За час до рассвета

11 мая 1979 год Хогвартс Большой Зал полнился голосами студентов. Впервые за несколько дней погода наладилась, в витражные окна с любопытством заглядывало солнце, приглашая обитателей замка на улицу. Потому, нетерпеливо переговаривающиеся юные волшебники и волшебницы с энтузиазмом обсуждали планы на этот вечер. Преподавательский стол был непривычно пуст, лишь низенький профессор Флитвик негромко о чем-то переговаривался со Слизнортом, который без аппетита водил вилкой по полупустой тарелке. Шелест нескольких десятков крыльев, сопровождаемый громким уханьем, заставил студентов удивленно поднять головы, заворожено наблюдая за приближением почтовых птиц. Столовые приборы повисли в воздухе, так и не добравшись до пункта назначения. Замерли на полпути поднесенные ко рту кубки. На мгновение Хогвартс застыл, будто в предвкушении. Даже гости замка провожали удивленными взглядами пеструю стаю. Совы, с громким уханьем, сбрасывали свою ношу на столы. Кто-то, исполнив свой долг, вальяжно устроился на вазах с печеньем или фруктами, клювом выбирая себе угощение. Свернутые в тонкую трубочку газетные листы, коснувшись поверхности, разворачивались, демонстрируя всем первую полосу. Вздох удивления волной пронесся по Большому залу. Отложив столовые приборы, Анна Бенуа, обменявшись удивленными взглядами с Лили Эванс, медленно взяла брошенную рядом с ней газету. Дурное предчувствие пронеслось по телу волной кусачих мурашек. — «Новости Волшебного Мира»? — до слуха чемпионки донесся чей-то возглас. — Моя мама выписывает эту газету! — Разве ее доставляют в школу? — Так странно… Съеденный обед комом застрял в пищеводе. Половину первой полосы занимала колдография отца, гордо восседавшего в кожаном кресле с высокой спинкой. В его руке привычно зажата сигарета, пускающие вверх завитки густого дыма. Впрочем, кричащий заголовок привлекал куда больше внимания. НИКОЛАЙ БЕНУА О ПОЛИТИКЕ МАГИЧЕСКОЙ БРИТАНИИ. СО СТОРОНЫ ВИДНЕЕ? Строчки расплывались, буквы отказывались складываться в слова. Послышался треск бумаги. Тонкая газета, очевидно, содержала в себе лишь интервью, оттого легко порвалась аккурат посередине, разделяя лицо одного из самых влиятельных волшебников в ее родной стране на две части. Но даже тогда холодная усмешка мужчины слишком явственно проступала, словно надсмехаясь над собственной дочерью и ее безуспешной попыткой стереть написанное. — Безумие какое-то… — шептала Анна, сминая листы в ладонях. Огненная магия, бегущая по жилам девушки вместе с кровью, обжигая кончики пальцев подпалила газету, стремительно превращаясь в пламя. Тонкий дымок взвился к потолку. — Агуаменти! — реакция Бродяги оказалась быстрее ее собственной. Хмыкнув, парень огляделся по сторонам. Все читали выпуск не самой популярной в стране газеты «Новости Волшебного Мира», периодически поглядывая в их сторону. — Хотя идея мне нравится. Ощутив осторожное прикосновение к плечу, Анна вздрогнула, встречая обеспокоенный взгляд друга. Василий Шереметев, становясь за спиной, переводил понимающий взгляд с девушки на остатки газеты на столе, покачал головой, вдруг становясь серьезным. — Я не читал дальше заголовка. Сорвавшись с места, шатенка тут же обняла человека, который всю жизнь был для нее больше, чем другом. Братом, которого у нее никогда не было. — Почему он так со мной? — шептала Бенуа, сжимая бархатную ткань форменного камзола до побелевших костяшек. Боковым зрением она заметила, как Эванс, пробежав глазами по строчкам, прижала ладонь ко рту, шокированная. — Зачем он это делает? Дорогая ткань нежно касалась щеки, передавая не только тепло друга, но и его уверенность. Едва ли ее было достаточно, чтобы найти в себе силы посмотреть по сторонам. Гул в Большом зале напоминал потревоженный улей, с каждой секундой нарастая все сильнее, будто кто-то выворачивал на максимум громкость радиоприемника. Она слышала возмущение, слышала удивление, но так и не могла разобрать слов. — …С прискорбием приходится признать, Магическая Британия погрязла в кумовстве и взяточничестве. Никого не заботит судьба простых волшебников, все пытаются спасти только себя, не гнушаясь при этом даже самыми ужасными способами, — становясь все