Пять месяцев после заключения договора.
Сэм откинулся на спинку кресла: усталость подсказывала ему, что на этот день его лечебная работа закончена. Критических случаев пока не было, но тяжесть многих ранений всё ещё была высокой. Он надеялся, что скоро начнёт замечать разницу. Он поднял руку, давая понять, что закончил. Бэррикейд приглушил и завершил музыку несколькими медленными и успокаивающими тактами, пока его Хранители просили людей уйти и выдавали номера приоритетов для следующего сеанса, который они могли провести. Увидев вошедшего Старскрима, он понял по его лицу и осанке, что у него плохие новости, и помахал ему рукой. — Я бы рассказал тебе о своих новостях раньше, но ты сам попросил, чтобы плохие новости сообщались тебе лично, желательно голосом, — Старскрим не смог скрыть кислую нотку в своём голосе. Сэм знал, что Старскрим не видит в этом смысла, но у Сэма ещё оставалось несколько человеческих слабостей, и это была одна из них. — Если это не может подождать, у тебя есть мой канал экстренной связи, но, очевидно, это не срочно и не то, что нельзя откладывать. Я всё ещё привыкаю к тому, что я не человек, так что, пожалуйста, дайте мне немного времени, в конце концов, мы надеемся, что его у нас впереди много, — сказал он, надеясь разрядить обстановку. — Это можно было отложить, но это может вызвать панику, если мы не справимся с этим, — сказал Искатель. Он посмотрел на Бэррикейда, который понял намёк и ушёл, так хорошо имитируя человеческий оскал, как Сэм не видел ни у одного кибертронца, включая Рэтчета. — Прошу всех, кроме Лайтбёрста, покинуть купол, — попросил Сэм своих Хранителей, и те послушно вышли, а Лайтбёрст встал достаточно далеко, чтобы не подслушивать, но достаточно близко, чтобы броситься к нему, если что-то пойдёт не так. Старскрим наклонился поближе и понизил голос. — К нам прибыл человек с заразной болезнью, — сказал он. — Пришлось поместить в карантин тех, кто контактировал с мехом, который пока находится в стазисе. — Я и не знал, что у кибертронцев есть заразные болезни, о которых стоит беспокоиться! Может быть, компьютерные вирусы, но, полагаю, вы имеете в виду не их? — удивился Сэм. — Их несколько, и некоторые из самых неприятных были созданы кибернетиками во время войны. От большинства из них у нас теперь есть лекарство, хотя есть и пара исключений, включая кибернетическую чуму. Однако это заболевание естественное, а не сконструированное, и мы исследовали лекарство, но так и не создали его, пока болезнь не вымерла окончательно, или мы так думали. Не встретив ни одного случая заболевания в течение миллионов лет и поместив весь мир происхождения в карантин, мы решили, что с ней покончено. — Что это за болезнь? — спросил Сэм. — Вы всё время говорите о ней, но не называете её, не то чтобы я ожидал, что узнаю её, но вы не можете продолжать говорить о ней. — Старскрим посмотрел на Лайтбёрста, а затем наклонился и заговорил так тихо, что Сэм почти не услышал его. — Это называется космическая ржавчина. — Как я и думал, я никогда о ней не слышал, — заметил Сэм. — Очевидно, это достаточно серьёзно, чтобы заставить вас беспокоиться. — Он поднял руку, отмечая точки на пальцах, но при этом говорил так тихо, что его мог слышать только Старскрим. — Итак, это называется космическая ржавчина, она не поддается лечению обычными средствами, насколько нам известно, считалось, что на планете её происхождения навсегда введён карантин, но каким-то образом кто-то оказался с ней. Что ещё вы можете рассказать мне об этом, что мне нужно знать? — спросил Сэм. — Она очень заразна, её можно переносить и передавать в течение нескольких дней до появления симптомов, а при появлении симптомов она может превратить меха в ржавый металлолом менее чем за один орн, — подытожил Старскрим. — Не