Шестой

      В старых Хрониках историки писали о том, что раньше в мире жили необычные люди — шиноби. Они обладали загадочной силой, с помощью которой могли повелевать стихиями, стирать с лица земли города и с помощью неё же возводить их. Могли создавать ужасающе реалистичные иллюзии, от которых противники сходили с ума, могли убить касанием одного пальца, могли исцелить и обмануть смерть. Повелевали мистическими животными, летали по небу, ходили по воде и видели невидимое обычному глазу. Были искуснейшими воинами, способными обучиться владению любым видом оружия. Имели технологии, которые намного превосходили те, что известны современному обывателю. Срок их жизни был длиннее, чем у обычного человека, если, конечно же, погибель не настигала на поле боя. Они жили общинами, были армией и оружием Господина Страны, которой принадлежали.       Не было информации о том, какая катастрофа случилась с прежним миром и почему исчезла та самая мистическая сила, а вместе с ней и шиноби. Историки с авантюристами, которым только дай возможность прикоснуться к прошлым временам, с энтузиазмом пытались разгадать эту тайну. Они уходили в далёкие и опасные экспедиции, из которых многие не возвращались вовсе, а некоторые из тех, кто вернулся, сходили с ума. Исследователи рыскали по развалинам старых городов в поисках артефактов, общались с людьми, которые считали себя потомками великих шиноби. Обычно это были фанаты, помешанные на древностях или просто сумасшедшие, которые сбегали в свои фантазии, пытаясь спрятаться от не самой приглядной действительности. Что же касалось артефактов — то их время от времени находили, и они были рабочими.       В основном это было оружие, книги и свитки. И если с оружием и книгами всё было предельно ясно, то вот свитки со скрытыми свойствами порой могли доставлять проблемы. Например, взрывающиеся листы. Их впервые обнаружила экспедиция в городке недалеко от Нэ. Ценой этой находки была огромная человеческая жертва. После этого правители Пяти Великих Стран континента погрязли в Лихорадке погони за прошлым. Создавали специальные отряды для того, чтобы найти как можно больше подобных вещиц. Работали исследовательские группы, которые изучали их свойства. Стоит ли говорить о том, что подопытными учёных становились люди? Потому что именно на человеческую кровь реагировали эти предметы.       Какаши дёрнул правым плечом, отгоняя старую боль, которая порой доставляла неудобства фантомами. Левую руку подал Сакуре, чтобы она смогла опереться на неё и безопасно спрыгнуть со ствола огромного поваленного дерева, которое преградило им дорогу. Оно было настолько большим, что легче было через него перелезть, чем пытаться обойти, пробираясь сквозь густые корни и ветви.       — Не устала? — спросил он, глядя на тяжело дышащую девушку. Дорога давалась ей нелегко. Возможно, она была бы куда энергичнее, если бы не потратила так много сил на его лечение.       — Нет, мы можем идти дальше. — Сакура попыталась бодро улыбнуться, но бледное лицо портило картину, и вид её был неубедительным.       Шестой поднял голову к кронам деревьев, где сквозь просветы между ветвями видно было небо, по которому расползался оранжевый градиент заката. Через два часа стемнеет, и за это время им нужно найти подходящее место для ночлега. В принципе, можно было остановиться здесь, но вокруг не было ни единого источника воды. Ему терпеть жажду не привыкать, но Сакуре было трудно. Какаши принюхался. Пахло прелыми листьями, свежей зеленью, лесным зверьём, какими-то цветами, и ко всей этой мешанине запахов примешивался едва уловимый запах сырости. Вода!       — Надо ещё немного потерпеть, — Какаши спустил маску к подбородку: запах был настолько слабый, нельзя было его упустить. Он протянул руку, и девушка с готовностью сжала её своей ладошкой.       Некоторые учёные и искатели приключений после обнаружения артефактов считали, что та самая мистическая сила, позволявшая людям выходить за пределы возможностей человеческого тела и обладать чудесными способностями, на самом деле не исчезла. Они утверждали, что раз свитки шиноби реагируют на кровь, то сила сокрыта в самих людях. Надо просто понять, как она работает, что её ограничивает, можно ли каким-либо образом выработать её искусственным путём, используя крохи знаний прошлого. Данзо-сама был одним из таких энтузиастов.       