Падший ангел

Рональд Биллиус Уизли.       Невыносимый мальчишка, глубоко ранивший ее хрупкое неустойчивое эго в конце первого курса; лучший друг, прошедший тернистый путь к звёздам сквозь тяготы сражений и потерь бок о бок с ней и Гарри; бесконечно влюбленный парень, готовый перевернуть вселенную вверх дном лишь ради счастливых эмоций, расцветших на ее лице, в качестве дражайшего приза?..       Пожалуй, всё и разом.       — Гермиона, — Рональд заметно насторожился, наблюдая за отсутствующим взором девушки, устремлённым в неизвестном направлении, — у тебя всё хорошо?       Грейнджер мгновенно отмерла, стыдливо зардевшись под его обеспокоенным тревожным взглядом. Надо же так опростоволоситься на вожделенном свидании, в кои-то веке насильно выбитом из ненасытных лап безжалостно свалившейся на голову рабочей рутины!       — Все отлично, — помешивая коктейльной трубочкой поставленный шустрым официантом пред ней напиток, Гермиона робко улыбнулась, как бы извиняясь своей неуместной задумчивости.       Рон вмиг расслабился, продолжив транслировать сущую бессмыслицу, коей для Грейнджер, по обыкновению, являлась обожаемая волшебниками игра в квиддич, притом активно жестикулируя, пребывая в явной эйфории поведанной новостью — Гермиона понимающе кивала минута от минуты, в истинности же с неподдельным млением наблюдая за любимым парнем-другом, восхваляя Мерлина за возможность переживать разворачивающиеся события вместе; просто проводить свободное время наедине, ощущая его долгожданно всецелое внимание, было столь же лестно, сколь считаться лучшим специалистом своей области, безупречно разбирающимся во всевозможных тонкостях и хитростях применяемых профессиональных инструментов…                         ***       Она продолжала упрямо продираться сквозь неустанно буйствующую стихию, безбожно игнорируя надрывные оклики оперативников, не сумевших удержать от самоубийственного порыва невыносимую героиню войны. Длинные языки неистовствующего пламени ненасытно облизывали комнаты, ещё недавно обставленные ею уютной мебелью, обеспечивающей уют будущим постояльцам; ядовитые пары разлитого по площади бензина нещадно проникали в носоглотку, перекрывая возможность глубокого дыхания.       — Рон, — она была близка к истерике, разрушительными волнами подкатывающей ближе и ближе к горлу несчастной заблудшей девушки, неспособной вырваться личными усилиями из непрекращающегося водоворота безжалостной стихии, утягивающей её в неизведанные темные глубины, — Рон!       Она закашлялась, ощущая липкий пепел догорающих материалов, облепляющий органы изнутри, однако не прекратила идти сквозь догорающие перемычки, понуро повесившие усталые головы под напором всепоглощающего огня, не имея права оступиться, ведь Рональд, её Рональд, по-прежнему находился где-то в подвале, запертый последствиями разворачивающейся на глазах катастрофы внутри тёмного помещения без возможности выбраться собственными усилиями наружу — туда, где терпеливо ожидала безопасность, подруга ненадёжная, тем не менее востребованная.       Уютные сильные руки схватили обессилевшее тело в тот самый миг, как она начала терять равновесие, подкошенная стремительными темпами расходящимся сизым дымом, заполоняющим свободное пространство, мешающим свободно вдыхать живительный кислород.       — Гермиона!       — Пусти меня, черт возьми! Рональд в подвале, он погибнет, ежели не прийти на подмогу!       — Ты не поможешь ему, задохнувшись ядовитыми парами, драккл тебя дери! Выбирайся немедленно, снаружи убежища ожидает подмога — хватай за руку любого из членов команды и аппарируйте на самолёт! Я разберусь.       