Пять ключей

Они оба знали, что ожидание затянулось. «Всему свое время». Однако «время» никак не наступало. Поиски артефактов, побеги от меджаев, сражения с чудищами из Красной Пустыни, и снова побеги, и снова пустыни, снова и снова… Ифе лежала на прохладном песке, расчерчивая его какими-то ничего не значащими иероглифами. Сегодня она выпила больше, чем следовало — в караване, к которому они на этот раз примкнули, бурно праздновали недавнюю свадьбу сразу двух пар. Их пригласили к импровизированному столу как добрых друзей: угощали фруктами, ароматными лепешками, поили пивом и сладким перебродившим вином. А после молодожены скрылись в черных шатрах. Проводив их взглядом, Ифе нашла в толпе Кейфла. Он смотрел прямо на нее, будто знал, о чем она думала. Конечно, он знал. Ифе не опустила глаз и ее щеки не запылали румянцем. Напротив, девушка приподняла бровь и прикусила губу. Медленно провела по ней языком. От ее внимания не ускользнуло, как удивление на лице принца сменилось желанием, как он резко выдохнул, как сжал руки в кулаки, чтобы не выдать эмоций. Усмехнувшись, Ифе проскользнула мимо хохочущего Атсу и направилась подальше от шатров и верблюдов, как в ту ночь, когда Кейфл рассказал ей о природе ее ненасытного желания. Ту ночь, когда она стала его единственной. Когда он стал ее единственным. «Единственным?..» «Тшшшш…» Вино кружило голову, и звезды на чернильном небе качались из стороны в сторону. Ифе упала на песок, развела руки в стороны. Начертила пару иероглифов. И, наконец, услышала шаги. — Сбежала?.. — Хотела побыть в тишине… — Так мне уйти? — Кейфл с усмешкой опустился рядом с девушкой. — Нет… Останься… Ифе потянула принца на себя, заставляя сразу сократить любое расстояние между ними. Кейфл стал покрывать лицо девушки легкими поцелуями, но она ждала совсем не этого. Скользнув ладонями по плечам хекау, Ифе прижалась губами к его шее, глубоко вдохнула, провела кончиком языка до мочки уха. Свежий аромат можжевельника, такой привычный для принца, за дни в пустыне сменился на приторную сладость фиников, которыми они перекусывали в пути. Впрочем, она успела полюбить и их. — Ифе, что ты… — Кейфл не успел договорить, когда Ифе нашла его губы и впилась в них жадным поцелуем. Секундное замешательство принца почти сразу сменилось жаром. Они успевали украсть поцелуй или два и до этого — когда Атсу уходил за водой или пока прощались перед сном. Но все эти поцелуи были совсем не похожи на этот. Сейчас вела Ифе: вкус вина на языке и сладость губ хекау распаляли ее давно нараставшее желание, а легкие прикосновения к обнаженной коже заставляли торопиться, брать всё здесь и сейчас. Они не заметили, как одежда оказалась отброшена на песок, не заметили, как поцелуи стали глубже, не заметили, как громко звучали в пустыне их голоса. Ифе иступлено целовала плечи хекау, ласкала грудь и спину, проводила языком по шраму, оставшемуся от удара хопешем, когда Кейфл закрыл ее собой. «Жалко принца». — Разве что чуть-чуть… — Ифе?.. — отвлекшись от нежной груди девушки, Кейфл с вопросом поднял голову. И тут же отшатнулся. — Ифе! В ее глазах пылало пламя. Взрывались пески, гудели жаркие ветра. По губе медленно стекала капля крови. Кейфл не заметил, что поцелуи сменились укусами. Что ее зубы разрывали его плечи, а когти — грудь. Он не заметил, как она царапала ему спину, оставляя на ней глубокие кровавые борозды. Не заметил, как начал задыхаться, захлебываясь кровью и песком, когда она надавила стопой на его голову. Поняв, что принц, наконец, замер, Ифе отбросила волосы за спину и с отвращением смахнула песок с обнаженной кожи. — Ненавижу. «Разве?.. Он может быть ласковым, моя единственная». Легкий порыв горячего ветра скользнул по коже Ифе шершавым языком. Вкус крови во рту пьянил сильнее любого вина.