громче, чей-то голос, очевидно девичий, приближался. И каждое произнесенное слово отзывалось почти физической болью, словно кто-то ударял ее в спину. — Но стоит ли удивляться, если должность можно получить, просто заведя дружбу с нужным человеком? В таком случае, возникает резонный вопрос: какое количество друзей необходимо, чтобы занять пост Министра магии? Уверен, Гарольд Минчум, как никто другой, знает на него ответ. А что каждый из вас знает о волшебнике, которого Министерство назначило директором школы Чародейства и Волшебства Хогвартс? Сомнительной победы над еще более сомнительным «злодеем» оказалось достаточно, чтобы распахнуть перед ним все двери? Вы уверены, что знаете, кому доверяете своих детей? Я бы тысячу раз подумал, прежде чем отдавать своего ребенка на попечение сомн… — Лейла, ты зачем приперлась? — голос Бродяги звенел от возмущения. Он поднялся с места, частично закрывая шатенку собой. — Думаешь, мы читать не умеем? Шереметев отпустил ее будто бы нехотя, отступая. Бенуа встретила полный презрения взгляд когтевранки. В компании еще троих однокурсниц, она держала в руках газету, выставив ее перед собой, словно знамя. Не обращая внимания на гриффиндорца, подошла ближе, набрасывая презрение и мрачное торжество на плечи чемпионки, будто мешок с песком, призванный утянуть ее на дно озера из людского разочарования. — А мне вот даже интересно, — медленно протянула Джин, скрестив руки на груди. — Если твой папочка весь из себя такой умный, важный и влиятельный… Чего ж вам на родине-то не сиделось? Пришли и давай тут всем свое мнение высказывать, будто бы оно нам было интересно. Шатенка не поняла до конца в какой именно момент мародеры поднялись со своих мест, оказываясь рядом. Отрывистый, глубокий вздох принес с собой аромат мускуса и пряностей. Блэк, вставая рядом, по-хозяйски обнял девушку за талию, окинув потемневшим от злости взглядом всех, кто бросал в их сторону заинтересованные или осуждающие взгляды. Чья-то теплая ладонь прикоснулась к ее заледеневшим пальцам. Обычно искрящийся теплом взгляд изумрудных глаз Лили Эванс сейчас метал молнии, с презрением смотря на однокурсниц. — А мне вот даже не интересно, — крепче сжимая ладонь подруги, холодно произнесла староста. — В какой момент ты решила, будто бы нам нужно твое мнение по этому и любому другому поводу. Когтевранки, обменявшись возмущенными взглядами, будто ведя мысленный диалог, казалось, не собирались отступать так легко. — Ответь мне, Сириус, — внимание Лейлы Джин теперь было приковано к гриффиндорцу. — Что такого умеет эта девчонка, раз ты никак не можешь от нее отлипнуть? Или она приплачивает тебе? Я, конечно, знала, что у тебя проблемы с финансами, но, чтобы так низко пасть… Поттер сделал шаг вперед, не обращая внимания на успокаивающий жест рыжеволосой старосты. — Слышь, малая, — парень нахмурился. — Иди-ка ты отсюда, пока не огребла… Я обычно вежливый с дамами, но ты явно нарываешься. Со скамьи стола факультета Пуффендуй неожиданно поднялось несколько старшекурсников. Остановившись рядом с когтевранками, один из парней взял оторопевшую Джин за руку, бросая недобрые взгляды на мародеров, лишь на мгновение задержавшись на Поттере, весь вид которого источал злость с примесью нарочитой надменности. — Пойдем, детка, — почти нежно произнес пуффендуец, на его мантии красовался значок старосты факультета. — Ты же видишь, они тут все повязаны. — Но почему Бенуа молчит? — послышалось откуда-то слева. — Что она сама думает об этом? — А сама как считаешь? Он ее отец! Со стороны трех факультетов раздавались окрики, вопросы и просто оскорбительные замечания. — Да сейчас эта выскочка скажет что угодно! — Точно! Ей нельзя верить! Ступор. Даже дыхание, казалось, замерло где-то в легких, не находя сил на выдох. А сердце, напротив, ускорило свой бег, его отзвуки звучали в ушах, превращая окружающий мир в сплошную какофонию, сливая воедино произнесенные кем-то фразы. Шатенка отчетливо ощущала тепло тела Блэка. Он стоял уверенно, будто прикованный к месту рядом с ней. Прямой взгляд серых глаз, чуть вздернутый подбородок. Даже оказавшись против толпы (а к тому моменту вокруг них собралось приличное количество