Reverse Disney

Жизнь маленькой Урсулы была довольно предсказуемой. Другие дети либо боялись и сторонились её, либо издевались над ней. Единственным человеком, который её любил, был её отец. Только с ним она могла поговорить или поиграть. С другими русалиями она старалась вообще не встречаться. Когда ей было четырнадцать лет, отец тяжело заболел. Как ни старались лекари, приплывавшие к нему, ему становилось всё хуже. И наконец настал момент, когда один из лекарей позвал Урсулу. — Мне осталось недолго… — сказал отец слабым голосом. Урсула стояла возле его кровати и плакала. — Я никогда не думал, что покину этот мир так рано… Но мне больше жаль тебя… Надеюсь, когда-нибудь ты встретишь русалия… для которого не будут важны твои щупальца… Который будет видеть твою душу… И почему русалии так не любят… тех, кто отличается от них… Он помолчал и спросил: — Есть ли что-то, что ты хочешь… сказать мне?.. Или вопрос, который… ты хочешь задать? Урсула, всхлипывая, ответила: — Ты говорил… что расскажешь, когда я вырасту… Почему я такая? Это правда, что… что моим другим отцом был осьминог? Отец закрыл глаза. — Да… Давняя, грустная история… Твоя мама не хотела этого… Он поймал её… и просто воспользовался ею… — он снова посмотрел на Урсулу. — Я хочу, чтобы ты… никогда не переживала… из-за этого… Неважно, как ты… выглядишь, или кто… твои родители… важно, кто ты… внутри… И не слушай… никого… Отец снова закрыл глаза. — Папа! — закричала Урсула. Она заплакала сильнее. — Нет… Не умирай… Папочка… Пожалуйста… Не умирай… — Она опустилась на колени и положила руки и голову на край кровати, рыдая и отчаянно желая, чтобы её отец был жив, хоть это и было невозможно. Через некоторое время она почувствовала что-то необычное. Она подняла голову и сквозь пелену слёз увидела жёлтое пятно. Поморгав, она поняла, что её рука, которой она неосознанно взялась за руку отца, светится жёлтым светом. Потом этот свет окутал и его тело. А потом… Сначала Урсула думала, что ей показалось, но скоро она убедилась в обратном. Он задышал. Её отец был жив. Взволнованная, она ворвалась в соседнюю комнату, где ждала русалка-лекарь. — Он жив! Амири, он жив! Русалка теперь выглядела не грустной, а удивлённой. — Он что? — Она поплыла туда, где лежал её отец. — Извините, я не видела, как вы вошли… Вы его мать? Урсула молчала, озадаченная вопросом, а русалка остановилась возле кровати. — Дыхание слабое, но ровное. Пульс в норме. Даже цвет лица здоровый… Я не знаю, это какое-то чудо. — Он поправится? — Думаю, да. Ему уже гораздо лучше. Извините, а как вас зовут? — Урсула… Называла ли она уже своё имя Амири? Она не была уверена… — Видно, сын вас очень любил. Даже дочь назвал в вашу честь… Кстати, где она? Нужно поскорее рассказать ей, что папа жив. Успокоенная, но растерянная, Урсула уплыла в свою комнату. Там она села на кровать и задумалась, вертя в руках первую попавшуюся вещь. «Папа жив… И это я каким-то образом оживила его. Или вылечила. Какой-то магией. Ещё бы знать, откуда она у меня… Это что, ещё один «подарок» осьминога? Хотя… Нептун знает, что этот осьминог мог, возможно, он даже был волшебником. Это бы объяснило, почему папа не смог защитить маму даже с оружием, которое он всегда носил с собой во время их путешествий.» В этот момент она увидела своё лицо в человеческом предмете, который она держала (он показывал часть окружающего мира перед ним. Урсула называла его окошком). Она замерла. Потом обернулась, увидела, что рядом никого нет, и подняла окошко, чтобы ещё раз посмотреть на уже точно своё лицо. «Во имя Нептуна, почему я такая старая?!» Потом она обратила внимание и на свои руки, которые тоже выглядели как руки старухи, а не четырнадцатилетней девочки. В конце концов она поняла: «У излечения папы была своя цена.» Теперь её отец жив, но точно не будет узнавать её. Урсуле захотелось прогуляться. «Что мне теперь делать? Уйти и начать новую жизнь? Без папы? С ним вряд ли получится. Но я по-прежнему полуосьминог. Старый полуосьминог. Кому я такая нужна? Где меня не будут избегать все подряд, а то и издеваться?» И стоило ей вспомнить об издевательствах, как появился тот, кто это любил больше всего. Симар. Вместе со своими дружками. Урсула спряталась за ближайшим большим камнем, чтобы не взаимодействовать с ним