За час до рассвета

12 февраля 1979 Хогвартс — Вы можете говорить что угодно, однако я никогда не поверю, будто вы не знали, что по Запретному лесу каждый месяц гуляет оборотень, — отрезала Хозяйка Медной горы, встречаясь взглядом с директором Хогвартса. Облаченный в привычную бирюзовую мантию, расшитую серебряными нитями, Дамблдор выглядел бодрым, несмотря на позднее время. — А ваши студенты анимаги. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но в вашей школе не преподают данную науку… — Вы совершенно правы, мадам Мороз, — очки-половинки блеснули в полумраке Больничного крыла, где на соседних кроватях, отгороженные друг от друга небольшой ширмой, лежали Анна Бенуа и спящий Сириус Блэк. Несмотря на то, что шатенка получила лишь легкие повреждения, строгая мадам Помфри настояла, чтобы эту ночь девушка провела здесь. — Я не смог оставить мальчика, как и его отец, я делал все от себя зависящее, чтобы позволить ему жить обычной жизнью, быть как все. Скептически выгнув бровь, директор академии Колдовстворец скрестила руки на груди, встав напротив кровати, на которой сейчас полусидела Бенуа, внимательно наблюдая за происходящим. Больше всего в этот момент хотелось, чтобы все ушли, оставив ее наедине с Сириусом. Когда жизнь мародера оказалась вне опасности, чемпионка ощутила волну облегчения, словно с плеч свалился тяжелый груз. Она не имела ни малейшего представления как ее наставница вообще узнала о произошедшем, ведь, оказавшись в стенах замка, девушка тут же направилась в Больничное крыло, однако уже через десять минут колдунья вошла в распахнутые двери, испытующе оглядываясь по сторонам. Перед глазами все еще стояла картина, как парящий в воздухе бессознательный Сириус оставлял за собой багровые капли на каменном полу, будто пытаясь поставить точку на событиях этой ночи. — Вы явно просчитались, профессор, — нахмурилась Мороз. — Этот юноша опасен. Моя студентка могла погибнуть, не говоря уже про мистера Блэка. Уже сам по себе этот инцидент грозит вашему Министерству международным скандалом. — Хотите сообщить об этом министру? — настал черед Альбуса хмуриться. Подойдя ближе, он почти по-отечески заглянул в глаза чемпионки академии. — Мисс Бенуа, вы, как пострадавшая, что думаете по этому поводу? Теперь уже оба волшебника не сводили с нее пристальных взглядов. Скептический наставницы и нарочито участливый Дамблдора… И Анна ощутила себя словно между молотом и наковальней. И тут до нее дошло. Кому как не директору Хогвартса знать, что она подружилась с мародерами? И, если все, что она ранее слышала про Альбуса правда и он действительно считался сильнейшим магом в магической Англии, то он явно не был глупцом и сразу понял, что девушка не захочет подставлять друга, теперь ловко играя на ее чувствах. Включая чувство вины, ведь, если бы она не пошла в Запретный лес, ничего вообще бы не случилось. Слегка прищурившись, чемпионка встретилась взглядом с волшебником. Умно, весьма. — Я думаю, что не стоит разрушать жизнь мистера Люпина, — не прерывая зрительного контакта, медленно произнесла шатенка. — До выпуска ему осталось меньше полугода. И я не хотела бы, чтобы кто-то пострадал из-за моего желания, кхм, прогуляться под луной. Хозяйка Медной горы, облаченная в строгое темно-зеленое платье с недлинным шлейфом, недовольно поджала губы, склонив голову на бок. В академии Колдовстворец она придерживалась строгой дисциплины, где за любую провинность виновный всегда был строго наказан, оттого подобное вопиющее нарушение правил вызывало явный протест, который ей не удавалось скрыть. Бенуа понимала, что за это ей придется долго объясняться перед наставницей, однако это будет не сейчас и спорить при посторонних женщина не станет. — Вот видите, — широкая улыбка отобразилась на лице Дамблдора. — Уверен, мистер Блэк разделяет мнение вашей студентки, мадам Мороз. Двери в Больничное крыло, тихо скрипнув, открылись и вошла школьная медсестра, на ходу снимая теплую мантию. Потертый кожаный чемоданчик плыл по воздуху вслед за ней, многочисленные склянки с зельями внутри глухо звенели. — Поппи, как там мистер Люпин? — участливо спросил Альбус, провожая взглядом чемоданчик, плавно опускающийся на стол медсестры. — Директор, госпожа Мороз, не думала, что вы еще здесь, — одарив кивком присутствующих, произнесла она, подходя к кровати Блэка. Из палочки волшебницы вылетел золотистый луч диагностирующего заклинания, а тело гриффиндорца поочередно окутывало фиолетовое, бордовое и