один кибертронский фильм ужасов рассказывал о космической ржавчине, бушующей в населенном мире. Если станет известно, что космическая ржавчина вернулась, это может вызвать панику. — Конечно, энергия Все-Искры может вылечить эту ржавчину? — сказал Сэм, пошевелив пальцами, но Старскрим схватил его за руку с выражением ужаса на лице. — Как только мех будет извлечён из стазис-капсулы, он начнет распространять заражённые частицы. Это настолько заразно, что ты заразишься, как только окажешься достаточно близко, чтобы прикоснуться к нему, и мы не знаем, сможешь ли ты вылечиться, если заразишься. Вы можете вдохнуть микроскопические хлопья, находящиеся в воздухе. Вы можете заразиться повторно, думая, что исцелили себя. Вы подвергнете опасности своих Хранителей и всех, кто войдёт в Купол после этого. В итоге вы можете передать болезнь всем, кого исцелили. Достаточно одной заражённой чешуйки, оставшейся незамеченной во время или после исцеления. Это слишком большой риск. — А обычного лекарства вообще не существует? — спросил Сэм. Старскрим покачал головой. — Есть теоретическое лекарство, которое включает в себя настолько редкий элемент, что мы могли бы потратить годы, пытаясь найти его в достаточном количестве для одного человека. Единственный существующий способ уничтожить космическую ржавчину - это длительное сжигание, которое уничтожит самого меха. Стандартная дезактивация может смыть все чешуйки, но если они проникли внутрь или укоренились, это не поможет. Кроме того, у нас есть шесть сотрудников и восемь человек, не являющихся сотрудниками, у которых высокая вероятность заражения. Они прошли дезинфекцию и находятся в индивидуальном карантине. За ними будут наблюдать в течение двадцати дней, к этому времени у них появятся видимые симптомы, если они заражены. Если да, то мы пришлём им стазис-капсулу, в которой они смогут находиться неопределенное время. — Мы не можем просто оставить их, — сказал Сэм. — Безопасны ли стазис-капсулы, если их обеззаразить? Можно ли отключить стазис-поле, пока я пытаюсь исцелиться через капсулу? Это может не сработать, но попробовать стоит, не так ли? — Да, это может сработать, и, по крайней мере, для тебя это будет без риска, — сказал Старскрим. — Я организую дезактивацию капсулы заражённого меха, а потом отвезу вас к нему, так безопаснее, и меньше назойливых оптиков. — Его оптика потускнела, когда он отправил сообщение. Затем они засияли, когда он получил ответ. — Процедуры дезактивации начаты, капсула будет готова через четверть джура. — Его оптика снова вспыхнула. — Я посылаю подготовленную тройку проверить буй в исходном мире, установить новый и просканировать на расстоянии, чтобы увидеть, не приземлился ли кто-нибудь. Он должен был откуда-то прилететь. Я подозреваю, что буй был повреждён, инактивирован или даже проигнорирован во время войны. Возможно, кто-то даже планировал использовать ржавчину в качестве оружия. Мы должны убедиться, что эта планета снова под запретом. — Согласен, и я предлагаю оповестить автоботов Нового Кибертрона, это должны быть совместные усилия, иначе в чем смысл? — сказал Сэм, и Старскрим кивнул в знак согласия. — А теперь, пока мы ждём, пока капсула обеззаразится, я бы хотел, чтобы вы рассказали мне о любых других болезнях, вирусах, паразитах, вредителях или переносчиках болезней, которые могут встретиться, независимо от того, насколько мала вероятность. Мне кажется, что на всякий случай необходимо разработать единую и стандартизированную процедуру тестирования и карантина, так что скажите мне, какие еще гадости могут нас поджидать? — Я начну с трех самых неприятных, — начал Старскрим. — Кодирующий туннельный червь, кибонная чума и скраплеты, которые встречаются чаще, чем нам хотелось бы, и только стаями...***