Страна Огня была наиболее богата артефактами, большинство которых было собрано в одних руках: у Правителя. Господин был влиятелен, владел огромной территорией, с ним считались соседи, и — после последней стычки, когда он с кровью вырвал для себя кусок территории от страны Молний — боялись с ним связываться. Его считали безумным. Но безумие не отменяло его силы. А ещё он стремился к безграничной власти, которую можно было бы получить, имей он в руках главное оружие — шиноби.       В миру ходили разные слухи о том, что есть те, кто носит в себе память о былых временах. Говорили, что их преследуют видения о прошлом, они более выносливые, сильнее и быстрее обычных людей. Правители проверяли все подобные случаи, но пока безрезультатно — ещё не появилось ни одного человека, похожего на воина прошлого. Почти. Шимура Данзо был одержим идеей своей армии ниндзя давно, и как-то раз к нему в руки попал мальчик, который горел пламенем былых времён, память о котором навсегда осталась в Какаши. Правитель страны Огня не смог его уберечь. После него подобные люди более не находились, но поиски не прекращались ни на день, и, наконец, они увенчались успехом.       — Я слышу ручей. — Какаши на ходу обернулся к Сакуре и улыбнулся. — Если повезёт, мы сможем помыться.       — Было бы неплохо, — согласилась девушка, сдувая с лица прядь волос.       Ручей на удачу оказался небольшим водопадом, который со временем вымыл в камнях небольшой бассейн. Поток воды не был бурным, купаться безопасно. Сакура, стоило им выйти на залитую закатом площадку у небольшой, покрытой зеленью скалы, радостно воскликнула и побежала к воде, жадно принялась её пить.       Два дня, что они шли по лесам, углубляясь на юг, где должна была пролегать одна из трасс на столицу, выдались очень жаркими, а источников питьевой воды не было. Те, что попадались на пути, Какаши решительно забраковывал и запрещал из них пить: слишком они были мутными, пахли подозрительно — не успели очиститься от грязи, которую смывало с гор.       — Пока солнце не зашло, я залезу наверх. — Какаши указал пальцем на вершину скалы, сквозь которую проложил свою дорогу бойкий ручей. — Надо сориентироваться, где мы находимся. И дров для костра наберу. А ты можешь пока искупаться, если хочешь.       — Хочу! — обрадовалась Сакура, с готовностью сбросила с себя рюкзак, дёрнула молнию на огромной мужской куртке защитного цвета и остановилась, испуганно уставившись на него: — Ты же недолго?       — Не переживай. Туда и обратно, — сказал Какаши и бодрым шагом направился к крутому склону.       Досадно много сил потребовалось ему для того, чтобы залезть на треклятый камень. Он устало опустился на нагретую за день рыжую породу, отдышался, оглядывая местность. Куда ни посмотри — всё вокруг было покрыто густыми кронами деревьев, опушившихся молодой листвой. Если где-то и была дорога, то она была скрыта.       Железнодорожные пути, по которым ехал грузовой состав, были проложены севернее и направлены на восток, в страну Ветра. Когда очнувшийся на утро после побега Какаши понял это, пришлось быстро выходить на небольшой станции. Им повезло, что люди, жившие там, были не подозрительными и не любопытными. А ещё держали охотничий магазин. Как выяснилось, сюда приезжали любители поохотиться — слишком хорош был лес, и водилось в нём много всякой живности на любой вкус. А также многие приезжали вот таким же способом: «зайцем» и отнюдь не на пассажирском поезде. Обычно люди сопереживали беглецам, ведь скрывались они не от хорошей жизни. Потрёпанный вид Какаши и Сакуры просто кричал, что причины их появления в этом месте очень и очень веские.       В магазине получилось разжиться всем необходимым для длительного похода и курткой для Сакуры. Болтливый хозяин, благодарный за разговор и за новости о том, что происходит в столице, пожаловал Какаши свой старый рюкзак и карту.       — Честное слово, никак не возьму в толк, зачем вам возвращаться, — удивлялся мужчина, раскладывая карту. — Вот, немного на север пройти и попадёте на трассу, ведущую в Камень. Машину поймать не составит труда, а дальше погранцы вам нервы помотают, но пропустят.       — Спасибо за совет. — Какаши склонился над разложенным планом местности. Сакура любопытствовала, выглядывая из-за его плеча. Карта была старой, и многие дороги отображались неверно. Волновало ещё и то, что единственный возможный путь до столицы был отмечен подозрительным пунктиром. Он ткнул в прерывистую линию пальцем и поднял взгляд на оглаживающего богатую бороду хозяина. — Тут есть дорога?       — Да, была вроде бы, — неуверенно пожал он плечами. — Простите, тут я не могу вам помочь. Про пути на восток и на север я знаю точно. А вот всё остальное… Но вы можете поезда дождаться.       Это точно было не их вариантом, и пришлось идти, понадеявшись на удачу, ведь очень высока вероятность того, что где-нибудь на поездах и станциях их будут ждать наёмники глубоко оскорблённого рабовладельца.        Когда Какаши понял, что случилось и кто похитил Сакуру из ресторана, чуть не устроил повальную резню в одном из домов «отдыха», которым управлял этот отвратительный тип. Человек, которому приглянулась Сакура, был достаточно влиятельным, и просто так, без приказа господина Данзо, убивать его было нельзя. К сожалению. Но злость он выместил на одной из групп подчинённых и на тех ублюдках, которые хотели навредить девушке.       Он давно не помнил себя в такой отчаянной ярости. Она поднялась из глубины души и заполонила всё сознание — чёрная, вязкая, всепоглощающая. Следом пришёл ужас, от которого сердце несколько вдохов не билось, а в глазах потемнело. Какаши очнулся, услышав хрип женщины-официантки, горло которой сжал чуть сильнее, чем рассчитывал. Именно она отвела Сакуру в лапы негодяям, продав совесть за несколько тысяч рё. Ей чудом повезло остаться в живых. Чудом была растерянность Шестого, захлёбывающегося в настолько ярких эмоциях и сбитого с толку от пугающей мысли: Только не снова! Откуда она? Почему снова?       Какаши услышал всплеск и восторженный писк — это Сакура спрыгнула в холодную воду с камня и теперь плавала в небольшом бассейне, как рыбка-кои. Такая же яркая. Он улыбнулся и помахал ей рукой в ответ, когда девушка его окликнула.       — И что же мне теперь делать? — спросил он окрашенное всеми цветами оранжевого небо.       Правое плечо снова кольнуло, Какаши, поморщившись, потёр его рукой. Чувствовал себя отвратительно беспомощным. Причин этому было много. Одна из них заключалась в том, что он пока не мог пользоваться памятью огня, чтобы защитить Сакуру. Оставалось надеяться, что больше с ними ничего не приключится, и единственной проблемой как есть, так и останется вопрос прибытия в Нэ. Что до других причин… Какаши трусливо запретил себе о них думать. По крайней мере, не сегодня — он слишком устал.       Он тяжело вздохнул и поднялся с места. Ещё раз оглядел местность прежде, чем начать спуск вниз. Солнце в этот момент почти зашло за линию горизонта, посылая последние ярко-красные лучи земле. Они отразились от чего-то и призывно блеснули в зарослях зелёных ветвей. Какаши прищурился, пытаясь различить, что это могло быть, в очередной раз посетовав на то, что остался «слеп» на один глаз. Ему показалось, что среди листвы была видна остроконечная красная крыша. Храм в лесу? На станции о нём никто не говорил. Но… мало ли кто в поисках спокойной жизни уходил из городов в леса. Частенько люди становились отшельниками или монахами, строили скит или храмы и жили там. Если речь шла о храмах, то порой они находили развалины старых, обживали их и даже восстанавливали. Наверное, стоило пойти в этом направлении. Постройка — чем бы она ни являлась — находилась у них на пути, и в случае чего там можно будет переночевать.       Костёр потрескивал, посылая в ночь яркие искры. Было достаточно тепло, несмотря на близость к воде, но огонь было решено разжечь, чтобы приготовить еду, чай и посушить выстиранную одежду. Сакура, завернувшись в своё тонкое походное одеяло и поджав под себя голые ноги, сидела рядом. Смотрела, как языки пламени облизывают сухие ветки. Какаши подкинул ещё немного дров и привалился спиной к стволу дерева, в корнях которого было выбрано место для ночлега. Девушка тут же придвинулась ближе и, прикрыв веки, прижалась к груди.       — Твои вещи всё ещё влажные, — поморщилась она, но не отодвинулась.       — Скоро высохнут, — он зевнул, повёл плечами и обнял ещё более уютно уместившуюся у него под боком Сакуру. — Спи. Завтра нам долго идти.       К треску пожираемых пламенем веток, стрекотанию кузнечиков и тихим переливам воды добавился звук рассекаемого крыльями воздуха: какая-то небольшая птица, сидевшая на ветке дерева, под которым расположились путники, сорвалась с места и растворилась в черном небе. Её тень лишь на мгновение перекрыла звёздное небо.       — Какаши, — позвала Сакура сонно.       — Что? — Он планировал ещё немного посидеть, поддерживая огонь, чтобы ей было теплее.       — Когда мы доберёмся до Нэ, ты не оставишь меня там одну?       Он не смог сразу ответить — опять растерялся, обуреваемый разными эмоциями, начиная с липкого ужаса от мыслей о том, что придётся принять разлуку, заканчивая пронзительной нежностью к своей подопечной.       Когда ответ нашёлся, Сакура уже сопела, пригревшись у него на груди. Какаши расправил своё одеяло, укрыл её и себя, прижимая девушку ближе.       — Не оставлю.       Это было обещанием. На мгновение сонному солдату показалось, что огонь костра от его слов вспыхнул сильнее.       Они спустились с небольшой возвышенности рано утром и шли вдоль ручья, который напитался подземными водами и превратился в небольшую реку. Она вихляла руслом, рисуя крутые меандры, так что приходилось в некоторых местах перебираться вброд, чтобы не обходить изгибы слишком далеко. Судя по довольному лицу Сакуры, когда Какаши в очередной раз с обречённым видом переместил рюкзак на грудь и присел, подставляя спину для девушки, ей очень нравился такой способ передвижения.       Растительность редеть не собиралась, наоборот, казалось, что чем дальше они уходили, тем более высокими становились деревья, более толстыми их покрытые мхом и увитые плющом стволы — это заставляло преисполниться уважением к их почтенному возрасту. Они точно видели прошлый мир. Возможно, поэтому с такой благосклонностью отнеслись к двум путникам, один из которых носил в себе искру былого величия, и в скором времени расступились, открывая старую дорогу, уводящую наверх.       Пока Сакура с интересом изучала древние камни, Какаши напряжённо размышлял.       Лучше было бы ещё немного пройти вниз по течению и потом взять курс на запад. Эта река не была указана ни на одной современной карте, которые он помнил наизусть, но, судя по окружающему пейзажу, протекала сквозь Лес Памяти — место, куда исследовательские экспедиции заходили с большим опасением и не очень далеко. В какой момент они пересекли границу — Какаши не мог понять, и это нервировало.       Обычно группы, желающие изучить древний лес и то, что он скрывал, поблуждав несколько недель, возвращались обратно. Командиры говорили, что это получалось не по их воле, а словно бы вековые деревья не хотели их пускать слишком далеко. Но господин Данзо с завидным постоянством снаряжал туда новые и новые группы, словно чувствовал, что там что-то сокрыто. Не сдавался, когда очередная команда учёных или военных возвращалась ни с чем. В одну из таких экспедиций как-то раз попал и Какаши, то есть Шестой. Именно поэтому солдат был уверен в том, куда завела их нелёгкая.       — Пойдём? — спросила Сакура, указывая рукой на удобный путь. Вспоротая корнями каменная лента манила возможностью относительно быстрого перемещения. Но это было очень обманчиво, так как путь вёл наверх, на ещё одну небольшую возвышенность. Как таковых гор в стране Огня не было, и все они были достаточно пологими и покрытыми лесом. — Ты говорил вчера, что видел крышу храма.       — Ты думаешь, что этот путь приведёт нас туда? — спросил Какаши. Ковырнул мыском мокрого сапога камешек.       — Не проверим — не узнаем! — улыбнулась девушка. Она была крайне энергична с утра и до сих пор энтузиазма не растеряла, хотя шли они снова без остановки, и пробираться сквозь переплетения лиан было нелегко. — В любом случае, если поймём, что уходим куда-то не туда, то сможем вернуться.       — М-хм. — Он всё ещё сомневался. Внутреннее чутьё молчало, что говорило о том, что дорога безопасна. Вопрос был только в том, стоило ли пытаться пойти разведать то, что находилось на другом конце, ведь конечный пункт их путешествия совсем в другой стороне.       — Ну пожалуйста! — Глаза девушки стали жалостливыми и влажно блестели, Какаши дрогнул от такой психологической атаки. — Давай немного задержимся. Все равно все наши планы разрушились.       Сакура взяла его за руку, потянула вперёд, и он послушно пошёл за ней следом, не желая спорить и в тайне надеясь продлить их затянувшееся путешествие ещё немного.       