студентов), брюнет выглядел как победитель схватки, еще до того как она успела начаться. Пальцы утопали в теплой ладони рыжеволосой старосты, которая сжимала их все сильнее с каждым произнесенным в ее адрес словом. В изумрудных глазах, обращенных на Поттера, явственно читалась гордость, смешанная с беспокойством. Напряжение с каждой секундой становилось все более осязаемым. Казалось, достаточно протянуть руку, чтобы прикоснуться к нему. Вот так, девушка, сумевшая победить Змея Горыныча, одолеть Кота Баюна, попутно спасая несколько жизней, оказалась бессильна перед гневом толпы. Быть может, это потому, что в глубине души была согласна с ними? Считала, что заслужила это… осуждение? Гнев? Разочарование? Было ли это отражением ее собственных чувств? И все ее умения, достижения и победы ничего сейчас не стоили, рассыпавшись как карточный домик. Вот так, играючи. Бессмысленно и глупо. Впервые внутри возникло ощущение, что решение приехать в Англию было ошибкой. Возможно, самой большой из всех. Есть ли теперь смысл сражаться? А, если и был, то за что? Во имя чего? Она не знала. Скрежет отодвигаемых скамеек по каменному полу доносился со всех сторон, аккомпанируя мелодии всеобщего возмущения. Все, до единого, студенты факультета Гриффиндор поднялись с мест, становясь рядом. В и без того узком проходе между столов теперь было невозможно сделать глубокий вдох не врезавшись при этом в чье-то плечо, руку или локоть. Даже младшекурсники выглядели сейчас воинственно, лишний раз показывая всем, что львиный факультет лишь подтверждает свою репутацию, защищая «своих». — Анна хорошая! — Да! Она научила мою сестричку иллюзиям! — А мне варит чай, чтобы не снились кошмары! — Она помогла мне найти моего кота Сидни! — Я не верю, что она думает так же! — И я! — Я тоже не верю! Внезапно стало тихо. Стук нескольких десятков сердец сейчас звучал отчетливо, контрастируя с тишиной. Снова звук отодвигаемой скамьи. Волосы взъерошил невесть откуда взявшийся ветер, словно кто-то открыл окно. — Ставлю тысячу, нет, пять тысяч галлеонов, мы даже в меньшинстве заставим вас молиться вашему этому Мерлину, — холодный голос Николая Орлова разрезал напряженную тишину, словно нож теплое масло. В ладонях клубился прозрачный дым, формируясь в магические шары, готовые в любой момент стать мощным заклятьем. Блондин парил над толпой, расточая усмешки всем, кто ловил его взгляд. — Вспоминая не только бороду старика, но и печень и кое-что пониже. Десятки голосов зазвучали одновременно. Кто-то достал палочку. В поднявшейся суматохе было невозможно разобрать кто прав, кто виноват и что с этим делать. Хотелось уйти, исчезнуть, избавиться от этих взглядов и больше никогда не ощущать ни один из них на своей коже. Двери Большого зала распахнулись, пропуская Альбуса Дамблдора. По правую руку от него спешила Минерва Макгонагалл с палочкой наготове. Отставая на шаг, за ними следовала Хозяйка Медной Горы. В отличие от своих коллег, колдунья остановилась, дойдя до стола львиного факультета. Изумрудный лед ее глаз будто прожигал насквозь, а красивое лицо больше походило на застывшую маску. Молчание этой женщины оказалось красноречивее любых слов. Студенты академии Колдовстворец, как по команде уважительно склонив головы, возвращались на свои места за столом. Василий, подмигнув, сжал плечо девушки в поддерживающем жесте, прежде чем последовать за однокурсниками. — А ну разошлись! — голос профессора Макгонагалл, усиленный заклинанием, заставил вздрогнуть. — Немедленно! Иначе я буду вынуждена обнулить баллы ваших факультетов за этот год! Сделав еще несколько шагов вперед, Мороз остановилась рядом с подопечной, повернувшись в сторону директора Хогвартса, ожидая реакции. Тот, заняв место у трибуны, окинул задумчивым взглядом студентов, ожидая, пока все вернутся за столы своих факультетов. — Меня бесконечно разочаровывает, — начал он, добившись тишины. — Какими черствыми, на поверку, оказались ваши сердца. Я всегда говорил: дети не несут ответственности за своих родителей. Неважно кто прав, а кто виноват, — печальная улыбка коснулась губ волшебника. — Имеет значение лишь сделанный вами выбор. К сожалению, ваш пал в сторону самого простого решения, бросившись