Грейнджер запаниковала пуще прежнего, наотрез отказываясь выпускать из хрупкой ладони надёжную ладонь парня, мертвой хваткой вцепившегося в неё, не позволяющего ступить шаг далее, безапелляционно загораживая проход массивным телом.       — С места не сдвинусь до тех пор, пока вы оба не окажетесь вне опасности!       — Я умоляю тебя — беги. Спасайся, девочка. Выживаешь ты — и тогда я обрету смысл скорого возвращения, ведь буду осведомлен о том, что ты с нетерпением ждёшь меня обратно, тревожно вглядываясь в горизонт: такая прекрасная, надеющаяся в толпах незнакомцев разглядеть волосы, с коими обожаешь играть в моменты нашей близости, сказочная нимфа, из раза в раз возвращающая погибающего смертного, безвыходно рано или поздно всё же падшего бы к твоим ногам, к жизни. Беги, дорогая — ты должна выжить, иначе я не смогу существовать без твоей неоправданной, однако невозможно желанной благосклонности. Беги.       Стоило крайнему слову сорваться с любимых губ Грейнджер, подхваченная мощью чужой стихийной магии, оказалась выброшенной наружу пылающего убежища против воли, неспособная прорваться сквозь образовавшийся плотный барьер к лучшему другу и возлюбленному, оставшимся в невозможно опасной ситуации.       Истерика поймала её в стальные сети, твердо держа в ежовых рукавицах обливающееся стылой кровью сердце, отрезая пути рационального мышления, столь необходимого в сложившейся ситуации. Слезы лились безудержными потоками, грозясь затопить океанами невообразимой боли окружающее пространство — она не помнила, коим образом очутилась под защитой воздушного корабля — время смешалось с пространством, являя размытому взору лишь жалкие обрывки происходящего бедствия.       Мерлин и Моргана, даруйте же мальчикам бессмертие, во имя всех святых…                         ***       — Док! — воодушевленный появлением «боевой подруги» Голдсон держал курс прямиком к ней, наскоро отделавшись брошенной, Гермиона была уверена, наверняка невпопад фразой от наседающих «ненужными вопросами» учеников.       Моргана тебя дери, она была готова поверить, что небеса гневаются на неё за совершенные в военное время убийства, посылая надоедливого Тревиса в наиболее неподходящие моменты…       Мысленно досадливо простонав, Гермиона нацепила эмоцию доброжелательности, решительными шагами направляясь навстречу Прайору Голдсону.       — Мисс Гермиона, — Тревис уважительно склонился пред ней в низком поклоне, когда нынешние напарники-на-ближайшие-дни поравнялись друг с другом, не забывая, однако, ехидно улыбнуться, выразив жестом несерьёзность происходящего.       — Мистер Тревис, — нахально спародировала коллегу Грейнджер, вместо обыкновенного человеческого приветствия поддаваясь «оригинальности» мужчины.       Голдсон рассмеялся, охотно принимая её ответ.       — Прошу проследовать за мной, мистер Голдсон, — нароком расставив акценты на крайнем обращении, Гермиона поманила его рукой, не удостоившись удостовериться в послушании, ведь знала наверняка, что Тревис следует позади, — пока Вы бездельничали, я, смеете ли поверить, ознакомилась с объектом нашего задания и составила некий план действий.       — Заинтригован, мисс Грейнджер, — прилетел со спины мгновенный отклик.       Ох, Годрик, нелегко ей придётся вести деятельность с совершеннолетним человеком, более походящим на застывшего в детстве юнца, нежели полноправного ровесника…                         ***       Страница сменяла страницу, рабочий стол полнился увесистыми многотомниками, способными, по мнению опытной гриффиндорки, едва ли помочь скорому раскрытию дела; тем не менее, мешать бесполезному Голдсону изображать некую «занятость» Гермиона великодушно мешать не спешила — чем бы дитя ни тешилось, главное, чтобы не плакало; к тому же во всякой ситуации необходимо искать особые плюсы: Грейнджер рассудительно посчитала, что ушедший в изучение габаритов библиотеки Тревис удивительно молчалив на протяжении той пары-тройки часов, в кои они трудятся, значит, отвлекать от несения сообщникам дела истинной пользы девушку отвлекать не станет — по крайней мере до тех пор, пока она не подаст малейших признаков жизни самостоятельно.       — Гермиона, — она испуганно вздрогнула, когда слизеринец непривычно робко окликнул её.       — Слушаю?       — Думаю, я нашёл том, способный облегчить тебе задачу, — он протянул потёртую книгу, некогда являющуюся сплетением белых, словно снег, страниц, бережно укомплектованных заботливым верстальщиком в единое изделие, в прежние времена затянутое толстой сиреневой обложкой, Грейнджер, ожидая окончательного вердикта.       Гермиона второпях пролистала книгу, надеясь удержать в мыслях остатки перевода треклятых рун, над значением коих работала уже как полчаса.       — Очень полезная вещь, спасибо, Тревис, — сдержанно поблагодарила напарника девушка, чтобы не зазнавался, откладывая на удивление дельную находку в сторону.       Помявшись немного возле её стола, Голдсон наконец перешёл к сути:       — Не желаешь сходить на обед?       Гермиона скептически уставилась на него, расценивая предложение за попытку ухода от ответственности:       — Тревис, тебе известно, что о моём трудолюбии говорят друзья?       Тренер новобранцев «Ямы» недоуменно приподнял брови, наверняка стараясь сообразить, каким образом связаны упорство в достижении поставленной цели Грейнджер и его предложение.       — Я никогда не отдыхаю до тех пор, пока не доведу начатое до ума, — любезно подсказала Гермиона, сжалившись над нерадивым напарником.       Тревис заливисто расхохотался — совершенно с непонятного ей повода, порывисто схватившись за живот.       — Голдсон, не желаешь поделиться причинами веселья? — она заводилась секунда от секунды всё более, безнадёжно запутанная его неадекватными реакциями.       — Прости, док, — несколько угомонившись, выдавил Тревис, — я вовсе не то имел ввиду. Обыкновенный обед. Никаких увиливаний от ответственности, клянусь, — он поднял ладони в капитулирующем жесте, взглядом указывая на часы, удобно повешенные на стене изумительно практичным Гарри.       Грейнджер смущённо покраснела, осознавая личный просчёт:       — Извини. Я категорически не привыкла к чьей бы то ни было заботе во время сосредоточенности заданием.       — По названной неоднократно причине я надеюсь исправить данное недоразумение. Ты очень мне симпатична, Гермиона…       Грейнджер протестующе замахала руками, готовясь повторить однажды произнесённую тираду. Тревис испуганно оборвал её, стремительно тараторя фразу до конца:       — Как друг, разумеется. Я считаю великим упущением тот факт, что тебя ни разу не звали отобедать, заботясь о необходимом твоей деятельности отдыхе.       Она облегчённо выдохнула, застенчиво улыбнувшись в ответ:       — Спасибо, Тревис. Пусть непривычно, признаюсь, твой жест крайне… Приятен.       Голдсон любезно придержал гриффиндорке дверь, когда она выбиралась из заваленного многочисленной информацией, преобразованной в облике печатных изданий, Зала Совещаний, предоставленного им с Тревисом Поттером «персональным офисом» на отведённые парочку суток. ***       — Здорово, — Гарри приземлился на свободный стул, служивший незначительной преградой между ними, словно хозяин — впрочем, им он истинно и являлся у «военной базы на крыльях» — вызывая едва уловимое недовольство партнёра Гермионы.       — Привет, Гарри.       — День добрый, кэп.       Поттер обвёл сформированную пару, восседающую за наиболее приближенным к протяженному аквариуму из имеющихся вариантов столом — выбранному по капризу Грейнджер, стоит упомянуть — сканирующим подозрительным взором.       — Чем заняты? — беззаботно отбросившись на резную спинку, Гарри закурил сигарету, вынутую из подаренной Тревисом пачки, окутывая пространство плотной завесой дыма — его подруга недовольно поморщилась, рассеивая никотиновое облако, застывшее напротив неё, резким движением — Мерлин, сколько раз она увещевала Избранного не злоупотреблять полюбившимся презентом?!       — Устраиваю Гермионе небольшой отдых, кэп.       — В самом деле? Не замечал за ней подобной необходимости.       — Кэп, не в обиду, вы воспринимаете Гермиону машиной, способной трудиться двадцать четыре на семь — и в чем-то правы, вынужден признать — однако ни разу не пригласили её на банальный дружеский перерыв. Не хотел бы вмешиваться в ваши отношения, но из собственных наблюдений могу сделать нетрудный вывод: дружба в традиционном понимании таким образом не строится.       — Пять, — спокойно откликнулся Гарри, не переставая дымить.       — Оценка «пять»? — насмешливо хмыкнул подчинённый, ожидая разъяснений.       — Пять раз я звал Гермиону, Голдсон. Пять раз она отказала.       Грейнджер стыдливо потупила взгляд, осознавая, как сильно ненароком могла обидеть лучшего друга постоянным игнорированием.       — Оу… — Тревис замялся, ощущая огромную вину за неверные выводы.       — Не стоит спешить с осуждениями, Трев, — подытожил Гарри, подзывая возникшую за соседним столиком официантку ленивыми движениями двух пальцев ведущей руки.                         ***       — Мисс Грейнджер, я прошу Вас стать моей девушкой, — слизеринец раздражённо сощурился, не в силах закрыться от «ненавистного солнца» — хотя бы по данному признаку Гермиона осознала, что он в стельку пьян — Годрик, обозвать лампу «солнцем» мог лишь глупец!       — Сколько девушек побывало в твоей постели? — нарочито сладким голосочком поинтересовалась гриффиндорка, одновременно прорабатывая возможные пути отступления.       — Пять, — беззаботно откликнулся Голдсон, внутренне несколько насторожившись, несмотря на алкогольное опьянение.       — Отлично, — она одарила его обворожительной улыбкой, подхватывая на руки свою сумочку, — в таком случае, я буду седьмой.       Слева раздался взрыв смеха — Поттер изо всех сил старался сохранить серьёзное выражение лица, однако ситуация располагала к иному настроению.       — В чём дело? — недоуменно нахмурился Тревис, провожая её полными растерянности слеповатыми глазами.       — Тебя только что элегантно отшили, бро, — сквозь смех, задыхаясь, пробормотал Гарри, сочувственно похлопывая незадачливого подчинённого по плечу.       Всемогущие волшебники, он надолго запомнит произошедший конфуз… Выгравирует в памяти, ежели встанет необходимость, в конце концов!       Тем временем Грейнджер нырнула в коридор, ведущий к её «хоромам» — после случившегося не грех вздремнуть — да и к прочему она не намерена возвращаться в Зал, наблюдать рядом нетрезвую рожу вопиюще несерьезной личности — справится без посторонних вмешательств!       ***       — Никогда не слушай завистников, доченька, — мама нежно гладила беспорядочные каштановые волосы, с обожанием глядя в карамельные глаза — Господи, до чего сильно она соскучилась по родителям!..       — Не стану, Мамочка, — поклялась маленькая Гермиона, возвращая поддержку в виде тёплого поцелуя — знала, что и родителям придётся тяжело в отсутствии всегда бывшей раннее рядом дочери…       Картинка сменилась, являя внутреннему взору иной момент: она с разгону бежит сквозь стену вокзала, пристроившись сзади белобрысого мальчишки, важно вышагивающего по платформе — Гермиона могла поспорить, магического аристократа — читала летом в учебниках, присланных почтовой совой волшебного заведения Хогвартс, о делении слоёв населения Магической Британии и их названиях.       