серебристое свечение. Нахмурившись, Помфри левитировала из чемоданчика небольшой пузырек с мутной жидкостью и, легко откупорив, осторожно влила содержимое в приоткрытые губы брюнета. Только убедившись, что зелье вошло в действие, вновь обратила внимание на директоров, которые наблюдали за ее манипуляциями. — Мистер Люпин получил ожоги и разного рода повреждения, такие как, например, укусы. Однако, благодаря ликантропии, тело быстро регенерирует, так что он будет в порядке. — Чудесные новости, спасибо Поппи, — улыбка на лице директора стала шире. — Думаю, нам стоит оставить детей, все же время уже позднее, все разговоры могут подождать до утра. Короткий обмен взглядом с Хозяйкой Медной горы и шатенка опустилась на подушки, натягивая колючий плед до подбородка. Хотелось, чтобы эта ночь скорее закончилась. Наконец, все вышли. Мадам Помфри, получив искренние заверения, что она способна заснуть без зелий, ушла, оставив в дальнем углу небольшую лампу. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием гриффиндорца. Облизнув пересохшие губы, она откинула плед, опуская ноги на холодный пол. Отчего-то увидеть его было страшно. Шатенка никак не могла отогнать пугающие картинки-воспоминания прошедшего вечера, заставляя кровь в жилах замедлять свой бег, а ладони холодеть от страха. Анна испугалась. До дрожи в коленях, до замершего дыхания, до боли в сердце. Испугалась, что он пострадает. Она так боялась не успеть! Можно до бесконечности злиться на безрассудного мародера, но то, что он сделал сегодня… Никто прежде не спасал ее, скорее наоборот. Сделав несколько глубоких вдохов и медленных выдохов, шатенка встала, матрас под ней протяжно заскрипел. Всего пять шагов отделяло ее от Блэка. Отросшая шевелюра парня спуталась, разметавшись на подушке. Расслабленное лицо бледнее обычного, губы все еще приоткрыты. Замерев на полпути, Бенуа какое-то время просто смотрела, не решаясь подойти. В носу противно защекотало, а из глаз потекли первые слезы, оставляя мокрые дорожки на щеках. Опустившись на краешек кровати, чемпионка, поддавшись внезапному порыву, зарылась пальцами в волосах гриффиндорца, опускаясь ниже, очерчивая столь милые ее сердцу черты, задержавшись на губах чуть дольше, чем следовало. *Я помню как открыл глаза И встретил в них тебя Как первый луч, как тихий звон Как первая гроза Ты словно в небесах заря, Ты полная Луна Я помню лишь твои глаза, А дальше пустота… Хрустальный голос заполнил Больничное крыло, изредка срываясь. Соленые слезы чертили собственные узоры на лице девушки, позволяя выплеснуть так долго сдерживаемые эмоции. Она вдруг поняла для себя, что их расставание, обиды и недопонимания не имеют никакого значения, пока они готовы вот так, не задумываясь, защищать друг друга. …Сотни ночных дорог напомнят мне тебя Я в них терял свою любовь, и заново встречал Лишь дай мне посмотреть в последний раз в твои глаза Я потерял дорогу к ним, я потерял себя… Голос девушки окончательно сорвался, прерывая песню, когда ладонь, покоящаяся на щеке мародера, вдруг засветилась мягким, золотистым светом, разбавленным легким багрянцем. Тепло, разлившееся в груди, исходящее от сердца, заструилось по телу стекая меж пальцев, проникая в тело брюнета. Ошеломленная шатенка не могла отвести взгляд от неожиданной, неосознанной магии. Только когда свечение померкло, она решилась убрать руку, цепким взглядом осматривая гриффиндорца. Несколько минут ничего не происходило. Не сдержав разочарованного вздоха, Анна накрыла руку парня ладонью, отмечая, что та стала теплее. Ресницы Блэка вдруг затрепетали, а глаза медленно открылись. Несколько раз моргнув, они широко распахнулись, а их владелец попытался встать. — Даже не думай, — легко толкая парня в грудь, прошептала Бенуа. — Ложись. — Анна? — голос Блэка звучал приглушенно. Он не сводил с нее взгляда, полного беспокойства, уже не пытаясь встать.