снова. — Слышали новость? — сказал он. — Папаша Щупальцезадой подыхает. Чем-то болен. Странно, что она ещё раньше не убила его сама. Удивительно добрый монстр! Другие два русала противно засмеялись. Урсула почувствовала, как в ней поднимаются гнев и ненависть к этим мерзавцам. Она всплыла из-за камня, не зная толком, что она хочет сделать, и посмотрела на них… Русалов охватило всё то же жёлтое свечение, и они превратились в водоросли. Урсула спряталась обратно. Только сейчас она заметила, что всё ещё держит тот предмет. — Что я наделала? — прошептала она своему отражению (ну, почти: окошко оказалось перед ней уже в конце фразы)… Отражение снова изменилось. Теперь она выглядела не то чтобы молодой, но и не старой. «Я вытянула из них энергию или вроде того, и это восстановило мне часть молодости, — подумала она в смятении. — Теперь мне точно нельзя здесь оставаться! Что будет, если все узнают, что я их… всё равно что убила? Ещё и будут считать меня страшной злой ведьмой… Нет, нужно уплывать!» Решив оставить окошко у себя, как единственное напоминание о доме, она поплыла куда глаза глядят. Отец несколько раз уплывал с ней из поселения, как когда-то с мамой, поэтому она знала, куда нужно плыть, чтобы быстро покинуть поселение, а не проплыть через него до противоположной границы, встретив кучу русалиев по пути. Плывя уже по не населённой русалиями части моря, Урсула думала о будущем. «И что теперь? В других поселениях не знают, что я «убила» трёх русалов, но все будут видеть, что я полуосьминог. Может, лучше жить одной? Поселюсь в какой-то пещере… — Скоро она отказалась от этой идеи. — Но мне будет одиноко и скучно. Уж лучше вообще не жить, чем провести всю жизнь вот так.» Позже у неё появилась другая идея: «Я могу изменить свою внешность и стать обычной русалкой. Тогда я смогу спокойно жить среди других русалиев…» Но она почувствовала, что эта мысль не так уж привлекает её. Во всех русалиях она теперь будет видеть тех, кто избегал её или издевался над ней. Те, к кому она приплыла бы в новом облике, обращались бы с ней так же, выгляди она как сейчас. Русалии начинали вызывать у неё отвращение. Ей захотелось отвлечься. Урсуле пришло в голову поплыть туда, где она ещё никогда не была: подняться на поверхность моря. Правда, в её поселении ходили слухи о людях, живших где-то на поверхности, которые ловили и ели рыб, хватали и убивали русалиев, которых встречали, и имели столько же зубов, сколько акулы. Но слухи не всегда правдивы, и она, зная, что русалии говорили про неё, не очень верила слухам о людях. Урсула поплыла вверх. В какой-то момент вода начала светлеть. Это продолжалось, пока Урсула не достигла её границы. Она увидела, что находится по пояс в воде, поверхность которой была чем-то похожа на дно. Однако она всё время двигалась и менялась, вода поднималась в одних местах и опускалась в других. Впереди, на горизонте, море встречалось с чем-то ещё, тоже голубым, но непохожим на море. Но справа она увидела что-то жёлтое. Проследив за этим взглядом, поворачиваясь при необходимости, она увидела, как оно становится шире, а потом снова уже, пока не исчезает совсем. В самом широком месте она смогла увидеть возле горизонта какие-то разноцветные предметы. «Это земля, — догадалась Урсула. — Там живут люди. А эти маленькие предметы — возможно, их жилища. Они, конечно, на самом деле больше…» Подняв голову, Урсула увидела на голубом фоне белые пятна. Одно из них светилось и было такой же формы, как указатель, с которым они с отцом совершали небольшие путешествия. Почему-то на него было неприятно смотреть, и она не могла делать это долго. Урсула поплыла к земле. Подплыв к её краю, она задумалась, глядя на (предположительно) дома людей. «Я ничего о них не знаю. Даже того, как они выглядят. Кто знает, может быть, они не так плохо относятся к тем, кто непохож на них? Конечно, есть риск, что их общество такое же, но всё же… Возможно, я могла бы жить среди них? Но даже если так, мне нужно как-то превратиться в человека. И хорошо бы вернуть себе свой возраст — но это невозможно, потому что моя жизнь является платой за магию. Став человеком, я стану ещё старше — возможно, гораздо старше.» Она взяла с земли камень. «В любом случае, мне нужно научиться управлять моими новыми способностями.»