Сэм отпустил Лайтбёрста, а сам вместе со Старскримом отправился в помещение с обеззараженной стазис-капсулой. — Ты уверен, что ржавчина не сможет пробиться сквозь неё после отключения поля? — спросил Сэм. — Капсула герметична, и даже космической ржавчине потребовалось бы несколько часов, чтобы проесть её, — заверил его Старскрим. — Ты не рискуешь заразиться. — Хорошо, я готов, — сказал он, и Старскрим послал комм в капсулу, и стазисное поле внутри неё исчезло, оставив только металлическую капсулу. Сэм присел и положил на неё руки. Теперь ему было легко дотянуться до энергии внутри и направить её в капсулу, чтобы исцелить форму внутри капсулы. Он почувствовал, что энергия действует, подождал несколько минут, чтобы дать ей время подействовать, а затем отступил назад. Он поднял руку, и стазисное поле внутри нас снова включилось. Капсула стояла на рельсах, ведущих к закрытой двери, и втягивалась по ним, когда дверь открывалась, а затем снова закрывалась. Сэм вывел себя и Старскрима в космос, и они вернулись в отведенное Сэму здание, где находились дозатор энергона, пустые кубы, боковая комната с большим блоком подзарядки и места для кибертронцев разных размеров и конструкций. Им пришлось немного подождать, поэтому Сэм указал на кресла, достал каждому по кубу, и они стали ждать. Оптика Старскрима засветилась. — Мех вышел из капсулы без видимых признаков заражения. Внутри капсулы есть чешуйки ржавчины, которые упаковываются и проверяются на безопасность, а мех помещён в карантин. Мы ещё не в полной безопасности, но всё выглядит обнадеживающе! — сказал ему Искатель. — Всех, у кого есть симптомы, можно поместить в капсулы, и я сделаю то же самое с ними, — сказал Сэм. — Если у них не будет симптомов, их следует поместить в карантин на два орна, а если будут - на два орна от исцеления, — сказал Старскрим. — Просто для уверенности. Единственные записи, которые у нас есть о таких вещах, как инкубационный период - это старые, неполные записи, спасённые с Кибертрона до того, как мы отправились в погоню за Мегатроном и Все-Искрой, и они крайне неадекватны. Из записей мы знаем, что она может проявиться в течение 20 джоров, но у нас нет никаких данных о максимальном инкубационном периоде, и мы даже не знаем, является ли имеющаяся у нас информация стандартным инкубационным периодом космической ржавчины, или это один и тот же вариант космической ржавчины, или изменённый или мутантный штамм. — Может быть, стоит собрать всех медиков и бывших медиков и хранить их знания в надежде, что кто-то из них владеет информацией, которой нет у других? — спросил Сэм. — Возможно, медики будут изучать этот штамм в контролируемой, ограниченной среде, чтобы попытаться узнать о нём больше? — Я предложу это Совету, хотя они, в сотрудничестве с автоботами Нового Кибертрона, отправили группу по раскопкам, оценке и сбору данных, чтобы вернуться на Кибертрон, установив по пути коммуникационные буи, чтобы облегчить связь даже через аномалию Алкарис. Даже с таким коротким путём, пройдёт несколько ворнов, прежде чем они доберутся до места, но как только они установят передатчик, они смогут попытаться найти архив Иакона и некоторые из небольших хранилищ записей и, надеюсь, получить и передать нам данные, чтобы мы могли получить как можно больше знаний, которые в противном случае были бы потеряны для нас. — Аномалия Алкарис - это то, что люди называют "червоточиной", не так ли? — спросил Сэм. — Я знаю, что люди теоретизировали об их существовании, но ни одна из них так и не была обнаружена, по крайней мере до тех пор, пока им не открылось существование Аномалии. Вы можете передавать через них сигнал, если они не открыты для прохождения? — Да, это так, и да, через эту червоточину можно передавать информацию, — сказал ему Старскрим. — Вы, люди, видите их