– Все… Все хорошо? — Какой же ты придурок, — вместо ответа произнесла чемпионка, чувствуя, вот-вот и она вновь заплачет. — Сварог единый мне свидетель, ты полный, абсолютный, невозможный придурок. Хмыкнув, он переплел их пальцы, как делал, когда они были вместе. Чуть сдвинувшись, Бродяга потянул ее за руку, вынуждая лечь рядом. Зародившийся в голове протест был полностью подавлен блеском серых глаз. Едва девушка оказалась рядом, гриффиндорец заключил шатенку в объятия, укрывая их одеялом, отгораживая от внешнего мира и ужасов этой ночи. Уткнувшись носом в грудь мародера, Анна закрыла глаза, прижавшись ближе. Она не знала, сколько прошло времени, полностью расслабившись в родных объятиях. Это было словно возвращение домой после долгой дороги. Словно она умирала от жажды и вдруг нашла водопад. — Это все время был ты, — шептала Бенуа, чуть отстранившись. — И в лесу и перед первым испытанием. Это всегда был ты. Она скорее почувствовала, чем увидела, как на лице брюнета расцвела улыбка. Прохладные губы гриффиндорца коснулись лба чемпионки, оставляя легкий поцелуй. Слова явно были не нужны. Зачем, если и так все ясно? Слушая размеренный, уверенный стук сердца Блэка, она сама не заметила, как уснула. За час до рассвета, когда небо окрасит предрассветный багрянец, тысячи, миллионы любящих сердец находят друг друга, давая молчаливые обещания, отчаянно веря, что каждое из них, подобно настоящей, истинной любви, будет жить вечно. Но, законы Жизни жестоки, стремясь к равновесию, миллионы обещаний разбиваются, чтобы уже никогда вновь не стать целыми. Какое же волшебство творят людские сердца за час до рассвета. 14 февраля 1979 год Местоположение не определено Люциус Малфой едва стоял на ногах после перенесенного Круцио своего господина. И не одного. Впрочем, оглядевшись по сторонам, аристократ тут же решил, что все познается в сравнении. Так что, если посмотреть на других членов ближнего круга Пожирателей смерти, ему еще повезло. Ха. Он бы с удовольствием посмотрел, как Темный лорд вместо него стал бы лизать задницу министерским чинушам, с которыми ему приходилось общаться каждый хренов день. В просторном зале, где проходили регулярные собрания, собралось около сорока человек, облаченных в неизменные черные мантии, и он знал каждого из них. Что ни говори, но на судьбу потомок древнего волшебного рода не жаловался. Он занимал почетное место у истоков новой эпохи, которая воцарится с приходом к власти Темного лорда. Где не будет место этой грязнокровой швали, от одной мысли о которой руки сами собой крепче сжимали волшебную палочку. Министр магии — полукровка! Плевок в сторону многовековых традиций. И это была та реальность, с которой им приходилось (пока) мириться. — Авада Кедавра! Два коротких слова заставили кровь в жилах блондина застыть, а его самого замереть, малодушно надеясь, что палочка господина сейчас не целится ему в голову. Сегодня Темный лорд был особенно жесток, отказываясь выслушать объяснения пожирателей. Недавняя попытка захватить больницу Святого Мунго провалилась. Авроры, после побега преступников из Азкабана и вступление Крауча в должность главы ОМП, активизировались, усиливая охрану на всех объектах стратегического назначения. Стоило им появиться на первом этаже здания больницы, им тут же оказали «теплый» прием. Впервые за все время их активных действий оказав по-настоящему достойное сопротивление. Бойцы были хорошо вышколены, уверенными движениями выводя из строя противников. Как следствие, двое арестованы, один убит и несколько раненых. В-общем, полный провал. Фиаско. Крах. Люциус был почти уверен — их ждали. А, значит, кто-то их предупредил. В рядах Пожирателей однозначно был предатель. Но кто? Вопрос, на который только предстояло ответить. Желательно до того, как Темный Лорд задаст его. Не успев прийти в себя от битвы, их призвал господин. А, услышав о произошедшем, и вовсе сошел с ума. Пожиратель, которому в грудь угодило смертельное заклятие, мешком упал на пол, с головы слетел капюшон. Совсем юнец. С удивлением отметив, что это лицо было ему незнакомо, Малфой поднял голову, на мгновение встречаясь взглядом с сестрой его невесты — Беллатрисой Лестрейндж. Стоя по левую руку от Темного лорда, она оглядывала собравшихся полубезумным взглядом, готовая в любой момент пустить в кого-нибудь особенно неприятным проклятием. И только гнев лорда хоть как-то сдерживал этот порыв. Женщин в их рядах было немного, однако, такую фанатичную жестокость он не встречал еще ни разу. Да что там, не всякий мужчина смотрел на мир так же, как она. Слава Мерлину, с нежной и хрупкой Нарциссой они были совсем не похожи. — Круцио! Нечеловеческий крик раздался совсем близко. Очередной пожиратель рухнул на пол. Нотт. Глаза мага оказались неестественно выпучены, изо рта пошла белесая пена. В очередном приступе безумия, он принялся хватать себя за волосы, со всей силойвыдергивая их вместе с кусочками кожи. Очень быстро по лицу обычно высокомерного аристократа потекла багровая кровь, попадая в глаза, затекая в рот, пачкая белоснежные зубы. Резкий запах