Падший ангел

      — Копыта отбросить захотелось, Томас? — дёрнув зазевавшегося военного товарища на себя, угрожающим шёпотом прошипел Драко. — Премного благодарен, однако видеть твои кишки, разбросанные по всему периметру, желания не имею.       Дин виновато понурил голову, молниеносно осознавая, каких масштабов опасности подвергал не только себя, но и командира, а также иных членов группы захвата, неосмотрительно высовываясь на превосходно обозреваемое пространство.       — Левый фланг — заход справа, — отчеканил Малфой, натягивая на лицо маску, способную уберечь от пыли, однако едва ли спасающую от взвинчивающихся чернильными столбами потоков дыма, рука об руку следующих по пятам за горящим ярким солнцем пламенем пожара, без использования дополнительных магических трюков. Ему впервые поручили командование отрядом. То ли Поттер настолько доверился ему за проведенные бок о бок месяцы, то ли ненароком приложился головой о дверной косяк, по давней любви выбирая помещения с невысокими потолками, напоминающими прежний сарай Дурслей, в коем проводил немалую часть юности, и, вопреки тяжелым отношениям с опекунами, немало привязался (гордым названием «дом» ветхое жилище, расположенное на площади раз в шесть меньшей величественного поместья, насквозь пропахшее сыростью вкупе с запущенностью, он величать позволить себе не мог), тем не менее факт оставался фактом — его допустили до управления немалой группой людей, и разочарование неудовлетворительным результатом Гарри слизеринец принял бы за самое тяжкое преступление в истории волшебного мира.       Солдаты мгновенно подчинились, в точности выполняя приказ, понемногу продвигаясь к товарищам правого фланга, раннее занявшим указанные позиции на поле боя; Драко удовлетворенно кивнул себе, заходя с оставшимися подчиненными с тыла, слаженными действиями загоняя противника в эдакую живую ловушку; Томас уныло плелся позади, прикрывая главу группировки от неприятных сюрпризов из разряда непредвиденного нападения со спины. Удивительно признаться, что он привязался к гриффиндорцу за те походы, в которых они совместно участвовали, но иначе прямолинейный и от природы честный Драко попросту не умел — Дин оказался человеком отважным, самоотверженным, искренним, ответственным. Несмотря на прошлую вражду с представителями Львиного факультета, повзрослев, Малфой пересмотрел свое отношение ко многим одногруппникам — многого стоило хотя бы упомянутое приятельское отношение к Поттеру, чью лохматую темную башку, будучи подростком, он обойти стороной не мог, чтобы не съязвить, — со многими имел ныне полудружеские связи, благодаря им не раз выходил сухим из самых опасных заварушек; перечисленные аспекты опустить Малфой не мог, да и не желал, потому с удовольствием, но, естественно, не без обыденных подколок, язвительности, в ответ частенько предупреждал беды, темной тучей нависавшие над храбрыми товарищами, сующими не в меру любопытный нос куда ни попадя. В случае же с Дином, Драко подмечал удивительное сходство себя с парнем, так же безответно влюбленным, как и он в дерзкую Грейнджер, в, по скромному мнению блондина, чрезмерно развязную Лаванду Браун — тем не менее, помимо указанного, не беря в расчет и давнюю личную неприязнь к белокурой гриффиндорке, Малфой одобрял выбор Томаса, скрепя сердце выделяя в Лаванде доброе количество положительных черт, не затмевающих отрицательных, однако выгодно их оттеняющих. Потерять практически точную копию его, со всеми тараканами, жизнерадостно снующими в голове, и травмами, великодушно полученными в дар насмешницей-судьбой, Драко никому не позволил бы, даже находясь на смертном одре. Рассеянность, сквозящая во всем существе Томаса вот уже день третий, Малфоя волновала и час от часу заставляла усомниться в правильности решения Поттера послать парня, передвигающегося по военной базе безликим приведением, с ним «за компанию» в очередной поход, но обратного пути не оказалось — посему Драко принял на свою совесть обязанность усиленно оберегать Дина от врагов, не преминувших воспользоваться несобранностью Томаса в чудесно подходящий гнусным целям эпизод сражения.       — Держись за мной, — строго приказал Драко, мельком оборачиваясь на гриффиндорца, — объяснишь причины своего состояния за бокалом вина, — немного погодя бросил слизеринец, решаясь все же продемонстрировать несвойственную собранному и бесстрастному «командиру Малфою» заботу.       