За час до рассвета

2 ноября 1978 год Хогвартс — Первое испытание назначено на субботу, восемнадцатое ноября, — потирая руки, произнес Министр магии, когда все чемпионы вместе со своими наставниками собрались в кабинете Дамблдора. — Как настрой у наших чемпионов? Вот уже час велось активное обсуждение первого испытания, в основном беседа касалась мер безопасности и «основных правил общения с прессой», интерес которой, казалось, со временем становился только острее. — Спасибо, Министр, — вежливая улыбка расцвела на лице Акерли, чемпиона Хогвартса. — Мы получаем большую поддержку от наших товарищей, это помогает сохранять боевой настрой. Получив кивок в ответ, улыбка когтевранца стала только шире, глаза заблестели, и он, в очередной раз поправив сползающие очки, перевел донельзя довольный взгляд на директора Хогвартса, который удостоил того лишь легкой подбадривающей улыбкой, уже в следующее мгновениепереключив все свое внимание на гостей. — Баглан уже начал активную подготовку к Турниру, мистер Минчум, — положив руку на плечо своего воспитанника, важно произнес Мантер. — Мы проводим усиленные занятия по физической подготовке. Неизвестно, что будет на испытании, но настоящий Чемпион должен быть не только магически силен, но и отлично подготовлен физически. При этих словах, директор Мороз, стоявшая рядом со своей воспитанницей, едва заметно усмехнулась, что не укрылось от внимательного взора Альбуса Дамблдора, восседавшего за директорским столом. — Ну, а вы, мисс Бенуа, — обратился к девушке Минчум. — Уже начали тренировки? — В самое ближайшее время, — кивнула шатенка. — Вас не смущает, что вы единственная девушка? — оглядывая студентку с головы до ног, продолжал допытываться мужчина. — Не боитесь проиграть? — Ничуть, — усмехнулась Бенуа. –Думаю, не стоит недооценивать противника, тем более, если ничего не знаешь о его возможностях, господин Министр. Стоящая рядом со своей студенткой Хозяйка Медной горы одобрительно кивнула, ее изумрудные глаза загадочно сверкнули. 10 ноября 1978 год Хогвартс Уже восемь дней (почему-то он считал) Сириус спускался в Большой зал в компании Лейлы Джин — семикурсницы из… Когтеврана? Вроде бы. Миловидная блондинка с прекрасными, не обремененными разумом голубыми глазами (всякое совпадение с Её глазами — случайно), так приятно льнущая к нему всякий раз, когда представлялась возможность — на завтраке и ужине, которые девушка всегда проводила за столом Гриффиндора, она неизменно одаривала его парочкой пламенных поцелуев, ласково поглаживая под столом внутреннюю сторону его бедра, в пустом классе на покрытой многовековой пылью парте она легко роняла белоснежную рубашку на пол, стоило им наложить заглушающие и запирающие чары на дверь, в коридоре по пути на совместные пары по Чарам и Трансфигураци. Они держались за руки на прошлые выходные во время прогулки в Хогсмид. Лейла сияла от счастья, горделиво оглядываясь на шедших чуть в стороне однокурсниц и, под их одобрительное хихиканье, демонстративно поцеловала его прямо посреди деревни. Как территорию пометила. Фу. И все это время брюнет не мог отделаться от странного чувства, поселившегося в нем тогда, в Запретном лесу, когда он увидел Её. Будто вышедшая из сказки, Она почти наверняка что-то сделала с ним. Иначе почему он не мог спокойно смотреть в глаза легкомысленной когтевранки, что сейчас послала ему воздушный поцелуй, который он, подмигнув, «поймал» в воздухе и вложил под мантию куда-то в область сердца? Кстати про сердце. Сириус попытался незаметно, будто лениво, оглядеться вокруг. Студенты Академии Колдовстворец мирно обедали, негромко переговариваясь между собой. Вот эта девчонка, что дерзко ответила Джиму что-то про…птиц? Он не помнил точно. Вот этот высокомерный блондинчик, который, кажется, заделался рыцарем без страха и упрека, вечно всюду