Таинственный незнакомец

      — Я Реннет. Эрик, мы, возможно, больше не увидимся, а даже если увидимся, не узнаем друг друга без масок.       Пока он пытался переварить, к чему эта мысль, к его губам прильнули губы Реннет. Он слегка отклонился. Казалось, что воздух резко закончился везде. Она притянула его за лицо руками ближе к себе, и он покорился. Нырнул в омут, как он обычно и делал, только на этот раз омут был полон не отчаяния, но нежности, страсти, отдачи, неизведанности. Она целовала его нежно, но полностью наслаждаясь этой мистической встречей с незнакомцем.       Он не верил. Не верил настолько, что всё тело его одеревенело. Его целует женщина, желанно, отчаянно, без тени страха, по собственной воле. Хотелось рассыпаться на миллион кусочков и слиться воедино вновь. В его сознании в этот момент его целовала другая девушка. Кристин. Такая далёкая и недосягаемая, та, которую он желал так долго и о которой грезил. Реннет подвинулась ещё ближе и, не прерывая поцелуй, приложила его ладонь к своему лицу. Он провёл вдоль маски за затылок, русые кудри рассыпались по её плечам. Запахло яблоками и корицей. Маска птицы слегка клевала его маску, поэтому она оторвалась от его губ и сняла её.       Туман спал с его глаз. Это была не Кристин, да. Но девушка была прекрасна. Она была явно старше 20, а возможно, даже старше 23 лет. Личико её не было похоже на фарфоровых балерин с детскими носиками и огромными глазами. У нее были чёткие скулы, прямой нос и тёмные, как ночь, глаза. Она походила на ведьму-чаровницу, которая заманивает мужчин в бездну.       Он был готов пойти в бездну за ней.       Она потянулась было к его маске, отчего он дёрнулся в ужасе. Но она лишь приложила ладонь к гипсовой щеке, показывая, что снимать или не снимать маску — только его выбор. И это отсутствие любопытства действительно пленило его. Дискомфорт, с которым он существовал каждую минуту рядом с Кристин после того, как она сдёрнула маску и увидела его лицо… Здесь его не было. Он принят таким, в маске, хотя, вероятно, девушка думает, что он просто не хочет открывать свою личность.       Она дотронулась до его щеки. Он вскинул голову и притянул её в поцелуй, обхватывая за плечи и сажая себе на колени. Вся нежность и страсть, копившаяся в нём эти годы, вся отчаянная тоска лилась через край в бурном потоке прикосновений с этой девушкой.       Он облокотился на спинку лавочки, а она пересела, оказавшись сверху. Он трогал её голые плечи, с которых аккуратно спустил рукава платья.       Он гладил её руки, спину, проводил ладонью по туго затянутому корсету. Его губы целовали её шею и перешли на грудь. Она прогнулась, подставляя шею, подавляя лёгкий стон.       Этот еле слышный стон окончательно сорвал крышу Эрика. Он запустил пальцы ей в волосы и притянул к себе, жёстко целуя в губы. Она ответила тем же. Реннет не была больше нежна, наоборот, она была страстной, властной, жёсткой. В поцелуе она засунула язык ему в рот, отчего застонал уже он. Таких ощущений в его жизни не было никогда. Она закусила ему губу до крови, а он зарычал в ответ.       Да. То насилие, которое подсознательно ему нравилось, отразилось в этой связи, в этом животном порыве. И на этот раз действие совершал не он. И это чертовски заводило. С Кристин ему приходилось сдерживать себя максимально даже в малейших прикосновениях, дрожа от возбуждения, здесь же его потаённые желания вырвались наружу.       Она начала расстёгивать его красный камзол, кусая его шею. Он жёстко держал её волосы, сдавливая второй рукой её талию.       Она убрала руки за спину, пытаясь расшнуровать корсет. Не переставая покрывать её шею поцелуями, он стал помогать ей со шнуровкой резкими рваными движениями. Когда полдела было сделано, корсет сполз с девушки вниз, оголяя небольшую круглую грудь. Обнажённая девичья красота грезилась ему только во снах, поэтому он припал к этой груди, жадно целуя каждый сантиметр кожи.       Девушка сжала его плечи.       — Да… — выдохнула она, — жёстче.       Он жадно целовал и мял её грудь, а она начала тереться об него, ещё сильнее распаляя желание. Она схватила его за руку, прижала к своей груди и жёстко сжала сосок. Он повторил это движение своей рукой, отчего она застонала. Затем она взяла его руку и засунула себе под юбку. Она была вся мокрая, её соки обволакивали ему пальцы.       Он не мог больше сдерживаться. Не зная, как поступать дальше, он расстегнул свою рубашку и продолжил целовать девушку. Понимая, что дело дальше не идёт, она чуть отступила и расстегнула ему брюки, обнажив твёрдый член. Эрик выдохнул, чувствуя облегчение.       Она опустилась на колени и взяла его член в рот. Сгорая от стыда и страсти, он задрал голову и посмотрел на небо. Он чувствовал, как она втягивает головку, проводит языком по поверхности, как твёрдо держит рукой и водит у основания. Это было невыносимо. И это был верх блаженства.       — Смотри на меня.       Её твердый голос, как сталь, вонзился ему в мозг. Он опустил голову, перед ним была самая возбуждающая картина в мире — пылающие страстью глаза незнакомки, её кудри, рассыпанные по плечам, и его член, который она с жадностью заглатывает. Такого он даже в самом жёстком сне не представлял.       Ни одна его фантазия не могла сравниться с этим. Кристин никогда не смогла бы так, только не своим нежным ангельским ротиком…       Пока он размышлял об этом, она ускорила темп и начала брать головку глубже в горло.       Голова Эрика отключилась, оставляя только животный инстинкт.       Он был близок к пику. Он схватил волосы на затылке незнакомки и жёстко насадил её горлом до самого основания. Горло выдало сопротивление и спазм, девушка закашлялась. Эрик испугался своего порыва и выпустил волосы из руки. Она вытащила член изо рта и, высунув язык, жадно дышала, показывая, что готова делать это ещё и ещё. Она взяла его руку и снова запустила в свои волосы, уже сама насаживаясь горлом, обводя языком. Он контролировал это с неким неистовством и скрытым садизмом, иногда с удовольствием насаживая её глубже. Она ускорилась, и он просто сжал волосы, вторя её порыву. Когда его желание дошло до пика, он насадил её до основания и излился ей в глотку. Она проглотила жадно, продолжая попытки отдышаться.       Он, обессилев, размяк на лавке. Это был его первый раз, не совсем такой, как он ожидал, и уж точно не с тем, с кем он ожидал.       Девушка захихикала чистым, наивным смехом невинной овечки.       — О, а ты жесток, мой незнакомец.       — А ты опасна… моя незнакомка.