Предупреждая бесспорно последовавшую за фразой реакцию тотального изумления, он стремительным шагом пересек ожидающие отмашки стоящие точно выверенными рядами небольшие формирования, готовясь отдать команду.       — Вперед, парни!       Первые багровые всполохи кровавых капель, накрывающих пробуждающуюся ото сна землю, окутали кочки и стволы величественных деревьев красными нарядами, знаменуя начало безумной бойни.                         ***       — Малфой! — Драко вовремя обернулся, чтобы суметь отразить атаку адского существа, в предвкушении целящегося в притягательно пульсирующую вену на шее, наверняка пребывая по итогу в несбыточных грезах о громком убийстве, совершенном новообращенным вампиром-недоучкой.       — Спасибо, Томас, — откликнулся Драко, наскоро избавляясь от разделанной четкими движениями ручного кинжала туши былого противника.       — Ты спас меня, я — тебя, — привычно усмехнулся Дин, вставая спиной к спине командира — Драко порадовался бы его «возвращению к жизни», не будь они более прежнего подвержены немалой опасности. Из тридцати подчиненных пали смертью храбрых более половины за крайние три часа, проведенных на равнине — задача неумолимо усложнялась, вернуться живым представлялось мечтанием из разряда несбыточных.       — Продержаться бы до полудня… — задумчиво протянул слизеринец, обратив внимательный взор к дружелюбно светлеющему на высоком своде небу, висящему над головой — вампиры не выносили жаркой погоды, солнечный свет нещадно выжигал сетчатку, заставляя прятаться в темные места; выведя данную закономерность, ребята из экспедиции по спасению Паркинсон частенько прибегали к хитростям, планируя захват территорий на дневное время.       — Мечтаешь вернуться к Грейнджер? — лукаво прищурился Дин, спасаясь от наваливающегося стресса излюбленной игрой «перекидывание подколами», давно числящейся неизменной традицией.       — Отбить ее у Рона, должно быть, ты имел в виду?       Оба рассмеялись от абсурдности ситуации, в коей два идиота беззаботно страдают чушью, попутно пятясь осторожными шагами все далее и далее, надеясь избежать в геометрической прогрессии растущей вероятности болезненной гибели.       — Она вновь отказала мне, — чуть погодя, задумчиво пожевав губу прежде, чем признаться, перевел тему на интересующую Малфоя Дин.       — К черту, Браун тебя недостойна! — вспылил Драко, мысленно давая клятву отыскать способ скорой безболезненной мести гриффиндорке, с необъяснимым упорством игнорирующей чувства Дина, из кожи вон готового вылезти ради ее благополучия.       — В таком случае поделись, каким образом подобрать достойного человека, — грустно парировал Дин, — к тому же, судя по твоему поведению, Грей также недостойна внимания?       — Грей достойна многого, — протянул Драко, возрождая в памяти запах волос, чей притягательный аромат мечтал ощутить хоть раз в жизни на доступном расстоянии, позволившим бы дотронуться до давней грезы, заставить заключить ее, великодушно сошедшую с недоступных смертному небес богиню, в своих объятиях, — однако в конкретном случае недостоин я…       — Самоуверенный в любом деле, невыносимо гордый Драко Малфой может считать Его аристократическое Высочество недостойным желанной девушки?       — Очередное доказательство схожести, Томас, — насмешливо фыркнул слизеринец, игриво задевая его плечом, — заключается в неспособности добиться минимально допустимого результата, позволившего общаться с объектом влюбленности на равных, обоими, отсюда следует, что право зубоскалить закрепляется лишь за пацанами, достигшими цели, и, к вселенскому разочарованию, никоим образом нами.       — Очередное доказательство, что мы — неудачники.       — Говори за себя, парень, я могу оскорбиться.       — Утихни, Малфой, иначе не избежать твоей белобрысой шкуре позорного звания соулмейта бесчестно обруганного судьбою гриффиндорца.       — Мерлин упаси, Томас, не в этой жизни!       