Брат, мой брат...

Саша гладил Олега по голове и спине, физически ощущая как влажность на груди становится все больше и больше, а мокрая ткань стала неприятно прилипать к коже. Старшему хотелось это прекратить, но он не решился оттолкнуть от себя брата, когда тот находится в таком состоянии. С каждой слезинкой Олега, с каждым его криком после очередных кошмаров Саша все сильнее убеждался в том, что младшему точно нужен психолог, если уже не психиатр. Мысль эта зрела давно, не планировала обретать словесный облик, дабы не обидеть ранимого парня предположением, что ему нужна помощь психиатра. — Олеж, — тихо позвал Саша, убирая назад чёлку Олега, — хочешь сходить умыться? — Нет, сидеть с тобой хочу, — пробормотал парень, зарывшись лицом в грудь Саши. — Хорошо, маленький, — послушно согласился Саша и прижал брата ближе, — для меня твоё желание закон.                         *** Через пару минут задушенные судорожные взхлипы сменились на ровное глубокое дыхание, а железная хватка на плечах ослабла — Олег стал засыпать. Минут пять Саша просто сидел и смотрел на Олега, ожидая точно ли он уснул и не будет ли эта дрема нарушена каким-нибудь случайным шумом. Послушал размеренное дыхание младшего, немного приглушенное тканью футболки и приметил, что в состоянии бодрствования Олег так дышал лишь когда был маленьким. Во взрослом возрасте в дыхании появилась хрипотца из-за сигарет, а из-за ставших в последнее время обыденностью приглушённых ладонью слез и ночных криков, отнюдь не связанных с удовольствием дыхание стало поверхностным, словно дыхание загнанного зверя, который долго убегает от хищника, когда силы уже на исходе, но горячее дыхание и топот за спиной подгоняют бежать из последних сил. Такое сравнение Саше не понравилось — ему очень не хотелось, чтобы его младший братишка, по документам конечно взрослый, но для него все равно ребёнок жил в постоянной борьбе. Старший понимал, что у Олега что-то не в порядке, он был готов предложить помощь, однако младший, гордый, но донельзя чувствительный не примет именно такую помощь. Баюкая Олега, Саша активно взвешивал все за и против. «Дано», — начал мысленно писать условия задачи мужчина, поудобнее перекладывая свою руку за шею Олега, — «частые кошмары, редкая тошнота, эпизодические головные боли, излишняя замкнутость, боязнь неожиданных прикосновений и громких звуков». Саша начинает задумчиво перебирать волосы младшего, с наслаждением пропуская пряди сквозь пальцы. «Решение: найти онлайн по симптомам Олега хорошего психолога. дождаться пока Олег выспится, попробовать убедить его в необходимости посещения специалиста и в зависимости от последующего промежуточного ответа или съездить с братом, или разругаться с ним окончательно, вылив друг на друга тонну взаимных упрёков». Олег с сонным ворчанием поворачивается в руках Саши, заставляя того замереть и свернувшись в позу эмбриона затихает. Саша выходит на теоретический ответ. «Теоретический ответ номер один. В лучшем раскладе: мы сможем вместе справиться с проблемами Олега и все будет хорошо. Теоретический ответ номер два, в худшем раскладе: Олег расстроится, разозлится и ничего у нас не получится». Думает Саша, принимая с Олегом на пару вместо неудобной полусидячей комфортную лежачую позу. Обнимает с надеждой на то, что не проснётся от чужих криков.                         *** Густой лес. Темная зелень вековых деревьев настолько плотно закрывает землю от неба, что в лесу никогда не бывает солнечно. Насыщенная сочная растительность почти по пояс взрослому мужчине. Удивительные папоротники и разнообразнейшие кустарники, мох и лишай, дикие травы и цветы — богатая флора леса поражала молодого мужчину, идущего по еле видной тропинке, протоптанной кем-то прямо по папоротникам. Тишина. Тишина, несвойственная лесу — отдельному миру, в котором каждую секунду что-то происходило. Отсутствие каких-либо звуков, будь то пение птиц или шелест ветра в листве. Мужчина тревожно идёт дальше, ускоряя шаг, не замечая и не чувствуя как гибкие ветви хлещут по рукам и лицу. В тёмных волосах виднелись травинки, веточки, ещё некий сор. Светлая футболка-поло была помята и испачкана следами от травы, также как и широкие бежевые штаны. Олег пошёл по странному лесу под аккомпанемент «мертвая тишина» и это сильно напрягало. Он не знал как попал на эту тропу, не знал сколько уже идет по ней и главное зачем идёт? Тропа все не кончалась, вилась примятым зигзагом вперёд и в сторону. Незаметная для тех, кто не смотрит под ноги во время ходьбы и не ходит аккуратно. Резко непроглядная живая стена из листьев и веток расступается, демонстрируя проход на небольшую округлую поляну. Мужчина сразу же ощущает, что атмосфера не только не стала легче, а наоборот. Гнетущая тишина никуда не делась, а, похожая на небольшой островок спокойствия среди дебрей выглядела как тюремная камера, со всех сторон огороженная стенами-деревьями. На токсично-зеленой, почти что флуоресцирующей траве стоял человек. При всем желании у Олега бы не получилось бы разглядеть лицо незнакомца, он это откуда-то знал поэтому даже не пытался. Да и как только незнакомец заговорил, он резко стал «знакомцем». — Лицо, — издевательски шептал Слава, — единственное, что им всем нужно это твоё лицо. Ты смазливый, а по факту никто. Не веришь? А спорим если ты и возьмешь этот дурацкий кусок стекла, то только потому что за тебя голосовали все тринадцатилетние девчонки страны. Каждое слово больно било поддых и боль, свернувшись кольцом, до поры до времени засыпала под рёбрами. «Ты красивый» — единственный комплимент, оскорбительный для Олега. Ему со школы хотелось быть храбрым, умным, талантливым, известным, да хоть кем, лишь бы это было что-то заработанное его трудом. Однако все упоминали, запоминали и акцентировали внимание всегда и только на внешности, ради которой он, можно сказать, не старался. Слова Славы про «смазливое личико» и ненужность уже стали привычным спутниками. Только вот «привычность» не синоним «приятности». Каждый сон из ночи в ночь был примерно одинаковый, менялись только локации. Понимая, что будет дальше и желая побыстрее отделаться Олег опустился на траву, сошедшую с рисунка ребёнка новыми фломастерами и прикрыл глаза. Слава замолчал, бесшумно приблизился к медиуму и запустил руки под чужую одежду. Сцепив зубы Олег старался не кричать. Даже понимая, что спит, Олега все равно воротило от поцелуев, прикосновений, слов Славы. Его тошнило от одной только мысли о Славе...