В одиночку подтаскивая тяжеловесный чемодан, заполненный необходимыми предметами, к ступени Хогвартс-экспресса, созданного во имя удобства малышей, она нечаянно споткнулась, с размаху налетев на того самого парня, не сумев выдержать неподъемной тяжести упакованных в недрах сумки на колесах вещей.       — Извини, — смущённо пробормотала она, обречённо представляя, какой неуклюжей дурой предстала перед новым однокурсником.       — Осторожнее, — на её удивление, мальчишка не гневается — напротив, помогает затащить внутрь чемодан, а затем подтягивает внутрь и её.       — Спасибо, — она стыдливо прячет взгляд, ощутив странное покалывание, пугливо одёргивая руку из его хватки обратно.       Мальчишка растерянно хмурится, считывая эмоции с её лица. Ох, она и забыть-то забыла о том, что может запросто выдать бушующие в сердце чувства лишь посредством единственного взгляда… Слава Богу, негодующая толпа ребят, заблокированных на платформе 9¾, виною их промедления, отвлекает внимание нового знакомого на себе, позволяя Гермионе усмирить ненужные эмоции — в конце концов, он попросту помог ей подняться!       К окончанию поездки Гермиона вынуждена признать, что Драко Малфой — как чуть позже удалось выяснить ей его имя — достаточно достойный её уровня собеседник… И очень красивый парень, обладающий неординарной внешностью…       Кто бы подумал, что первое впечатление и взаправду окажется обманчивым?..                         ***       — Гриффиндор! — шляпа выкрикивает факультет, задумавшись на несколько минут, изначально желая отправить в Когтевран, но неожиданно передумывая в последнее мгновение.       Гермиона облегчённо выдыхает, счастливо улыбаясь — старшекурсники и ребята, прошедшие распределение, уютно устроившиеся за столом, начинают энергично аплодировать, приветствуя новобранца львиных рядов. Грейнджер гордой походкой направляется к бушующей радостной разношёрстной компании, приземляясь на скамью рядом с потеряшкой Невиллом.       — Нашёл? — тихонько шепчет она, не желая нарушить воцарившуюся тишину, сопровождающую распределение рыжего мальчишки семьи Уизли — Рона, как ей запомнилось.       — Нашёл, — зардевшись проявлению детской неуклюжести откликается Лонгботтом, благодарно полуулыбаясь девочке в ответ.       Рона распределяют сюда же — ребята вновь слаженно хлопают, охотно принимая новенького в свои ряды. Настаёт очередь Гарри. Здесь шум затихает во всём Большом зале — каждый факультет с нетерпением ожидает решения Шляпы, прося Мерлина отправить Избранного к нему и никому другому. Проходит минуты с три, и Шляпа неожиданно прерывает тишину, озвучивая решение:       — Гриффиндор!       Гермиона радуется на пару с остальными, счастливая донельзя, что Мальчик- который-выжил станет учиться волшебству с ней.                         ***       Гермиона всхлипывает, окончательно разбитая известием вступления одного из ближайших друзей — парня, в которого она безнадёжно влюблена — в отношения с ненавистной Лавандой, чёрт бы побрал девчонку, Браун.       Гарри терпеливо ожидает прекращения истерики, обнимая падшую духом подругу свободной рукой: подростковая любовь — штука беспощадная…       — Это так ощущалось, — шморгая носом, спрашивает Грейнджер, — когда ты застал Дина с Джинни?       Гарри не отвечает — не успевает — наблюдая с ней появление не в меру счастливого Рональда, тянущего за ладонь идущую чуть ли не вприпрыжку подлую Лаванду.       Заметив горько плачущую однокурсницу, Браун нарочито виновато произносит «Ой», в реале же нисколько не сочувствуя разбитой девушке, и пытается тянуть застывшего в растерянности Рона самостоятельно. Тот отмахивается, ненадолго оставаясь в комнате один на один с друзьями:       — Хорошо сыграл, правда?       