Шестой

      Дверь в комнату отворилась без стука, аккуратно захлопнулась. Сакура, сидевшая на кровати у окна, подтянув к себе колени, не обратила внимания на вошедшего и продолжила бездумно вглядываться в пейзаж.       Поверхность озера от лёгкого ветерка зарябила, заблестела солнцем. Стая уток заложила вираж, опустилась на воду, подняв брызги, и, важно покрякивая, медленно поплыла к одному из берегов, где рос камыш. От окна потянуло прохладным воздухом, от которого кожа на неприкрытых плечах покрылась мурашками. Рядом с ней на кровати лежала стопка чистой одежды, которую ей принесли, но она к ней так и не притронулась. Так же, как и к еде.       — Я принёс обед, — раздался недовольный голос со стороны стола. Бряцнули о дерево тарелки. Девушка не шелохнулась, только пальцы сильнее сжала, впиваясь в разодранные местами штаны. Звон посуды продолжился: её очередной надзиратель убирал на поднос нетронутый завтрак. — Тебе надо поесть.       Сакура перевела взгляд на свои руки в браслетах из серого тусклого металла, подавляющих её силу. Покрутила один из них на запястье и посмотрела на своего гостя. Им оказался красивый парень с бледной, словно фарфоровой кожей, чёрными волосами до плеч, такими же чёрными глазами, которые настороженно и с любопытством смотрели на девушку. На этот раз к ней послали кого-то её возраста. Неужели думают, что таким образом смогут её разговорить? Она чётко дала понять, что ей нужно.       И несколько раз пыталась сбежать. Просьбы её никто не слушал, попытки побега пресекали.       — Сбежать не получится, — парень усмехнулся, дёрнув уголком рта, скрестил руки на груди. — Я сильнее тебя, и ты сейчас не можешь пользоваться чакрой.       Какаши во время их путешествия начал учить Сакуру рукопашному бою, чтобы она в случае чего хоть немного могла за себя постоять. Но вот на деле, столкнувшись с реальным противником, что-либо противопоставить было очень сложно. Разве только свою чудовищную силу.       В Храме Огня, когда двое неизвестных в масках, напали на Какаши, Сакура сначала растерялась, не доверяя своим глазам — он в одно мгновение упал недвижимый. Девушка бросилась на них с кулаками. В ней полыхала ярость. Кажется, они ей что-то кричали про то, что не хотят навредить. Лжецы! Как и служитель! Заманил в ловушку!       Удар Сакуры разрушил одну из статуй комаину и часть крыльца. Второго удара уже не случилось: её тело замерло, когда она поднималась из дыры, образовавшейся в каменных ступенях. В голове шумела кровь, а зубы скрипели от бессильной злобы. Почему так много людей хотят ей навредить?! Зачем она им нужна?!       Сакура была вне себя от злости: она не слышала, что ей говорили — сердце бешено стучало в висках. Настенный фонарь мигнул и погас, в тот же момент, она почувствовала, что свободна. Схватила одного из нападавших за рукав и подол кофты, резко развернувшись, подставила ногу под колено противника и перебросила его через бедро. Он охнул, ударившись спиной о камень, и Сакура замахнулась, чтобы разбить пугающую фарфоровую маску, но её руку ухватили за запястье сильные пальцы — она даже не успела скопить силу для атаки. Удар по затылку заставил мир потухнуть.       Очнулась Сакура уже в комнате, обессиленная. Она кричала и требовала, чтобы её отпустили. Пыталась сбежать через окно, но её ловили почти сразу. За её комфортной тюрьмой следили. Один раз пыталась улизнуть через дверь, оглушив входящего надзирателя стулом, когда тот приходил к ней с едой. Но её быстро обезвредили. И Сакура устала пытаться вырваться на свободу путём физической силы. Решила задействовать терпеливое упрямство.       Люди, пленившие её и Какаши, утверждали, что они не враги и что бояться их не стоит. После всего, что с ней случилось, верилось в это с трудом. Но если их слова — не ложь, то, в конце концов, они должны хоть как-то отреагировать на её голодовку. Сакура не ела и не пила уже третий день. Это давалось легко. Голода и жажды совсем не ощущалось. Единственное, что она чувствовала — это тревога за жизнь Какаши.       — Чего ты добиваешься? — Настырный парень не уходил и сверлил её внимательным взглядом. Кулаки так и чесались вмазать по смазливой физиономии. — Так и будешь молчать?       — Отпустите Какаши, — процедила она, сверкнув на него глазами.       — Чего ты так в него вцепилась?       — Он важный для меня человек, — проговорила девушка. Голос-предатель задрожал.       — Этот важный человек, — холодно повторил слова Сакуры парень, — хотел отдать тебя в лапы безумцу. Ты в курсе?       Девушка поджала губы и отвернулась к окну.       — Он бы не сделал этого.       Сакура была в этом уверена: Какаши никогда бы не причинил ей вреда. Дело было даже не в печати-обещании. Она не могла объяснить, но безграничное доверие к этому мужчине появилось буквально за несколько дней путешествия. Так Сакура доверяла только шишо и Шизуне-семпаю. Хотя нет, даже это чувство не выдерживало никакое сравнение с тем, что ощущала девушка. Тепло, нежность, трепет — то, что она за эту жизнь ещё ни разу не испытывала, но с Какаши почему-то казалось таким знакомым. Это поначалу пугало, но противиться этому было выше Сакуриных сил. И она знала точно — Какаши чувствовал так же. Пытался скрыть за неловкими шутками, молчанием, но жесты, взгляды, интонация голоса выдавали его с головой. А после того происшествия с работорговцами в городе, он и вовсе перестал прятать за образом отстранённого беззаботного солдата своё доброе сердце.       — Влюбилась что ли? — хмыкнул надоедливый надзиратель.       — Не твоего ума дело, — окрысилась в ответ Сакура. — Отпустите его. Или дайте нам хотя бы увидеться.       Парень молчал и не уходил. Она вздохнула, положила голову на колени и вновь уставилась в окно. Ветра не было, и водная поверхность идеально круглого по форме озера отражала плывущие по небу белые пушистые облака.       — Послушай, — вновь заговорил юноша. Сакура отвернулась от окна и безразлично скользнула по нему взглядом. — Я точно не знаю, что там происходит с твоим солдатом, но мой брат на его стороне. Он старается сделать всё, чтобы сохранить ему жизнь. К о-нии-сану прислушаются.       — В доверие втереться пытаешься? — приподняла брови Сакура.       Парень фыркнул, пожал плечами, взял со стола поднос с нетронутым завтраком и повернулся к двери.       — Думай, что хочешь. И делай, что хочешь. — Он открыл дверь и, прежде чем выйти, продолжил: — На твоём месте я бы поел. Вдруг на свидание позовут, а ты даже встать с постели не сможешь?       Средний палец был ему ответом. Парень усмехнулся и прикрыл за собой дверь. Сакура опять осталась в комнате одна.       Очередной день догорел, и комната погрузилась в бархатную темноту. С улицы ощутимо потянуло холодом, всё же весна только-только вступала в свои права. Берег озера подсветился немногочисленными огнями — это загорались окна в домах. Сакура прикрыла веки. Завтра она очнётся лежащей на кровати, и снова всё повторится. Глаза обожгло от внезапно появившихся слёз. Судорожно втянула носом воздух и потёрла щёки ладонями. Плакать и показывать слабину было нельзя. По крайней мере, до тех пор, пока её требования не выполнят.       В дверь постучали. Сакура повернулась на звук, но не ответила. Тогда створка приоткрылась ровно настолько, чтобы мог пройти человек. Тёмная фигура на фоне тускло освещённого коридора на мгновение застыла в проходе, раздался щелчок выключателя, и в комнате загорелась лампа накаливания под потолком. Сакура зажмурила привыкшие к темноте глаза. Пока она моргала от яркого света, дверь захлопнулась. Вечерний гость мягким шагом прошёл к столу, поставил на него очередной поднос с едой и вздохнул устало. Приготовленный для девушки обед так же остался нетронутым.       — Сакура-сан, — в голосе был упрёк, отчего девушка нахмурилась и вперила слезящиеся глаза в очередного надзирателя. — Вы опять не притронулись к еде.       Этого парня она тоже видела впервые. Хотя нет. Он был очень похож на её полуденного гостя. Такая же бледная кожа, чёрные волосы и глаза, только был явно старше: черты лица более резкие, подчёркнутые тенями усталости. Возможно, это и есть старший брат, о котором шла речь. Сакура встрепенулась, подняла голову и расправила спину, наблюдая за тем, как молодой мужчина выставляет на стол ужин и убирает заветрившийся обед на поднос. Значит, это он хочет помочь Какаши?       — Пожалуйста, поешьте, — сказал он, когда убрал ненужную посуду на поднос и отставил его в сторону. Потом отодвинул стул, с подозрением на него посмотрел, даже ножки мыском сапога пару раз пнул и, удостоверившись в целости, опустился на него. Чинно сложил руки на коленях и уставился на Сакуру. Взгляд у него был такой же, как и у младшего брата. До чего же похожи! Вот только ощущался не раздражающим, а более приветливым. — Хватит упрямиться. Тут никто не причинит вам вреда. А если перестанете пытаться сбежать и не будете совершать попыток применить вашу силу, то с вас тут же снимут чакроподавители.       — Отпустите Какаши.       — Простите, но пока это невозможно, — ответил он. Девушка разочарованно вздохнула и отвернулась, уставившись на размазанные по водной глади огни за окном. — Сакура-сан, с ним всё в порядке. Поверьте, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы совет Конохагакуре принял самое безопасное для его жизни решение.       Сакура поджала губы. Безопасное для жизни решение. Значит, пока и речи не шло о том, чтобы отпустить его на свободу. Но, по крайней мере, они не торопились с убийством.       — Конохагакуре? — всё же полюбопытствовала девушка, вновь обратив внимание на своего собеседника.       — Это то место, где вы сейчас находитесь, — дружелюбно и тепло улыбнулся парень. — Деревня, скрытая в листве. Деревня шиноби.       — Что? — Сакура удивлённо открыла рот и захлопала на него глазами.       Шишо когда-то рассказывала им с Шизуне легенды о давних временах, о скрытых деревнях и о шиноби. Все эти истории она узнала, путешествуя по миру и общаясь с людьми. Наставница работала врачом в богатых семьях и имела доступ к библиотекам, в которых порой можно было найти крупицы информации о прошлом, о том, какими силами на самом деле обладали она и её ученицы. Как-то раз Цунаде-шишо проговорилась, что в больших городах страны Огня простой народ всерьёз говорит о том, что в Лесу Памяти, в который никому не было хода, всё ещё есть поселение воинов прошлого. Что они порой выходят в мир, чтобы заработать денег. Их услуги стоят дорого, так как именно они являются самыми сильными наёмниками. Сейчас слова наставницы обретали реальный смысл.       Сакура вперила взгляд в… шиноби?       — Поэтому я и говорю вам, Сакура-сан: здесь нет никого, кто захотел бы причинить вам вред. Мы рады, что вы целы и невредимы. А ещё ваша наставница должна прибыть сюда вместе с Джирайя-сама. Их уже уведомили. Вы же её искали?       — Откуда вы знаете? И кто такой Джирайя-сама?       — У нас свои способы добывать информацию. — Сакура получила в ответ на любопытный взгляд тонкую улыбку и снисходительный взгляд. — Джирайя-сама — один из старших в Конохе. Они с госпожой Цунаде на северной границе со страной Молний, рядом с местом, которое называлось раньше Долиной Завершения. Столкнулись с некоторыми трудностями, что пришлось остаться там на неопределённое время.       — Значит, то место, которое было в письме… — Сакура от досады на саму себя зажмурилась и мотнула головой.       Как она сразу не смогла этого понять? Ведь про Долину Завершения — то место, где, если верить легендам, закончилось существование шиноби, и начался новый мир — она прекрасно знала. Но почему она не подумала как следует? Тогда, возможно, она бы не вляпалась во всю эту историю. Нашла бы Цунаде-шишо и её неизвестного друга, они бы вместе пришли в Коноху, потом привезли сюда Шизуне-семпая и жили спокойно в месте, где не нужно было скрываться. Где можно свободно пользоваться своей силой. Чакрой? Они втроём так об этом мечтали.       Но тогда она бы не узнала Какаши. Сердце сжалось от тоски. Нет, её ошибка была неспроста. Почему-то казалось, что всё должно было так случиться. Они непременно должны были встретиться, чтобы дальше идти вместе. Словно так было всегда. Словно так было когда-то давно.       — Да, — шиноби кивнул, — сейчас там солдаты Правителя Данзо. Назревает военный конфликт. И так уж получилось, что Джирайя-сама нашёл троих детей, которые могут управлять чакрой. Свободно перемещаться для них опасно. Пришлось остаться в ожидании того, пока армия уйдёт. К сожалению, противостояние затянулось. Ваша наставница очень переживала за вас и решила позвать на встречу. Место пришлось зашифровать, и получилось так, что ваш путь немного…       — Если бы не Какаши, меня бы тут с вами не было. — Сакура повернулась к своему собеседнику лицом и скрестила руки на груди. — Он спас меня. И я сама согласилась поехать с ним в Нэ. Он меня ни к чему не принуждал.       — Я верю вашим словам. И верю ему. — Тени на красивом лице углубились, а чёрные брови сдвинулись к переносице. — Этот человек спас когда-то меня и моих друзей от господина Данзо. И я знаю, что он не стал бы отдавать вас.       — Но почему тогда?.. — Сакура подскочила на ноги от возмущения, но тут же осела на кровать — голова закружилась.       — Не я один принимаю решения. — Он пожал плечами, с беспокойством глядя на то, как Сакура растирает пальцами виски. — Вам надо поесть.       Девушка, поборов слабость, упёрла руки в колени и посмотрела на стол с едой. Разговор с этим человеком её немного успокоил и обнадёжил. Но отвратительное упрямство подзуживало и нашёптывало дальше вести себя неприветливо и огрызаться.       — Меня зовут Учиха Итачи, — он встал и подошёл к ней, протянул руку для рукопожатия. — С моим младшим братом вы уже виделись. Его имя Саске.       Сакура робко пожала его ладонь. Она оказалась тёплой и сухой, с мозолистой грубой кожей. Такими же были руки Какаши, так как он постоянно тренировался с танто в качестве зарядки по утрам. Сакура обычно делала вид, что спала и в тайне наблюдала за этим завораживающе красивым танцем. Наверное, Итачи-сан тоже умел обращаться с оружием.       — Ещё раз, Сакура-сан, — он говорил мягко, как с несмышлёным ребёнком обращался, но Сакура на него даже не могла разозлиться. — В Конохе вы в безопасности. Тут ничто и никто не обидит вас. Только если вы не будете уходить далеко в Лес Памяти, как делали это одни… балбесы.       — Кто? — слабо улыбнулась Сакура.       — Мой брат, к примеру, и его друг, затеи которого он всегда поддерживает. — Итачи улыбался тепло. Видно было, что брата он сильно любил. Даже взгляд казалось, непроницаемых чёрных глаз, смягчился. — Вы обязательно со всеми познакомитесь и подружитесь. Коноха — это семья.       На следующий день после того, как переставшая упрямиться Сакура позавтракала, помылась и переоделась, к ней пришёл младший брат Итачи-сана и предложил прогуляться. Девушка не стала отказываться.       Конохагакуре располагалась по одному берегу большого озера, окружённого лесом, одна сторона которого упиралась в скалу из желтого песчаника. Как объяснял её экскурсовод, считалось, что под водой была затоплена изначальная деревня шиноби страны Огня. Проверить это было непросто, так как озеро было очень глубоким, дно не просматривалось, а люди, которые могли управлять водной стихией, пока ещё не могли придумать, каким образом можно будет заглянуть в его недра. Порой к берегам прибивало старые книги, свитки и даже выцветшие фотографии — всё это подтверждало теорию о том, что старая Коноха со всеми её секретами покоится под водой.       На восточном берегу располагались немногочисленные деревянные дома. Какие-то были достаточно большими, как, например, дом братьев Учиха, которые выделили Сакуре комнату. Какие-то были проще. В самом центре поселения и вовсе стояла добротная трёхэтажная постройка, похожая на башню. Над крыльцом на деревянном щитке красной краской был выведен иероглиф: «Хи». Сакура вспомнила, что точно такие же символы видела по дороге к Храму и в нём самом, а Саске, усмехаясь, рассказал о том, что она нанесла служителю святилища Огня огромный моральный и материальный ущерб.       — Тогда не надо было так агрессивно зазывать в гости! — возмутилась девушка, всплеснув руками. Металл браслетов тускло блеснул на солнце, чем привлёк внимание её сопровождающего.       — Ты правда такая сильная? — спросил он и посмотрел оценивающе. — По тебе не скажешь.       — Можем проверить, если хочешь, — азартно подхватила Сакура. Всё же что-то она умела! Уроки шишо и Какаши не прошли даром.       — Я наслышан, — хмыкнул Саске, поворачивая на истоптанную тропинку, ведущую в лес. — Ты неплохо отделала Нару.       — Кого? — спросила девушка, догоняя резво шагающего парня.       — Он был напарником Итачи-о-нии-сана, когда они пришли за вами в Храм.       — Так там был Итачи-сан? — удивилась Сакура. — Значит, это он усыпил Какаши.       Саске покосился на девушку, словно решая, стоит ли ей доверять дальнейший рассказ, и рассудил в её пользу.       — Это наша особенность. Посмотри на меня.       Сакура послушно уставилась в его глаза и тут же удивлённо воскликнула, увидев знакомые красные радужки с необычным зрачком. Как у Какаши.       — Шаринган. — Саске моргнул, и его глаза вновь стали чёрными. — Это генетическая особенность. Мы выяснили, что раньше ею обладал род Учиха. Поэтому мы взяли их фамилию. Они наши предки.       — А Какаши? Ведь у него есть шаринган. Он тоже ваш родственник?       — Вряд ли. — Парень сразу помрачнел лицом. — Это, скорее всего, последствия экспериментов Данзо.       