Дорога серпантином уходила вверх. Кроны деревьев аркой сплетались над головами, солнечный свет пробивался сквозь листву, окрашиваясь в зелёный. Яркий лишь сверху и приглушенный у мшистых булыжников внизу. Редкие, особенно настойчивые лучи проникали в природный тоннель, пронизывая его бело-жёлтыми иглами, в которых плавала пыльца. В скоплениях камней порой вспыхивали золотистые огоньки — так сияли грани кристаллов на сколах породы.       — Тут так тихо и спокойно. Ощущение, словно мы одни в этом мире, — прошептала Сакура, завороженно подставляя ладонь под один из пробившихся сквозь ветви лучей. Какаши молча наблюдал за тем, как по её пальцам скользит свет. Он чувствовал то же.       Было ли это заслугой места, которое словно сошло с экрана кинотеатра, где показывали фантастический фильм? Или это была заслуга его спутницы, которая, мельком глянув на него, почему-то смутилась и неуловимо покраснела — Какаши не знал, да и… не хотел об этом размышлять.       — Как думаешь, а мы сможем тут увидеть кодама? — спросила спустя некоторое время Сакура.       — Я не удивлюсь, если мы его увидим, — пожал плечами Какаши. Это будет не таким уж и чудом. Потому что главное чудо шло рядом, по его правую руку.       Увитые лианами ворота тории возникли на пути словно из ниоткуда. За ними начиналась лестница, такая же старая, как всё вокруг, местами с обвалившимися ступенями. На опорах каменных столбов был высечен иероглиф «Хи». Спутники переглянулись и, не сговариваясь, начали подниматься по лестнице. Тени сгущались, время близилось к вечеру. Подул ветер, заставляя листья шелестеть, а заросли бамбука, которые начали попадаться на подъёме, трещать стволами.       — Какаши, смотри! — Сакура забежала немного вперёд и остановилась у небольшого алтаря, на котором были свежие подношения духам. — Ты не ошибся. Наверху наверняка есть храм, и там кто-то живёт! Возможно, нам помогут отыскать дорогу!       Шестой не разделил радости и волнения девушки. Рука дёрнулась к пустой кобуре — оружие потерялось во время драки. У него остался лишь танто, но очень хотелось бы иметь при себе что-то, что позволит держать противника на дистанции.       Слева, на склоне, хрустнула ветка. Какаши задвинул себе за спину Сакуру и тут же достал меч, напряжённо вглядываясь в тени под постройневшими на более каменистой почве стволами. Спустил маску с лица, принюхался. Людского запаха, кроме их, не было, сладко пахли моти на алтаре, да и только. Звуки приближались, и Какаши был готов сорваться с места, чтобы первым напасть на невидимого врага. Сакура за его спиной затаила дыхание, послушно оставаясь на месте под защитой.       Из-за дерева спокойно и величественно вышел олень, остановился, внимательно разглядывая мужчину и девушку умными черными глазами. Какаши, помедлив, опустил оружие, а Сакура, увидев благородного зверя, ахнула.       — Это дух леса нас приветствует? — спросила она восхищённым шёпотом, вцепившись в его руку и не отрывая взгляда от неподвижно застывшего животного.       — Не думаю. — Какаши не спешил убирать оружие. Зверь в лесу не был неожиданностью, бо́льшие опасения вызывал тот, кто оставил сладости на придорожном алтаре. Лес Памяти оказался не таким уж необитаемым. — Это просто олень, Сакура.       — По-моему, не просто, — Девушка решилась выйти у него из-за спины и сделала пару шагов вперёд, застыв посередине дороги. — Такой красивый!       Зверь, почувствовав, что его хвалят, слегка наклонил голову, игриво прикрыл большие блестящие глаза, обрамлённые густой щёткой тёмных ресниц, и покрасовался шикарными рогами.       С возвышенности снова подул ветер, животное резко подняло голову, ноздри бархатного чёрного носа фыркнули. Он ещё раз посмотрел на путников, скакнул в сторону и тут же растворился в тёмно-зелёных лесных сумерках.       — А ты не хотел идти, — Сакура всё ещё с восторгом смотрела на то место, где стоял зверь.       — Теперь я точно уверен, что это было плохой идеей. — Какаши указал лезвием на алтарь, намекая на то, что неизвестный человек может оказаться не таким безобидным, как животное. — Пожалуйста, держись рядом со мной.       — Ладно-ладно, — пробурчала себе под нос девушка. А когда они возобновили свой путь, остановилась возле места для подношения и положила на каменную площадку два печенья. — Не закатывай глаза. Это моя порция.       — Считаешь меня жадиной? — приподнял светлые брови Какаши, когда Сакура его нагнала. — Может, я тоже хочу задобрить духов леса и попросить быть к нам благосклонными.       