Дыхание бабочки

— Осторожнее, здесь могут быть клещи. Фурихата улыбается и удобно устраивается на прямо на недавно скошеной траве. Акаши садится рядом, но девушка тянет её вниз, чтобы та легла рядом. — Киеши-сэмпай всегда внимательно следит за домом. Не волнуйся, мы много раз так лежали. Акаши опасливо ложится рядом, но, чувствуя пальцы Фурихаты, которые нежно придерживали её ладонь, забыла обо всем остальном, глядя на то, как она смотрела необычайно звёздное небо. — Сегодня так красиво, — улыбается она, — И так спокойно… Она кивает и тоже переводит взгляд на небо, правда, думает совсем не о звёздах, а о них самих — через год они будут на месте сэмпаев. Что же будет с ними?.. Останется ли всё, как прежде? — Я бы хотела остаться в этом моменте навсегда. — улыбается Фурихата, чуть сильнее сжимая ладонь Акаши. Акаши же переводит взгляд на неё, чувствуя закипающий внутри хаос, что рвётся наружу. Она продолжает смотреть на Коки, а нарастающий жар переходит все границы: стук сердца заглушает разум, и Акаши произносит не так спокойно, совсем не так спокойно, как обычно: — Так давай останемся. Фурихата удивлённо смотрит на Акаши, которая ждёт ответ, ждёт «да», «да», чтобы самой поверить в то, что это возможно, да, чтобы это возможное создать, даже ценой всего. Но Коки лишь смеётся, сжимая её пальцы, а потом снова смотрит в небо. Акаши с грустью возвращается к звёздам. Одна из них падает, и Акаши следует за ней взглядом. Она поварачивает голову и видит Коки, что прижала её ладонь к щеке. Фурихата улыбалась, смотря ей в глаза. — Я согласна. Акаши просыпается от яркого света. Солнце нагло лезет в глаза, на что она лишь оглядывается на часы: поспала на час больше, чем обычно. Как ни странно, на душе чуть спокойнее, чем обычно. Психотерапевт сказала ей сделать так очень давно: отключить будильник и спать по биологическим часам, но она не решалась. Вчера Коки сказала, что, скорее всего, будет спать до обеда, и Акаши показалось, что будет правильным тоже проснуться чуть позже. Она улыбнулась, почувствовав, что сделала первый, пусть и мелкий шаг в лучшую сторону, хотя была уверена, что никогда не сможет взять вверх над собой. Акаши вспоминает этот день из сна и слегка дрожит. Это было в последнюю неделю августа, и Акаши думала над этим разговором почти каждый день. Не факт, что после старшей школы они будут также вместе, и что жизнь пересечёт их дороги. А Акаши не хотелось терять Коки. Но пока она думала над всем этим, то пропустила то, как Фурихату у неё уже начали отнимать. Сузуки начал ухаживать за ней, а после они начали встречаться. Так, она потеряла её даже раньше. Акаши вздрогнула, но сдёрнула с себя эти воспоминания. Сейчас это всё в прошлом, и теперь Коки с ней — приносит в её жизнь свет, которого не было все эти пять лет, что они не виделись. Пять лет. За пять лет Акаши забыла, какого это. Пять лет словно плыли в каком-то тумане, где не было ничего, кроме бесконечной работы и попыток отца выдать её замуж и получить наследников. — Отдохнуть? Вы хоть понимаете, что легло на мои плечи? Это был второй их сеанс. Акаши помнила, как тяжёло ей было ходить на них, потому что какая-то её часть была полностью против, перекрикивая другую. — Взгляните на бабочек, Акаши-сан, — она показала на окно, где летала бабочка, порхая нежными белыми крылышками, — Они живут гусеницами годами, а освобождаясь из кокона — всего один день, и этот день для них — целая жизнь. — Как это относится ко мне? — хололно спрашивает Акаши. — Вы уже давно не гусеница, но напрочь забыли