Тьма во тьме

      Джин хватает за руку того, кто уже протянул свою ладонь к сердцу Юнги.       — Погоди, какое перо ты за него получишь?       Другой настороженно смотрит на прибывшего. Признав «своего», отвечает:       — Серое.       Джин, задумавшись лишь на секунду, распахивает крылья и предлагает:       — Забирай!       Другой внимательно рассматривает крылья, выискивая нужное, аккуратно выдёргивает одно из серых перьев Джина, причиняя ему неимоверную боль, и распахивает свои. То, что видит Джин, заставляет его не только морщиться, но и хмуриться: и кто вот это всё решает? Крылья другого Собирателя почти белые, лишь иногда на фоне ослепительной белезны появляется серое пятнышко! И вдруг Джин слышит:       — Никогда не встречал прежде таких сильных собирателей! Почему нас так несправедливо разделяют? Одним всё, а другим что придётся!       — Что? — удивляется Джин. — Почему это я — сильный?       Другой внимательно смотрит на него и спрашивает:       — Ты что, кроме работы вообще ничем не интересуешься? Все знают, что хорошие души очень просто забрать: они и сами стремятся к Источнику. И сил не надо, чтобы их доставить. И их перья такие же слабые. То ли дело — чёрные души. Они сопротивляются до последнего, тебе ли этого не знать!       Джин знал. Только это он и знал! Остальные были столь редкими, что он их и не запомнил! Наконец, другой улетел, Джин поднял на руки Юнги и понёс его в свой дом. Серая душа… Джин видел, как неестественно растянулась линия жизни пастора. Улыбаясь, он был уверен, что всё понимает! 💜💜💜💜💜💜💜💜💜💜💜💜💜💜       Чонгук вернулся в свой замок, предложил Наму устроиться на день, а с вечера начать обучение науке соблазнения. Однако главный доставал его до тех пор, пока Чонгук не пообещал:       — Поделюсь тремя основными приёмами — и спать! Я устал так, словно ещё живой и даже работаю! Значит, правило первое: будь щедрым! Дари тому, кого хочешь завоевать, все, что он хочет! Правило второе: будь внимательным. Это очень поможет не тратить время при соблюдении первого правила. Правило третье: всегда говори ему то, что ему будет приятно слышать — комплименты, похвалы, как сильно он тебе нужен. В принципе, это база. Остальное для более глубоких отношений. В смысле, чувств. Всё, я спать!       Но Намджун взмолился:       — Погоди, Чон, может, с людьми это прокатывает — вещи, цацки, но что можно подарить Собирателю?       — Не знаю, Джун. Думай сам. Я Собирателей не соблазнял и в свой гарем не таскал. Что знаю, о том и говорю. Всё, теперь хоть оживи, я спать!       Он почти зашёл в комнату Тэ, почти собрался спать, как увидел всполохи. Заря? Так рано? Однако подбежав к окну, понял, что отсветы не с той стороны! Что-то горело! Храм! И Чон, не долго думая, ломанулся через окно назад! Тэ точно будет там, ведь Юнги — его друг, он не бросит пастора! А значит, его мальчик будет в огромной опасности!       Однако, подлетев к храму, Чон увидел то, отчего его крылья беспомощно обвисли: над телом священника стояли два собирателя. Затем Джин распахнул свои чёрные, а другой белые крылья. После этого Джин взял Мина на руки и понёс в сторону их дома. Что бы это значило?       Чонгук почувствовал силу главного прежде, чем тот встал рядом с ним.       — Это что сейчас было? Ты почему меня не позвал? — рычал позади древний.       — Ну ты же сам прилетел… Звать надо того, кто сидит на месте и никуда не лезет!       Намджун, ещё раз злобно хлопнув крыльями, пошёл за Джином.       — Ты куда? — заинтересовался Чонгук.       Ему хотелось понять, что тут происходит! Кто поджёг храм? Почему никто не пришёл тушить его? И почему тут нет Тэхёна? Но у главного, видимо, были другие планы. Он, не оборачиваясь, рыкнул Чонгуку:       — Не понятно? За ним. Хочу понять, что он будет делать дальше?       Чонгук же подумал, что это хреновая идея, если вспомнить, что Джин им не друг, да ещё и злится на каждого из них так, что то и дело наставляет на них свои крылья!       — Может, хотя бы скроемся? — робко предлагает он.       — Может, — соглашается старший.       И вампиры сняли плащи, перевернули их наизнанку, и те скрыли своих хозяев, подстраивая свой цвет под окружающее пространство. Так они и двигались за Собирателем, несущим полуживого пастора. Сами же вампиры, чтобы не шуршать, не касались земли. Лишь иногда Намджун, засмотревшись на стройный силуэт Джина, стукался плечом об Чонгука. Ну а что, им тоже друг друга не видно!       Подойдя к дому, Джин махнул рукой, снимая защиту и вошёл. Медленно обернулся, чуть подождал, затем снова махнул рукой, восстанавливая заклинание. С улыбкой посмотрел на небо. Оно начинало светлеть, но пока что солнце не посылает свои смертоносные лучи. Однако ещё чуть-чуть…       Тэ открывает другу дверь изнутри и отходит в сторону. Джин снова немного медлит, потом только заходит. Тэхён так же некоторое время тихо стоит, и лишь затем закрывает дверь. И сразу кидается к Джину.       — Джин-и, ты спас его?       — Да, Тэ, не переживай. Но надо его подлатать. Где они?       Первым входит ведьмоборотень. Он хмурится:       — Джин, так и задумано, что теперь тут этакая толпа?       — Да, Хося, не серчай, — отвечает Джин. — Займись смертным. Он всё же пострадал и сильно, его чуть не забрали.       Хосок смотрит на еле дышащего священника и присвистывает:       — Чего ты тянешь, Собиратель? Быстро неси его к Паку!       Но в комнату уже вбегает молодой ведьмак. Он берёт на руки тело священника и молча несёт его к себе.       — Хос, я позаимствую твои запасы? — через плечо интересуется Пак.       — Делай, что хочешь, но спаси его, Чим. Это твоё новое задание. Считай, выпускные экзамены. Справишься — начнёшь новую жизнь!       Как только Джин отдал Юнги, он сразу притянул к себе Тэхёна. Тот ткнулся ему в грудь, скрывая улыбку. Джин что-то зашептал ему на ушко, отчего мальчишка покраснел до ушей, но тихо и очень мелодично рассмеялся, потираясь об руки Хёна, словно ласковый котик. Хосок покачал головой и проворчал:       — Тэ, после Джина я тоже хочу видеть тебя у себя! Не расстраивайся слишком сильно, не зли меня.        Из другой комнаты раздался строгий голос Пака:       — И меня! Парни, пощадите его хоть немного! А то он вечно приходит ко мне, как тряпка! Это не честно!       Хосок хмурится, глядя на довольных Тэ и Джина и ворчит:       — Соблюдай иерархию, Пак! Я не претендую на Тэхёна раньше, чем Джин. И ты… Не выпендривайся. Наш Тэ, хоть и выглядит слабеньким, но умудряется угодить каждому! — и Хосок уходит в свою комнату.       А Джин тянет мальчика в свою. В этот раз он не медлит, не стоит задумчиво, не считает мух, а быстро захлопывает за собой дверь. И опять: звуки поцелуев, полустоны-полувсхлипы, шуршание тканей и скрип кровати.       — Пиздец! — не выдерживает Намджун.       И тут же попадает в плен заклятия. С вампиров срывают плащи, рядом с ними стоит Хосок.       — Вам чего тут надо, кровососы?       Намджун смущённо смотрит на ведьму. Они не виделись так долго, что Джун почти забыл, насколько силён и прекрасен древний маг! Ведь было время, когда Намджун всерьёз ревновал к нему Джина! Но когда сам Намджун накосячил, Хосок прикрыл его. И, если голова Нама до сих пор на месте, то только благодаря магу, иначе Джин точно откусил бы её!       И тогда Джун ему поверил, а вот теперь сомневается: что это у них за массовые развлечения с Тэхёном? Что задумал этот нелюдимый предок Чонгука? Как он их почувствовал и поймал? Почему он тут вместе с Джином?       А старший Чон тем временем с интересом разглядывает Чонгука: вот, значит, какой его последний отпрыск! Как до такого дошло? Его могущественный род прервался? А ведь могло бы всё быть иначе! К тому же, судя по слухам, Чонгук даже после смерти остался страстным и всёебучим парнем. Какое могло бы быть потомство!       И только Чонгук никого не видит, потому что всем своим существом он сейчас за той дверью, откуда доносятся такие неоднозначные звуки! Что делают с его мальчиком эти… распутники? И он принимает, как ему кажется, единственное верное решение!       — Тэхён, малыш! Выйди, дорогой! Я хочу тебе помочь! Я заберу тебя отсюда, мальчик! Это я, твой друг Чонгук!       Дверь открывается и появляется Тэхён: его лицо пылает, одежда в беспорядке, губы опухли, взгляд никак не может сосредоточиться. От вида такого Тэхёна вампиры напрягаются ещё сильнее!       — Ты мне не друг… — шепчет парень и скрывается за дверью.       — Да что тут происходит? — рычит Намджун.       Теперь дверь выпускает Джина. И он выглядит не так торжественно, как обычно. Его волосы в беспорядке, одежды наполовину сняты, лицо тоже полыхает. Он смотрит прямо в глаза Намджуну. Тот подмечает каждую деталь и скрипит клыками. А Чонгук вдруг начинает вырываться, но заклятие наложено качественно. Тогда Чон падает на колено и прижимает руку к груди. Джун с ужасом смотрит на своего подопечного:       — Не смей! — кричит он. — Не отдавай ему душу!       — Зачем она мне, Джун, если так больно!       Джун рвёт себе запястье и прикладывает к губам Чонгука. Тот с жадностью пьёт холодную тягучую жидкость и почти сразу успокаивается. Мёртвая кровь главного способна усмирить любую эмоцию!       За всем этим внимательно наблюдает Джин. Он понимающие кивает, усмехается и говорит Хосоку:       — Разъедини их, Хос. И ограничь любое общение.       Хосок согласно кивает и начинает действовать: комната разделяется на две части — светлую и тёмную. Тёмная часть так же делится надвое. Никаких видимых изменений нет, но не для вампиров. Теперь каждый из них находится словно в отдельной комнате — безопасной и удобной, но отделённой от всего мира прозрачной стеной, из-за которой они могут видеть и слышать абсолютно всё! Вот только выйти не могут. И друг друга они так же больше не видят. Чонгук попытался призвать свою стражу, но Хосок только рассмеялся:       — Дорогой, это так не работает. Моя магия сильнее твоей. И твой страх питает её. Я и подумать не мог, что вы, кровососы, тоже способны бояться! Тэ, дорогой, выходи. Для тебя больше нет никакой опасности.       Снова открылась дверь, и парень вышел. Теперь он был причёсан, одежда поправлена. Над его видом явно потрудились, потому что один из вампиров чуть повторно не сдох от восхищения, а второй от ревности. Но когда вышел Джин, кровососы резко поменялись местами, и Чон опять схватился за грудь. Джин удовлетворённо кивнул. Он мягко хлопнул Тэхёна по попе, и теперь за грудь схватился Джун.       — Иди, малыш. Сейчас очередь Хосока.       — Не выматывай его, Хос, имей совесть! — услышала нежить голос третьего.       И Чонгук завыл, глядя, как его Тэхён послушно идёт в комнату ведьмоборотня. Через час тот выносит его на руках. Пак подходит, что-то шепчет Тэхёну, тот мотает головой, обнимает шею Пака и переползает к нему на руки. И молодой ведьмак уносит его, чтобы потом, ещё через час, бледного и ни на что не реагирующего, перенести в его комнату.       За всем этим, крича и стеная, колотясь головой об невидимую стену наблюдает Чонгук. Однако Джун вдруг успокаивается, садится в кресло, задумывается, словно некая мысль приходит ему в голову. Он то хмурится, то улыбается. Вот, сукины дети! И ведь у них может получиться!       В своей части комнаты Чонгук упал на пол и забылся тревожным сном, в котором ему виделся Тэхён, который выходит замуж за Джина, Хосока, Пака и Мина. А он, Чонгук, их венчает прямо в своём замке, украшенном летучими змеями и ядовитыми мышами! От этих видений он скулил и царапал когтями пол, поднимал пыль крыльями, брызгал слюнями и слезами. В то время, как Джун, успокоившись догадками, мирно дрых, развалившись в кресле. Джин с интересом посмотрел на него и спросил:       — Нам что, всё понял?       — Может, не всё, но догадывается о многом и двигается в верном направлении. 