Небольшой храм, красная крыша которого действительно виднелась с прошлой обзорной площадки, уютно расположился на самой вершине поросшей растительностью горы. Он был старым, но, судя по тому, что ещё не разрушился, за ним очень хорошо ухаживали. А тот, кто ухаживал, обнаружился сразу же. Служитель — лысый мужчина неопределённого возраста, одетый в чёрные хакама и белое хаори с красной вышивкой в виде языков пламени по рукавам, неторопливо подметал двор от опавшей листвы.       — Спрячь оружие, воин. Тут не причинят вреда ни тебе, ни твоей спутнице, — сказал он, не отрываясь от своего занятия.       Какаши настороженно огляделся, принюхался и прислушался. Кроме этого человека в храме никого не было. Он нехотя убрал танто в ножны и, крепко сжав руку Сакуры, вышел на площадку к храму. Учтиво поклонился, бросив многозначительный взгляд на девушку, которая с интересом разглядывала монаха — она тут же поспешила последовать его примеру. Служитель, отставив метлу в сторону, ответил на поклон.       — Извините нас за беспокойство, — Какаши выпрямился и говорил почтительно. Его собеседник не выглядел опасно: загорелое приветливое лицо с внимательными чёрными глазами. Угрозы так же не ощущалось. Это-то и сбивало с толку больше всего. Как можно быть уверенным в том, что отшельник, по своей воле заточивший себя в Лесу Памяти, куда не могли пробраться десятки экспедиций, может быть неопасным? — Так получилось, что мы сбились с дороги и заблудились. Скажите, есть ли у нас возможность переночевать здесь? Утром мы уйдём.       — Куда вы направлялись? — Служитель опёрся на метлу, с интересом оглядывая парочку.       — В столицу.       Блестящий ровный лоб мужчины прорезала вертикальная морщина — нахмурился, но лишь на мгновение. Он задумчиво посмотрел поверх голов Какаши и Сакуры на покачивающиеся позади деревья, почесал гладко выбритый подбородок и, наконец, ответил:       — До трассы, ведущей в Нэ, вы доберётесь за три дня, если пойдёте западной тропой от Храма. — Он указал рукой на ещё одну дорогу, едва различимую в зарослях бамбука.       — Значит, мы правильно сделали, что решили свернуть, — обрадовалась Сакура и тут же потупилась, поймав на себе внимательный взгляд монаха. Он тепло улыбнулся девушке, которая сделала маленький шажок назад, прикрываясь рукой Какаши.       — В это место не все могут попасть. — Мужчина развернулся к ним спиной и медленно пошёл в сторону храма. Махнул рукой, призывая идти следом. — Только те, кого привела воля Огня.       Шестой поморщился, услышав эту фразу. Священнослужителей любых религий он недолюбливал именно за то, что они часто говорили загадками, нагоняли мистификации. Но более от служителя Храма Огня, который представился как Рэй, подобных речей не было. Как мужчина объяснил, он уже долгое время жил на горе в Лесу Памяти, иногда спускался в ближайший город за продуктами. На заднем дворе жилого дома возле храма обнаружился небольшой огород с уже подготовленными для посадки грядками. Одинокому служителю много не надо, и он ни в чём не нуждался. О себе особо ничего не рассказывал и не интересовался личностями своих гостей.       Когда закат догорел и на храм опустились сумерки, Рэй зажёг огни. Какаши сидел на крыльце возле входа в хайдэн и смотрел то на пляшущие тени, отбрасываемые комаину, то на Сакуру, которая, преисполненная благодарности к служителю за вкусный горячий ужин, подметала двор и тихонько напевала песенку.       — В этой девушке много огня. — Рэй опустился на ступени рядом. Какаши с трудом сохранил спокойствие, потому что совсем не почувствовал, как монах к нему подошёл, и это очень сильно насторожило. — Очень яркого. Ему не место в столице, и ты это прекрасно понимаешь.       Шестой покосился на сидевшего рядом мужчину. Он расправил рукава своего хаори и сложил руки на колени. Опять начались загадки. Угрозы всё ещё не ощущалось, но в воздухе буквально повисло напряжение. Руки так и зачесались достать танто из ножен. С крыши храма, пронзив ночную тишину громким карканьем, сорвался ворон и растворился в тенях леса. Сакура перестала мести, проводила птицу взглядом.       — Прости меня, солдат, — внезапно сказал монах.       Какаши резко развернулся к нему корпусом, его рука дёрнулась к клинку, но застыла на полпути. Тело дрожало, мышцы сокращались в попытках сдвинуть с места конечности, но он оставался неподвижным. Краем глаза заметил, как по его одежде ползёт тонкая чёрная тень, опутывая подобно верёвкам.       — Что происходит?! — крикнул он. Голос всё ещё слушался. Какаши надеялся, что Сакура успеет убежать: от чего или кого бы то ни было.       За спиной служителя храма Огня появились двое в тёмных одеждах и с фарфоровыми масками, изображающие морды животных вместо лиц. Такие он уже видел, когда был в группе, отправившейся исследовать Лес Памяти. Какаши хотел крикнуть Сакуре, чтобы та спасалась, но не успел, загипнотизированный взглядом из-под прорезей маски кота.       Сознание провалилось в красное марево. Он видел развалины домов, прахом рассыпающиеся на неосязаемом ветру, кровавый небосвод и медленно ползущую по нему чёрную круглую луну. Всё, чего касался её свет, обращалось в пыль. Какаши зажмурился и почувствовал, как его тело разлетелось на миллиарды частиц, которые закрутило вихрем над мёртвым городом.       Который день над лагерем союзных сил шиноби витало смутное беспокойство. Словно затишье перед бурей. Надо было использовать это время, чтобы восстановить свои силы и быть готовым в любой момент отбить атаку противника.       Какаши развеял клона, которого отправил с одной из разведгрупп на линию предполагаемого фронта, так как поддерживать его более не имело смысла. Прикрыл глаза, получая информацию от копии. Действительно — всё спокойно. Но отзывать тех, которые отправились к границе со Страной Молний он не спешил.       — Се-э-э-нсей!       Сакура выдернула его из оцепенения, потрепав по плечу. Какаши моргнул и сфокусировал взгляд на девушке. Зелёные глаза подозрительно блестели, по носу, щекам и скулам расползался румянец, от взъерошенных волос пахло спиртом и лекарствами, а от губ — саке.       — Ты пьяна? — удивился он и вовремя подхватил покачнувшуюся девушку под руку.       — Немного, — не стала отрицать Сакура, благодарно кивнув за поддержку. Опираясь на его плечо, села рядом на поваленное бревно. — У одного из ирьёнинов Киригакуре сегодня день рождения был. Мы выпили за его здоровье. Не думала, что саке так на меня подействует.       Со стороны небольшого подлеска вернулся патруль, поменялся со следующей сменой и ушёл в палатки отдыхать. Лагерь постепенно затихал, погружаясь в настороженный неглубокий сон.       — Ты же можешь избавиться от опьянения. — Какаши прислушался к внутренним ощущениям и развеял клонов, отправленных на восток и на юг.        Лучше поберечь силы. Тем более был Наруто, который с помощью сенчакры чувствовал куда лучше и куда больше любых сенсоров. Какаши сенсором не был, но имел больше опыта, чем его бывший ученик, поэтому для большей надёжности каждый вечер отправлял с дежурными свои теневые копии.       — Могу, — согласилась Сакура, вытянула ноги вперёд, руками опёрлась на ствол, голову подняла вверх, всматриваясь в чистое звёздное небо. — Но пока не хочу. Как вы и говорили: напряжение надо снимать. Хотя бы ненадолго.       — Будь осторожней, у тебя нет опыта Цунаде-сама. — Какаши улыбнулся, с интересом рассматривая девушку. Такую её он ещё не видел. Сразу смелее стала, даже не сильно стеснялась, вспоминая о том, как они застали страстную парочку шиноби посреди лагеря.       Сакура зажмурилась и показала ему язык. Какаши рассмеялся. Забавная. Как командиру, ему следовало бы её отругать за нарушение дисциплины, но в данном случае можно было закрыть глаза на проступок. Они сидели молча, наблюдая, как в лагере постепенно гаснут немногочисленные огни.       — А когда у вас день рождения? — вдруг спросила Сакура.       — Был недавно, — пожал плечами Какаши. Он его не праздновал. Об этой дате помнили только близкие друзья, которых осталось не так много.       — Да?! — встрепенулась девушка и чуть не завалилась назад, вовремя выровняв равновесие. — Почему не сказали? Да и… вы же нам никогда не говорили…       — Зачем вам такая незначительная информация, — поспешил успокоить насупившуюся Сакуру Какаши.       — Это не «незначительная» информация, — надула губы девушка, сверкая на него глазами. — Вы же наш командир, учитель и друг!       Какаши погладил её по голове, пытаясь убрать с лица растрепавшиеся розовые локоны. Чем меньше сантиментов, тем лучше. К своей команде он и так очень быстро проникся более глубокими чувствами, чем сам того бы желал, а если бы подпустил к себе ещё ближе (хотя куда уж ближе?), стало бы совсем нелегко. И так было сложно переживать всю эту историю с Саске, Наруто и Сакурой. Особенно с Сакурой.       