испражнений ударил в нос, а под мужчиной растекалась неприятного вида лужица. Презрительно скривившись, Малфой подавил желание заткнуть нос пальцами. Он вполне мог оказаться следующим. Снова. Лорд Волан-де-Морт опустил палочку и Нотт тут же потерял сознание. Темные глаза волшебника вдруг стали полностью алыми, меняя цвет. — Круцио! Яксли. Теперь и ему довелось испытать на себе гнев господина. Плотно сжатые зубы волшебника с громким хрустом треснули, часть осколков посыпалась на пол, а часть попала в горло, заставив его заходиться кашлем. Еще секунда и вот он уже задыхается. Но, пока Темный лорд не опустил палочку, никто не шелохнулся, чтобы помочь соратнику. — Уберите это, — выплюнул мужчина, отворачиваясь. Поравнявшись с Беллатрисой, он указательным пальцем приподнял ее за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. Одному Мерлину ведомо что именно он там увидел, однако в следующую секунду уже накрыл губы брюнетки своими, сливаясь в страстном, неистовом поцелуе. Все с удивлением наблюдали, как Лестрейндж с не меньшей страстью отвечала, однако, не решаясь прикоснуться к своему господину. Тогда как Темный Лорд властно прижимал ее к себе, опустив руки ниже талии. Казалось, еще немного и он возьмет ее прямо здесь, на глазах у десятка Пожирателей. Включая ее собственного мужа, кстати. Быстрый взгляд вправо — туда, где стоял Рудольфус. Его можно легко отличить от остальных по сжатым в кулак ладоням. Еще бы. Кому хотелось носить «гордое» звание Рогоносца? Наконец, прервав поцелуй, мужчина вновь повернулся к собравшимся. На несколько секунд воцарилась абсолютная тишина. Настолько плотная, что, казалось, ее можно потрогать руками. Пострадавших от пыточных проклятий пожирателей уже отлевитировали в другой конец зала, подальше от все еще пылающих злобой глаз господина. — Что ж, если вы не способны победить шайку авроров, — сцепив руки за спиной, деловито начал Реддл. — Придется усилить ряды. После этих слов откуда-то сзади раздались шаркающие шаги. Скидывая с головы капюшон, мужчина вышел вперед, почтительно остановившись чуть в нескольких шагах от Лорда. Светло-русые волосы доходили до середины ушей и были ужасно взъерошены, крупные черты лица, нос явно был несколько раз сломан и неправильно сросся, отчего ужасно кривился, а уродливые шрамы разных размеров почти полностью покрывали его лицо, словно веснушки. Кривая ухмылка больше походила на оскал. И вообще, было в облике волшебника что-то животное. — Фенрир Сивый, господин, — склонив голову, просипел он. — Стая ждет приказа. Стая? Он сказал стая? Это же… Оборотни. Люциусу понадобилось все его самообладание, чтобы не выдать удивления и даже шока. Как ему это удалось? Еще год назад кто-то из пожирателей пытался установить с ними контакт, но ничего не вышло. Оборотни всегда были независимы. Привыкшие жить отдельно от общества, они образовывали кланы, никого в них не впуская, очень ревностно относясь к границам своих территорий. Однако… Факт оставался фактом. Для лорда Волан-де-Морта, как оказалось, не было ничего невозможного. 16 февраля 1979 год Хогвартс Римус вернулся к занятиям только вчера, но ни разу не поднял голову, чтобы, как обычно улыбнуться, когда Анна входила утром в Большой зал. Поттер и Блэк, вышедший из Больничного крыла в тот же день, словно сговорившись, не отходили от него ни на шаг. Удивительно, но даже Лили с недоумением наблюдала за мародерами, которые почти ни с кем не общались. После того, как мадам Помфри убедилась в ее отличном самочувствии, из Больничного крыла ее выписали. Поговорить с Бродягой не удалось. На завтраке к нему, как обычно, подошла Лейла Джин, но брюнет, окинув ее хмурым взглядом, вышел вместе с ней из зала. Проводив парочку к выходу, девушка ощутила прикосновение лучшего друга. Василий, закинув руку ей на плечи, весело подмигнул, как бы говоря, что все будет хорошо. Знал бы он, как сильно хотелось в это верить. — Он мне ничего не говорит, я уже извелась вся, — негодовала староста гриффиндора, когда они неспешно шли к конюшням. Сегодня Бенуа обещала показать белоснежных красавцев-пегасов. — Еще эта их загадочная «болезнь»… Закусив губу, шатенка отвела взгляд. Она просто не имела никакого права рассказывать о случившемся. Судя по всему, подруга не знала про «особенную» ситуацию Люпина. За ужином Бенуа попыталась подойти и поговорить, но, увидев испуг вперемешку с виной на лице мародера, застыла на месте. Не он виноват в случившемся. Да. Положа руку на сердце, девушка