Раскаленное море

– Ты поверил ей на слово! – пираты бушевали. Гнев толпы все разгорался и недовольство волной прошло по рядам. – Я не желаю слышать эту дурь из уст вам подобных, мистер Тиг! – капитан Барбосса раздраженно и немного с испугом осмотрел экипаж Жемчужины. Мистер Тиг продолжал обвинять капитана и подначивая людей на бунт, к которому присоединился и старпом корабля. Пираты обнажили свои сабли и рапиры направив их на Барбоссу. – Может кто из вас посмеет бросить мне вызов? М?! – тот также вытащил свое холодное оружие. Он бросил эти слова со всем присущим ему высокомерием и самоуверенностью. Пираты немного стушевались. Энн почувствовала жжение в ладонях. Раны все не затягивались, и кровь медленно стекала по сводам прохода, смешиваясь с водой из ручейка и дальше с озером вокруг сундука. К счастью красноватый оттенок не был заметен из-за плохого освещения. Энн прошла внутрь маленькой пещеры и перевязала раны старой рубашкой Голяка, предварительно ее прополоскав. Закончив она взглянула на Салли, которая, закрыв глаза, пристроилась в углу. Она в последнее время вела себя подозрительно тихо, учитывая, как много она квакала на Разящем. Энн села, оперлась спиной о неровную стену пещеры и потеряла сознание. – Эм, мисс? – кто-то настойчиво тряс девушку за плечо. Она встрепенулась и попыталась скинуть руку, державшую ее. Открыла глаза и все поплыло. Какой-то парень с длинными светлыми волосами беспокойно глядел на Энн. Она начала приходить в себя, схватилась за голову, и еще одна волна боли пронзила ладони. Повязки полностью пропитались кровью, а раны все не затягивались. Салли начала громко квакать, прыгая вокруг Майкла и злобно на него глядя. Тот продолжил, смотря на Энн, – Вы кто? И как тут оказались? – Не твое дело, – прохрипела она и он сразу понял, что это его бывший коллега Голяк. Или бывшая? И не Голяк вовсе? Он был не уверен. Майкл осторожно подал ей руку, предлагая опереться на себя и встать. Энн отвернулась, проигнорировав его предложение и, держась за стены, поднялась, чуть было не упав обратно, если бы пират не поймал ее. Она сморщила нос и сказала холодным тоном, – Руки убрал. – Ладно… – Майкл как-то даже обиженно отпустил ее и отошел на несколько шагов, – так вы же женщина, правильно? Все это время притворялись… Я ж чувствовал что-то неладное! На лице Энн показались желваки. Она отвернулась, наткнувшись глазами на Салли, которая напряженно за ними наблюдала. Они кивнули друг другу и девушка опираясь предплечьем руки о своды, спросила у Майкла; – Как меня нашел? – Я отбился от остальных. Остался, чтоб поискать Голяка. Потом заметил как вода отсюда красная вытекала. Решил проверить и прав оказался. Так значит, ты не бессмертная? И где Голяк? Я ума не приложу, как ты нас так обманула. А ведь никто ничего не заподозрил! Это же надо. Получается кого угодно можно вот так вот заменить? У Энн разболелась голова от бессмысленного монолога Майкла, у которого, по видимому, напрочь отсутствует способность коротко отвечать на вопросы. Она молча начала двигаться к выходу из кармашка, Салли прыгала за ней. – Эй! Ты куда? Я просто спросить хотел. Как тебя зовут? Ходишь в мужской одежде и с короткими волосами. Нехорошо! Энн сильнее сжала челюсть, игнорируя этого навязчивого пирата. Она вышла в большую пещеру, где хранилось все золото, и с трудом дошла до сундука. Взяв одну монету, которая тут же испачкалась кровью, стала ее рассматривать. Она была резная, с треугольными узорами по кромке и улыбающимся черепом посередине. – Эй! Выбрось это! Сейчас же! – Майкл карикатурно топнул ножкой, остановившись у подножия горки, на которой был установлен сундук. Но под пронизывающим взглядом Энн он стушевался и поспешно добавил, – Пожалуйста? Девушка бросила монету обратно в