об этом. Оглянитесь: для чего вы работали, будучи гусеницей? Куда вы хотите лететь, когда у вас есть крылья? Хватит. Эти пять лет, какими бы они ни были — позади. Ничего уже не изменить и не исправить. Потому, Акаши решает проверить, проснулась ли Фурихата, чтобы предложить позавтракать в каком-нибудь кафе. Дверь Фурихаты прикрыта: видимо, девушке ночью было жарко. Акаши хочет постучать и войти, но останавливается, видя через щель, как Фурихата переодевается. Она застывает, наблюдая, как Фурихата наклоняется, чтобы взять кружевной лифчик. Акаши не может оторвать взгляда от оголённой спины, представляя, как проводит по ней ладонью. Она ввидит, как прижимается своей грудью к её спине, как Фурихата откидывает голову на её плечо и широко расставляет ноги. Акаши сжимает её соски, вырывая стоны, а после входит пальцами в Коки, стимулируя клитор. Фурихата томно выкрикивает её имя, после чего достигает оргазма и отдаётся в её руки, позволяя и дальше себя гладить и целовать. Акаши вырывается из этой фантазии, видя, как Фурихата поглаживает живот. Уже идёт четвёртый месяц, и он стал довольно заметным. Акаши передёрнуло: наверное, это и меняло коренным образом всё, и именно это заставляло Акаши вспоминать тот чёртов год, когда в жизни Коки появился Сузуки. Потому что рано или поздно она снова уйдёт, потому что её жизнь — другая, и она далеко от жизни самой Акаши. Она понимала, что что-то всё же изменилось, но только сейчас поняла, что изменилась только она. Фурихта также любила её, и пусть удаляла чуть меньше времени, но была с ней столь же честна, в отличие от Акаши нет, которой было сложно признать, что дело не в Коки, а в ней самой, а точнее в том, что она хотела большего. Хотела всю Коки. Потому исчезла сама, распрощавшись. «Отец берёт меня к себе на стажировку. У нас не будет времени для общения». Но с тех пор, кажется, ничего не изменилось. Акаши выдыхает, и смотрит на Фурихату. Она уже оделась и начала рассчёсываться. Акаши постучала, и после «войдите» переступила порог комнаты. — Доброе утро. — улыбнулась Коки. Акаши подошла ближе. — Могу я погладить твой живот? Фурихата смутилась, но, слегка улыбнувшись, кивнула. Акаши села на колени и нежно провела ладонью по животу. — Иногда я забываю, что ты беременна, — серьёзно произносит она, не отрывая взгляда от выпирающего животика, — Может, тебе что-нибудь нужно? Давно ты была у гениколога? — Всё в порядке, Сей, спасибо. — улыбается она. Акаши прижимается губами, чем вгоняет Фурихату в краску. Несколько минут прошли в этой странной тишине: Акаши прижамалась носом к её животу. — Что произошло? — резко спрашивает она, — Как Акиро посмел отказаться от тебя с ребёнком? Фурихата теряется, но Акаши ждёт, пусть подруга и не хочет отвечать. Она давно хотела спросить, и она должна выяснить, должна знать. — Он не знает про ребёнка, — выдыхает Фурихата, — И мне бы не хотелось, чтобы узнал. Акаши удивлённо поднимает голову, смотря на неё. Фурихата слегка улыбается, и кладёт свою ладонь поверх ладони Акаши. Она целует её костяшки, похолодевшие от пота. — После того, как он закончил школу, я переехала к нему в дом, и это был худший месяц в моей жизни. Вся его семья, и он сам — это кучка лицемеров, которые, выходя на улицу, превращались в самых прекрасных людей, а дома ненавидели друг друга. Я терпела месяц, а потом, когда захотела уйти… — она коснулась рукой живота. Акаши почувствовала, как внутри все загорелось от злости. Она инстинктивно взяла другую руку Фурихаты и сжала. — Он пил, поэтому его поведение было