могла честно сказать — она чувствовала стыд и ответственность за тот… инцидент. Поэтому сейчас не знала, что ответить подруге, которая вполне справедливо беспокоилась. Еще издалека услышав конское ржание, чемпионка попыталась улыбнуться. — Ты мне веришь? Сомнение мелькнуло в зеленых глазах Эванс, но быстрый кивок стер его, не оставив следа. — Да. — Тогда возьми меня за руку. Рука в тонкой перчатке уверенно легла в теплую ладонь шатенки. Игриво подмигнув, она легко оттолкнулась от земли, взмывая вверх. Ветер тут же разметал медные волосы в разные стороны, закрывая лицо. Испуганный вскрик подруги через несколько секунд сменился пораженным вздохом. Мотнув головой, Бенуа могла сполна насладиться широкой, счастливой улыбкой подруги. Поднимаясь все выше, она полетела в сторону конюшен. Заснеженный Хогвартс воистину восхищал, устремляя шпили башен высоко в небо. Запретный лес сверху казался таким далеким и уже не столь пугающе-мрачным. В ту ночь она дала себе клятву — больше никогда не входить в этот лес и собиралась ее сдержать. — Нравится? — ветер шумел в ушах, потому приходилось почти кричать. — Анна, это… Невероятно, — выдохнула Лили, крепче сжимая руку подруги. — Но можем мы опуститься? — Страшно? — рассмеялась Бенуа, постепенно снижаясь. Внешне конюшни представляли собой небольшое деревянное сооружение с покатой крышей. Полукруглые окошки в каждом деннике и широкие, двустворчатые двери, одна из которых была приоткрыта, позволяли увидеть, что внутри пространство увеличено в несколько раз заклятьем незримого расширения. У самого входа гриффиндорка вдруг замерла, бросая нерешительный взгляд на дверь. — А нам точно можно? Весело фыркнув, вместо ответа Анна легко толкнула дверь, потянув за собой подругу. Внутри оказалось тепло, почти жарко, потому, распахнув теплое пальто, шатенка сделала несколько шагов вперед. Кони, увидев гостей, весело фыркали и громко ржали, вытягивая длинные шеи, выпрашивая угощение. За ними регулярно ухаживали парни из академии, вот и сейчас, двое молодых людей вышли из дальнего денника, удивленно вскидывая брови. — Pourquoil'as-tuamenée? — спросил один из них, подходя ближе. — Ferez-vousdesvisitesici? — Çanevousconcernepas, — поравнявшись с однокурсником, прошипела Бенуа. — Si çanetedérangepas, tupeuxpartiretnepasregarder, Alex. — Что-то не так? — осторожно спросила Лили, стоя чуть позади. Она явно чувствовала себя не в своей тарелке. Борьба взглядов между однокашниками длилась еще несколько секунд. Моргнув, парень отступил. Неприязненная ухмылка исказила мягкие черты лица. Резко крутанувшись, он подошел к товарищу, что-то тихо шепнув тому на ухо. Еще несколько секунд переговоров и ребята вышли, держа в руках форменные камзолы. — Ну что, пойдем познакомлю тебя с Феликсом, — в голосе шатенки появилась нежность. — Он мой любимчик. Подхватив из металлического ведра, висевшего на стене, несколько морковок, чемпионка уверенно направилась в самый центр конюшни. Перед девушками, сверкая голубыми глазами, возвышался белоснежный крылатый конь. Только подойдя вплотную, можно было различить небольшие серые пятнышки по всему жилистому телу. Ткнувшись носом в протянутую ладонь чемпионки, пегас, довольно фыркнув, прикрыл глаза. Мощные крылья чуть подергивались, выдавая эмоции животного. — Ну как ты тут, малыш? — улыбаясь, прошептала Бенуа. Вместо ответа, конь ловко вытащил лакомство из другой руки девушки, шумно хрустя. — Смотри, кого я к тебе привела. Взяв за руку замершую старосту гриффиндора, девушка приложила ее ладонь к мордочке животного, туда, где еще несколько секунд назад лежала ее собственная. Осторожное прикосновение вызвало счастливый выдох Эванс, а зеленые глаза счастливо блестели, напоминая драгоценные камни, которые так любила Хозяйка Медной горы. — Это Лили, она хорошая, она наш друг, — нежно поглаживая красавца-пегаса по мягкой гриве, поясняла Анна. — Смотри, какие у нее теплые руки. И она тоже принесла тебе кое-что вкусненькое. Они еще долго перемещались между лошадьми, негромко переговариваясь. Студентка академии Колдовстворец рассказывала про каждого из них, ведь почти все они появились в школе уже во времена ее учебы. Только когда на улице стало стремительно темнеть, подруги отправились в замок. Они не успели даже войти, как им на встречу в одном свитере выбежал Джеймс Поттер. — Вот вы где, я вас везде ищу, — ворчал он, покачав головой. — А что случилось? — тут же насторожилась Эванс, обменявшись беспокойным взглядом с