таскающийся за Ней, словно привязанный. Рядом еще один из их компании, что-то весело рассказывающий своим приятелям, отчего девчонка, смешно сморщив нос, негромко рассмеялась. Но где, в таком случае, Она? Обычно они везде ходили вместе. Быстрый взгляд по сторонам — все Чемпионы были на месте, значит это не относится к Турниру. Тогда что случилось? Снова переведя взгляд на иностранных гостей, он попытался уловить что-то в их разговоре, ведь в общественных местах они всегда говорили по-английски. Лили, которая, одному Мерлину ведомо как, умудрилась найти с ними общий язык, рассказывала, что таким образом они выражали уважение стране, в которую приехали. По мнению гриффиндорца, у них было слишком много заморочек. — Бродяга, а где ты потерял Сохатенького? — накладывая в тарелку вторую порцию жаркое, спросил Хвост. — Или он вновь нежится в объятиях Эванс? — Не ревнуй, Хвостик, — усмехнулся Блэк, подмигнув другу. — Уверен, Кеттлберн оставит тебе кусочек. Видишь ли, старик решил разобрать Поттера на части и забрать те, что ему не хватает. Уверен, ему неинтересно, что у него в штанах, так что можешь забрать себе. Если что, я договорюсь. — Блэк! — возмутился Питер, отчего-то резко побледнев. — Ты совсем охренел! Придурок! — Ну что ты, Питер, мы с Луни никому не скажем, — продолжал ехидничать Сириус. — Честно-честно. Мы ведь друзья, а друзья должны…помогать…друг другу. Он скорее почувствовал, нежели увидел, что Она вошла в Большой зал. В компании с Эванс, которая что-то увлеченно рассказывала, отчего девушки смеялись, Она, сама того не замечая, шла в их направлении. Видит Мерлин, в этот момент он ненавидел лучшего друга, которого зачем-то задержал профессор УЗМС. Он что там, нарглов ищет? Или его и впрямь разобрали на органы? Где, блять, Джеймс Поттер? Потому что, Мерлин и Моргана, сердце Блэка грозится вот-вот вылететь, с такой силой оно сейчас билось о грудную клетку. Да какого соплохвоста с ним происходит? И даже быстрый обмен взглядами с Джин, сидящей аккурат напротив него за столом Когтеврана, не исправил ситуацию. Скорее наоборот. Отлично. Просто замечательно. — …И вот, он подходит ко мне и говорит: Лили, ты самый красивый цветок, что я видел в мире, так позволь тебе подарить эти лилии, чтобы ты могла сама в этом убедиться, — смеялась Лили Эванс, устраиваясь на свое обычное место, автоматически оставляя пустое пространство между ними, которое всегда занимал его лучший друг. До сегодняшнего дня. Она, звонко рассмеявшись, отчего по его телу пробежали мурашки, устроилась рядом, едва задев его плечом. Шатенка, как всегда, была одета в форменную темно-серую юбку-солнце чуть ниже колен и белую приталенную рубашку, украшенную тонкой вышивкой из красных нитей и таким же красным платком, повязанным на шею аккуратным бантом. Волосы, вместо обычного пучка, сейчас были распущены. Он даже мог уловить их аромат, настолько близко они сидели. Что-то определенно свежее. Лимон и мята? Скорее всего. Парень заметил быстрый удивленный взгляд Её друзей, брошенный в их сторону, но они ничего не сказали. Славно. Почему-то ему не хотелось, чтобы Она сейчас ушла. — Ой, прости пожалуйста, я совсем растеряла свою вежливость, — смутилась староста, прерывая свой рассказ о, как он понял, одной из тысячи попыток Поттера покорить сердце Эванс. Кажется, цветы были на втором или даже третьем курсе? Парень не был уверен на сто процентов. — Это наши друзья. С Римусом ты знакома, — гриффиндорка подарила благосклонную улыбку Люпину. — Шалопай слева от тебя главная заноза в моей жизни и лучший друг Джеймса — Сириус Блэк, — шатенка обернулась, и они встретились взглядом. Её лицо освещала мягкая улыбка, а глаза еще весело поблескивали, что говорило о том, что девушка совсем недавно искренне веселилась. Светло-голубые, на столь близком расстоянии он увидел едва-заметные коричневые вкрапления. Девушка вежливо кивнула, и, получив кивок в ответ (хотя, судя по взгляду Римуса, на мгновение удивленно вздернувшего бровь, это было больше похоже на нервное подергивание, чем на кивок), вновь обратила внимание на Эванс. — А это, Питер Петтигрю, завершающее звено в шайке Мародеров, — шатенка вновь кивнула, с интересом переводя взгляд с одного гриффиндорца на другого.