Пять ключей

В Бате было жарко, в воздухе стоял пьянящий запах финикового пива. Смех струился звонким ручьем. —Какие вы кислые! Время для анекдота. Щеки бога войны и песчаных бурь окрасились в пунцовый, походка неровная, слегка покачивающая. Охмелевший Атсу заулыбался, одобряюще хлопая. Анубис недовольно закатил глаза. —Хватит с тебя, иди, отоспись. Дя-дя. Злобно процедил каратель. —О, тебе понравится! Это про Исиду. Пьяный Сет весело рассмеялся. Зеленоглазый бог оскалился, схватив дядю за грудки, лихорадочно затряс. —Не смей! Только одно слово о моей матери. —Скучный… У тебя всегда были проблемы с юмором. Сет равнодушно зевнул, горячее дыхание обожгло кожу. Анубис со страшной силой толкнул предателя на землю, тот с грохотом повалился на каменные плиты, не переставая глупо улыбаться. —Эти людишки… Бог с гордостью указал на людей. Пьянство, похоть, греховность. Хитрые глаза Сета блестели. —Мы тоже когда-то умели веселиться. Переодевались в фараонов, пугали люд, напивались до беспамятства, засыпали в горячих песках. —Избавь меня! От подробностей, от твоих грязных речей, от своего глупого вида. Изумрудный огонь в очах карателя опасно вспыхнул. Он наклонился, рывком поднял дядю. —Отрежу тебе язык! Молчи! —Обожаю тебя, мой праведный племянничек. Сет насмешливо потрепал Анубиса по щекам, его звонкий хохот эхом раздавался по Бату. Каратель крепко выругался, отпрянув от бога песчаных бурь. —Пойду, поищу грешников. Хекау и аментет. Верезгливо выплюнув слова, мужчина твердым шагом уходил прочь. Вор лукаво подмигнул богу. —Публика бросила великого оратора. Но, к твоему счастью, я очень преданный слушатель. Атсу выжидающе глядел на всеми покинутого Сета, тот тяжело вздохнул, прикрыв веки. —Так неинтересно. Бог плюхнулся на горячую ступеньку. Товарищ по несчастью повторил жест мужчины. Атсу недовольно покачал головой. —Так и скажи, что запас анекдотов закончился. —Вор, берешь на слабо? Хитро. Губы скривились в сладкой усмешке. —Краткая выжимка одной забавной истории. —Выжимка? Вор зачарованно развел руками. —Я устал, дружище. Ответил Сет, отчего-то почувствовав терпкий привкус горечи и накатившую лавиной тоску. —В общем, мы с Исидой как-то решили повеселиться и утащить из библиотеки Тота любопытный трактат. Он был ему особенно дорог. Исида не всегда была жесткой, как панцирь черепахи. Строгой, как мать во время ссоры. И серьезный, как её неулыбчивый сынок. Она умела улыбаться, что сводило скулы и смеяться до боли в ребрах. Мы были юны, как комично это бы не звучало. Бог сделала долгую паузу, Атсу хотел уже затряси товарища, чтобы тот поскорее проснулся. Ком застрял в горле, слова болезненно царапали гортань. Он выдохнул, прогоняя весь яд из легких. —Мы думали нас не заметили, ведь не оставили никаких следов. Только кто-то очень наблюдательный увидал нас в пустыне. Моя стихия. Меджаи были рядом. Исида могла расправить крылья и исчезнуть в ясном небе. Я мог укрыть человечешек песчаным одеялом. Праздничный шум разбавил бархатистый смех, такой чистый и беззаботный. —Исида скинула с себя платья, и мы притворились любовниками. Они не ожидали этого, отступили. Сет громко зевнул. —Вот и всё… —Это не анекдот. Атсу немного замялся, но всё же спросил. —Что за трактат вы украли? —Не помню, давно это было. Очень. —Кейфл и Ифе давно ушли, чтобы это значило? Мужчине стало слегка неловко, и он решил перевести тему. —Чтобы могли делать двое по уши влюбленных на таком празднике? Вор согласно кивнул, радуясь, что он сумел соскочить с темы под названием «Исида». —Резонно. Выпьем? Красноволосый бог безразлично махнул в сторону. —Не хочу. —Тогда я отставлю тебя. Заметив отблески грусти, вор поспешил покинуть бога. Атсу знал, что ему нужно побыть одному. Дружески похлопав по плечу, он в три широких шага поднялся по лестнице. Правда вор очень скоро забудет о несчастном друге при виде двух миловидных близняшек.

***

—Как ловко ты поменял героев местами. В отблесках луны появилась она. Свет сексуально обвивал её изгибы. Исида почти была нага, скромные куски ткани прикрывали нежную кожу. Золотой венец спал с вороных волос, они плавными волнами спадали на плечи. Она шла неспешно, мучая его. Это был морок. Сладкий, желанный, невозможный. —Исида? Сет удивленно приподнялся, но богиня легко толкнуло его в грудь. Босая нога прижалась к сердцу. Любимые уста бесстыдно улыбались. —Я сбилась со счету сколько раз ты произносил моё имя за сегодня. Для тебя это подобно молитве? Он тяжело сглотнул, мурашки бегали по телу, нутро трепетало и дрожало одновременно. —Ты порочишь моё доброе имя, брат мой. Женщина притворно медленно облизала губы. —Это ты показал пустыне всё своё естество. Какой позор! Исида соблазнительно рассмеялась, ласково проводя пальцами по груди. —Ты онемел, дорогой Сет? Не ждал меня? Глаза бога блестели, он завороженно смотрел на неё, забыв, как дышать. Страсть и желание ударило в голову. —Не ждал, сестрица. Не ждал… Осипшим голосом беспомощно бросил предатель. —Зря. Давай проведем этот праздник, как раньше, будто простые смертные. Богиня протянула изящную ладонь, и он с жадностью схватил тонкую руку, словно боясь, что она может убежать или того хуже растаять, как туман. Но это была она. Живая, настоящая, его. Исида покинет его, будет слезно молить забыть эту греховную ночь, назовет страшной ошибкой. Но это будет завтра, сейчас важно совсем другое. Сегодня