шатенкой. — Надо поговорить. Идите за мной. — бросил гриффиндорец. Резко крутанувшись, он быстрым шагом направился в школу. Сварог единый, дай мне сил. Только не говорите, что он хочет поговорить о… Мысленно простонав, Анна направилась следом, будто на эшафот. Движущиеся лестницы сменялись одна за другой, а они все не останавливались, пока не оказались на восьмом этаже. Удивленная Лили, оглядываясь по сторонам, то и дело бросала растерянные взгляды в спину своего жениха. Остановившись возле стены, Поттер трижды прошел из стороны в сторону. На глазах не менее шокированной шатенки прямо из камня возникла резная дверь, открыв которую мародер впервые обернулся, приглашая их войти. Самые ужасные предположения сбылись. Внутри большой комнаты, чем-то напоминающей гостиную львиного факультета, находились остальные мародеры. Петтигрю, сложив руки на коленях, сидел в глубоком кресле. Блэк и Люпин устроились на разных концах темно-коричневого, слегка потертого, диванчика. В камине не горел огонь, комната освещалась несколькими медными подсвечниками. Джеймс вошел последним, закрывая проход. Быстрый взмах палочкой и на дверь легло запирающее, а следом и заглушающее заклинание. По телу чемпионки пробежали мурашки. — Милая, — повернувшись к невесте лицом, осторожно начал он. — Ты часто спрашивала, откуда эти прозвища — Лунатик, Бродяга, Сохатый и… — Хвост, да.– выдохнула Эванс, скрестив руки на груди. — На пятом курсе мы стали анимагами, — серьезный голос Сохатого сопровождали сдвинутые к переносице тонкие брови. — Но… зачем? — переводя шокированный взгляд с одного друга на другого, удивилась староста. — Я оборотень, — глухо ответил за товарища Люпин, поднимаясь с места. — Ребята стали анимагами, чтобы… Проводить время со мной, когда я, эм, превращаюсь. Ноги отчего-то стали ватными. Опустившись на подлокотник пустующего кресла, Бенуа зажмурилась, не в силах выдержать всю гамму эмоций во взгляде не по годам мудрого Лунатика. Смирение и обреченность считались в них так ясно, что в груди непроизвольно что-то сжалось… Ей было жаль гриффинорца, однако, это явно не те эмоции, в которых он нуждался. Невольно вспомнилась та ночь. Снедаемая чувством вины, шатенка хотела одновременно уйти и крепко обнять парня, ведь ему было явно хуже, чем ей. Раз в сто, если не больше. В комнате стало тихо. Лили, непроизвольно отступив назад, вздрогнула, когда рука Поттера опустилась ей на талию, прижимая ближе. — В начале недели я… мне не спалось, — дрогнувшим голосом произнесла Анна, нервно теребя собранные в низкий хвост волосы. — И я пошла в Запретный лес. Ночью. В полнолуние. — А я тебя учуял, — кивнул Римус, не решаясь взглянуть на девушку. — И напал. Попытался. И снова тишина. Все будто замерли, никто не знал, как сделать первый шаг. Петтигрю, как-то приглушенно хрюкнув, чихнул, разбивая напряжение. Тогда она решилась. В несколько шагов преодолев разделявшее их расстояние, Анна крепко обняла ошеломленного парня за шею, ощущая, что он дрожит всем телом, настолько велико волнение Лунатика. — Мне очень, очень жаль, — роняя слезы на мантию мародера, глухо произнесла Бенуа. — Я хочу, чтобы ты знал, я… Ты навсегда мой друг, Римус. Руки гриффиндорца неловко опустились на спину, отвечая на прикосновение. — Нет, это я виноват, — выдохнул ей в макушку парень. — Никто обычно не ходит в лес, и мы расслабились. Обычно меня, кхм, привязывают в Воющей хижине. Отстранившись, шатенка мягко улыбнулась сквозь слезы, глядя на еще больше растерявшегося друга. — Дабмлдор сказал, ты защитила меня перед своей директрисой. Спасибо. — Это меньшее, что я могла для тебя сделать, Римус. Мы же друзья? — нерешительно спросила она, окончательно разрывая объятие. — Конечно. В комнате словно бы спало невидимое глазу напряжение, даже дышать стало ощутимо легче. Лили тут же заключила в объятия Люпина. Явно не привыкший к такому вниманию гриффиндорец неловко улыбался, поглаживая подругу по спине. — Ты лучший друг, которого можно представить, — мягко произнесла староста, легко взъерошив шевелюру семикурсника. — Если ты считаешь, что твоя особенность что-то изменит, ты сильно ошибаешься. — Наконец-то кое-кто перестанет ныть всякий раз, когда мы захотим уйти в лес, — усмехнулся Блэк, закидывая ноги на диван. — А то надоело «Что я скажу Лили?», «Я не могу врать Лили» или «А вдруг Лили узнает?»