сундук. Она перестала чувствовать боль в своих ладонях, развязала окровавленные повязки и увидела совершенно здоровые руки. Даже шрамов не осталось. И мозолей. Она будто только вышла из огромного семейного особняка, всю жизнь до этого прожив не зная лишений и работы; настолько ее ладони были похожи на ладони младенца. Впрочем, именно такой она была десять лет назад, когда она с ее семьей переезжали в новые английские колонии. Отец Энн готовился стать губернатором, пока… пока пираты не захватили их судно. Девушка почувствовала небывалую злость. Она обернулась на Майкла и сжала челюсть. Ее лицо побледнело и осунулось в считанные секунды, как будто до этого она не походила на ходячего мертвеца. Теперь Энн официально им являлась. – П-прости, если обидел. Я не хотел, правда, – Майкл начал запинаться, увидев полные ярости глаза девушки, – Но ты теперь одна из нас! И, раз твоя кровь уже попала в сундук, то ты станешь человеком вместе с нами, как только мы найдем кровь Прихлопа… – Замолчи, – Энн отвернулась, пытаясь взять под контроль свои эмоции. Они совершенно точно не принадлежали ей. Или все-таки принадлежали? Просто вышли только сейчас, наконец набравшись смелости. Майкл увидев, что девушка мнется, решил продолжить; – Нет ну жаль, что мы его тогда, ну, Прихлопа, выбросили за борт. Надо бы смирно библию читать и молиться о прощении. Каким же я был глупцом. Как бы жизнь моя сложилась, не пойди я тогда за харизматичным капитаном Дж… – Замолчи! – крикнула Энн во весь голос. Так, что даже эхо, побоявшись ее разозлить, продолжалось громче и дольше, чем должно было в теории. Девушка вытащила пистоль из-за пояса своего любимого камзола и направила его на Майкла. В ней боролась рациональная сущность, говорившая не тратить зря пули, и эмоциональная, которая совсем недавно проснулась и готова была поставить все на кон, лишь бы отомстить. Салли прыгала вокруг сундука и громко квакала, пытаясь привлечь к себе внимание. Энн опустила глаза на пистоль, где красивым почерком близкого ей человека было вырезано "от К. к Э.. Береги себя". Гнев мгновенно схлынул и девушка опустила оружие, засунув его в родную кобуру. О, расскажи она ему эту историю, он точно посмеялся бы своим красивым смехом, и, долив чаю в красивую кружку, попросил бы продолжить, сказав, что в разумности Энн он никогда и не сомневался. "Как же мне его не хватает." – Эй! Ты чего там застыла? – сказал Майкл, демонстрируя отсутствие у него чувства самосохранения и каких-либо признаков интеллекта. Вот что делает с людьми проклятие ацтеков. Энн выпрямилась, поправила камзол, застегивая его на все пуговицы, вплоть до горла. Она могла это сделать, ведь ее рубашка не имела модных пышных тканей, пришитых к стоячему воротнику. И шейных платков она не носила. И париков тоже, и затейливых треуголок. Были все-таки плюсы в том, что она не мужчина и одеваться она могла в то, во что выберет. Лишь кюлоты и сапоги променять было не на что, хоть последние и потерялись во время того самого кораблекрушения и ходить приходилось сначала босиком, потом в старых туфлях, и по сей день, в дырявом и протертом подобии когда-то среднего качества сапог матросни. – Когда все вернутся? – спросила Энн у Майкла. Тот неловко почесал затылок и ответил, что не знает, – бумага есть? – Да вроде была тут где-то. Мы много всякого принесли. Помню, ограбили однажды какого-то знаменитого ученого, вытащили вообще все, что у него было и что он изобрел. Пинтель с Раджетти тогда зачем-то чертежи взяли с собой и какие-то бумаги из Осм… Осм какой-то империи. Там, на юге какая-то страна особенная. Оттуда рецепт этих, как они называются, папинусов? Парикусов? – Папирусов. – Да! Я тогда совсем не понял… – Майкл продолжал болтать, но Энн уже не обращала внимания, осматривая