осуждать ни в чем не повинную девушку. Сириус остался, даже когда студенты его факультета, включая мародеров, заняли свои места за столом. Коснувшись губами виска девушки, замер, не обращая никакого внимания на осуждающий взгляд главы академии Колдовстворец. Благодарность враз затопила кровоточащее сердце. В груди что-то нестерпимо защемило, сглотнув образовавшийся в горле ком, шатенка уткнулась носом в шею парня, вдыхая родной запах. Рыдания, готовые вот-вот вырваться из груди, сдерживали лишь сильные руки мародера. — Все хорошо, — прошептал он, чуть наклонившись. — Хочешь, мы уйдем? На слова не было сил, потому Бенуа лишь отрывисто закивала, не открывая глаз. — Анна отправится в свое общежитие, — голос Мороз был холоден. — Вас, юноша, никто не приглашал. Блэк вновь напрягся, кольцо рук на талии сжалось крепче. — При всем уважении, мадам, но мне не нужно ваше приглашение. Колдунья, чуть склонив голову вправо, окинула гриффиндорца изучающим взглядом, будто впервые увидев его по-настоящему. Несколько секунд она молчала, прежде чем уголок губ дернулся в подобии усмешки. — Говорите так, словно вам вообще нужно было чье-либо приглашение, — отвернувшись от замершей на месте пары, чуть слышно добавила. — Надеюсь, вам будет приятно узнать, что вы первый, кто получил его от меня. Сильный голос Альбуса Дамблдора разносился далеко за пределы Большого зала, однако Сириус Блэк и Анна Бенуа не слышали ни слова. Не размыкая рук, молодые люди быстрым шагом направлялись к выходу из замка. 12 мая 1979 год Тираж газеты «Волшебный Голос Правды» был небольшим, всего пять десятков экземпляров в неделю, однако тот выпуск разошелся в количестве нескольких сотен за один раз и был отправлен едва ли не каждому волшебнику на территории магической Британии. Резкие, свободолюбивые, граничащие с прямыми оскорблениями личности действующего Министра магии в частности и общества в принципе, фразы Николая Бенуа разошлись на цитаты, вызывая огромный резонанс в магическом сообществе. Об этом говорили в Косом переулке, обменивались понимающими взглядами сотрудники Министерства и даже в больнице Святого Мунго нашлись охочие до сплетен колдомедики (не говоря уже о пациентах). Злые языки поговаривали, Гарольд Минчум заперся в своем кабинете и ни с кем не общается, лишь однажды сделав исключение для Альбуса Дамблдора. Да и тот, пробыв в компании министра несколько минут, отбыл через центральные двери. Журналисты, день и ночь дежурившие на этаже, засыпали одного из самых могущественных волшебников вопросами, однако тот от комментариев отказался, ловко ускользнув от навязчивых сотрудников волшебной прессы за ближайшим поворотом. На следующий день, студенты Хогвартса вновь получили бесплатный выпуск газеты, однако теперь это был всем известный «Ежедневный пророк». ЕСЛИ ВСЕ МОЖНО КУПИТЬ, ТО СКОЛЬКО СТОИТ МЕСТО ЧЕМПИОНА В ТУРНИРЕ ТРЕХ ВОЛШЕБНИКОВ? ВСЯ ПРАВДА О СЕМЬЕ БЕНУА. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ИЗ… Анна не могла сказать точно в какой момент страх, апатия и неизвестно откуда взявшееся чувство вины сменились злостью и раздражением. Шепот за спиной теперь был ее вечным спутником, избавиться от которого можно было лишь в гостиной Гриффиндора и собственном общежитии. Однако, шатенка наотрез отказалась прятаться, придя на завтрак в Большой зал следующим утром. Так что теперь, смотря на очередную колдографию отца, еще молодой, он снисходительно смотрел на читателя с первой полосы, она испытывала лишь злость и разочарование. Утром она впервые написала родителю письмо, впрочем, не особенно рассчитывая на ответ. — Сколько ему здесь? — спросил Люпин, рассматривая необычный наряд волшебника. Николай Бенуа был облачен в военный камзол с воротником-стойкой. Штанины заправлены в высокие кожаные сапоги. Скрестив руки на груди, он стоял в саду родового поместья важно выпятив грудь, на которой красовался только что полученный орден за выдающиеся заслуги перед магическим сообществом (о каких конкретно заслугах шла речь, история умалчивает). — А волос-то с возрастом поубавилось… Криво усмехнувшись, чемпионка бросила еще один взгляд на газету. Содержание статьи ее не волновало. Вряд ли там будет хоть