Пять ключей

Минуло почти три земных дня с тех пор, как Анубис получил прямое указание от Осириса: привести души беглых аментет и хекау в Дуат. Бог ослушался приказа Исиды и не отправился в тринадцатый сепат за грешниками. Неслыханная дерзость для такого праведника, как он. Но мужчина был уверен, что беглецы не покидали Города Столбов. Либо не успели уйти слишком далеко. А значит напасть на их след можно только там, откуда они бежали. Анубис затаился и наблюдал, прислушивался. Днём смертная жизнь бурлила в первом сепате подобно Хапи в дни разлива, и затихала лишь когда Ра на своей ладье опускался в подземное царство. Город полнился слухами об убийстве старшего наследника фараона собственным братом. Но всё, о чем судачили жители, было лишь досужими домыслами. Одни порицали младшего принца, другие восхваляли, считая, что тот избавил сепат от жестокого и эгоистичного правителя, коим мог стать Никаур. Некоторые даже поговаривали о том, что за принцем Кейфлом во дворец явилась прекрасная дева, которую сопровождала сама богиня Хатхор. Но ни одна живая душа, которую повстречал Анубис, не имела ни малейшего представления где затаился хекау, а значит и его спутница. Ведь найти сбежавшую аментет было гораздо проще, отыскав её напарника. Так бог убил бы двух зайцев одновременно. Как выглядел принц Города Столбов было известно немногим, но и он не мог исчезнуть бесследно. Рано или поздно его обязательно где-то увидят. Узнают его лицо. Оставалось надеяться, что это произойдёт до того, как истекут последние сутки, отведённые Владыкой двух истин на поимку грешников. На исходе третьего дня, когда на город опустились сумерки, а в переулки прокралась вечерняя прохлада, каратель Осириса окинул последним взглядом засыпающий сепат. Жалкие людишки обставили его. Анубиса пронзила ярость. Она ослепляла как вспышка божественной силы. Оглушала, вытесняя все посторонние звуки. Жгла подобно раскалённому металлу. Праведный бог был охвачен гневом столь сильно, что едва смог услышать болтовню торговцев за кружкой финикового пива в лавке напротив. — Сын фараона в облачении меджая? — с сомнением изрёк морщинистый мужчина. — Да ещё и пешком… В карстовой пустыне… — Точно тебе говорю, — ответил изрядно захмелевший, судя по голосу, мужчина. — И медальон Гора на шее. А с ним ещё та девица, о которой весь город судачит. Красивая, как сама Хатхор. Но внешность странная. Будто нездешняя. И мужчина в облачении писца. — Думаешь пьяница Нкуку совсем из ума выжил? — всплеснул руками старик, разливая пиво по столу. — Помогать убийце… — Да Сет его знает, — зло сплюнул первый, прерывая собеседника. Настороженно огляделся по сторонам и понизил голос почти до шёпота. — Но всяко лучше, чем принц Никаур. Забыл уже как младшенький-то засуху прервал… Больше Анубис уже не слушал. *** Караван встал на привал, когда добрались до оазиса. Компания беглецов, состоящая из аментет, хекау и вора, разместилась в небольшом шатре на окраине лагеря. От наблюдательного Атсу не укрылись взгляды, улыбки и прикосновения, которыми обменивались его спутники с самого момента его знакомства с ними. Мужчина не знал насколько близки принц и Ифе, но не мог не заметить те искры, что мерцали между ними. Если бы они и впрямь светились, то в шатре было бы светло как днём. — Меня сейчас стошнит, — неловко попытался пошутить вор, когда обычно высокомерный и мрачный, будто статуя, Кейфл, поцеловал Ифе в висок, нашептывая какие-то глупости и блаженно улыбаясь. Асту ожидал услышать очередное «не дерзи вор» или что-то подобное, но они даже не обернулись. Мужчина иронично фыркнул и покинул место ночёвки, не желая нарушать идиллию.

***

*** У карателя было важное преимущество — внезапность. Когда он материализовался перед Атсу, тот даже не сразу понял кто перед ним. — Отойди в сторону, вор, — нарочито скучающим голосом начал Анубис. — Мне нужны только их души, — бог кивнул на шатёр за спиной Атсу. Смертный внимательно оглядел собеседника, и в его глазах появилось понимание. Он улыбнулся и с наигранной ленцой потянулся к поясу, на котором был закреплён кинжал. Резко выхватил оружие из ножен. Глаза карателя сверкнули зелёным. — Твое время ещё не пришло. Просто уйди. Но Атсу лишь покрепче перехватил кинжал, принимая боевую стойку. — Нет, — голос смертного был твёрд, но каратель всё же заметил как он подрагивал. Праведный бог засмеялся. — Ты сам решил свою судьбу, вор. Трость Анубиса молниеносно вонзилась в тело Атсу. Он дёрнулся, на пару секунд замер и рассыпался дождём из пепла. Лишь сверкающий в свете луны кинжал, усыпанный прахом, был безмолвным свидетелем его смерти. Анубис шагнул внутрь шатра.