… «У оленей брачный период, а я…» Закатив глаза, Поттер отвесил другу подзатыльник, обрывая на полуслове. Лицо обычно отважного мародера покрылось легким румянцем, вызывая очередной смешок Бродяги. — Кажется, кто-то забыл, как бежал в шатер чемпионов, виляя хвостиком? Замявшись, шатенка сделала шаг назад, отходя к двери. Упоминание их несостоявшихся отношений причиняли боль. Мало того, Бродяга ни разу на нее так и не взглянул, предпочитая смотреть куда угодно, но не в ее сторону. Неужели они вернулись туда, откуда начали? Вернее, закончили. — Я думаю, вам пора поговорить, — фраза Сохатого не нуждалась в уточнении. — Хватит уже бегать, дружище. Блэк замер, медленно повернув голову в ее сторону. Их взгляды встретились впервые с той ночи в Больничном крыле. Она проснулась раньше, с удивлением обнаружив, что руки гриффиндорца все еще обнимают ее, а она сама уютно устроила ладони на его груди. За окном уже рассвело, а это значит, скоро проснется мадам Помфри. Мда. Несложно представить ее шок, застань она их в одной кровати. Потому, осторожно выбравшись из теплого кольца рук, девушка вернулась к себе, а после покинула Больничное крыло прежде, чем брюнет проснулся. Дождавшись неопределенного кивка лучшего друга, Джеймс резво снял наложенные заклинания, первым выходя в коридор. Теплая ладошка Эванс мимолетно коснулась ее плеча в молчаливом жесте поддержки, прежде чем она последовала за женихом, попутно потянув за собой растерянного Петтигрю. Кажется, она забыла, как дышать, иначе почему в груди вдруг стало так нестерпимо тесно? Огонь в камине внезапно загорелся. Вздрогнув от неожиданности, шатенка нервно обернулась лицом к огню недовольно выругавшись. Тихий смешок заставил ее замереть, не решаясь вновь встретиться с ним взглядом. — Почему ты ушла? — голос мародера звучал глухо. — А ты? — Я про больничное крыло. — А я про ситуацию в целом. — Вот и поговорили. Поднявшись с дивана, гриффиндорец подошел сзади, обнимая Бенуа за талию. Устроив подбородок на плече девушки, он, казалось, даже не дышал. Некоторое время они стояли, не решаясь пошевелиться. Вновь установившийся мир между ними был таким хрупким, что его могло развеять любое неосторожное слово. Кажется, в какой-то книге писали, что тишина тоже умеет разговаривать. Пожалуй, это было как раз про них. Такие разные, выросшие в разных странах, будто вселенных, они не могли объяснить притяжение, что, словно магнитом, снова и снова сводило их вместе. Страшно ли поддаться чувствам, столкнувшись с неизвестностью? (А сами как считаете?) Готовы ли они рискнуть? В конце концов, жизнь скучна без риска. Осторожный поцелуй в шею, горячее дыхание опалило нежную кожу девушки куда сильнее тепла от камина. Закрыв глаза, она откинула голову назад, будто давая молчаливое приглашение. Ладони парня, будто ждавшие именно этого, принялись исследовать хрупкую фигуру, оставляя за собой миллионы мурашек. Зарывшись пальцами в густую шевелюру гриффиндорца, Анна, легко повернув голову, покрыла поцелуями скулы, щеки, кончик носа… Их губы встретились. Сегодня их поцелуй больше походил на танец. Танго. Страстный, напористый, опьяняющий. Требовательный. Ненасытный. Поцелуй, который не хочешь останавливать. Легкие горели от недостатка кислорода, но они не могли оторваться. Не разрывая объятий, чемпионка повернулась к парню лицом, вновь встречаясь с ним взглядом. Ладони парня, в конец осмелев, опустились ниже талии, найдя свое место на бедрах девушки. — Анна, я… Накрыв пальцами губы брюнета, она заставила его замолчать. — Скажи, чего ты хочешь? Закрыв глаза, он оставил легкий поцелуй на пальцах Бенуа, прижимая ближе, позволив ей почувствовать, как что-то вполне определенное упирается ей чуть ниже живота (да-да, я знаю что вы думаете… «какое унылое клише» и все такое, однако что поделать? И такое случается). — А ты? Тихо рассмеявшись, колдунья легким движением стянула форменную мантию гриффиндорца. Не прерывая зрительного контакта, она подцепила пальцами черную жилетку, заставляя парня поднять руки. Оставшись в одной рубашке, мародер с любопытством наблюдал за каждым ее движением. Придвинувшись ближе, Бенуа коснулась губами мочки уха, горячо зашептав: — Я всегда хотела только одного… Тебя. Из горла парня вырвался приглушенный стон. Колдунья не позволила их поцелую превратиться во что-то большее, делая шаг назад. Игривая улыбка расцвела на лице девушки, когда она стала неспешно расстегивать форменную белую рубашку. Еще одно движение и серая юбка-солнце оказалось у ног шатенки. Оставшись в одном белье, Бенуа не могла не заметить, как нервно подрагивал кадык мародера, а серые глаза