что-то хорошее. — Не знаю, — безразлично пожала плечами Бенуа, без аппетита ковыряясь вилкой в тарелке. — Лет двадцать, может чуть больше. Эванс, оторвавшись от эссе по трансфигурации, бросила неодобрительный взгляд на Лунатика, погрузившегося в чтение. — Читать не станешь? — спросила она, убирая учебник в сумку. Поттер, заметив это, тут же придвинул своей невесте тарелку с дымящимся рагу, в качестве награды получив благодарную улыбку. Шатенка многозначительно покосилась на подругу. — Уверена, вот-вот найдется кто-то, кому нестерпимо захочется мне об этом рассказать, — усмехнулась Бенуа. — К тому же, историю своей семьи я и так знаю. Разве что… Мать. Лишь вопрос времени, когда они доберутся до знакомства родителей. И лишь одному… Да и ему вряд ли известно, что конкретно они там раскопают… — Что? — нахмурилась Эванс. На «Ежедневный пророк» она теперь смотрела с подозрением. — Да чтоб ему провалиться!!! — негодовал Блэк, устало падая на скамью рядом с шатенкой. — Слизнорт решил меня попросту извести! То котлы ему помой, то жаб выпотроши! То ингредиенты рассортируй! По алфавиту и без палочки, между прочим! Злорадная усмешка тут же возникла на лице рыжеволосой старосты. — А потому что нужно вовремя делать домашнее задание, — наставительно произнесла она, резко оборачиваясь к Сохатому, который, услышав эту фразу, попытался сползти под стол. Эванс, ахнув от открывшегося зрелища, схватила парня за ухо, вытаскивая обратно. — Джеймс Поттер, я расцениваю это как дезертирство! — Сдаюсь и выставляю белый флаг! — тут же произнес гриффиндорец, выставляя руки ладонями вверх. — Только… Отпусти мое ухо, милая. Пожалуйста. — Лучше выставь на всеобщее обозрение свое эссе по трансфигурации, — мрачно произнесла Лили, не обращая никакого внимания на смех друзей и мольбу во взгляде жениха. — Видишь ли… — осторожно начал мародер, попутно раздавая тычки уже в голос смеющимся друзьям. — Страдаю не только я, страдает еще моя репутация… А она, знаешь ли, со мной дольше, чем… Громкий смех Блэка превратился в лай. Увернувшись от очередного подзатыльника друга, брюнет притворно утирал выступившие от смеха слезы, обмениваясь веселыми взглядами с Люпином, подающим какие-то знаки, прикрываясь раскрытой газетой как ширмой. Бенуа не смогла сдержать широкой улыбки. Положив подбородок на ладонь, она с удовольствием наблюдала за друзьями, ощущая, как в груди разливается тепло. — Чем… кто? — Чем ты… — задыхаясь от очередного приступа смеха, выдавил Сириус, роняя голову на сложенные на столе руки. Взгляд старосты метал молнии. — Что?! Ладонь Бенуа опустилась на затылок Бродяги, пальцы уже привычно запутались в густых волнистых прядях, рисуя только одной ей известный узор. — Родная, ты святая, — с наслаждением выдохнул он, тут же придвигаясь ближе. — Награда для страдальца и… Конец фразы оборвал обиженный вскрик. Ласка прервалась так же стремительно, как и возникла. Ловкие пальцы девушки, ухватив мародера за ухо, потянули вверх, вынуждая поднять голову. — Что, уже не так смешно, да? — мстительно поинтересовалась Эванс, заговорщицки подмигнув донельзя довольной собой Бенуа. — Нехорошо потешаться над другом, — важно заметила шатенка, не переставая улыбаться. Потирая покрасневшее ухо, Сохатый откровенно глумился над другом, корча смешные рожицы, периодически бросая осторожные взгляды на невесту. — Вот она, сила вселенской справедливости… Колдография Николая Бенуа дрожала вместе с газетой в руках Люпина. В следующее мгновение послышался сдавленный всхлип, тут же сменившийся громким смехом. — Римус! — Лунатик! — Только не ухо! *** Для занятия дуэльного клуба было решено освободить кабинет ЗОТИ. Парты поставили друг на друга, выставив вдоль самой дальней стены. Посреди аудитории установили помост, освещенный тремя мерцающими под потолком сферами. Шары покачивались в воздухе, меняясь местами, то увеличивались, то уменьшались в размерах. Студенты из Болгарии и России стояли по обе стороны от помоста, с интересом разглядывая учебные плакаты, развешанные на стенах. Схемы обезоруживающих, связывающих и даже режущих заклятий, короткие памятки о том, что делать при встрече с акромантулом, русалкой и даже дементором сопровождались