Девушка похолодела. Это звучало ужасно. Правитель страны Огня ставил опыты над своими людьми? Это же отвратительно! И почему тогда Какаши до сих пор ему служил? Почему не сбежал? С его умениями и дополнительными возможностями Шарингана он бы наверняка смог!       — Наша семья пыталась перебраться в Коноху с севера. Как раз в то время, когда Шимура Данзо окончательно помешался на создании новой армии шиноби. Слышала об этом?       — Я жила на островах в Стране Воды. — Сакура задумалась. Она что-то слышала о Лихорадке Прошлого, которая захватила правителей всех стран. Но новости до приюта в рыбацком городке, где жила девочка, доходили медленно, если доходили вообще. Там людей больше интересовал улов, который не давал умереть с голоду, а не причуды богатых господ. — В самом захудалом захолустье. До нас доходили кое-какие новости, но я точно не помню.       — Армия рыскала по всем городам, спрятаться было сложно, поэтому, узнав о том, что скрытая деревня существует, мы и ещё несколько семей решили найти туда путь. Это оказалось нелегко. И дошли не все. — Саске помолчал, плотно сжав губы. Ему явно было не очень приятно об этом вспоминать. — Наши с братом родители погибли. Итачи-о-нии-сан и два его друга попали в западню, но… судя по рассказам, им повезло встретить твоего солдата. Он их отпустил и отвлёк группу преследователей, насколько смог. Поэтому о-нии-сан сейчас на его стороне, и Тензо-семпай тоже.       — А второй друг твоего брата?       — Погиб, — сухо ответил Саске как раз в тот момент, когда они вышли на небольшую, залитую солнцем площадку, где в середине были воткнуты деревянные манекены, по краям стояли мишени. — Тут мы тренируемся.       Девушка прошла к деревянным столбам, испещрённым зазубринами и вмятинами. Провела по тёплому дереву рукой. Почему-то испытала чувство легкого дежавю. Особенно смотря на немного отстранённого Учиху Саске и тренировочную площадку. Будто бы когда-то видела подобную картину.       — Послушай, — Сакура привалилась спиной к бревну и смотрела вперёд, где угадывались сквозь стволы и листву крыши домов. — У тебя не бывало такого чувства, словно какие-то вещи с тобой уже происходили? Или ты видел сны, словно… о прошлом.       Саске засунул руки в карманы штанов и переступил с ноги на ногу.       — Тут все видели нечто подобное. Джирайя-сама считает, что так в нас просыпается память и чакра. — Он помолчал какое-то время, а потом горько продолжил: — Хотя я бы предпочёл некоторых снов не видеть.       Сакура не стала его расспрашивать больше. Она тоже была бы рада, избавь подсознание её от некоторых видений. Хорошо, что они не запоминались, но просыпалась она от тревоги, страха и горя частенько. Порой казалось, что она задыхается так, что лёгкие разрываются. Порой испытывала острую боль во всём теле, хотя была цела и невредима. Иногда — и это были самые приятные сны — она чувствовала умиротворение, тепло и нежность. А ещё огромное чувство, которое не помещалось в сердце, заставляло его набухать и громко стучать в груди, хотелось плакать и смеяться одновременно. И оно всё никак не могло найти выхода, теребило душу. Сакура не понимала, что это.       Но если мысли незнакомого Джирайи были верны, то все местные, к которым девушка испытывала странную, ничем не объяснимую симпатию, могли встречаться ей и в прошлом. Конечно, если верить в теорию о реинкарнации. Цунаде-сама обычно говорила, что это красивая сказка, когда ученицы рассказывали о своих неясных видениях или снах. С каждым годом её голос становился уже не таким уверенным. Значит ли это, что Сакура наконец смогла найти место, где сможет обрести дом? Найти друзей и семью? И, конечно же, где сможет остаться с Какаши!       Шиноби деревни, скрытой в листве, действительно оказались дружными и приветливыми людьми. Как и говорил Итачи-сан, настоящей небольшой дружной семьёй. За последующие несколько дней её перезнакомили буквально со всеми. Даже с тем парнем, которого она чуть было не покалечила в Храме. Оказалось, его звали Шикамару, и он очень побледнел, когда увидел её без чакроподавителей. Сакура извинилась и вроде бы была прощена.       Девушка немного успокоилась, поверив в то, что в Конохагакуре ей все рады, но всё равно каждый день спрашивала Итачи-сана о том, можно ли увидеться с Какаши. Как она узнала, его держали в допросной комнате в главном здании, похожем на башню. И спустя почти неделю с момента поимки, им, наконец, разрешили встретиться.       — Только недолго, — предупредил светловолосый и голубоглазый мужчина, которого звали Иноичи-сан. Он входил в совет деревни и был умелым дознавателем, в том числе мог применять техники шиноби, которые позволяли читать воспоминания и мысли.       — Не волнуйтесь, и спасибо вам огромное. — Сакура от нетерпения подпрыгивала возле двери.       — Я не могу ему полностью доверять, — нахмурился мужчина, доставая связку ключей. — Его разум мне не открылся.       — Не переживайте.       Как только дверь отворилась, Сакура юркнула в тускло освещённую комнату и, радостно взвизгнув, повисла на шее у сидящего на кровати Какаши. Он, скрестив ноги, читал книгу и от неожиданности завалился на подушку, когда на него налетел розовый ураган.       — Мы с Шикаку будем за дверью, — предупредил Иноичи. И это было сказано больше для Какаши, потому что Сакура ничего не слышала: крепко сжимала в объятиях кряхтящего то ли от нехватки воздуха, то ли от смеха солдата, вжималась головой в его грудь и слушала, как быстро бьётся сердце.       Дверь захлопнулась.       — Ты меня задушишь. — Какаши с трудом отцепил от себя девушку, поднялся вместе с ней, сел удобнее, откладывая в сторону книгу. Но Сакуру слишком переполняли эмоции, и она снова повисла на нём, забравшись на кровать с ногами.       — Я так волновалась за тебя. — Она уткнулась носом в его волосы, вдохнула глубоко и выдохнула.       — Глупости какие. — Какаши бережно обнял расчувствовавшуюся Сакуру за талию, прижал к себе. Она не выдержала и расплакалась. Все переживания, что копились в ней неделю, начали выходить крупными слезами и тихими всхлипами.       — Зачем эти слёзы? Прекрати.       — Тебя не обижали?       — Меня сложно обидеть, Сакура, — ответил Какаши, и девушка, хоть и не видела, почувствовала, что он улыбается. — А с тобой всё хорошо?       — Угу. — Она села рядом на кровать и, всё еще не в силах оторваться от Какаши, положила ему голову на плечо.       — Слышал, ты хорошенько потрепала им нервы. — Голос его звучал довольно. — Молодец. Горжусь.       — Там, в храме, я сделала всё, как ты учил меня.       — И об этом наслышан. Шикаку-сан говорил, что его сын тебя боится. — Сакура почувствовала, как на её макушку опустилась большая тёплая ладонь и взъерошила волосы. Девушка зажмурилась от удовольствия — так ей этого не хватало. Ей не хватало Какаши.       Она хотела об этом сказать, но нужные слова, как назло, не находились. Сакура кусала губы и одной рукой стирала срывающиеся с ресниц против её воли слёзы, а второй вцепилась в ладонь Какаши, не в силах отпустить или отсесть, чтобы было удобнее разговаривать.       Комната постепенно наполнялась невысказанными словами, и первым не выдержал Какаши:       — Сакура… Не знаю, поверишь ли ты мне, но я не хотел вести тебя в Нэ. Не после того, как понял, что ты особенная.       — Я знаю. — Девушка повернула голову и уткнулась лбом в его острое плечо. — Можешь не объяснять мне этого. Я ни на мгновение не сомневалась в тебе.       — Спасибо, — Какаши выдохнул облегчённо. Видимо, его сильно беспокоило то, что она могла решить, будто он её предал.       Они вновь замолчали. Сакура наконец перестала плакать, смотрела на то, как красиво выглядела её маленькая рука в руке Какаши. Он перехватил её ладонь и переплёл их пальцы. Сразу стало тепло.       — Если бы мы смогли выйти на трассу, что делали бы тогда? — спросила Сакура, выводя большим пальцем круги на его коже.       — Я до сих пор не уверен, — ответил над её ухом Какаши и шумно выдохнул. — Сначала был вариант всё же привезти тебя в Нэ, попросить скрыть свою силу. Ты ведь умеешь это делать?       Он дождался от Сакуры утвердительного кивка и продолжил:       — Но это было очень опасно. Тогда мне показалось, что самым лучшим вариантом будет отправиться на границу со страной Воды и вернуть тебя домой, к твоему семпаю. Скорее всего, я бы так и поступил.       — А твоё задание?       — Что-нибудь бы придумал, — неопределённо и как-то глухо ответил Какаши. И его тон Сакуре не понравился.       Она отняла голову от его плеча и внимательно всмотрелась в разные глаза. Он водил по ней взглядом и улыбался.       — Ты мог бы поехать со мной, — предложила Сакура, чувствуя, что начинает краснеть.       Какаши удивлённо моргнул несколько раз, не находясь с ответом. Сакура, желая заполнить неловкую паузу, продолжала фантазировать:       — Я бы познакомила тебя с Шизуне-семпаем и шишо, когда она вернулась бы за нами! Ты бы им понравился! И тогда мы все вместе смогли бы добраться до Конохи… — Сакура вздохнула, набрав в грудь больше воздуха. — Какаши, Итачи-сан обещал, что тебе не причинят вреда. Мы можем остаться здесь. Тут живут хорошие люди.       — Я это понял, Сакура. — Он внезапно прикрыл глаза и наклонил голову, зарылся носом в волосы на её макушке. Сердце Сакуры зашлось в бешеном ритме, а тело стремительно нагревалось. — Тут ты в безопасности.       Девушка чуть нахмурилась на последнюю его фразу, ведь он говорил про её безопасность, но не про свою. Она решительно отогнала тревогу и продолжила говорить. Не хотелось портить столь долгожданную встречу.       — А если… Если ты не хочешь тут оставаться, то давай уйдём. Вдвоём. Будем путешествовать.       — Как дикие номады? — усмехнулся он.       — Ага… — Сакура раскраснелась от удовольствия. Он помнил все её глупые рассказы! Даже глупые рассказы о глупых фильмах, на которые она иногда ходила в кино.       Сейчас же картина про группу кочевников на мотоциклах, которые путешествовали через пустыню страны Ветра, стояла перед глазами. Они могли бы странствовать так же. Или ещё интереснее — могли замаскироваться, чтобы никто никогда не узнал их настоящие личности.       — Мы могли бы добраться до страны Луны. Помнишь, ты говорил, что там спокойно. Страна мирная и правитель дружелюбный. Там белые пляжи и голубой океан…       — Мы могли бы построить дом, — внезапно продолжил Какаши, и Сакура почувствовала, как его рука чуть сильнее сжала её, — прямо на берегу. И каждый день встречать рассвет, а ночью любоваться звёздами. Говорят, что там они другие, и иногда — в особо тёмные безлунные ночи — виден млечный путь.       — Я бы очень хотела поехать туда с тобой, — прошептала Сакура, привалилась к его руке.       — Это было бы здорово, — голос Какаши звучал как-то странно, но девушка была слишком смущена, чтобы даже попытаться посмотреть ему в глаза. — Но, Сакура, тебе будет лучше остаться здесь. В Конохе. Тут люди, которые тебя понимают, похожие на тебя…       — Нет, — она мотнула головой.       Хотела уже начать ворчать из-за его возмутительных предложений, но в дверь тактично постучали. Дождавшись от Какаши негромкого «войдите», в проёме показался Иноичи-сан, который сказал, что Сакуре пора возвращаться.       Девушка с сожалением расплела их пальцы и легко поднялась с кровати. Возмущаться и капризничать она не стала. Ведь будет лучше, если она будет вести себя хорошо, и тогда, возможно, шиноби поймут, что Какаши действительно не опасен, и его отпустят на свободу, не дожидаясь других старших.       Она повернулась к Какаши лицом, смело заглядывая ему в глаза. Он всё так же улыбался.       — Без тебя я тут не останусь. Обещай мне, что когда тебя отпустят и если ты вдруг захочешь уйти, то заберёшь меня с собой!       — Обещаю, — тихо ответил Какаши.       Тишина между ними была говорящей. Даже не так — она порой кричала то, что ни Какаши, ни Сакура не могли сказать друг другу. Возможно, понимали без слов, считывали друг друга по мимолётным прикосновениям, когда удавалось выхватить немного времени почти наедине, хотя бы во время еды. Или встречались совершенно случайно в лагере, когда он, замученный льющимися не очень хорошими новостями с линии готовящегося фронта и обязанный принимать решения, быстрым шагом переходил от одной палатки к другой, а Сакура, такая же занятая обязанностями не только подчинённого, но и ирьёнина, разрывалась между полем боя и лечением раненых. Останавливались, перебрасывались кажущимися со стороны ничего не значащими фразами. Какаши привычно трепал её рукой по голове, и вроде было всё как обычно. Вот только никто не замечал, как его рука мимолетно скользит по щеке девушки, а она льнёт к его пальцам, кусает губы и впивается взглядом в маску.       И хорошо, что этого никто не замечал. Это было бы слишком. Командир мог простить интрижки между солдатами, если это не грозило нарушением дисциплины, но вряд ли бы солдаты смогли простить подобное ему. Всё, что происходило между ним и Сакурой, было очень не вовремя и было необходимо им обоим.       Какаши старался не думать о её причинах и не размышлял о своих, потому что рисковал впасть в уныние от самокопания, за которым наверняка бы последовало самобичевание. Он и она — они вместе — наслаждались всеми мимолётными мгновениями, которые проводили друг с другом. Потому что было ощущение, что времени становится с каждым днём всё меньше. И с каждым днём воздуха на двоих тоже не хватало.       