непредсказуемым и пугающим. Тогда он тоже был пьян, а на утро сказал, что я могу катится на все четыре стороны, — она слабо улыбнулась, — Так, я и ушла. Немного подкопила, учась в универе, а потом, когда узнала, что беременна, меня никто не принял на работу: даже продавцом. А потом, — в её глазах заблестели слёзы, и она улыбнулась, — Ты нашла меня. Акаши прижимает её ладонь к губам. — Да, — шепчет она, сжимая её крепко, — Теперь все будет по другому. Фурихата улыбается, даже не пытаясь остановить слёзы. — Спасибо, Сей. — хрипло произносит она, на что Акаши встаёт и обнимает, целуя в макушку. Больше никто и никогда не сделает ей больно. *** Эти три месяца лучшие в жизни Акаши. Они с Фурихатой вместе, и Акаши кажется, что весь остальной мир с его проблемами просто исчез: в бизнесе отца всё наконец-то стабилизировалось и устаканилось, так как больше никто не сомневался в том, что Акаши достойный наследник, уверенный в себе и столь же находчивый. Акаши в принципе стала уверенней и… спокойней. Две недели назад она была она сеансе у психотерапевта, которая, в связи с улучшившимся состоянием, сказала, что они могут сделать перерыв, если пока Акаши не нуждается в её услугах. Окрыленная и счастливая, она согласилась, так как уверена — то, к чему она шла, наконец-то достигнуто. Каждое утро Коки готовит вкусный завтрак, и Акаши не отстаёт, иногда делая завтраки в постель. Иногда Акаши делает ей массаж, зная, как Фурихате тяжёло из-за растущего ребёнка. Иногда они обедают вне дома, и обязательно заходят в торговые центры, где Акаши, видя, как Фурихата смотрит на какую-то вещь, обязательно покупает в качестве подарка. Это утро Акаши тоже хочет сделать особенным. Она заходит с любимым омлетом на подносе, чаем и десертом. Фурихата, открывая глаза, слегка улыбается. — Я совсем скоро так разленюсь. — смеётся она. — Ну и отлично, — улыбается Акаши и берёт любимый гребень Фурихаты ручной работы, тоже подарок Акаши, — Ты позволишь расчесать тебе волосы? — Сей, ты определённо хочешь, чтобы я разленилась! — хихикает она. — Да. — улыбается Акаши и начинает расчёсывать. К счастью, Акаши убедила сходить Фурихату к гинекологу, и та прописала отличный комплекс витаминов не только для здорового развития ребёнка, но и для ухода за кожей и волосами. Кончики больше не секлись, а волосы приобрели здоровый блеск. Акаши невольно приближается, вдыхая запах её шампуня. От её кожи тоже пахнет — ягодным миксом, но ещё больше самой Коки. Она прижимается носом в её горячее плечо, целуя его. — Сей… Акаши получает оплеуху от реальности, резко отрываясь и радуясь, что находится позади, где Коки её не видит. Однако Фурихата, кажется, не окликала, а произнесла её имя словно случайно, из-за чего невольно сжалась. — Не хочешь прогуляться по Торговому центру сегодня? — прерывает неловкое молчание Акаши. — Можно, но ещё больше мне бы хотелось прогуляться по городу. — отвечает Фурихата. — Хорошо. Я пойду немного поработаю, как будешь готова, позови. Фурихата, отчего-то красная, кивнула. Акаши вышла, сжав зубы: иногда она самым глупым образом теряла контроль. Психотерапевт посоветовала немного подождать, если Акаши не хочет выяснять все сейчас, чтобы не волновать её в период беременности. Но они обе понимали, что дело совсем не в этом, а в том, что Акаши просто боится снова потерять Фурихату, и это, пожалуй, было единственным призрачным страхом, который порой мог остро возникнуть посреди дня. У Акаши не было желания с этим разбираться, и именно поэтому психотерапевт предложила немного