красочными рисунками. Стол преподавателя был завален учебниками, свитками чьих-то эссе, парочкой сломанных перьев и опрокинутой баночкой чернил. Темно-синее пятно заливало добрую половину свитков, украсив кляксами раскрытый учебник для третьего курса. У стены напротив дергался из стороны в сторону платяной шкаф, что-то или кто-то внутри явно пытался выбраться, но, несмотря на безуспешность, попыток не оставлял, сопровождая их громким стуком и шуршанием. — Интересно, нам позволят размяться? — медленно произнес Николай, наблюдая, как семикурсники всех четырех факультетов обступают помост со всех сторон. — Что, хочешь надрать задницу какому-нибудь слизеринцу? — понимающе усмехнулся Василий, кивнув в сторону вошедших студентов змеиного факультета. — Скорее гриффиндорцу. Ладони непроизвольно сжались в кулаки. Глубоко вдохнув, Анна пыталась считать до десяти, прежде чем медленно выпустить воздух из легких. Она стояла среди однокурсников. Вне занятий, они не носили форму и теперь резко контрастировали со студентами Хогвартса. Дороговизна и изящество их одежды лишь усиливало различие между ними, недвусмысленно намекая на высоту положения. Студенты Дурмстранга, напротив, все как один носили черные рубашки и черные брюки, сливаясь на фоне друг друга в одну сплошную черную тень. Дыши, просто дыши… Постарайся выбросить из головы желание воткнуть ему в руку кинжал. Сложно, но я верю в тебя, Аня. Один, два, три… Видишь, это легко… Четыре… — Твоя ставка? …Пять… — Как обычно. …Ше… — Принято. …Сварог свидетель, ты пыталась. — Ничему тебя жизнь не учит, — обреченно выдохнула Бенуа, обернувшись. На Орлова девушка принципиально не смотрела. — Ставки? Опять? Уже забыл, чем закончился прошлый раз? — Брось, Аня, они ведь не всерьез, — рассмеялась Ольга, беря однокурсницу под руку, при том напрочь игнорируя удивленный взгляд, проследивший за ее движением. — К тому же, это дуэли, ты же знаешь, как наши мальчишки их любят. Нахмурившись, чемпионка удрученно покачала головой. — Конечно, ведь не ты в прошлый раз варила снадобья, чтобы залечить его раны, — выдохнула она, едва сдерживаясь, чтобы не начать загибать пальцы, перечисляя. — Не ты потом оправдывалась перед Ирэн за сбежавших лошадей, не ты выкупала картину на черном рынке стоимостью в несколько тысяч… Коротко рассмеявшись, Шереметев закинул руку на плечо подруге, весело подмигивая. — Вот видишь, зато есть что вспомнить. — Ха-ха, очень смешно, — закатила глаза Бенуа, впервые за долгое время позволив себе улыбку в компании старых… друзей? За многие месяцы в Англии чемпионка совсем отвыкла от их компании, предпочитая ей общество других людей. Казалось, стоит закрыть глаза и она вновь окажется в классной комнате или в обеденном зале. Выйдет в сад, подставив лицо теплому ветру, позволив ему взлохматить распущенные волосы. А, поддавшись порыву, снимет туфли, ступая босыми ногами по гравию. Прикоснется к любимой березе у фонтана, что не раз спасала их от дождя или мелких лесных фей, что ругали их за потоптанный куст или сорванную розу, что не успела распустить бутон. Она даже поддалась безумному порыву, на мгновение зажмурившись, но… Чуда не случилось. Сердце не ускорило свой бег, отзываясь спокойным биением в груди. Все действительно закончилось? Они… Дороги, но больше не самое дорогое. Больше нет. Словно что-то вспомнив, Репнина оживилась, несколько раз легко хлопнув ладонью по ее предплечью. — Как считаете, мадам Мороз будет сражаться? Вот было бы здорово… Хмыкнув, Шереметев согласно кивнул. Его взгляд, обращенный на дверь, замер, а, улыбка, дрогнув, застыла. — Вася, ты чего? — обернувшись, блондинка тоже замерла, но в следующее мгновение, будто сбросив напряжение, широко улыбнулась. — А давайте устроим прогулку, как раньше, помните? Сходим в здешний лес… — Только не лес! — выпалила Анна прежде, чем смогла сдержаться. Две пары удивленных глаз уставились на девушку. Третий взгляд был, скорее, понимающий. Едкая усмешка коснулась тонких губ юноши. — А… что не так с лесом? — удивилась Ольга. — Мы ведь всегда так делали… — Вот именно, делали, — устало отозвалась Бенуа, аккуратно высвобождаясь от руки однокурсницы. — В академии. Здесь все устроено иначе