пальцем на лежащий рядом пистолет, совсем забыв, что он его не должен видеть.       Солдат улыбнулся:       — По моим данным, ты сбежала с торгового аукциона Атсу, долгое время скиталась по окрестным лесам и неделю назад вышла в Цветущий. Пыталась выбраться и пройти вглубь страны Огня, но засевшие в местном лесу мародёры не дали тебе такой возможности. Так?       — Допустим, — согласилась Хару настороженно. Его осведомлённость ещё раз подтвердила то, что он непростой человек. Значит, то, что он говорил, можно считать правдой?       — Считай, я пришёл тебе помочь.       — Что насчёт выстрела? — напомнила она.       — А ты бы согласилась в таких обстоятельствах спокойно выслушать незнакомца? Я бы затратил меньше сил и энергии, если бы смог тебя усыпить и быстренько вынести из города. Потом бы поговорили спокойно.       — Пройдя через поле и лес? — насмешливо спросила она.       — У меня получилось бы, — безапелляционно ответил он, и Хару почему-то сразу же поверила.       Девушка потыкала ножиком в оставшийся на дне банки персик, размышляя над словами странного Шестого. Вроде бы всё складно говорил. Хотя кое-что оставалось непонятным:       — Зачем я понадобилась кому-то в Нэ?       Мужчина на этот раз молчал куда дольше, чем перед первым своим признанием. Даже голову наклонил чуть вперёд, отчего густая лохматая чёлка почти полностью скрыла повязку на глазах. Хару уже было подумала, что он сознание потерял, и решалась подойти, проверить, как он внезапно продолжил:       — Данзо-сама ищет особенных людей. У него есть соглядатаи во всех странах.       — Пф-ф-ф, — фыркнула девушка, отправив в рот последний персик. — С чего он решил, что я особенная?       — Просто предположение. Встретишься с ним в Нэ и сама узнаешь.       — Твоя правда скверно пахнет, — ехидно протянула Хару и выпила из пустой банки сироп.       — Я честен с тобой, — Шестой пожал плечами. — Большего не знаю.       — Что будет, если я соглашусь пойти с тобой в Нэ?       — Доберёшься до столицы невредимой. — Он склонил голову в бок, всем своим видом показывая, насколько потрясён глупыми вопросами.       — И если окажется так, что ничего особенного во мне нет?       — Тебя отпустят на все четыре стороны.       — А если есть? — подозрительно прищурилась Хару. — Что тогда?       — Предложат сотрудничать. — Пожал плечами солдат. — Предоставят жильё и работу. Разве это плохо?       На самом деле это предложение даже было соблазнительным. У Хару никогда не было своего дома, да и денег тоже было немного. В принципе, почему бы и не заглянуть в столицу страны Огня на экскурсию, прежде чем она отправится дальше в поисках конечной цели своего путешествия, где бы она ни была. Нельзя сбрасывать со счетов и саму столицу. Тем более, раз у неё будет охрана, то о всяких негодяях можно не переживать.       — Хорошо, — решила девушка. — Я поверю тебе. Но мне нужны гарантии.       — Какие? — тут же подобрался мужчина. — То, что я тебя не обижу, пока мы будем в дороге?       — Именно!       — Родственниками поклясться? — тонко улыбнулся он, а Хару почувствовала, что над ней издеваются.       — Нет! Я тебе всё равно не поверю, — девушка вздохнула и прошла к стеллажу, где были сложены бинты. Надо было обработать рану возможному «охраннику». Инфекция может привести к очень неприятным последствиям. Пока будет работать, постарается придумать, как взять с него это обещание.       — Во внутреннем кармане моего плаща лежит свиток, — сказал он, заинтересованно наклонив голову в сторону девушки, когда она начала перебирать перевязочные материалы.       Запечатанный свиток длиной в ладонь действительно обнаружился там, где было указано. Когда Хару сняла с него печать и развернула, то чуть не выронила, потому что руки её задрожали, ведь она держала баснословную кучу денег и воспоминания о далёких временах!       — Печать-договор активируется кровью, — пояснял тем временем Шестой, немного сдвинулся в сторону и пошевелил пальцами. — Капли достаточно и с моей и с твоей стороны.       — Это же стоит очень дорого! — воскликнула девушка.       — И ещё раз подтвердит то, что я серьёзен и не причиню тебе вреда. Ну же. Ты ведь наверняка не уснёшь всю ночь, за мной будешь следить. А так тебе будет спокойно.       Хару решительно нахмурилась. Солдат был прав. Она сбегала за ножом, проколола ему палец, дождалась, пока на толстую пористую бумагу упадёт капля крови и впитается — один круг странных символов чернил сразу же пришёл в движение. Затем девушка повторила всё то же со своей рукой, запустив в движение второй круг договора.       — Теперь дай мне его и назови своё имя.       — Без имён, — отрезала девушка, немного нервно сунула бумагу ему в ладонь.       — А ты умна, — похвалил её солдат, с этими словами свиток вспыхнул красным пламенем, загорелся без дыма и тепла, а когда прогорел, остался вязью обязательства на запястье у Шестого.       — И всё же, как мне к тебе обращаться?       — Хару, — сдалась девушка, усаживаясь рядом и разрывая большой кусок марли на салфетки. — Я обработаю твою рану на голове. Но повязку, наручники и ремень на ночь не сниму! И завтра утром я сама нас выведу из города. Пока не окажемся в лесу, я тебя не освобожу.       — Как скажешь, — покладисто ответил мужчина.       Девушка принялась за работу, смывая с лица запёкшуюся кровь. Она хмурилась и нервничала. Будет ужасно, если разбойники прознают о секретном убежище добрых людей со станции из страны Молний. Хару притащила к люку тяжёлую дверь — это должно дать дополнительную защиту для этого места. Девушка решила, что как только окажет первую помощь загадочному Шестому, то пойдёт и немного отодвинет её, чтобы любой человек смог свободно выйти в город через убежище. Находиться и дальше в Цветущем было опасно. А раз у неё теперь есть охрана, которая обещала привести её в столицу невредимой, нужно было уходить отсюда немедленно. Кстати об этом:       — «Шестой», — скривилась. — Так не пойдет. Будет очень подозрительно, если я тебя стану так звать прилюдно.       — Можешь называть меня как тебе угодно.       — Тогда, — она задумалась, оглядывая отмытое от крови лицо. Ну как мужчина может быть таким красивым?! Завидно же! Хару непонятно отчего разозлилась и заявила: — Ка-ка-ши. Буду звать тебя так.       — Какаши? — задумчиво протянул мужчина, невольно вспомнив дерево и охранника-пугало. Символично. — Мне нравится.       — Это было очень глупо с вашей стороны, — ворчала Сакура, разрезая ткань вокруг высохшей и уже начавшей заживать раны на руке.       Сенсей умел многое, почти всё! Но вот ирьёниндзюцу были ему неподвластны. Вместо этого у него самого была неплохая регенерация, не такая, как у медиков, но всё же… Всё же он балбес! Такой же, как и все её товарищи, что терпели до последнего, прежде чем обратиться за помощью. А зачем? Ведь боль терпимая, кровь не иссякла, не на последнем издыхании — всё же нормально! А потом с осложнениями этого «нормально» приходилось бороться раздражённым ирьёнинам.       — Так сложно было сразу ко мне подойти?! — Девушка стянула отрезанный кусок рукава и внимательно осмотрела длинную рваную рану от кисти почти до самого локтя. — Вам ещё и смешно!       — Ничего не могу с собой поделать, — стараясь говорить кротко, но при этом давясь смешками, ответил Какаши. — Ты очень забавная, когда сердишься.       — И поэтому вы вытягиваете из меня все нервы! — сердито фыркнула она, оттянув край резиновой перчатки, чтобы шлепок по коже звучал грозно. Обычно на впечатлительных шиноби это срабатывало хорошо. Но, видимо, Хатаке Какаши слишком к ней привык, поэтому сидел смирно на кушетке с вытянутой рукой и продолжал улыбаться, глядя на неё.       — Не злись на меня, — примирительно начал он и слегка поморщился, когда Сакура принялась промокать обильно смоченной в перекиси салфеткой рану с присохшей к ней тканью.       — Было бы не так больно, если бы вы пришли вовремя, — уже спокойнее отвечала девушка.       — Пустяки! Я бы сам всё сделать мог: намочить водой, снять кофту, промыть как следует и заклеить пластырем…       — Сенсей, — с угрозой в голосе протянула Сакура, и Какаши поспешно захлопнул рот. От бывшей ученицы потянуло угрожающим холодком. И это уже было опасно для здоровья. Она вполне могла его сначала вылечить, а потом как следует приголубить тяжёлой рукой, если вовремя не убежать. Наруто частенько так летал по воздуху, вовремя не успевая закрыть рот и сообразить, что нужно исчезнуть с линии атаки.       Какаши действительно было всё равно на подобное ранение. Справился бы как-нибудь сам, не утруждая Сакуру или других ирьёнинов. Да, остался бы шрам от раны. Одним больше — одним меньше. Да, скорее всего, одну ночь провёл бы с температурой. Но его здоровье всегда было довольно крепким, так что это как есть было пустяком. Только Сакура думала наоборот. Переживала. Так очаровательно хмурилась, кусала губы, спрашивала, не больно ли, когда снимала размокшую ткань с пореза, тепло оглаживала руку своей лечебной чакрой, а потом проводила по нежной новорождённой ещё розоватой коже тонкими холодными пальцами. Начинало казаться, что такой она была только с ним. Чуть более внимательной и чуть более ласковой. Но, конечно же, это всё больные фантазии. С чего ей привечать учителя?       Она внезапно наклонилась и ткнулась лбом в его макушку.       — Обещание, — выдохнула она дрожащим голосом и показала руку с поднятым мизинцем. — Вы больше не будете наплевательски относится к себе. Даже… в наших условиях.       Какаши фокусировал взгляд то на розовых губах, которые были очень близко к его лицу, то на руке. И чтобы отвлечься от заползающих в черепную коробку неуместных мыслях о поцелуе, он торопливо подцепил пальчик Сакуры своим мизинцем и легонько сжал.       — Обещаю.