подождать, «найдя лучший момент». Ну, или собраться с силами и мыслями для слишком тяжёлого разговора. *** — Прости, даже не знаю, что со мной произошло, — виновато улыбнулась Фурихата, — Просто ужасная слабость. — Врач предупреждал, что такое может быть. Всё в порядке. Тебе нужно только немного отдохнуть. Фурихата кивнула. — Спасибо тебе, Сей… Акаши уложила её, накрыв одеялом. Фурихата быстро провалилась в сон, а Акаши улыбнулась, поцеловав её в щёку. Когда она проснётся, то наверняка проголодается. *** Акаши решает сделать что-то вроде романтического ужина, а потому заказывает много еды, которой, по мнениям на женских форумах, больше всего хочется женщинам во время беременности. Она зажигает несколько свечей и покупает огромны букет роз, на который Фурихата загляделась во время прогулки. Все было готово, но Фурихата, по видимому, всё ещё спала. Не желая её будить, Акаши решила поработать над некоторыми документами для сделки, но, проходя мимо своей комнаты, решила тоже немного отдохнуть. Она окинула взглядом скрипку. Последний раз она играла на ней, когда папа ещё был жив, и после у неё не было какого-либо желания притрагиваться к ней. Но сейчас ей хотелось творить — творить музыку, и в этой музыке вылить в мир всю ту радость, которую она испытывала. Акаши начала с упражнений Шрадика для разминки, но быстро вошла во вкус и скоро перешла на Паганини. На душе было спокойно и прекрасно, из-за чего девушка, закрыв глаза, не могла не улыбаться. Одна мелодия приходила за другой, складываясь в голове, и в то же время руки сами творили, оставляя голову странно пустой, но в то же время сосредоточенной. Акаши глубоко вздохнула и закончила, а после вздрогнула, почувствовав, что кто-то смотрел на неё, а она этого даже не заметила. Она обернулась. На кровати сидела Фурихата, улыбаясь. — Прости… ты так здорово играла, что я не выдержала, и решила послушать… я не помешала?.. — Ты никогда мне не мешаешь, — улыбается Акаши, отчего щёки Фурихаты розовеют. Акаши испуганно спрашивает, — Я не разбудила тебя? — Нет, совсем нет! Я давно проснулась. Потом решила перебрать шкаф, ты брала мне столько одежды, а я её даже не носила… потому я решила надеть её, хотя бы дома… Платья Фурихаты обтягивало фигуру и животик. Без рукавов и на лямках вокруг шеи, с глубоким декольте, в котором видно ложбинку меж грудью, к которой приковался взгляд Акаши. — Ты прекрасно выглядишь. — сморгнула свое навождение Акаши, чем вызвала у Фурихаты большее смущение. Фурихата слегка улыбается, после чего, нарушая тишину, тихо просит: — Сей, если тебе не сложно… не могла бы ты ещё что-нибудь сыграть? Акаши кивает, слегка улыбаясь, плсле чего начинается мелодия. Фурихата заваражённо слушает, словно не замечая такого сосредоточенного на ней взгляда Акаши. Она заканчивает спустя несколько минут. Фурихата хлопает в ладоши. — Это было замечательно! — Спасибо. — улыбается Акаши, складывая скрипку в чехол. — А что это было, если не секрет? Акаши поворачивается и садится на колени, берёт её ладонь в свою. Фурихата краснеет, чувствуя, как у неё ускоряется сердцебиение. — Моцарт, Музыка ангелов, она ассоциируется у меня с тобой, — Акаши прижимает её ладонь к щеке и улыбается, — Потому что ты — ангел, пришедший в мою жизнь. Фурихата замирает, краснеет, а после дрожит, сжимая губу, чтобы не заплакать. Но она не выдерживает, и пара слезинок скатываются у неё из глаз. — С-Сей… — Я сказала что-то не так? — Акаши мягко вытерла её слёзы, после чего Фурихата покачала головой. — П-прости… п-просто… н-никто и н-никогда