Парни вновь синхронно расхохотались, продолжая пятиться, хладнокровно ступая по телам погибших; прокладывая дорогу, выстланную обугленными костями и затопленную реками крови, ведущую в неизвестность, однако способную отсрочить неизбежное на неопределенный срок; дать шанс на продолжение существования в условиях бесконечных сражений, тем не менее отнюдь не затмевающих прелестей висящей на ломком волосе удачи судьбы; выстраданный, выцарапанный отчаянными стараниями раненных зверей, цепляющихся когтями о безразличный к невзгодам и потрясениям крутой жизненный утес, принуждающий нещадно сдирать плоть о вздымающиеся острыми пиками скалы, оставляющими глубокие борозды-шрамы на испещренном дырами ветхом полотне истерзанной в клочья души, упорно стремящейся гаснущими лучами закатного солнца к прелестям любви, дарующей очередной глубокий, до боли в груди колющийся жгучей крапивой чистый вздох, наполненный надеждой на лучший исход, исполнение несбыточных мечтаний, несметный подарок Бога, все так же дружелюбно выказывающего им свою благосклонность.       — Малфой, — Дин быстро обернулся назад, убеждаясь в полной конфиденциальности ценной информации, предназначенной перетечь серебристой рекой «Омута памяти» в сознание выжившего, изначально усиленно охраняемого лишь с одною целью, незаметно передавая запыленную склянку в ладони блондина, — здесь содержится важное наблюдение, предположительно способное приоткрыть завесу тайного исчезновения Пэнси. Передай ее Поттеру, я задержу вампиров, расчищу зону работы.       — Дин, — предупреждающе процедил Драко, соображая, что ничего хорошего подобный тон приятеля не сулит, — как командир, я не имею права покидать «горящее судно», да и тебе позволить погибнуть виною дракклового промедления воздушной части операции позволить не намерен!       — Драко, оглянись, — истерический смешок сорвался с уст Томаса, повисая тяжелым грузом между ними, — периметр в огне, пламя вот-вот поглотит остатки города, Годриковым чудом до сих пор нетронутые длинными пылающими языками!       — Мы выберемся вместе, — непреклонно заявил Драко, порывисто хватая Дина за локоть, «Инкарцеро» привязывая «героя», жаждущего осесть пеплом почерневшей плоти, на крышах, поглощенных бушующей стихией зданий, к себе, — либо же погибнем… Также парой.       Раздавшийся оглушительным эхом взрыв многочисленных бочек топлива, до войны служивших прежним жителям городка средством обогрева бедных лачуг, вмещающих неведомым колдовством около пяти человек, составляющих одну большую семью, распространился высокими темпами по вымирающему населенному пункту, ударной волной отбрасывая ребят за пределы улицы, выбрасывая их в открытую местность. Сознание помутилось, подергиваясь темной пеленой; расфокусированное зрение силилось сосредоточиться на окружающих предметах, безуспешно надеясь собрать обрывки происходящего в целостную картину; пепел сражения плотно осел в дыхательных путях, заволакивая внутренности жгучей болью; левая нога беспощадно отнялась, отрезая возможность продолжать отступление.       «До встречи в Аду, Люциус Малфой, — насмешливо пронеслось в мыслях Драко, смиренно принявшего нерадостную участь, — вдвоем вариться в дьявольских котлах веселее»                         ***       — Ожог второй степени, — констатировала прекрасная обладательница голоса, преследующая его в бессчетных снах, — естественным образом заживает от недели до трех, магическим — поставим на ноги за дней пять, однако прихрамывать будет достаточно долгое время.       — Спасибо, Гермиона. Братан, ты в порядке? — новая фигура склонилась над самым ухом, отчего вопрос прозвучал куда громче положенного. Поттер.       Драко попытался приподняться на локтях, не веря удаче: парень считал, что умер и его душа спустилась в Ад, гостеприимно раскрывший ворота омраченной множественными грехами юной душе, но потерпел неудачу — Грейнджер, не теряя времени, грубо толкнула его обратно, не позволяя довести задуманное до ума.       — Полегче, Грейнджер, — болезненно шикнул Малфой, подтягивая поврежденную ногу ближе, в надежде оградить многострадальную конечность от очередных издевательских манипуляций девушки.       — Не рыпайся, — раздраженно прорычала она, перехватывая из рук Джинни, любезно протягивающей подруге необходимое зелье, склянку — Поттер сочувственно похлопал Драко по плечу, стоило разъяренной гриффиндорке отвернуться на секунду.       — Томас, — прохрипел слизеринец, внутренне молясь получить удовлетворительный ответ на поставленный вопрос.       — Жив-здоров, проходит лечение в соседней палате, — немедля откликнулась Уизли, для наглядности кивая в сторону запертой наглухо двери, по догадкам Драко ведущей аккурат в заветное помещение.       — Если тебе интересно знать, благодаря вашей помощи город был отбит нами обратно, приятель, — вмешался Гарри, всем видом транслирующий огромнейшее нетерпение поделиться с кем-либо положительной информацией. Малфой вскинул брови, намекая на продолжение рассказа, однако столь невовремя подоспевшая Грейнджер оттеснила воодушевленного лучшего друга в сторону, не позволяя завершить начатое.       — Я сообщу, когда ты сможешь посетить больного снова, — нарочито официально заявила Гермиона, одним грозным видом пресекая капитану всякую возможность предпринять попытки возражения. Гарри обреченно вздохнул, поднялся с места, проходя к выходу, и прежде, чем удалиться, прошептал нечто, подозрительным образом напоминающее словосочетание «сущая бестия», стрельнув в магглорожденную подругу недовольным взглядом.       — Вы навлекли на свою персону немилость командира, мисс Грейнджер, — хохотнула Джинни, забавляясь развернувшейся немногим раннее сценой противостояния двух упрямцев.       — Перебесится, — парировала Гермиона, все же не сдержавшись, чуть погодя принявшаяся задорно хохотать заодно с рыжей сестрой Рона.       Драко послушно опрокинул в желудок бокал противного снадобья, повинуясь воле любимой заядлой отличницы; тихо опустился на окутывающую мягким облаком перину, оставаясь сторонним наблюдателем веселья восхитительного темноволосого ангела, очередной раз вырвавшего его никчемную, недостойную душонку из цепких лап самого повелителя подземного царства, вдохнувшего утекающую скоротечной рекой сквозь пальцы жизнь во все его существо заново, позволяя еще ненадолго отсрочить поджидающую за всяким углом приятельницу-смерть, неотрывно следующую за ним по пятам верным спутником с рождения.       «Я так люблю тебя, мой ангел-хранитель», — мысленно признался девушке парень, снова опасаясь поведать ей давнюю тайну вслух, не желая возрождать детскую травму, заработанную стараниями отца в далеком отрочестве, не позволяющую говорить о чувствах открыто, страшась оказаться отвергнутым.       «Пусть эта любовь навечно останется секретом, однажды унесенным со мною в гроб — ты будешь жить в израненном шрамами войны сердце бесконечного идиота до последнего вздоха»       Засыпая глубоким целительным сном, он неизменно думал о ней, до боли близкой, — вот-вот, и удастся дотянуться рукой, ловко схватить ее и никогда не отпускать, — но настолько же отстраненной, холодной, чужой. Всегда маячащей рядом, никогда — его…                         ***       — Ты будешь лучшим учеником Школы чародейства и волшебства Хогвартс, Драко, — подбадривающе потрепал сына по платиновым волосам отец, уже в те времена не заботившийся о наличии собственных желаний и отличного жизненного пути ребенка, впоследствии ставшего пешкой в опытных руках холодного родителя, воспитывающего его ошибочными предрассудками и вековыми семейными устоями, желающего создать из наивно обожающего его отпрыска себе подобного монстра, слепо принижающего неугодных, «выбивающихся» из общей серой массы напыщенных глупцов-аристократов.       Мальчик нежно улыбается в ответ Люциусу, мимолетно целует в щеку Нарциссу, наскоро пробиваясь сквозь собравшуюся на платформе толпу к заветному поезду. Взбираясь по вагонной ступени в рядах первых учеников, коим подарила волшебную улыбку проказница-удача, попутно прикидывая наилучшие варианты расположения в вагоне, Малфой неожиданно ловит спиной ощутимый толчок, милостью Салазара оставаясь твердо стоять на ногах. Готовясь обругать известными проклятиями неуклюжего однокурсника, Драко стремительно оборачивается, генерируя тысячу и один способ оскорбить бедолагу, подвернувшегося под горячую руку вспыльчивого аристократа, и… Замирает, разом начисто позабыв связную речь.       — Извини, — смущенно бормочет носительница настолько непослушных кудрявых волос, из которых во все стороны торчат неаккуратные волосины цвета шоколада, образующие собою истинное подобие вороньего гнезда на голове несчастной.       — Осторожнее, — он затаскивает ее внутрь, аккуратно подхватывая хрупкую ладошку своей мощной, по сравнению с размером руки новой неожиданной знакомой, ощущая необъяснимое тепло, возникающее чуть ниже ребер, от мимолетного соприкосновения кожи с кожей. Не хватало ей навернуться, в завершение картины выставив на посмешище будущим слизеринцам растянутое в нелепой позе на полу тело, потерпевшее болезненное падение!       — Спасибо, — девушка стыдливо прячет взгляд, оказываясь в безопасности вагона тут же одергивая руку из надежной хватки обратно.       — Чего ты стыдишься? — искренне любопытствует Драко, недоумевая о причинах поведения неуклюжей девицы.       — Я впервые сажусь в магический поезд.       Малфой хмурится от прямолинейного признания, прикидывая, кем бы она могла являться, рационально рассудив, что девушка, должно быть, над ним забавляется. Не может такого быть, чтобы прирожденный волшебник ни разу не бывал на платформе 9 ¾, провожая родственников, старших друзей или же попросту спеша со взрослыми по важному делу в Косой переулок!       — Знаешь, в подобном нет ничего постыдного, — немного погодя отвечает он, успокаивающе улыбаясь ей. Она робко улыбается, расслабляясь от заявления блондина.       — Меня зовут Гермиона. Гермиона Грейнджер, — девушка протягивает Драко ту самую ладонь в приветственном жесте, будто вовсе не он недавно, можно выразиться, спас ее, помогая избежать позора, и не они, как два глупца, стоят в проходе, загораживая коридор иным детям, недовольно сопящим паре в спины, беззаботно представляясь друг другу.       — У тебя очень красивое имя, — вежливо кивает Малфой, принимая рукопожатие, увлекая ее далее по коридору к лучшим, по его скромного мнению, купе, надеясь избежать мести раздраженных ребят, беспомощно мнущихся на запруженной платформе. — Мое имя — Малфой. Драко Малфой, — в подобной манере отвечает парень, галантно уступая Гермионе место у окна. Они болтают с Гермионой без умолку полную дорогу, жарко споря обо всем на свете — к невообразимому удовольствию Драко, Грейнджер оказывается девушкой в высшей степени образованной, смышленой, способной к критическому мышлению и подобно ему обожающей всяческие загадки и головоломки, обладающей превосходным логическим складом ума, в дополнение к прочему, как удается выяснить парню, славящейся огромным добрым сердцем, что заставляет юного Малфоя восхищаться ею с каждым часом все более и более, медленно, но верно влюбляясь в необыкновенную знакомую, открыто демонстрирующую многочисленные удивительные грани высокой души.                         ***       Произнести вслух непростительное слово, навечно разрушившее понимание и образовавшуюся между ними связь, невыносимо горько, однако иначе Драко поступить не может — девчонка обвиняет его в покупке отцом места ловца квиддичной сборной при Поттере и Уизли — парочки неудачников, великодушно принявших Гермиону в никчемный клуб убожеств по окончании предыдущего года, в то время как он, Драко, завел с нею общение намного раннее — немыслимо! Жгучая ревность вкупе с обидой поднимается из недр души, душащей змеей, обволакивающей все его существо, шепчет на ухо всевозможные грубости и оскорбления, заставляя плеваться ядом без разбору, напалмом поливая как «своих», так и «неприятелей».       — Твоего мнения никто не спрашивал, поганая грязнокровка, — с ненавистью выплевывает Драко, запуская механизм разрушения, годами позднее работающий на полную мощь, используя обзывательство, выдрессированное отцом посредством боли и многочисленных унижений. Малфой клялся в жизни не употреблять ужасное клеймо по отношению к ней, но судьба решила иначе — Грейнджер, невыносимый борец за справедливость, будучи осведомленной о его мечте вступить в школьную сборную, приняла исполнение грезы за жульничество, конечно, Драко и сам виноват, что открыто демонстрировал ей помыкание однокурсниками, готовыми за похвалу выполнять грязную работу, а также любые капризы… Тем не менее Гермиона могла крайне бесчестно не опускать его в глазах новоиспеченных друзей, а решить разногласия наедине, справедливо попросив разъяснить положение дел!       Родные карамельные глаза распахиваются в изумлении, в уголках скапливаются слезы обиды, когда Уизли, сообразив, что услышал, с диким воплем бросается на Драко, проклиная обидчика Грейнджер на чем свет стоит.       Последующую ночь Драко страдал бессонницей — в тот день он потерял расположение Гермионы раз и навсегда.                   ***       Уныло подпирая кулаком обремененную непомерными подростку тяжбами голову, Драко отрешенно наблюдал за активно щебечущими однокурсниками, беззаботно беседующими на тему, право, сущей безделицы.       — Дружище, ты в норме? — ощутив, должно быть, на ментальном уровне переживания парня, обеспокоенно поинтересовался Блейз.       Малфой на автомате кивнул, подтверждая в действительности истинно ложную теорию участливому мулату. Бросив на него последний внимательный взгляд, пробирающий до костей, так, что представляется невозможным скрыть правду, Забини обреченно вздохнул, явно выявляя ложь, плещущуюся индикатором на дне серых глаз; к радости блондина, терроризировать расспросами он намерен не был, решая оставить проблемы и умалчивания Драко на его совести. Лениво обведя глазами Большой зал, попутно проклиная великого Мерлина за позволение родиться на свет чудовищу, нещадно уничтожающему прежние устои общества, желающему поставить на колени волшебный мир и навеки стереть маггловский, заставляющему ученика пойти на величайший грех — убийство, Драко не заметил, как завороженно глядел в карамельные глаза девушки, восседающей за столом через проход, озабоченно изучающей его состояние.       «Неужели Гермиона Грейнджер переживает за подонка, пятый год уродующего ее безоблачную жизнь своим присутствием?» — подумалось Драко, с надеждой, разбавленной страхом, ожидающего одобрительного знака свыше, послужившего бы неким обещанием лучшей судьбы.       Быть может, у него сохранился шанс на исполнение извечно невозможного мечтания…       Гермиона мажет по Драко быстрым взглядом, оценивая изменения, произошедшие с парнем в текущем году — все та же без изъянов выглаженная белоснежная, под цвет волос, рубашка; идеальная прическа с прядями, прилегающими друг к другу волосинка к волосинке; изученный вдоль и поперек отчужденный вид, будто существуют вещи куда важнее, нежели ненужное общение с, большей массой, непутевыми однокурсниками… Отсутствие фирменной надменной улыбки как знамение неладного. Что Малфой наверняка знает, элементарно считывая эмоции Грейнджер, никогда не способной скрывать чувства за маской напускной холодности. Драко согревается мыслью важности, очевидно сохранившейся на дне ее безразмерного сердца, готового самоотверженно согреть целый мир. Пусть Грейнджер никогда не ощутит чувств, испытываемых наследником древнейшего аристократического рода, он станет тщательно оберегать момент мимолетной взаимосвязи за тысячью замками, не позволяя Лорду окрестить ее главнейшей мишенью.       «Однажды твоя доброта станет тебе погибелью, Грейнджер. Но я буду рядом, готовый в любой миг принять на себя разрушительную мощь Авада Кедавры сполна»                         ***       — За что мы пьем? — Блейз выдержал театральную паузу, заставляя присутствующих наперебой накидывать варианты.       — Верно! — он эффектно щелкнул пальцами, подтверждая догадку находящегося в первых рядах «знаменитого прорицателя», — выпьем за девушек, безжалостно разбивших нам сердце! Будь они неладны!       — Будь неладны! — одобряюще подхватил зал, пьяно хохоча над удавшейся шуткой Забини.       Друг услужливо поклонился толпе, ловко соскакивая с края сцены в сборище людей.       — Ну как, Малфой? — хвастливо усмехнулся итальянец, приземляясь на мягкий диван возле по-царски растянувшегося на предмете мебели Драко.       Слизеринец недовольно поморщился, ощущая долетающий до обоняния мерзкий запах дешёвой магазинной водки, приглянувшейся мулату в расположенном в шаговой доступности от оккупированного «несчастными страдальцами» бара ларьке, сохранившегося с давних времён в прилежащем маггловском квартале.       — Поменьше бы ты пил, Блейз, — брезгливо протянул Малфой, протягивая Блейзу подозванный «Акцио» предусмотрительно заказанный в подобных целях стакан холодной простой воды. Забини пребывал в запое с тех самых пор, как на пепле разрушенного Хогвартса застал счастливых, несмотря на пережитые потери и ужасы, Поттера и Джинни, уходящих в светлое безвоенное будущее, выстраданное моментами раннее совместными стараниями Ордена, а также Гарри непосредственно.       — И не подумаю, — заупрямился Забини, перегибаясь через стол, стремясь выхватить у Нотта заветную бутылку. Тео ловко поднял «трофей алкоголика» над головой, не позволяя Блейзу совершить задуманное. Итальянец обиженно надулся, сразу же походя на себя прежнего: ребенка, однажды долгий период времени игнорировавшего блондина за то, что он не со зла, разумеется, сломал его любимую игрушку, входя в раж от динамичной сценки, разыгранной миссис Забини маленьким аристократам.       — Смотри-ка, — удовлетворенный результатом Теодор внимательно вглядывался в текст газеты, развернутой таким образом, что пусть даже при огромном желании Драко все же не сумел бы подглядеть, о чем идет речь.       — Что там? — разом активировался позабывший прежнюю неудачу Забини, неведомым образом выхватывая источник информации из рук опешившего неожиданной прытью мулата Тео.       — «Гарри Джеймс Поттер собирает поисковую экспедицию ввиду таинственной пропажи нашумевшей выходцы слоев аристократии. Совместно с Избранным в ней примут участие такие лица, как Полумна Пандора Лавгуд, Невилл Лонгботтом, Дафна Моника Гринграсс, Астория Гринграсс, Дин Томас, Джиневра Молли Уизли… И, конечно же, оставшаяся пара участников великого «Золотого трио» — Рональд Биллиус Уизли и Гермиона Джин Грейнджер!       Начало экспедиции запланировано на конец августа 2000 года, богатого на интересные свершения нового — двадцать первого века!       Оставайтесь с редакцией газеты «Ежедневный пророк», узнавайте самые горячие новости в первых рядах, будьте в курсе умопомрачительных сенсаций!

Безмерно обожаемая читателем Рита Скиттер»

      Забини откладывает «Пророк» в сторону, скептически фыркая на последних предложениях. Рита Скиттер не являлась Риттой Скиттер, если не вставляла в текст восхваляющие себя любимую эпитеты.       — Грейнджер вновь помогает Поттеру? — изумленно протянул Малфой, бесполезно силясь сопоставить известные общественности факты, в надежде выявить причину соглашения Гермионы на принятие участия в очередной затее Мальчика-который-выжил, по всем показателям, питающего странное любопытство к ситуациям опасным, решениям безрассудным.       — Не наблюдал за ней особой привязанности к Пэнси, — соглашается Блейз, в точности транслируя мысли лучшего друга.       — Вас взаправду удивляет решение «Золотой девочки»? — недоуменно вскидывает бровь Тео, подталкивая выверенным движением руки газету обратно.       — Совместно с Избранным в ней примут участие такие лица, как: «… Дафна Моника Гринграсс, Астория Гринграсс…». Вас не заботит, что девочки не предупредили об их намерениях?       — Они имеют право на принятие собственных решений, Тео. Мы не вольны указывать, что им следует делать, а что — нет. К тому же, учитывая непростой нрав Дафны, можно ожидать от нее твердых забастовок, нежелание идти на уступки…       — Помолчи, Забини, — огрызнулся Нотт, тем не менее прислушавшись к мнению итальянца, усмиряя врожденную вспыльчивость.       Дальнейшую шуточную перебранку ребят Драко не слушал, прикидывая в уме варианты попадания на борт заветного воздушного корабля. Он клялся себе незримой тенью преследовать Грейнджер, оберегая ее от опасностей.       Днями позднее, собравшись отпраздновать присоединение к экспедиции в каюте Драко, Тео, не сдерживая смеха, будет во всевозможных красках рассказывать о выражении лица протрезвевшего Забини, напрочь позабывшего прочитанную в «Ежедневном пророке» немногим раннее «треклятую статью», попутно уклоняясь от попыток отмщения праведно негодующего итальянца, едва не ударившего пред школьной пассией в грязь лицом.                         ***       Яма. Бойцовский клуб, способный принять одновременно добрую половину действующей команды; гениальная идея Поттера, превосходно воплощенная гибким разумом Гермионы Грейнджер; зона обитания проклятого Тревиса Прайора Голдсона, живучего, словно черт; место слияния боевых искусств магического мира с любопытными наработками неволшебников; лаборатория, служащая «территорией рождения» лучшего заклинания, выведенного Гермионой же непосредственно, ныне позволяющего наиболее безопасному шустрому применению, не раз спасавшее «членов Высшего круга» от скоропостижной гибели, являющейся частым гостем при проведении необходимых военных вылазок. Драко медленно бредет по коридору, припоминая немалочисленные тренировки с Ноттом, готовым ночевать в Яме сутками напролет. Боль в ноге понемногу отступает, как обещала Грейнджер, однако резкие передвижения, по типу бега, будут представляться невозможными значительно долгое время, несмотря на действие заживляющих эликсиров — дракклова хромота станет преследовать его на протяжении долгих дней, безразлично блокируя всяческие попытки продолжить вошедшие в привычку силовые тренировки.       