Ветер, цветы, снег и луна.

Хмурый и напряженный Вей Усянь стоял возле простой, убогой лежанки истощенного, бледного ребенка, который уже практически делал последние вздохи, и мысленно ругал себя – кажется, они опоздали. Он продолжал играть, стараясь уловить малейшую реакцию мальчика на команды, звучавшие в музыке. Неужели это и правда сын хозяина поместья? Такой богатый человек, как господин Сун, просто не мог так обходиться со своим отпрыском... Обида за ребенка и жалость поднимались из глубин сердца, но на лице темного заклинателя этих эмоций не отразилось - он продолжал сосредоточенно играть, Ченьцин вынуждал затаившуюся нечисть проявиться. Видимо, данную черту Вей Усянь за много лет перенял от Лань Ванцзи, который всегда представлял собой образец морали и невозмутимой добродетели. Впрочем, они оба переняли друг у друга те качества, которые неизменно преображали их день за днем и в то же время делали все больше похожими друг на друга. Об этой истории, перебудоражившей весь пригород Сучжоу, возвращавшиеся обратно в Облачные Глубины спутники узнали абсолютно случайно – Вэнь Нин, который отправился с темным заклинателем за одним редким видом вулканического камня, принес ему на постоялый двор, где они сели в самый дальний угол выпить вина и перекусить, одно из расклеенных объявлений. Любезный юноша, который расставлял на столе еду, тут же в очень словоохотливой манере расписал им местные кривотолки и подозрения насчет странной болезни в поместье такого важного и богатого человека. Вей Усянь не мог не взглянуть на бедного мальчика. Темный заклинатель выбрался из Облачных Глубин всего на несколько дней к горе Шигунг за внезапно оказавшейся ценной горной породой, обнаруженной еще с прошлого путешествия с Лань Ванцзи. Как выяснилось позже, сей невзрачный камешек мог отлично проводить и удерживать большое количество энергии, имея даже малый размер. Если темный заклинатель сможет до конца понять, что именно еще может дать этот вид горного камня, то его после можно успешно использовать в защитных и энергетических целях: от оберегов и талисманов до ловушек на нечисть и духов. Именно поэтому Вей Усянь и захватил с собой Вэнь Нина – тот, как никто другой, был для него просто незаменим в этом деле. Лань Чжань не смог в этот раз поехать с ним, поскольку дела ордена Гусу Лань требовали его присутствия, на котором особо настаивал Лань Цижэнь. Вей Ина одного Хангуан Цзюнь отпустил «со скрипом», не одобряя его поездки «неизвестно куда и неизвестно зачем», а попросту - «без него», категорично отвергая все варианты этого небольшого путешествия. Но Вэнь Нин со всей преданностью пообещал беречь господина Вея, а Лань Сычжуй пламенно заверял Хангуан Цзюня, что его дяде можно доверять. В итоге атакованный по всем сторонам Лань Ванцзи, надолго замолчав, словно уйдя в свои мысли, крепко сжал Бичэнь на поясе и попросил их уложиться за четыре дня. Хотя ни Вэнь Нин, ни Вей Усянь не могли использовать силу для быстрого перемещения на мечах, расстояние, все же, было не очень далеким. Однако для того, чтобы уложиться в поставленный срок, двигаться все время необходимо было в темпе. Вей Усянь на эти условия лишь заулыбался и закивал болванчиком, отлично понимая, что, скорее всего, задержится – сон, вино и вкусные блюда в пути никто не отменял. Да и стоило немного отдохнуть от брюзжания старика Ланя, который с каждым годом становился все зануднее. И вот сейчас, стоя у бедной, грубо сколоченной кровати, которая станет последним местом пребывания еще толком и не жившего ребенка в мире, Вей Усянь чувствовал злое отчаяние. Темная энергия словно забурлила в сердце, поднимаясь из самых глубин, где ее надежно сдерживала светлая ян-ци, щедро передаваемая Вей Ину супругом в каждодневных парных практиках. Вей Усянь ощущал злость на все: на этого бездушного торговца, который бросил сына умирать в своем же доме, боясь, очевидно, за сплетни, на равнодушие его домочадцев, на свое бессилие... - Господин Вей, мы можем ему помочь? – вдруг тихо подал голос Вэнь Нин, когда флейта стихла. – Что с ним? Он одержим? - Да. Судя по его сдержанной реакции на подавляющие команды, мальчик одержим каким-то сильным духом или демоном. Но каким – еще не понял. Вей Усяня зябко передернуло – в комнате было промозгло и неуютно. Оглядывая маленький флигель, больше похожий