Гермиона гневно насылает на Уизли птиц, подчиняющихся заклятию, мгновенно стирая с лица Рона и тень улыбки.       — Это ощущалось именно так, — грустно вздыхает брюнет, устраиваясь на ступени таким образом, чтобы Грейнджер сумела положить на его плечо голову.                   ***       — Грей, — Гермиона пугается, не ожидая, что он примет решение нанести визит сейчас.       — Вся внимание, Малфой.       Парень обречённо вздыхает, проходя внутрь комнаты:       — Голдсон не прав, бесспорно, — присаживается на краешек заваленного бумагами и томами рабочего места, — однако и я хорош. Прости, не должен был брать с Поттера слово следить за вами напару. Прости, не должен был подталкивать его к затее подмешать Тревису «Веритасерум» в бокал. Прости, что оскорблял — за это прости больше всего. Знаю, сглупил. Знаю, повел себя истинно по—слизерински. Знаю, не заслуживаю твоего снисхождения. И всё же смею просить.       Грейнджер оторопела, застигнутая врасплох признаниями виновности.       — Я не хочу тебе зла, Грейнджер, никогда не хотел. Всегда желал лишь защитить, уберечь. Бесполезно, к сожалению… Но отчаянно хотел.       Гермиона просыпается в своей кровати, изумлённая явившемся во сне видением.       Боже, чего не придумает воспалённый давними воспоминаниями разум…       И всё же некоторые детали были вполне себе разумны.       Нет, конечно, она не была последней дурой, чтобы воспринимать слова Малфоя из сновидения всерьёз — лишь её мечты, стоит быть объективной, но мысль, проскользнувшая в состоянии глубокого погружения в грёзы, крайне заинтересовала Гермиону — думать плохо на Гарри не желалось, однако теория являлась вполне правдоподобной, ведь если мыслить здраво, Голдсон и правда проявлял к ней нездоровый «приятелю» интерес, а Поттер, в свою очередь, имел шансы обучаться в Слизерине…       Гермиона решительно тряхнула головой, изгоняя из мыслей подобного рода чушь — не доставало для полноты картины приняться подозревать лучшего друга в подобного разряда пакостях!                         ***       Она стремительно приближалась к просторному кабинету, настраиваясь на трудовой дух, как до слуха донеслась ожесточенная перебранка обладателей двух знакомых вдоль и поперек голосов. Тщательно прислушавшись, слегка свернув с намеченной траектории ходьбы, Гермиона различила следующие реплики:       — Тебе никогда не завоевать её, Малфой. Она моя, — Тревис нахально ухмылялся блондину в лицо, лениво поигрывая складным ножом, надёжно лежащим в ладони.       Гермиона поперхнулась негодованием, наблюдая разворачивающуюся сцену — Мерлин, они же делили её между собой, будто товар, в то время как сама Грейнджер встречалась с ничего не подозревающим Роном!       Затаившись словно малолетка, нарушающая жестко установленные правила, за углом кабинета, Грейнджер принялась терпеливо выжидать, надеясь услышать ответную реплику Драко — хвала небесам, долго стоять, оставаясь неподвижной, ей не привелось.       — Голдсон, Салазар… Ты последний идиот, раз возомнил, что такая девушка, как она — верная, честная — способна на раз-два предать свои чувства, — Драко брезгливо поморщился, наградив надменным взором жалкие попытки Голдсона казаться устрашающим.       Предательское тепло разлилось в районе сердца, стоило ведьме услышать похвалу бывшего некогда-друга — Гермиона старательно проигнорировала подозрительную реакцию, отмахнувшись от неё, словно от назойливой мухи.       «Малфой лишь проявил рациональность, — строго напомнила себе девушка, — его реплику не стоит воспринимать как защиту, Грейнджер»       Сбоку послышался шорох — она наскоро отпрянула, всем видом изображая невозмутимое спокойствие. Драко проследовал далее, не трудясь остановиться пред бывшей однокурсницей — должно быть, спешил по личным делам, позволяя, наконец, девушке искренне расслабиться.       