и леса не место для праздных прогулок. Светлые брови сошлись у переносицы. Улыбка погасла, а, вместе с ней потухло что-то в глазах младшей княжны. Репнина сделала небольшой шаг назад, вставая ближе к Шереметеву, чья рука еще покоилась на плечах подруги, обнимая. — Надеюсь, не помешал? Бархатный голос мародера отозвался мурашками по телу. Невинный поцелуй в щеку и вот Бенуа уже подалась вперед, обнимая парня за шею, счастливая улыбка озарила лицо девушки, стирая былую печаль. Вроде бы обычный жест, мелочь, которую мы видим всякий раз, наблюдая за очередной влюбленной парой, но, если бы кто-то из десятка студентов вокруг решил описать представшую перед ним картинку, то сравнил сделанный девушкой шаг с невидимой глазу чертой, переступив которую, молодая ведьма словно создала преграду между ней и своими однокурсниками, некогда самыми близкими, отделяясь, отрезая себе путь к возвращению в прошлое. Чемпионка не ощутила пустоты вместо тепла руки друга, не заметила, как обменялись многозначительными взглядами однокурсники, будто продолжая прерванный разговор. Не видела злости на лице Николая Орлова, явной настолько, что Василию пришлось предостерегающе положить руку на предплечье друга, уберегая от очередной ошибки. Не видела, как слезы потекли по щекам пухлощекой, улыбчивой Ольги, которые она быстро и не очень эстетично стерла рукавом шифоновой рубашки. — Пойдем к нашим, — коснувшись губ чемпионки, произнес Блэк, переплетая их пальцы. — Лили сказала, вы говорили о чем-то за ужином. Вопросительно вздернутые брови и удивленный взгляд были ему ответом. — Что-то на счет отца. — Ах, это. — протянула Бенуа, закусив губу. — Обсудим позже, хорошо? Короткий кивок в ответ и ласковая улыбка, будто по волшебству, вызвала ответную, не менее широкую. Мародеры встретили их улыбками и очередными шутками, на которые тут же отозвался Бродяга, не выпуская руки своей девушки. В такие моменты ни шепотки за спиной, ни косые взгляды не имели никакого значения. Ты дома. Разве может что-то случиться? В облаке изумрудного тумана на помосте появилась Анна Мороз. Как всегда, облаченная в длинное платье, женщина окинула колючим взглядом студентов, лишь мгновением дольше задержав его на своих подопечных. Она не обратила никакого внимания на звук собственного имени из уст чересчур громких семикурсниц, тут же принявшихся обсуждать ее. О да. Разговоры о главе академии Колдовстворец не стихали, ни на день не теряя своей актуальности. Кто-то искал информацию в библиотеке, пытаясь найти хоть что-то про удивительную колдунью. Кто-то писал письма домой, одолевая родителей просьбами «найти хоть что-нибудь», но все было тщетно, что только сильнее подогревало интерес студентов. — Мы все знаем, что произошло в Хогсмиде, — холодный, властный голос заглушил шум, создаваемый множеством голосов. — Пожиратели смерти не миф. Ошибка глупцов допустить хотя бы на секунду мысль, что это не коснется вас или ваших близких. Магическая Британия на пороге войны, если уже не переступила его. — Ну-ну, мадам Мороз, я бы не был столь категоричен, — глава Дурмстранга медленно шел к помосту. Студенты расступались перед ним, пропуская. Фирменная улыбка не сходила с лица мужчины. — Вы напугаете детей, право слово. — Эти дети совсем скоро выйдут из-под опеки в большой мир, где некому будет вытирать им сопли, — отрезала колдунья. — Если для того, чтобы однажды сохранить им жизнь, сегодня придется напугать, то я с радостью это сделаю. Трость глухо ударила по устланному темным ковром помосту. Мантер, в излюбленном темно-сером костюме, продолжал улыбаться, сводя на нет всю серьезность слов строгой ведьмы. — Даже если допустить, что вы правы, — мягко возразил мужчина. — Сомневаюсь, что кто-то кинется убивать вчерашних студентов. Язвительная усмешка коснулась губ Хозяйки Медной горы, придавая ей хищный вид. — Нашлись же те, кто решил напасть на сегодняшних студентов. Никто не понял, в какой момент глава Дурмстранга достал волшебную палочку и произнес первое заклятье. Разноцветные лучи смертоносным фейерверком летели в сторону Анны Мороз. Однако она, словно ожидая подобного, изящно увернулась от каждого. Полы длинного платья взлетали вверх в такт каждому