на конуру, злость, бессилие и чувство вины словно разрастались еще больше темным пятном. Они медленно наполняли свинцом самое сердце и грызли изнутри грудную клетку. Вей Ин нахмурился. Именно в этот момент ему так не хватало Лань Чжаня! За годы вместе темный заклинатель слишком привык всегда и везде ощущать рядом с собой уверенную ауру своего чжицзи. Вей Усянь шел по жизни так же легко, наслаждаясь каждым днем именно потому, что рядом всегда был непоколебимый Хангуан Цзюнь, который защищал, оберегал, заботился и все позволял. Он ревностно охранял и не отпускал руку своей долгожданной пары – видимо, этот страх не исчез до конца у молчаливого, но глубоко все переживающего Лань Ванцзи. Светлые воспоминания осели плотным налетом на темноту безысходности, и темная энергия стала стихать. Вей Усянь, уловив этот эмоциональный перепад, казалось, что-то понял... Он поднял Ченьцин и заиграл легкую веселую и нежную мелодию, которая словно выталкивала эти давящие мрачные эмоции. При первых звуках мелодии тельце несчастного ребенка дернулось, затем его словно начало корежить, но он упорно не открывал глаз, только задышал часто-часто. Вей Усянь подошел ближе к кроватке и мелодия зазвучала громче. В этот момент мальчик распахнул безумные черные глаза, где не просматривались зрачки, и кинулся на Вей Усяня, протянув руки к уязвимому горлу. Но Вэнь Нин был начеку. Его мертвые руки каменными тисками сжали худенькие плечи, не давая свирепствующей силе внутри ребенка дотянуться до заклинателя. Мальчик заметался и завыл так отчаянно и горько, словно вся боль мира осела в его сердечке. Вей Усянь вдруг опустил флейту. - Его можно попытаться спасти, – вдруг решительно произнес темный заклинатель. – Думаю, внутри мальчика иссушающий дух тоски и скорби. Сущность, порабощающая сознание. Эта тварь выедает все светлые эмоции и разрушает полностью душу, а потом и тело. Человек буквально изводится от отчаяния, плохих воспоминаний и горя – душа умирает. А эта тварь напитывается и становится сильнее. Затем она находит новую жертву, к которой присасывается. - Что Вы хотите сделать, господин Вей? Сможете это изгнать? - У меня нет с собой ни ловушек для духов, ни защитных приспособлений – мы все с тобой раздали в той деревушке у подножья скалы. А талисманами его не убить и не изгнать - уже силен. Нужен цельный ритуал. Чудо, что мальчик до сих пор живой, видимо, у него крепкий жизненный корень. Но вряд ли он сможет полноценно восстановиться, даже если выживет – слишком долго эта тварь его изводила. Нам нужен Хангуан Цзюнь. - Мы не успеем его привести... - Нет, конечно. Мальчик не доживет, если я запечатаю эту тварь в нем талисманами. Она все равно будет продолжать сжирать его изнутри. - Тогда... – Вэнь Нин перевел взгляд на обмякшего ребенка, не решаясь разжать руки. - Я заберу эту тварь из него, возьму ее на себя. Я сильнее и смогу держать ее в узде какое-то время. Моя темная энергия будет заманчива для духа, ведь он создан из нее. Но приносить это в Гусу не буду. Ты приведешь Хангуан Цзюня – он знает, что сделать. Вместе мы не просто изгоним духа и временно рассеем, а уничтожим раз и навсегда. Другое меня не перестает волновать – откуда это вообще здесь взялось? Демоны не появляются просто так - всегда есть причина. - Мальчик был хорошей мишенью - о нем, видимо, мало заботились здесь. И, скорее всего, матери у него нет, иначе она бы оставалась с ним. Но, господин Вей, до какой степени ребенок ощущал себя несчастным и обиженным, что эта тварь притянулась к нему? - Мы выясним это немного позже. Сейчас надо его спасти. У нас очень мало времени. - Вы уверены, господин Вей, что это хорошая идея? Может, я смогу эту тварь... - Если ты через нее потеряешь себя и сломишься под ее силой, ты станешь неуправляем. Твоя обида и ярость будут разрушительны под влиянием этого демона... Поэтому только я... Он легко притянется к моей темной энергии. Мы должны попробовать и дать мальчонке шанс на жизнь. - Но... – Вэнь Нин обеспокоенно смотрел, как Вей Усянь решительно поднес Ченьцин к губам и вновь заиграл на этот раз призывную меланхоличную мелодию. Призрачный генерал, одним именем наводивший до сих пор ужас на людей, как-то обреченно и грустно покачал головой, крепко удерживая вновь заметавшееся маленькое тельце. – Хангуан Цзюнь меня точно порубит на кусочки...