Какаши корил себя за то, что, стараясь примирить мальчишек, обращал на смышлёную девочку мало внимания. Был зол на себя за то, что оставил её одну, когда команда номер семь распалась. Опять кругом и во всём был не прав. Чувство вины — его неизменный спутник по жизни — с наслаждением сжимало сердце, грозясь разорвать его на части. Какаши знал как можно бороться с ним, поэтому брал бесконечные миссии, пытаясь унять грусть, ненадолго отвлечься, не чувствовать себя беспомощным, избегая единственного человека из своей команды. Он думал тогда, что лучше пусть Сакура затаит на него обиду, но останется в безопасности. Нечего талантливой девочке путаться с сенсеем — «убийцей друзей».        Однако, судьба всегда любила играть с Какаши странные шутки. И несмотря на все его старания, защитить юную куноичи от своего общества у него не получилось. Возможно из-за того, что он всегда был слишком сентиментальным, пусть и хорошо умел это скрывать. Болезненной шуткой судьбы стала встреча с бывшей ученицей у ворот Конохи, когда он возвращался с миссии. Чувство вины выпустило в сердце тонкие иглы, стоило только увидеть Сакуру спустя много времени — так изменилась. Что не удивительно, ведь он старательно её избегал. А ещё она должна была быть зла на непутёвого наставника по той же причине. Ведь так?        К изумлению Какаши, который приготовился в очередной раз вариться в одиночестве со своими монстрами, судьба улыбнулась светло и радостно, сверкнула изумрудным блеском глаз. Обезоружила иглы в сердце, подпилила зубы и когти монстрам. Сакура побежала к нему на встречу и была ему рада. Не злилась. Совсем. Напротив, понимала все чувства, потому что и сама, пытаясь бороться с тоской, завалила себя учёбой и тренировками с Пятой.       — Не пытайтесь меня отвлечь, — заворчала она, но от руки не уворачивалась. — Я обижена.       — И как мне заслужить твоё прощение?       Как-то так получилось, что Сакура стала особенной. Надёжным напарником, которому можно было доверить спину. Дорогим человеком, с которым можно было говорить о чём угодно. И молчать. Она не лезла к нему, когда он был не в настроении разговаривать, не пыталась расспрашивать, о чём он молчит, стоя около Камня Памяти. Какаши доверял ей, наверное, даже больше, чем себе. Это немного страшило, потому что в какой-то момент он понял, что его чувства обрели другой оттенок, отличный от дружеских. Это было неправильно, с какой стороны ни посмотри, но отказаться от них не было сил. Он старался ничем не выдавать себя, но, видимо, получалось плохо. Либо у Сакуры было очень хорошо развито загадочное женское чутьё, потому что на все его неуклюжие знаки внимания и странноватый флирт она отвечала. Робкими взглядами, нежными улыбками и прикосновениями. А в последнее время их стало больше.       — Закройте глаза, — велела Сакура после небольшого раздумья. Какаши усмехнулся и послушался. Она протянула к нему руки и подняла хитайате на лоб, угрюмо уставилась на подглядывающий глаз. — И Шаринган.       — Что ты задумала? — Он всё же послушался, смежил веки, заинтригованный.       — Сделаю вам подарок на день рождения, — ответила девушка.       Какаши не успел удивиться, лишь почувствовал, что ткань с его лица спустилась вниз, а к губам прижались пухлые девичьи, заставив вздрогнуть всем телом. Он открыл глаза, не в силах верить своим собственным ощущениям, но лицо Сакуры было близко, тёплое дыхание гладило кожу, обожжённую трепетным прикосновением. Глаза с расширенным почти до радужек зрачком, в котором он, если присмотреться, смог бы увидеть своё отражение, моргнули. Девушка порывисто выдохнула, отвела взгляд и немного отодвинулась.       — Зачем подглядываете? — спросила она смущённо.       — Извини, — невпопад ответил Какаши, не сводя с неё изумлённого взгляда. Сакура смутилась ещё больше, засуетилась, встала.       — Я пойду, наверное, — пролепетала она. И прежде чем сделала шаг по направлению к лагерю, Какаши ухватил её за руку и притянул к себе. Усадил на колени, обнял за талию и положил голову на грудь. Даже сквозь жилет было слышно, как громко и быстро билось её сердце. Сакура нерешительно опустила одну руку ему на плечо, а другая пальцами запуталась в густых волосах.       Тишина с каждой минутой объятий наполнялась почти осязаемыми вопросами, на которые ни Сакура, ни Какаши не спешили отвечать.