– А это, как вы знаете, Анна Бенуа, чемпион Академии Колдовстворец. — Очень приятно, — внезапно смутившись, произнес Питер, отодвигая тарелку. Он мог понять друга, аппетит внезапно куда-то испарился. — У тебя хороший английский. Я слышал, как ты давала интервью «Ежедневному пророку». — О, спасибо — усмехнулась шатенка. — В нашем обществе не знать английский — дурной тон. — Так ты чистокровная? — оторопела Лили. Кубок с соком в ее руках замер на полпути к лицу. — Да, а что? Есть какие-то проблемы? — удивилась она. — Нет, просто… — Эванс замялась. Поставив кубок на стол, сцепила руки в замок. — Просто я магглорожденная. Недоумение легко читалось на лице Бенуа. Она повернулась к Сириусу, словно пытаясь что-то понять по его лицу. — Видишь ли, — начал Блэк, ощущая странную нервозность, а, не до конца понимая ее причины, парень начинал медленно раздражаться. — В нашем обществе не все чистокровные проявляют…толерантность к полукровкам и магглорожденным. Например, никто из Слизерина не станет общаться с такими как Лили. Бенуа, словно выдохнув, положила ладонь на все еще сцепленные руки рыжеволосой старосты. Легко взмахнув другой кистью, она материализовала прекрасный цветок, напоминающий ромашку, но каждый лепесток окрашен в свой цвет: лиловый, белый, желтый, голубой, красный… Он заискрился, проявляясь в легкой дымке и мягко лег на ладонь девушки. Все за их столом тут же обратили на них внимание, те, что сидели совсем рядом, прекратили разговаривать и затаили дыхание. Еще одно легкое движение и цветок накрыл стеклянный купол, а сам он завис внутри, не касаясь дна, все так же устланного полупрозрачной дымкой. — Ты самый прекрасный цветок, что мне довелось встретить в вашей стране, — произнесла Анна, глядя на замершую и донельзя смущенную гриффиндорку — Не имеет значения происхождение, важно, каким человеком ты являешься. Цветик — семицветик — Бенуа кивнула на мерцающий в воздухе купол с цветком — Тоже не такой, как другие, но от этого не становится менее волшебным. Скорее наоборот. В его отличии от других и есть его магия. Все еще пораженная, Лили смотрела на неожиданный подарок, уже стоявший перед ней. В следующее мгновение, словно очнувшись, она порывисто и крепко обняла шатенку, отчего та, на момент растерявшись, мягко обняла её в ответ. — Спасибо, — шептала староста. Он слышал, ведь они сидели совсем близко. — Я этого никогда не забуду. — Что я пропустил? — послышалось сзади. Обернувшись, он наблюдал, как к ним подходил Джеймс Поттер, чей заинтересованный взгляд перемещался с друзей на смущенно улыбаюущуюся Бенуа. — Что за цветы и без меня? — О, кажется, тебя обскакали, — усмехнулся Блэк. С появлением друга, к нему снова вернулась уверенность. — И тогда нужно было дарить не лилии. Вот, учись, как надо. — Да, Джим, — улыбалась Лили, все еще держа за руку Бенуа. — Лилии были отвратительной идеей. У меня на них аллергия, как раз после того случая. Растерянное лицо кареглазого гриффиндорца было слишком красноречиво. Все рассмеялись и напряжение, едва-уловимое, но все же висящее в воздухе, окончательно растаяло. На душе брюнета отчего-то стало тепло. В голове мелькнула, но тут же исчезла непрошеная мысль, что он хотел бы, чтобы так было всегда. Чтобы Она была. Гриффиндорец не заметил, как к ней подошел тот самый блондин из их компании и, что-то шепнув на ухо, положил руку на плечо. Улыбка, которую Она подарила ему, разительно отличалась от