потемнели, напоминая грозовую тучу. Чуть оглянувшись, она удивленно хмыкнула, обнаружив на месте небольшого диванчика просторную кровать с плотным, бордовым балдахином. Подсвечники исчезли, комнату озарял только мягкий свет камина. — Что это? — Комната по желанию, — хрипло ответил Блэк, подходя ближе. — Она считывает… желания тех, кто хочет войти и воплощает их. — Так вот, значит, какое желание она воплощает, — хитро блеснув глазами, девушка отступала назад, не позволяя приблизиться. — Ты играешь с огнем, — в тон девушке ответил он, идя следом. — О, скорее наоборот… Сорвав с волос бордовую ленту, она позволила им рассыпаться по плечам мягкими волнами. Нежно проведя ладонью по скуле, она продолжила свое путешествие, опускаясь ниже, медленно оглаживая округлую грудь. Кружево не могло скрыть выпирающие соски, теперь зажатые меж ее пальцев. Подцепив кончиками пальцев шелковые ленты, обнимающие бедра, она нарочито медленно опустила трусики вниз, позволяя тонкой ткани скользить по нежной коже. От ощущения собственной смелости, непривычной раскованности, в горле неожиданно пересохло, шатенка неосознанно облизнула губы, отмечая, как его зрачки расширились от этого жеста. Издав еще один гортанный рык, Блэк оказался рядом, приникая губами к груди чемпионки. Нежно проведя языком по шершавому кружеву, он услышал, как девушка шумно втянула воздух. Одно ловкое движение и застежка бюстгальтера подчинилась, оставив шатенку стоять обнаженной посреди Выручай-комнаты. Рука гриффиндорца опустилась между ее ног, прикасаясь пальцами к уже влажным складкам. Первый рваный стон сорвался с губ девушки, заставив ее обхватить Блэка за плечи, сминая пальцами белоснежную рубашку. Несколько резких, властных движений пальцами и он оказался внутри, мгновенно наращивая темп, чувствуя, как девушка в его руках начинает дрожать. Другой рукой схватив ее за подбородок, брюнет вновь накрыл губы Бенуа своими, углубляя поцелуй, проглатывая, впитывая каждый стон. — Сириус, я…я… — Вот так, хорошая девочка, — улыбнулся мародер, большим пальцем поглаживая все самые чувствительные ее точки, не прекращая движений внутри. — Сделай это для меня. Тело шатенки извивалось в сильных руках парня, каждой клеточкой ощущая скорую разрядку. Закрыв глаза, она отдалась во власть ощущений. Ноги внезапно подкосились, она бы точно упала, если бы не сильная рука мародера, обхватившая ее талию. Жар наслаждения разлился по всему телу, что-то среднее между стоном и всхлипом сорвалось из распухших от поцелуев губ. Сварог великий и это просто пальцы. Осторожно уложив девушку на кровать, Блэк с наслаждением отступил назад, оглядывая хрупкое тело Бенуа, сейчас такое раскрытое и откровенное для него. Палочка уже привычно легла в ладонь, а простое заклинание помогло избавиться от одежды, бесформенной грудой упавшей к его ногам. Теперь и он остался обнаженным. — Так и будешь стоять истуканом? — ухмыльнувшись, спросила Бенуа, игриво раздвигая ноги чуть шире. Голубые глаза сверкали, оглядывая парня с головы до ног. Оказавшись сверху, гриффиндорец, устроившись между раскрытых ног шатенки, одним резким толчком вошел. Каждый стон, каждое движение ее тела было вознаграждено поцелуем. (Кажется, завтра она обнаружит не одну алую отметину на своем теле.) Сильные руки брюнета сминали ее грудь, а губы, казалось, покрывали поцелуями каждую чувствительную точку на ее теле, лишая возможности не то что говорить внятно, но даже думать, в одночасье становясь оголенным сгустком нервов, комком ощущений и желаний. И будь она проклята, если в эту минуту гриффиндорец не был готов исполнить каждую из них. — Ты… Такая… красивая… — шептал он между поцелуями. Движения мародера были неистовыми, казалось, он проникал в каждую клеточку, в каждый самый потаенный уголок ее души, своим присутствием заполняя пустоту не только между ее ног, но и в ее сердце. Горячие поцелуи, жадные до прикосновений руки, искрящийся взгляд. Любовь. Одно слово, способное заменить собой сотни других. Дыхания не хватало, с губ срывались отрывистые, хриплые стоны, становясь самой желанной песней, которую можно спеть только дуэтом. Они достигли пика вместе (а ей всегда казалось, что так бывает только в книгах)… — Я люблю тебя, — выдохнул Блэк, ловя губами последний, хриплый стон девушки. — Я люблю тебя, — эхом отозвалась она. Лицо мародера осветила счастливая улыбка. Бросив взгляд куда-то поверх его плеча, юная Бенуа увидела большие часы над камином. До рассвета остался один час.