открытыми или закрытыми, но лишь немногие из них на самом деле полностью закрыты. Чаще всего они частично открыты, как небольшой туннель, подобно тому, как люди оставляют дверь приоткрытой, и расширяются, если нужно пропустить что-то большее. Аномалия Алкарис достаточно открыта, чтобы через проем можно было передавать сообщения на другую сторону. — Кибертрон полностью заброшен? — спросил Сэм. — Насколько нам известно, за исключением, возможно, нескольких человек, которые продолжают влачить там существование, хотя команда сообщит нам, если там появится значительное население. Мы ожидаем, что там могут быть агрессивные люди, а также вероятность заражения скребками и, возможно, одичавшими инсектиконами, поэтому в составе команды есть военные, в том числе представители обеих фракций. — Есть ли ещё шанс восстановить Кибертрон и сделать его пригодным для жизни? — спросил Сэм. — Да, шанс есть, особенно если вы поможете исцелить планету, хотя это произойдет ещё не скоро, — сказал Старскрим. Он встал. — Что ж, мне нужно обсудить все ваши предложения с Советом, и я полагаю, что вы будете подзаряжаться. Думаю, вы должны вернуться на Новый Кибертрон автоботов через час или около того. На будущее, возможно, вы захотите спросить у Бэррикейда, не собирается ли он в ближайшее время публично выступать в мюзик-холле. По слухам, он проводит орны и орны своего свободного от службы времени, запершись в своих апартаментах, сочиняя новую музыку. Я бы посоветовал, если слухи правдивы, напроситься на выступление, очевидно, его музыка имеет более широкий репертуар, чем та, что он играет в "Куполе", и весьма эффектна. — Я так и сделаю, — сказал Сэм, — и отложу своё возвращение на автоботский Новый Кибертрон ещё на один орн, который должен охватывать период карантина. Может быть, ты сможешь рассказать Оптимусу Прайму в официальном качестве о проблеме космической ржавчины, и он сможет придумать причину задержки, которая не заставит людей думать, что соглашение нарушается, но и не вызовет паники. Старскрим кивнул и вышел из комнаты, а Сэм прошёл к своему встроенному блоку подзарядки, набрал заданное время и прилёг на подзарядку.***
— Из четырнадцати пострадавших тебе пришлось вылечить двенадцать, — сказал Старскрим Сэму, отставляя стулья и выключая свет и энергосистемы. — Это должно показать вам, насколько заразна эта ржавчина, но есть и хорошие новости: все, кого вы вылечили, прошли карантин и были признаны свободными от ржавчины. Мы поговорили с первоначально зараженным мехом, и он признался, что ненадолго приземлился на этот мир, но не знал, что это Планета Ржавчины. Буя не было, что подтвердила отправленная мной трина. На орбите находился корабль, который они просканировали и не обнаружили никаких признаков жизни. Они также не нашли признаков жизни на планете, так что, скорее всего, экипаж по крайней мере одного судна погиб. Однако, что не может не вызывать беспокойства, было обнаружено несколько ионных следов, указывающих на то, что в этом районе находилось более одного корабля. Трин установил новый предупреждающий буй, и они предложили патрулю выходить и проверять ионные следы каждые десять орнов или около того. — Я рад, что они действуют так быстро, спасибо, Старскрим, — сказал Сэм. — Я поговорил с Баррикейдом, как вы и советовали, и он сказал, что в какой-то момент собирается выступить публично, и если я дам ему знать, что хочу прийти, он обеспечит для меня неприметную VIP-кабинку. Он также сказал, что запишет музыку, чтобы нам было что играть в Куполе в его отсутствие. А сейчас мне действительно нужно идти, но, согласно договоренности, я вернусь. Так что я ухожу. Чтобы испортить человеческую фразу, спокойной ночи, спите крепко и не позволяйте скребкам кусаться. — Прежде чем Старскрим успел открыть рот, чтобы ответить, Сэм с глухим стуком улетел в космос. Старскрим вздрогнул. — Лучше бы ты этого не говорил, Сэм, у меня от этого шкура чешется, — сказал Старскрим пустому воздуху. Он подумал, не послать ли Сэму сообщение, но потом пожал плечами и вышел из квартиры Сэма, закрыв свет ещё на три месяца.***