не г-говорил м-мне т-такого… Она скрывает лицо в ладонях. Акаши встаёт и обнимает, прижимая к себе. — Ты заслуживаешь гораздо больше этих слов. Фурихата плачет, и Акаши понимает, что это, кажется, надолго. Она снова вспоминает про нюансы беременности, и лишь обнимает Коки, давая ей выплакаться. Когда Фурихата успакаивается, поворачивается лицом к Акаши, какое-то время смотрит ей в глаза и прижимается своим лбом к её. — Спасибо тебе Сей. За всё. — Хей, не нужно переживать. Идём лучше поужинаем. Фурихата улыбнулась и кивнула. Акаши помогла ей встать и они спустились в столовую. Свечи и ужин, отчего Фурихата закрыла ладонями рот. — Сей… — Садись. — Акаши выдвинула стул, приглашая Фурихату сесть. Девушка села, после чего Акаши скрылась в коридоре, появившись через несколько минут с большим букетом красных пионов. — С-Сей… ч-что это… — Мне показалось, что они понравились тебе… я хотела тебя порадовать. Фурихата взяла букет и снова заплакала, закусив нижнюю губу. Акаши обняла её. — Они тебе не понравились? Я выбрала не те? Девушка покачала головой. Она заплакала сильнее, и Акаши решила снова дождаться, когда она успокоится. — Т-ты с-столько делаешь д-д-д-для меня, — она снова заплакала, — Я-я н-ничего н-не м-могу с-сделать д-для т-тебя… — Коки. Акаши вытирает её слёзы, и смотрит прямо в глаза, улыбаясь. Она наклоняется едва не в плотную к её лицу и тихо шепчет: — Я делаю это, потому что хочу, — потому что люблю тебя, — И ты ничего не должна мне взамен. Фурихата снова заплакала, крепко прижавшись к Акаши. Она лишь улыбалась, поглаживая её макушку. — Может, теперь мы наконец-то поужинаем?.. — спросила она, когда Фурихата оторвалась от неё. Коки улыбнулась и кивнула, вытерев слёзы. *** — Спасибо тебе за этот вечер, Сей, — улыбнулась Фурихата, — Он был потрясающим. Акаши улыбается. — Я рада, что тебе понравилось. Фурихата смотрит на Акаши, её улыбку и краснеет. Акаши моргает, после чего желает спокойной ночи и уходит. Фурихата хватает её за руку. — С-Сей, постой… Акаши оборачивается, на что Фурихата краснеет сильнее, пытаясь найти в себе силы что-то попросить. — М-можешь п-помочь снять платье? Акаши хлопает глазами, а потом и сама смущается, но соглашается. Они заходят в комнату, где Фурихата поворачивается к Акаши спиной. Акаши развязывает лямочки и аккуратно тянет платье вверх. — С-спасибо. — смущается Фурихата, неловко сцепляя руки в замочек. Акаши кивает смотря на спину Фурихаты. — Тебе помочь надеть пижаму? — Нет, я сама. — Хорошо. Акаши идёт к выходу, но Фурихата снова её останавливает. — С-Сей… Акаши оборачивается, вызывая у Фурихаты румянец. — М-можешь п-пожалуйста поспать сегодня со мной?.. Лицо Акаши горит. Она краснеет, после чего кивает. — Хорошо. Только приму душ и переоденусь. Когда Акаши, набравшись смелости, заходит к Фурихате, та читает и улыбается, увидев её. На ней свободная сорочка на лямках, которые свободно болтаются далеко не на плечах. — С-спасибо. Мне последние два дня снились кошмары… — Почему ты не говорила об этом? — нахмурилась Акаши, усираиваясь на другой половине кровати. — Не хотела беспокоить тебя по пустякам… — Это не пустяки. — Акаши берёт её за руку. Фурихата смущается, но улыбается и кивает. Она придвигается ближе к Акаши, берёт другую её руку и целует. Щёки Акаши начинают пылать. — Спасибо тебе за все. — произносит она и, прикрывая глаза, начинает засыпать. Акаши слегка улыбается, и сама проваливается в сон. *** Акаши спит с Фурихатой уже неделю, и это, наверное, самое лучшее — просыпаться раньше и просто наблюдать