кучи сокровищ. В основном, тут лежала посуда; золотая, позолоченная, даже медная и совсем обычная, наверное, спутанная с серебряной. Пираты, видимо, в таких тонкостях мало чего понимали. Тут взгляд девушки наткнулся на небольшой позолоченный сундучок, который никто не удосужился открыть. Он был затейливо изрезан, узоры немного напоминали звезды и созвездия. То что нужно. Энн подошла к нему, взяла на руки и попыталась открыть крышку. Теперь ясно почему он лежал нетронутый; заперт. Девушка вышла на твердую поверхность, чтобы случайно не свалиться с песчаной горки, положила сундучок на землю и сунула в замок кончик кортика. Потом резко ударила по рукоятке. Послышался треск и звон. Кортик сломался пополам, но открыл посмертно сокровищницу. Энн бережно положила острие и рукоятку обратно в ножны и отложила их в сумку поглубже. Потом повернулась к сундучку и рассмотрела содержимое: несколько заточенных перьев, небольшой бутылек с чернилами, которые уже, вроде, высохли, пару аккуратно завернутых в тряпицы угольных карандашей и под ними кожаный ежедневник, наполовину заполненный записями, видимо, того самого ученого. Энн сложила все эти принадлежности в сумку, оставив себе блокнот и карандашик. Она пролистала в середину; последняя запись прервалась в начале новой страницы, и чернила немного расплылись и перешли на противоположный лист. Хозяин, наверное, поспешно закрыл ежедневник, не дав записям высохнуть. Его педантичность в хранении письменных принадлежностей достойна похвалы и пришлась Энн на руку. Она еще раз огляделась и заметила едва видные рулоны бумаги. Они выглядывали из длинного позолоченного кувшина, дно которого лежало в воде. К счастью, горлышко было на достаточном расстоянии от воды и бумага не промокла. Энн подошла, подняла кувшин, вынула листы и обрадовалась тому насколько он белые и чистые. Прям как те на которых она чертила свои большие карты. Идеально. Она бережно положила их в сумку, которая освободилась, больше не содержав никакой одежды. Не теряя больше ни секунды, девушка принялась чертить. Рука привычно заскользила по бумаге, глаза бегали по пещере улавливая все неровности, незамеченные проходы и особенности. Энн делала то, что любит больше всего – составляла карту. Пока в крупном масштабе, пока без цели, но искренне наслаждаясь процессом. Майкл замолчал, когда заметил, что его никто не слушает и уставился на светящуюся девушку, бежавшую из угла в угол, яростно что-то зарисовывавшую. Салли куда-то пропала, возможно ушла охотиться, пока есть возможность. Солнце совсем недавно вышло в зенит, и, судя по всему, ждать Жемчужину придется долго. Майкл печально сел на неровную каменистую землю и грустно вздохнул, подперев голову рукой. Он демонстративно вынул кувшин, стоявший у подножия горки, и огромное количество золота посыпалось вниз, создавая грохот. Который все равно остался без внимания. К счастью для Энн, пещера была очень хорошо освещена. Полуденное солнце, выглядывающее из маленького просвета на потолке, прямо над сундуком, заполнило все пространство, а утренний туман рассеялся. Голода, жажды и сонливости она больше не чувствовала. Как и боли в руках и ногах от работы. Энн закончила свою карту пещеры с сундуком, включив в нее и тот кармашек, в котором она лежала без сознания и путь сюда через огромные своды. Теперь ей захотелось обойти весь остров и составить большую подробную карту. Но было неизвестно где пираты, когда они вернутся, а за золотом нужно было следить. После того, как экипаж Жемчужины снимет проклятие, а учитывая… Впрочем учитывать было нечего. Элизабет не была подходящей персоной, и не было никаких гарантий того, что эта самая персона найдется. Энн пролистала блокнот в конец, перевернула его и начала новую главу. Она записывала