Сэм знал о буях, установленных вокруг всех кибертронских и человеческих миров, и всех прибывших, которые всё ещё думали, что война продолжается, исправляли, прежде чем разрешить причалить, сначала автоматические буи, а затем орбитальный пост управления. Капсулы стазиса были доступны для всех, кто был достаточно серьёзно ранен, чтобы нуждаться в них, а карантинные протоколы были задействованы, чтобы остановить распространение любого опасного или заразного заболевания. Эти протоколы также позволяли предотвратить заражение кораблей скребнями. Любое приближающееся судно сканировалось автоматическими системами на близлежащих лунах, так что неприятных сюрпризов не было. Любые суда, пытавшиеся приземлиться или причалить без разрешения, перехватывались тремя тринами военных Искателей быстрого реагирования. На всех мирах теперь имелось по крайней мере по одному функционирующему космомосту, что делало поездки Сэма менее обременительными с физической точки зрения. Кроме того, на каком бы из миров Сэм ни находился в данный момент, раз или два в неделю он получал стазисные капсулы со всех трёх других миров каждой фракции, а иногда и с трёх заселенных людьми. В случае подтверждения наличия космической ржавчины капсулы перед отправкой проходили дезактивацию, и Сэм мог использовать энергию Все-Искры для исцеления пострадавшего через капсулу после отключения стазисного поля, как он сделал с первым заражённым мехом. Хотя хлопья ржавчины остались, они оказались безвредной, обычной ржавчиной, но на всякий случай их всё равно сожгли. — А что с ржавчиной? Планета происхождения находится в карантине, так откуда она у этих мехов? — спросил Сэм. — У Рэтчета есть две теории, — сказал ему Оптимус. — Либо есть один или несколько кибертронцев, которые могут переносить болезнь без симптомов, либо некоторые заражённые превратились в ржавчину на других планетах, и люди подхватывают ее от инфекционных частиц погибших. — Сэм вздрогнул. — Рэтчет ведёт таблицу, где все заражённые мехи побывали за два или менее орна до появления симптомов, чтобы попытаться найти закономерность, — продолжил Оптимус. — Ни один из сценариев не годится, потому что если это бессимптомные носители, их нужно будет найти и, надеюсь, вылечить, а если заражены другие планеты, их тоже нужно будет поместить в карантин, — сказал Сэм. — В худшем случае обе теории окажутся верными. — Или есть третий фактор, о котором мы не знаем, — сказал Оптимус. — И это тоже, — сказал Сэм. — Сэм, я пришёл не только как носитель плохих новостей, но и чтобы предложить тебе заглянуть к нам домой. Элита и малыши будут рады снова тебя увидеть. — Да, думаю, я не откажусь. Мама и папа немного обеспокоены тем, что кто-то моего размера находится рядом с моими младшими братьями и сестрами. Они знают, что я буду осторожен, но с активными человеческими детьми, которые оба находятся на стадии беготни, могут произойти несчастные случаи. Я буду держаться от них подальше, пока они не придут ко мне домой, где у меня есть кресло, на котором я могу сидеть, чтобы избежать несчастных случаев, и я собираюсь построить платформу, на которой я смогу поднимать их, чтобы они не путались под ногами. Будет здорово провести сегодняшний вечер где-нибудь ещё, кроме моего дома или этой аудитории. Оптимус повернулся и начал выходить, Сэм последовал за ним, а Санблейзер прошёл за ними несколько шагов и остановился возле дома Оптимуса, готовый сопровождать Сэма до следующего места, когда он выйдет из дома.