движению. Волна удивления пронеслась среди студентов, с замиранием сердца наблюдавшим за дуэлью двух взрослых, сильных магов. Мантер, казалось, получал истинное удовольствие от происходящего. Его движения были точными, направленными лишь на сражение. Он не отвлекался, не разменивался на лишние взмахи палочками или произнесение вслух заклинаний. Впервые окружающим удалось заглянуть чуть дальше белоснежной улыбки. От легкой хромоты не осталось и следа, уверенно переступая, отбросил трость в сторону. — Ты не говорила, что Мороз настолько сильная, — в голосе Сохатого звучало неподдельное восхищение. — А ты и не спрашивал, — улыбнулась Бенуа. Казалось, оба мага не уступали друг другу по силе. Мороз изредка отвечала, вынуждая противника уходить в оборону. Дуэль длилась уже несколько минут, но за это время женщина сдвинулась разве что на несколько шагов вперед. Глаза волшебницы сверкали изумрудным огнем, лишь сильнее завораживая, приковывая взгляды. — Приготовьтесь, сейчас будет самое интересное, — произнесла Анна. Она, как никто, знала, что наставница не любит долгие дуэли, быстро теряя терпение. То, что эта длилась так долго, говорило лишь о желании показать свои умения студентам Хогвартса. А, быть может, не только им. — О чем ты? — не поворачиваясь, спросила Эванс. — Увидишь. Силуэт Хозяйки Медной горы стремительно таял в изумрудной дымке. Мгновение и на помосте стояло уже две Анны Мороз, словно та отражалась в невидимом зеркале. Улыбка впервые появилась на лице колдуньи. — Так даже интереснее, — протянул Мантер, многозначительно поведя бровями. — Меня хватит на всех. Поглощенный дуэлью, теперь требующей куда больше внимания, он не заметил, как туман распространялся все дальше, касаясь его собственных ступней. Защищаясь и нападая, волшебник был полностью во власти адреналина, бежавшего по венам. Не слышал и пораженного вздоха толпы, когда из тумана появилась третья Хозяйка Медной горы, оказываясь за спиной своего противника. — Вот теперь это действительно интересно, — медленно произнесла она, приставив к горлу главы Дурмстранга тонкий кинжал. — Не советую дергаться, лезвие отравлено. Не смертельно, но крайне неприятно. — А вы опасная женщина, мадам Мороз, — улыбнулся Харфанг, бросая палочку и принимая поражение. — Проиграть такой как вы истинное наслаждение. Разразились аплодисменты. Студенты всех факультетов улюлюкали, свистели, выкрикивая одобрительные возгласы в пользу своего «фаворита». Оглядываясь по сторонам, Бенуа не могла избавиться от ощущения причастности, ведь, это ее наставница одержала победу. Была частью ее мира. — Думаю, вы поняли основной посыл этой дуэли, — развернувшись лицом к студентам, весело произнес Мантер. — Никогда не стоит недооценивать соперника. Ведь, кто знает, какой козырь он прячет в своем рукаве? Техники боя бывают разные и вы должны быть готовы. Согласно кивнув, Мороз окинула взглядом студентов. — Кто хочет попробовать? Десяток рук в разных частях аудитории взлетели вверх. — В таком случае… Двери аудитории открылись, впуская директора Хогвартса. Оглядевшись, он стремительно направился в сторону волшебников. Минерва Макгонагалл, шедшая следом, искала кого-то в толпе студентов. — Мистер Блэк, — голос декана был серьезен. — Пожалуйста, следуйте за мной. Тем временем, Дамблдор, обменявшись парой фраз с Мороз и Мантером, вышел. Глава Дурмстранга, спустившись с помоста, подошел к своим студентам, после чего они так же покинули аудиторию. — К сожалению, занятие дуэльного клуба окончено, — отрезала Анна Мороз, спускаясь. Недовольный гул был подавлен колючим взглядом колдуньи, едва начавшись. — В силу неотложных обстоятельств. Расходитесь по своим гостиным и не покидайте их до утра. Бенуа лишь крепче сжала руку Бродяги. — Что произошло, профессор? — Могу я пойти с ним, профессор Макгонагалл? Декан львиного факультета, на мгновение растерявшись, нахмурилась. — Не думаю, что… Прохладная ладонь наставницы опустилась на плечо чемпионки. — Пойдем, — произнесла Мороз, подталкивая девушку к выходу. Провожаемые обеспокоенными взглядами друзей, пара вышла из аудитории вместе с преподавателями. Серые глаза вновь встретились с голубыми отдавая и получая поддержку.