маленьким, можно даже сказать, скупым почерком все детали своего состояния, легенду о проклятии и возможные его практические применения, как использование бессмертных жандармов для поимки преступников, исследования мест до которых люди еще не могли добраться, или добыча полезных ископаемых без вреда для здоровья и огромных потерь среди шахтеров. А еще, и тут Энн просто понесло, если ее раны вот так спокойно зажили, то получается этим проклятием можно будет спасать тысячи жизней солдат, смертельно больных и продлевать существование старикам. Хотя со старением возникали проблемки в теории. Которые точно нужно будет проверить на практике. Энн, не закрывая блокнот, прошла к каменистому берегу, к которому пираты подогнали шлюпки. Сейчас их очевидно там не было, но и лодка девушке была ни к чему. Она обошла пещеру еще раз и заметила маленький участок суши, по которому из нее можно было выбраться, не касаясь воды. Энн не хотела мочить сумку и блокнот, поэтому не теряя ни минуты, пошла к выходу. Эта тропинка пролегала по тому же маршруту, которым они приплыли. Вскоре девушка достигла конца пещеры, свет ударил в глаза и перед ней открылся вид на живописную бухту… полную затонувших кораблей. Она сразу же записала все, что видела в блокнот. Каменистый уступ на этом закончился, поэтому Энн положила блокнот в сумку и схватившись за выступающие камни на стене, попыталась перейти на внешнюю сторону пещеры. Она чувствовала себя намного сильнее и с легкостью держала себя на хлипких уступах. У нее бы это никогда не вышло если бы она не была под этим "проклятием". Перейдя на другую сторону, Энн вгляделась в воду. Глубина была приличная. Вскарабкавшись ближе к песчаному берегу, она спрыгнула вниз, смочив старые сапоги, но не сумку. Девушка сразу же вытащила блокнот и продолжила исследование острова. Майкл все это время сидел в пещере с мыслью, что раз эта женщина его не ценит, то и ходить за ней не стоит. Он вертел подобранную с земли монетку в руках и откровенно скучал. Парень хмыкнул и вытащил из кармана потрепанную миссионерскую Библию. Она была компактной и почти ее содержала текста – только картинки, чтобы любой, даже безграмотный, мог прочесть. А Майкл, увы, читать так и не научился. Он получил ее давно. Точнее украл у одного пожилого джентльмена в темной робе. Это было в начале воровской карьеры Майкла, когда он еще не мог понять у кого возможно есть деньги, а у кого нет. Поэтому случайно ограбил священника, который лишь ухмылялся, когда, услышав приказ отдать все пожитки, протянул Библию. Парень тогда опешил, но решил не терять достоинства – выхватил ее и скрылся за углом. Друзья долго издевались над ним, когда он рассказал эту историю и забыли. А книжка так и осталась у него. Майкл любил ее; часто пересматривал, пытался вспомнить имена святых, которые слышал в детстве, когда пару раз ходил на воскресные мессы, и каялся каждый раз, когда совершал преступление, хоть и продолжая их совершать. *** Прошел целый день. Наступил полдень следующего дня, а Черной Жемчужины все не было. Энн все это время, без устали, не останавливаясь на еду и сон, исследовала остров, записывая каждый шаг. Он был одной большой горой, вышедшей из морских глубин предположительно из-за крупного землетрясения, так как немного отойдя от берега, после линии прилива на песке можно обнаружить остатки моллюсков. А еще, с одной стороны острова четко выделялся скалистый берег с входом в новообразовавшиеся пещеры, а с другой – плавный опускающийся песчаный берег. Энн специально помочила ножки, чтобы доказать свою теорию; берег со скалистой стороны был намного глубже и уходил вниз резко. Животные, помимо нескольких видов птиц, рептилий, насекомых и одной огромной лягушки, не водятся. А вот с растениями есть