тех, что девушка дарила другим. Родинка над губой утонула в небольшой, кокетливой ямочке, а взгляд стал мягче. Извинившись, Анна приняла протянутую ладонь товарища и неспешно покинула Большой зал, так и не отпустив его руку, оставив пустоту не только между ним и Эванс, но и где-то внутри него. Тряхнув головой, он резко поднялся с места, решительно направляясь к столу Когтеврана. — Что это с ним? — кивнув в сторону удаляющегося товарища, удивился Петтигрю. — То, чего я уж и не надеялся увидеть, — покачал головой Поттер, пододвигая к себе тарелку с картофелем. — Наш Бродяга, кажется, влюбился. — В Лейлу Джин? — нахмурилась Эванс. Когтевранка явно не была ей по душе. — Если бы, Лили, если бы. — Ты же не хочешь сказать, что… — … — Ну нет, — неверяще протянул Люпин, наблюдая, как его друг вел за руку вышеупомянутую Джин к выходу из зала. — Быть не может. — А он знает? –покачала головой девушка. — Погоди, не все сразу, — делая глоток сока, рассмеялся Поттер. — Впрочем, уверен, ему на этот раз ничего не светит. И будет наш друг и товарищ, снедаемый неразделенной любовью, страдать и плакать, коротая тоскливые вечера в компании Плаксы Миртл. Один лишь Питер оценил шутку, рассмеявшись. Но тут же умолк под строгим взглядом Эванс, молнией поразившей его. — Здесь, конечно, ничего нельзя обещать, — негромко произнесла она, кончиками пальцев поглаживая свой подарок, отчего тот, реагируя на прикосновение, начинал мерцать. — Но мы можем дать ему шанс. — Что? — удивился Сохатый, пораженно смотря на свою девушку. — Лили, ты ли это? — Мародеры мы или где? — уже более решительно заметила рыжеволосая ведьма. — Что за год без приключений? Тем более, это наш последний год в школе. — Мы? — улыбнулся Люпин. — Родная, едва ли я мог влюбиться в тебя еще сильнее, — придвинувшись ближе, горячо зашептал кареглазый авантюрист. — Но ты вновь и вновь покоряешь мое сердце. — Не подлизывайся, — смеялась она. — Испытательный срок еще не окончен. — Эй! 11 ноября 1978 год. — Госпожа Мороз! Обернувшись, колдунья увидела директора школы Дурмстранг, теперь стремительно нагоняющего ее по дороге из Большого зала после ужина. — Не хотите ли прогуляться после трапезы? — поравнявшись с женщиной, предложил Мантер, на его лице расцвела одна из его фирменных, обольстительных улыбок. Облаченный в иссиня-черный костюм и черную рубашку, волшебник уже успел набросить на плечи теплую мантию, хотя ужин закончился пять минут назад. Видимо, эту «прогулку» он спланировал заранее. — Отчего же, я с удовольствием, — одними губами улыбнулась Анна. Легкое движение ладони и теплая, отороченная мехом накидка, оказалась наброшена на плечи, аккуратным бантом повязавшись на груди, она почти полностью скрыла черный корсаж платья, в котором колдунья была на ужине. Еще одно движение и черные кожаные перчатки оказались в ладони. — В Англии зима всегда наступает так рано? — выходя через главные ворота на улицу, поинтересовалась она. Ночью выпал первый снег, припорошив землю мерцающим серебром. — Думаю, этот год уникален во всех отношениях, — задумчиво протянул Харфанг. Некоторое время шли молча. Хозяйка Медной горы не пыталась первой начать беседу, в конце концов, именно Мантер был инициатором этой «прогулки». Дойдя до озера, уже успевшего покрыться пеленой льда у самой кромки воды, они невольно остановились, прислушиваясь к тишине. В такое время студенты уже не выходили из замка. — Как считаете, кто из Чемпионов одержит победу в Турнире? — наконец, прервал молчание глава Дурмстранга, продолжая разглядывать озерную гладь. — Победит тот, кто не дрогнет, — не сразу ответила она, так же не глядя на собеседника. — Умелый, храбрый и стойкий владеет победой. — Вы, госпожа Мороз, поистине выдающаяся женщина, — вновь улыбнулся Мантер, повернувшись к ней. — О вашей мудрости слагают легенды, даже магглы