“скажи, мой ангел, что с тобой?
откройся мне, пока я верю.”
Юра мягко и немного боязливо коснулся губ Никиты, он уже понимал что отпора не будет, но ноющий синяк на спине все ещё напоминал о том утре. Его губы были сухие, немного потрескавшиеся и холодные, они почему-то напомнили Юре мороженое в жаркую погоду. Юра старался сдержать все внутренние бушующие бураны эмоций и чувств, боясь надломить этот хрупкий момент. Вначале ответа от Никиты не было, он просто стоял и не особо понимал, что делать. Нет, конечно он умел целоваться, но прямо сейчас все закрылось белой пеленой и заставлять себя о чём-то думать было сложно. К тому же он все ещё не особо осознавал что происходит уже на протяжении двух часов: молчание, попытки выразить свои мысли и этот поцелуй, все больше похоже на сон или выдумку. Тело понемногу начинало пробивать небольшой дрожью, нужно было уже что-то делать: оттолкнуть или ответить? Внутренне он метался, он был не готов, что-то предпринять, но что? Юра понимал насколько тяжело Никите, поэтому не давил и старался сделать поцелуй более нежным, а руки его чуть увереннее обвили его талию, прижимая к себе. Для Юры подобные отношения были не первыми и сам он прекрасно помнил, что в начале всегда как-то не по себе. Слишком много мыслей кружатся в голове: “Это неправильно. А что подумают другие?”. Поэтому он чуть отстранился и посмотрел Никите в глаза, стараясь понять какой ураган чувств у него внутри, хотя дрожь тела уже о многом говорила. Но надолго прекратить поцелуй не получилось, теперь уже Никита с жаром поцеловал Юру, зарывая руку в копне его волос. Ему наконец удалось побороть какую-то внутреннюю стену, что скрывала все эмоции. И если секунду назад он ещё колебался и стоял перед вопросом, то теперь ему хотелось всю слабость и боль раздумий сжечь в том огне, который они сами разожгли. Но Юра держался, несмотря на всё что было у него в голове и как много ему хотелось вложить в свои действия. Будь это кто-то другой он бы наверняка уже запустил бы руку под футболку и ускорил бы весь этот процесс, но это был другой случай. Таким моментом хотелось наслаждаться, растягивать его, да и к тому же Никита был точно не готов к такому скачку в отношениях. – Юр, я… – отстранившись, начал было Никита, но Юра буркнул что-то вроде “я всё понимаю” и уткнулся носом в шею. Вдыхать этот запах, находиться так близко, чувствовать каждый удар сердца – срывало крышку быстрее чем любой секс, этим нельзя было управлять. В памяти Юры внезапно всплыло лицо наслаждающегося Никиты, но он быстро прогнал это из головы – сейчас нельзя. Время наконец вновь начало идти: за окном кто-то слушал музыку, соседи включили телевизор, а они всё стояли, погружённые в свои мысли. Где-то в прихожей заиграла мелодия телефона и Никита, быстро высвободившись из объятий, поспешил ответить. Ему на самом деле было плевать на звонившего, просто почему-то хотелось спрятать глаза от стыда, что он боится всего что происходит. Да, ему безусловно нравится, но страшно. Страшно и от того, что он теряет голову и не может контролировать ситуацию. – Да, Дим, уже выходим… – Никита старался говорить спокойным голосом, но на том конце почему-то спросили “Все нормально? У тебя голос какой-то хриплый” – Простудился немного, мы обуваемся уже. Прогулка вышла какая-то не особо и внутри Никиты словно было какое-то неугомонное существо, не дававшее ему даже спокойно сидеть. Он постоянно косился на Юру, который вел себя словно ничего не произошло и это состояние успокаивало Никиту, но ненадолго. Мысли всё ещё предательски помучивали его: “Почему он так спокоен? Я сделал что-то не то? А вот как на их “отношения” бы отреагировал Дима? Они же теперь в отношениях? Кто они? Близкие друзья или…?” Ему почему-то было страшно продолжать эту фразу, хотелось найти какое-то другое слово, описывающее их. – Никита, ты какой-то неважный сегодня, точно ничего не случилось? – Дима щёлкнул пару раз пальцами перед лицом Никиты, от чего он вздрогнул. – Всё в порядке, – уверенно ответил он, но посмотрев в глаза Юры, который был спокоен и всё также не выражал никаких эмоций, чуть тише добавил – Я наверное домой поеду…***
Как Никита не старался, уснуть всё же не получалось. Он в десятый раз проверил уведомления, но сообщений всё не было. Никита никогда не был зависим от чего-то и всегда старался найти логичное объяснение каждому внутреннему желанию, но сейчас почему-то не мог. Внутренне он так хотел, чтобы ему написал этот шебутной и веселый парень с какой-нибудь безумной идеей прогулки, но объяснить почему он внезапно этого захотел Никита не мог. Уже пару ночей в голове он прокручивал тот разговор и ту ситуацию утром после вечеринки. Он уже привык корить себя за, что снова выбрал дурацкую стратегию молчания и ничего не мог с собой поделать. – Почему блять я жду сообщения? – спросил Никита у тишины и наконец скинув себя одеяло поднялся. – Ведь сейчас всё как раньше, мы всё такие же друзья? Он продолжал задавать вопросы пустой квартире и темноте, в последнее время он часто говорил сам с собой, теперь это перестало иметь какой-то позорный характер, теперь это вообще ничего не значило. На кухне было прохладно, он снова забыл закрыть окно: пустая детская площадка, тусклые жёлтые фонари и старые облезлые подъезды. Всё это навеивало противную тоску. Он вновь взял в руки телефон и в очередной раз проверил сообщения, там снова было молчание, которое хотелось прекратить как можно скорее. Первое, что пришло на ум: “Как дела?”, но почему-то Никита ещё долго раздумывал не слишком ли глупое сообщение. – С каких пор я так долго думаю над сообщением ему? Просто поинтересуюсь, мало ли что случилось? Ответ пришёл почти сразу, несмотря на то, что это было текстовое сообщение – почему-то оно выглядело словно пощёчина: “Нормально, я занят.”