Он останавливается напротив неприметного входа, нарочито переделанного под дерево — вездесущие новички запланировано обойдут подобное помещение стороной, бросив скучающий взгляд в направлении хлипкой конструкции, с виду грозящейся слететь с петель в любую секунду — браво, Поттер, додумавшийся замаскировать обширную территорию, отведенную под стрельбище, обманными чарами, а также безупречно выполненным «Силенцио»! Предъявив на входе специальный пропуск, удостоверяющий личность, Малфой следует вглубь помещения, плотно затворяя за собою массивную дверь, скрывая засекреченную зону от любопытных посторонних глаз; безмолвно подзывает невербальной магией шумопоглощающие наушники, выбирает пистолет, заинтересовавший характеристиками более многочисленных аналогов. Делает уверенный выстрел, ощущая легкую отдачу в крепко сцепленные на стволе ладони, поражая выставленные цели с первой же попытки. Горделиво усмехается, перезаряжая идеальное оружие, сослужащего ему немалую службу в предстоящих сражениях.       — Хороший выбор, — он глядит вполоборота, замечая одобрительную ухмылку Гарри, смакуя момент потягивающего зажатую в пальцах сигарету.       — У Малфоев иначе не бывает, — дразняще прищуривается Драко, откладывая огнестрельное оружие на поднос к «товарищам». — Как Томас?       — Выписали. Отделался меньшими увечьями, нежели ты.       Он удовлетворенно кивает, делая пометку справиться о текущем состоянии Дина у пострадавшего парня непосредственно.       — Я надеялся лицезреть твою бледную рожу на собрании, — будто невзначай роняет брюнет, ожидая реакции слизеринца.       — Вы созывали собрание? Грейнджер забыла предупредить.       — Должно быть, не сочла необходимым. Мы поднимали тему неожиданной находки, чудом попавшей в руки Рону, руководящего операцией спасения выживших.       — Не томи, Поттер.       — Дневник, — Гарри взмахнул волшебным древком, вырисовывая в воздухе силуэт потрепанной тетради, — зашифрованный рунический дневник, защищенный доброй дюжиной неприятных заклятий.       — Темная магия? — предположил Драко, с невиданным запалом ожидая ответа.       — Полагаю, она.       — Есть специалисты на примете?       — Гермиона, Тревис, — без колебаний откликнулся Гарри и на секунду не изменившийся в лице при упоминании подруги, приставленной напарницей ненавистному аристократу Голдсону.       — Ты серьезно, Поттер, — настроение вмиг упало до уровня факультетских подземелий, если не ниже, — Грейнджер и Голдсон?       — Гермиона на высоком уровне разбирается в рунах и чуть — в Темной магии, Тревис — квалифицированный специалист в области тех же Запретных искусств, из чего делаем вывод, что их тандем принесет команде вполне сочные плоды в наиболее сжатые сроки, помогая продвинуться немногим далее в общих поисках…       — Черт возьми, Поттер, я не доверяю Голдсону! — гневно воскликнул Драко, прерывая бесполезные пояснения Гарри.       — Гермиона в состоянии дать отпор, приятель, что доказывала многократное количество раз. Да и мы с Роном не позволим причинить ей вред никакому придурку, поверь наслово, — под конец шутливо добавил Гарри, задорно подмигивая блондину левым глазом.       — Некогда, все же, позволили, — тихо пробормотал Драко, намекая на инцидент в Малфой мэноре, вышла из которого Гермиона с разбросанными по всему телу шрамами и уродливым клеймом «грязнокровка», заставившим Малфоя навечно искоренить из словарного запаса мерзкое слово, на долгое время отпечатавшееся на истерзанной безжалостной Беллой безжизненно-белой коже.       Гарри нахмурился, расслышав брошенную им фразу, однако, на удивление парня, лишь тяжело выдохнул, виновато вонзившись взором зеленых глаз в пустоту.       — На этот раз мы не допустим прежних ошибок, — клятвенно заверил Поттер, наконец отмерев от транса.       — Прости, погорячился. Что ж, в таком случае наблюдаем за ними в три пары глаз? — поддразнил Драко, переводя неприятную обоим тему в иное русло.       — Заметано, — рассмеялся Гарри, дружески похлопывая блондина по плечу в успокаивающем жесте.       «Быть может, спустя время, однажды мы сумеем без колебаний зваться друг другу друзьями», — задумчиво поразмыслил Драко, ощущая доверие, столь непривычное его молодой версии, незаметно возникшее по отношению к Избранному, также искренне бескорыстно обожающего его лучшую подругу, сколь и вставший на тернистый путь искупления безмерно виновный пред гриффиндорцами слизеринец.