Годрик, до чего Тревис скользкий, неприятный человек!       С подобными мыслями, пребывая в разгневанном состоянии, Гермиона принялась за задачу, твердо поклявшись себе снять половину наложенных на найденный дневник проклятий.                         ***       — Как дела? — Гарри плюхнулся напротив, подняв ворох пыли, источаемой собранной стопкой древних найденных ею бумаг: инструкций по обезвреживанию определенной мощности заклятий.       — Паршиво, — неохотно процедила Гермиона, остервенело отрезая ни в чем не повинный кусок панкейка с кленовым сиропом — да так, что шкрябанье металла по фарфоровой тарелке точно услышали соседствующие с ними посетители заведения.       — Не задалось сотрудничество с Тревисом? — сочувственно полюбопытствовал Поттер.       Не представляешь, насколько ты близок к истине, командир.       — Не то слово. Вопиюще бесполезный, инфантильный, мерзкий помощник, — ядовито выплюнула Грейнджер, откровенно не заботясь о наличии лишних ушей.       — Будешь? — заметив её настрой, Поттер чистосердечно протянул «никотиновую бомбу», надеясь, по видимости, немного расслабить Гермиону.       — Не буду, благодарю покорно, — резко бросила гриффиндорка, смерив раздражающе невозмутимого Избранного укоризненным взглядом.       — Попробуй, — упорствовал Гарри, активно подначивая её, — полегчает.       Годрик и Основатели, она не раз пожалеет о содеянном, но…       Грейнджер импульсивно вынимает зажённую сигарету из захвата Гарри и подносит к губам, делая затяжку. Позволяет наркотику проникнуть в кровь, разогнать её сильнее положенного и…       Ощущает непривычную странную лёгкость.       Абсолютно неправильную, невообразимо аморальную, лёгкость, смешанную с дозой наркотического успокоения.       — Полегчало? — дьявольски улыбается Мальчик-который-выжил-чтобы-сдохнуть-виною-курения, отбирая докуренную бумажную трубку у Золотой девочки.       — Что ты куришь? — интересуется Гермиона, желая запомнить название чудо-сигарет.       Исключительно на будущее в благих целях.       — Неужели великому Гарри Поттеру удалось совратить примерную Умнейшую ведьму своего столетия? — ехидно насмешничает брюнет, выуживая из пачки лучшее средство успокоения худшее из изобретений магглов.       — Мечтать не вредно, — острит Гермиона, посредством стихийной магии испепеляя гадость в руках Поттера едва заметными всполохами небольших языков пламени.       — «Chapman», — бросает ответ на её вопрос, — виноград.       — Буду иметь в виду, с каких сигарет стоит начать уничтожение табачной продукции, — важно кивает девушка, мысленно делая пометку прочитать больше (или же выведать у подчинённых Голдсона) об ассортименте бренда.       — Могу предложить вишнёвые сигареты, подруга, — уходя подмигивает Поттер, неведомым образом вычленивший ноту заинтересованности из речи Гермионы.       Соплохвост дери долгие годы дружбы, за кои Поттер умудрился изучить особое звучание голоса Грейнджер, неуловимо проявляющееся в те или иные моменты!                         ***       — И по какой же такой таинственной причине ты поручаешь мне заняться дизайнерской деятельностью? — Грейнджер недовольно вперила руки в бока, выжидающе уставившись на Поттера.       — Тебе следует отдохнуть, — беззаботно пожав плечами, разъяснил ситуацию Гарри.       — С Малфоем? — вкрадчиво уточнила Гермиона, надеясь, что друг допустил случайную ошибку, называя человека, приставленного ей в компаньоны.       — С Малфоем, — легко согласился Избранный, с удовольствием закуривая сигарету. Словно не было ни грамма необычного в том, что её безопасность и отдых он легкомысленно поручал школьному врагу, чьим хобби являлось публичное унижение магглорожденной девушки, осваивающей неизведанный мир, на протяжении Хогвартской жизни.       — Почему он?       — Опытный командир снайперов наилучший кандидат на должность личного телохранителя хрупкой девушки, не находишь? — безапелляционно заявил Золотой мальчик, туша никотиновую дрянь о ближайший мусорник.       Гермиона онемела от издевательски свалившейся, словно снег на голову, информации — Годрик, неужели Поттер подвержен Империусу?!       — Я не под заклятием, Гермиона, — тяжело вздохнул Гарри, осознавая направление её размышлений.       — В таком случае, черт возьми, какого Годрика ты ставишь Малфоя в качестве охраны?!       — Драко неплохой человек, Гермиона.       — С которых, позволь уточнить, пор ты стал думать в подобном ключе? — скептически фыркнула Грейнджер, предусмотрительно держа волшебную палочку наготове.       Никогда не знаешь, чего стоит ожидать от человека, подверженного чужому влиянию.       — Опусти древко, Гермиона.       Всенепременно. Коли пройдешь идентификацию.       — Чем докажешь, что не подвержен вражеской воле?       — Джинни. Я сказал тебе, что имею намерение расстаться с ней по причине сильнейшей любви к Пэнси.       Достойные претензии на истину.       — Мерлин, я думала, тебя подменили, — посмотрим, как среагируешь нынче.       — Не так уж легко подменить самого Избранного, мисс Грейнджер, — рассмеялся Гарри, хитро прищурившись.       — Сдаюсь, убедил.       Должно быть, сигареты влияют не только на работу лёгких, но и на здоровое функционирование мозга.       — Клянусь всеми книгами своей мини-библиотеки, Поттер — я незамедлительно прикончу тебя, как только подвернётся удобная минута.       — Не будь столь жестокой, Гермиона, я же с хорошими намерениями… По-дружески.       — В связи с чем будешь искалечен. Исключительно по-дружески, — широко улыбаясь, шутливо пригрозила Гермиона, задорно пихая Гарри в плечо.       Ежели не размышлять о предстоящем сосуществовании с Драко Малфоем в рамках единого жилища не в меру критично, их взаимодействие возможно свести к максимальному минимуму.       И, тем не менее, Гарри Поттер будет невероятно обязан ей за выказанную выдержку в стрессовом положении.       Господи, он всего-то позвал её ранним утром на личную «презентацию» свежекупленного объекта… Кому бы пришло в голову подозревать в странных просьбах друга, аккуратно осведомившегося о степени твоей занятости?..       — Полагаю, ты проклянёшь меня, но знать обязана. Я напоил Тревиса Голдсона «зельем правды» вчерашним днём, — выбравшись из хватки, заявил гриффиндорец.       Гермиона вся обмерла от подобного признания — Боже, общество слизеринцев абсолютно наверняка губительно для бесконечно бесхитростных обитателей воздушного корабля…       Гарри Джеймсу Поттеру не избежать строжайшего за существование человечества праведного выговора…

Чуть погодя

      С проблемами необходимо бороться по мере их поступления, верно же?..       Медленно выпустив воздух, содержащийся в организме, со свистом сквозь надёжно стиснутые зубы, Гермиона решительной походкой направилась в «Яму», готовясь «осчастливить» донесенной капитаном военной базы новостью потомка древнейшего магического рода, одного из членов семьи, входящей в некрупный список Священных двадцати восьми — дракклова Драко Люциуса Малфоя.       Очевидно, жизнь — сатанинская усмешка, чьей излюбленным подлейшим «хобби» является перекрещивание дорог безнадёжно неподходящих друг другу людей — что ж, пришла пора насмешничать Гермионе Грейнджер. Шах и мат, кровожадная девица.

Шах и мат — мерзейшая уловка земного существования.