характерная для острова особенность – они намного более пышные и раскидистые, в отличие от других островов в Карибском море. Напоминая тропические джунгли, они будто не желая, чтоб по ним кто-то ходил, всячески мешали Энн исследовать. Несмотря на отпор, она все же предположила, что в земле могут содержаться некоторые запасы угля. Со скалистой стороны острова была огромная сеть пещер, осматривать и зарисовывать которые девушка закончила к середине следующего дня. В них, конечно, не было гор золота, но некая атмосферность чувствовалась. Теперь все кусочки пазла были в руках Энн, оставалось лишь соединить их на большом полотне и получалась детальная, полноценная карта острова. Она все еще не знала его названия, а называть куски земли не было ее коньком, поэтому она оставила это на потом. На этом девушка решила закончить, обнаружив себя сидящей на берегу, просто смотрящей на море. Какое-то странное чувство голода, жажды и усталости навалилось на нее. Энн побрела обратно. А когда увидела на горизонте медленно приближающийся корабль – побежала. В ее голове созрела идея, как сдвинуть огромный каменный сундук, чтобы исследовать проклятие получше. – Мне нужна твоя помощь, – Энн, даже не запыхавшись после длительного забега, обратилась к Майклу за помощью, чего бы никогда в жизни не совершила, не будь в этом необходимости, – Я видела Жемчужину. Можешь достать с нее как можно больше пустых бутылок из-под выпивки? Или бочек из-под воды? Чего угодно, что не протекает. – А что мне за это будет? – Майкл важно встал, обхаживая пещеру вдоль и поперек. Он был горд тем, что эта женщина обратилась к нему, и теперь, совсем перестав на нее обижаться, высокомерно осматривал золото. – Я научу тебя читать и куплю Библию, – Энн знала, за что зацепиться. Как выполнить обещание, данное странствующему преступнику, она понятия не имела, но надеялась, что тот и спрашивать не будет. Так и получилось. Глаза парня загорелись, – Оставь все на другой стороне острова. – Скажи, как тебя зовут и я сейчас же пойду. – Энн, – она раздраженно прикрыла глаза. И Майкл плавь прямо из пещеры отправился к еще далекому галеону. Энн тоже отправилась обратно. Жемчужина вернулась не с проста – сомневаться в этом не приходилось. Они наверняка нашли нужного человека и собираются снять проклятие. А если они так яростно пытаются его снять, брать с собой его источник точно не будут. А значит сундук теперь принадлежит Энн. По версии, которую она слышала от капитана, чтобы получить гнев ацтекских богов нужно взять монетку из сундука. А про сам сундук ничего не говорится – значит его брать можно. Не зря Энн учила право в Лондоне; такие вещи назывались юридическими пустотами и ими часто пользовались те, кто о них знали. Как, например, то что нельзя казнить человека без веских доказательств совершенного преступления или его признания, которое можно получить пытками и у невиновного. Энн вышла с другой стенки пещеры, где глубина воды была меньше, до голени, скрылась за большим валуном, как только завидела шлюпки с пиратами. Было полнолуние, и… – Черт! – девушка издалека, даже в темноте заметила старого доброго Разящего. С него мягко на воду опускались шлюпки. Разбойники уже скрылись внутри пещеры и догадаться, что будет дальше не составляло труда. У военных не было и шанса против бессмертных. Энн взглянула на свои руки; костлявые, обглоданные, но черный камзол и вся остальная одежда не была порвана, в отличие от той, что была у пиратов. Значит хоть маленький шанс того, что свои моряки не испугаются есть. Но тут ей в глаза бросилась сумка со всеми ее трудами. Уголь не выдержит воды и записи сотрутся. Энн посмотрела на нее, на шлюпки, которые подходили к пещере с правой стороны. А потом побежала, прыгнула в море и поплыла.