Сакура запустила свои пальцы в его короткие волосы на затылке, от чего по спине прошлась приятная дрожь. Распустила узел хитайате и положила его на небольшой раскладной стол, который стоял около койки в его палатке.       — Сенсей, — тихо проговорила она на выдохе, нежа его губы влажным тёплым дыханием.       Какаши прижал сидящую у него на коленях девушку ближе к себе за талию. Жилет мешался.       — Пожалуйста, хотя бы сейчас, — с укором проговорил он, скользнув губами по её скуле. Увернулся от поцелуя, так как прекрасно знал, что после вряд ли он сможет хоть что-то сказать. — Не надо «сенсеев».       — Хорошо, — послушно согласилась Сакура, прикрыла глаза, когда он провёл большим пальцем правой руки по её нижней губе, заставляя рот немного приоткрыться. — Какаши…       Обычно надолго этого «хорошо» не хватало.       Какаши поцеловал девушку, втягивая в рот соблазнительную пухлую губу, прикусил её, вырвав из горла Сакуры замечательный стон. Отпрянул, лизнул место укуса и, не отрываясь, провёл по ровному ряду нижних зубов, почувствовал, как смешивается их горячее дыхание на выдохе и, наконец, её прикосновение. Языки медленно скользили, ласкаясь друг об друга. Сакура изогнулась в пояснице, подстраиваясь под него, чтобы быть ближе, чтобы поцелуй был глубже.       А жилет всё ещё мешался.       — Могу я… снять? — спросил Какаши, нехотя оторвавшись от неё.       — Да, — выдохнула девушка и сама поцеловала, прикасалась невинно, пока он быстро расстегнул её жилет, помог раздеться и бросил его на пол.       Больше ничего не мешало. Руки легли на тонкую талию, которая тут же выгнулась, подаваясь вперёд, начали жить своей жизнью. Пробрались под водолазку и бережно погладили горячую шёлковую кожу спины. Какаши почувствовал, как Сакура задрожала, выдохнула сладко, а её пальцы погладили его шею, ладони скользнули на плечи.       Тишина молчала, теперь всё невысказанное говорили тела, напряжённые до боли. Пальцы и ладони, желающие притянуть друг друга сильнее, чтобы вплавиться, слиться. Зацелованные до красноты губы, которые так и не произнесли ни единого нужного слова, опасаясь разрушить волшебство момента. Взгляды, затуманенные едва сдерживаемым желанием.       Какаши услышал, как бегунок на его жилете медленно едет вниз. Резко отстранился, схватил руки Сакуры в свои, придержал, но от замка не убрал. Она подняла на него глаза — коктейль чувств, который не смог бы прочитать ни один представитель Яманака, что уж говорить про него.       — Ты… — Он должен был спросить, чтобы добавить себе немного уверенности. Ведь, несмотря на дикое желание, было много «но», которые то и дело всплывали в опьянённом сознании. Спросить это вслух оказалось сложнее, чем можно было представить.       — Да, — шёпотом ответила Сакура, с трудом подавив дрожь голоса.       Два звука, но этого было вполне достаточно для того, чтобы забыться. Утонуть в волнах предвкушения. Это было неподходящее для этих чувств место и неподходящее время, но как же правильно ощущалась хрупкая девушка, сидящая у него на коленях, медленно и нежно целующая его под аккомпанемент неспешно расстёгивающегося бегунка на замке жилета. Какаши зажмурился, почти с мазохистическим удовольствием предвкушая то, что он сделает, когда звук затихнет: скинет одежду на пол, подхватит Сакуру на руки и вдавит её в матрас своим телом, и…       — Какаши-сан.       Голос Шикамару доносился словно через слой ваты. Сначала Какаши думал, что ему причудилось, да и Сакура на него никак не среагировала и продолжала водить языком по его губам. Но когда его позвали вновь, Какаши вздрогнул, отпрянул от девушки и повернул голову в сторону входа в палатку. Сакура тоже прислушалась, застыла в его руках.       — Какаши-сан, срочное сообщение. Вас все ждут на совещание. — По Шикамару было слышно, как тот устал. Неудивительно, ведь время было уже за полночь.       — Да, сейчас буду, — ответил Какаши. Сакура тихонько выдохнула и уткнулась лбом в его плечо.       — Хорошо. — Послышались удаляющиеся шаги.       — Мне нужно идти, — прошептал он, целуя тяжело дышащую девушку в висок. — Ты можешь остаться тут.       — Правда? — Сакура подняла на него блестящие глаза, и Какаши с удовольствием проскользил взглядом по её лицу, легонько поцеловал в опухшие красные губы. Девушка вздохнула и с сожалением слезла с него, подтянула ноги на матрас. — Тогда я буду ждать вас.