считают вас уникальной, рассказывая свои истории о вас. Не каждый может этим похвастаться. — Легенды пишутся людьми о людях, — повела плечом колдунья, неспешно надевая на тонкие кисти перчатки. — Чьей судьбы мы однажды коснулись. Магии было угодно, чтобы я коснулась многих судеб. Вновь воцарилось молчание, нарушаемое лишь ржанием лошадей, для которых неподалеку соорудили конюшню, в которой они могли пережить холода. Пегасы, будучи магическими животными, были не так восприимчивы к непогоде, но женщина с уважением относилась к этим гордым созданиям, оттого не хотела доставлять неудобства, проявляя должную заботу. — Госпожа Мороз, могу я говорить с вами откровенно? — спустя еще несколько минут поинтересовался мужчина. Встретившись с ним взглядом, Анна чуть наклонила голову влево. — Конечно. — До меня дошли некоторые сведения, — негромко начал Мантер, задумчиво вертя между пальцев трость. — Что участие в Турнире Трех волшебников такой, прямо скажем, закрытой и загадочной, Академии Колдовстворец, отразилось на испытаниях, которые будут проходить Чемпионы. Мужчина замолчал, а Мороз продолжала все так же спокойно рассматривать гладь озера, на чьих волнах легко покачивался величественный корабль Дурмстранга. Боковым зрением от колдуньи не укрылся испытующий взгляд волшебника. Наконец поняв, что реакции не последует, Харфанг, чуть крепче сжав в руках трость, вновь устремил взгляд вперед. — Вам что-нибудь об этом известно? — Я, как и вы, могу лишь предполагать, –легко пожав плечами, ответила она, повернувшись лицом к собеседнику. — Вы хотите знать каким будет первое испытание? — Я хочу, чтобы мой Чемпион был готов. — В этом наши желания схожи, — улыбнулась Анна, плотнее кутаясь в меховую накидку. — Однако, реальность в том, что мы не можем быть готовы ко всему. С глухим стуком трость ударилась о землю. Уже не пытающийся сохранять доброжелательную улыбку, глава Дурмстранга раздраженно сверкнул глазами. — Исторически сложилось, — мужчина отлично владел собой, его голос дрогнул лишь на мгновение. — Что Турнир Трех волшебников направлен на налаживание отношений между школами, на сотрудничество и…обмен опытом. — Наша Академия с большим удовольствием поделится своим опытом со всеми, кто этого захочет, –Хозяйка Медной горы была невозмутима. Сверкнув изумрудными глазами, она смерила мужчину тяжелым взглядом. — Но никогда не пойдет на поводу у тех, кто медовыми речами пытается скрыть собственное невежество и жажду победы любой ценой. — Вы пытаетесь меня оскорбить? — А я разве говорила о вас? — Что ж, благодарю за уделенное время, — холодно произнес Мантер. От силы, с которой он сжал набалдашник трости, побелели пальцы. От прежней доброжелательности не осталось и следа. — Спокойной ночи и… Пусть победит сильнейший. — Да будет так. Резко крутанувшись, мужчина быстрым шагом направился прочь, через несколько мгновений скрывшись в сгустившихся сумерках. Анна Мороз, улыбнувшись своим мыслям, не спеша отправилась в сторону своей кареты, где ей предстоял серьезный разговор со своей Чемпионкой. Конечно, от европейских волшебников не стоило ожидать честной игры, но она надеялась, что видимость доброжелательности сохранится чуть дольше. Услышав уханье, женщина посмотрела вверх. В сторону замка стремительно летела сова, широко размахивая крыльями. Через минуту стало понятно — адресатом была именно она. Отвязав послание от лапы птицы, брюнетка с интересом вскрыла конверт. Ни имени, ни обратного адреса не было. Послание внутри оказалось коротким. Удивленно вздернув брови, волшебница сожгла письмо между пальцев. Она не первое столетие живет на этом свете и ей не один десяток раз делали разные предложения и у неё ни разу не возникало желания согласиться. Однако, не что не мешало послушать. Она должна знать, с чем может столкнуться. Тайный враг опасный самый.