. Первая мысль, которая промелькнула в голове: выкинуть телефон прямо в это открытое окно. Но Никита внезапно поймал себя на мысли, что ведёт себя как маленькая девочка. – А что я собственно переживаю-то? Он взрослый человек и у него действительно могут быть дела, не должен же он всё время посвящать мне? Да и к тому же я сам его попросил немного сбавить частоту наших встреч и сообщений. – Никита даже старался говорить более уверенно, словно доказывал это какому-то своему невидимому собеседнику, – А может даже и девушку нашёл, а тут я со своими переживаниями. Да, это точно! Что я переживаю? Если бы нужно, то он бы мне сам уже написал. Никита решительно захлопнул окно и последовал обратно в комнату, как будто только что доказал что-то крайне важное. Вот только уснуть всё же не получалось. Он был рад той мысли, что Юра, возможно, наконец нашёл себе кого-то, но что-то внутри сжигало его и найти логичное объяснение этому чувству Никита тоже не мог.***
Домой Юра приехал поздно, возвращаться туда почему-то не хотелось, внутри будто что-то щемило. К тому же он переживал за Никиту, он видел как тот нервничал на прогулке. Он до сих пор ничего не написал после их встречи, хотя периодически заходил в сеть. Ему хотелось сорвать и поехать к нему, но внутренне понимал, что лучше он сейчас никому не сделает. Никите нужно самому обдумать все и принять, а возможно и отвергнуть, тот факт, что они уже давно перестали быть просто друзьями. – А что если он просто заставляет себя проявлять чувства, то есть со мной он из-за жалости? – вдруг пронеслось у него в голове и как он старался, мысль эта уже никуда не хотела уходить. Ведь Никита не плохой человек, и Юра видел как он винил себя в сказанных тогда словах. — Какая вероятность, что это не так? Но он закрыл глаза и уши руками, будто пытался заставить себя не слышать этот голос извне. Ведь это не он так считает — это все чертова квартира, противная погода и все что угодно, но не он. Никита не будет играть чувствами, ему самому тяжело… Но если все же допустить эту мысль? Ведь нельзя же напрямую спросить у человека… Хотя? Почему нельзя? Юра взял в руки телефон и уже открыл диалог с Никитой, но вот только слова как-то не строились… — Что между нами? — внезапно написал Никита и внутри Юры растеклось какое-то приятное чувство, это вызывало у него улыбку: двое взрослых людей, у которых проблемы с привязанностью пытаются построить отношения. Ведь очевидно Никита думал о том же самом, поэтому и не писал. А в сеть он заходил, потому что ждал чего-то похожего от Юры. Внутри все как-то закрутилось и хотелось прыгать или может быть петь, эту энергию хотелось выплеснуть куда-нибудь. Хотелось показать всему миру, что он чувствует! Хотелось доказать Никите, насколько его распирает это все, что он чувствует. Юра включил запись кружка в телеграмме и пытаясь вложить как можно больше эмоций в это действие поцеловал камеру. Он даже не стал пересматривать, понимал, что получилось это конечно не как в каком-нибудь романтичном фильме, но это было живое и более искреннее действие. Хотелось повторить это ещё раз и ещё раз, но Юра сдерживался. Он слишком долго все это таил и глушил, поэтому теперь в каждое действие и слово хотелось вложить это. Но это же не значит, что Никиту стоит топить в этом море? Никита же свои чувства проживал несколько иначе, тактика называлась “тревожность”. Все казалось ему каком-то не таким, он даже в такси раздумывал: “А не придумал ли я это все? Юра вероятно был просто в подавленном состоянии, а я просто был рядом”. Но все эти мысли испарились, когда он увидел этот кружок и сквозь него словно прошёл луч света, сначала обжигающий, а после приятный. Ему хотелось сделать что-то похожее, но свои эмоции он не знал как выражать. Сложно было понять как показать, что тебе нравится человек. Даже ставить сердечко в сообщении казалось ему чем-то слишком близким: не слишком ли это? Что уж можно было говорить о словах выражающих чувства? Он вообще мало понимал как будут выглядеть эти отношения, но отчетливо понимал кто такой Юра. Это комок из открытых искренних чувств, которые он даже и будет хотеть скрыть — не сможет, они буквально разорвут его сердце в клочья. «Но нужен ли ему такой я?”— вот что мучило Никиту всю оставшуюся ночь. Ведь он не сможет дать ему такой же спектр эмоций и ответить настолько открытой взаимностью.