за тем, как она спит. Сегодня Фурихата просыпается чуть раньше, сонно зевая. Акаши улыбается. — Доброе утро. — Доброе. — улыбается Фурихата в ответ, а после резко сжимается. Акаши испуганно дёрнулась к ней. — Что случилось? — Малыш стал чаще пинаться. — улыбнулась она. Акаши, взглядом попросив разрешения коснуться живота и получив его, положила ладонь, почувствовав, как отдало тепло. Она улыбнулась. — Это потрясающе. — Правда больно. — усмехнулась Фурихата, после чего замолчала, о чём-то задумавшись. Акаши продолжила гладить живот: Фурихата призналась, что ей это нравится и она ничего не имеет против. — Сей… — тихо начала Фурихата, обратив на себя внимание Акаши. Девушка перевела на неё взгляд. — Я… не сильно стесню тебя, когда родится ребёнок? Акаши нахмурилась. — Ты думаешь, что я позволю тебе уйти в никуда, когда родится ребёнок? — то ли раздражённо, то ли обиженно произносит она, — Посмотри на этот дом — разве меня можно стеснить? Фурихата улыбнулась и неосознанно продвинулись ближе, взяв ладонь Акаши в свои. — Спасибо тебе за всё. *** Акаши оторвалась от отчётов и посмотрела в окно. Фурихата гуляет по саду, оглядываясь на розы. Её живот совсем надулся и до родов остался всего месяц: она не ходит и почти перекатывается. Её хвостик мило болтается из стороны в сторону, пока она, придерживая живот, наклоняется к бутону, чтобы вдохнуть его аромат. И в такие моменты Акаши становится по-настоящему счастливой. Фурихата рядом, не думает ни о чём плохом и гуляет по саду, они ждут ребёнка, и в скором времени их счастье умножится. И Акаши понимает. Понимает, что хочет сказать обо всём прямо сейчас. Она не обдумывает, что скажет, просто летит с вырывающимся из груди сердцем во двор, чтобы обо всём сказать. Неважно, что будет потом. Сейчас она хочет взять руки Коки в свои и посмотреть ей в глаза. Проходит целая вечность, когда Акаши оказывается на веранде. Фурихата сидит на беседке, задумчиво поглаживая живот. — Коки. — улыбается Акаши, подходя ближе. Фурихата вздрагивает, испуганно смотря на Акаши. Она настораживается, сразу забывая о том, что хотела сделать. — Коки, всё в порядке? — она садится рядом. — Я… не знаю. Акаши приподнимает бровь, ожидая продолжения. — Мне… звонил Акира. Сердце Акаши стучит сильнее, хотя ей и казалось, что это невозможно. Она дрожащей рукой берёт руку Фурихаты. — Звонил также его врач, который лечил его от алкоголизма. Он сказал, что Акиро действительно здоров и готов начать всё сначала. Внутренности Акаши скручиваются. Ей судорожно хочется отмотать время, чтобы ничего из этого не слышать, чтобы всё предотвратить и больше никогда об этом не слышать. — Когда это было? — едва слышно спрашивает она. — С утра… я не знаю, что делать, Сей, — Фурихата сутулит плечи и не отваживается взглянуть ей в глаза. Она сжимает губы, а в уголках глаз скапливаются слёзы, — Он говорил искренне, и обещал, что мы будем жить отдельно, он как-то узнал про ребёнка и пообещал, что будет делать все, чтобы стать хорошим отцом. — она закрывает глаза и всхлипывает. Акаши замирает, и ей кажется, что во всей этой тишине она даже не дышит. — Если это так… мне бы хотелось, чтобы у ребёнка был отец. Сердце Акаши больше не стучит, а может, стучит настолько громко и больно, отчего она его не слышит. Хватка Акаши на руке Фурихаты слабеет. «Я не отпущу тебя снова». «Не уходи». «Ты для меня всё». «Не оставляй меня». «Я так люблю тебя». — Подумай. Что бы ты не решила, я поддержу тебя. — голос Акаши дрогнул. Она встала и быстро ушла в дом, по ходу вытирая слёзы.