💜 💜 💜 💜 💜 💜 💜 💜 💜 💜 💜 💜 💜 💜       Юнги приходит в себя и с удивлением смотрит вокруг. Красивая светлая комната совсем не похожа на его мрачную келью. Рядом с ним на широкой кровати явно кто-то спит. Мин поворачивается на звуки храпа и видит юного ведьмака. Сердце у него начинает бешено колотиться. Вопросы один страннее другого бьются в черепушке: почему он тут? А где Тэхён? Храм сгорел? Он одет?       Мин трогает себя. На нём столько повязок, что можно считать себя одетым. Однако без этих тряпочек с заживляющей мазью он совершенно голый! Мин смущённо натягивает одеяло до подбородка и ждёт. Недолго. Потому что в комнату влетает Тэхён. На нём длинная широченная рубаха, которая не сваливается с него только потому, что он то и дело поправляет её. Парень бросается к Мину и принимается обнимать его, лопоча:       — Пастор, как я рад, что мы Вас спасли! Храм, к сожалению, сгорел, и Вы должны были погибнуть, но ведь это грех! Мы Вас спасли, теперь Вы можете жить с нами! У Чима — самая широкая постель. Можете жить тут, пастор.       Юнги смущён. Его напрягает счастливый подросток, который так и лезет его обнимать, а с самого, того и гляди, свалится единственная одежонка! Он смущён, потому что проснулся Чимин и улыбается именно ему, Мину. Его смущает, что он, вообще-то, голый! А ещё его смущает радость, что расцветает в сердце после известия о расставании ребят! Но это же грех! Переступая через себя, Юнги уточняет:       — Но… Тэхён, разве вы не вместе?       Мальчик лукаво глядит на Чимина, затем с видимым раскаянием на Юнги. Голос чуть дрожит, и Мин готов протянуть руку и погладить кающегося грешника. Тот так близок к спасению! Ведь он совершенно искренне говорит:       — Пастор Мин, я тут подумал… Если Вы готовы сжечь храм и себя, лишь бы не венчать нас, то я такого счастья не хочу…       И снова пастор краснеет от осведомлённости этого мальца.       — Откуда?.. — начинает он, но Тэ перебивает:       — Да всё в порядке. Я ведь хорошо Вас знаю. Но больше не переживайте, мы с Чимином пересмотрели наши отношения.       И что это значит? 💜💜💜💜💜💜💜💜💜💜💜💜💜💜       Тэхён давно не тот ребёнок, что ложился спать, едва солнце уходило за горизонт. Он сидит в своей комнате и приходит в себя после занятий со всеми. Чим снова ругался на Джина и Хоса, когда Тэ упал ему на руки и почти полчаса только и мог, что стонать и бледнеть. Потом он взял себя в руки и на последнем издыхании занялся Чимином. В итоге он не сумел даже выйти самостоятельно.       Пак орал и требовал, чтобы Тэ берёг силы и для него, но что он мог сделать? Джин вообще не знает берегов, Хосок пока своего не добьётся — не отстаёт! А обижать Чимина Тэхён просто не мог: это ведь его единственный друг!       Но сейчас ему очень хотелось выйти и прогуляться. Джин не должен узнать, иначе Тэхён неделю не сможет сидеть! Хосоку плевать, он просто требует своего, а какими усилиями это достаётся, не его проблема. Пак не должен узнать, потому что ему есть, за кого переживать: Юнги до сих пор чувствует себя, как грешник в аду! Никто не знает, как это, но верят, что хреново, если так говорит Мин. Поэтому Пак последние силы тратит на пастора. Ему не до проблем Тэхёна.       Парень открывает окно и падает вниз. У самой земли он уплотнил воздух и аккуратно приземлился так, чтобы его не было видно ни из одного окна. Так же аккуратно пробив брешь в защите, он просочился наружу и заделал трещину. Никто не должен узнать, что Тэ уходит из дома без присмотра. Никто не может понять, как больно ему искать то, что от него прятали все эти годы.       Он снова идёт к храму, входит за ограду. Руины печальной изломанной линией травмируют ночное небо. Но Тэ уверен, что он сумеет найти то, ради чего пришёл.       — Мама, — тихо зовёт он.       Вот уже трижды он полил своей кровью древний камень. Если его родительница жива, она не может не откликнуться. Из темноты выходит хрупкая фигурка. Тэхён делает шаг вперёд, и пришелец робко отступает. Тэ снимает капюшон, подставляя лицо под тусклый свет месяца. Женщина выходит увереннее и тоже раскрывается. Двое глядят друг в друга, словно в зеркало.       Тэхён больше не сомневается: перед ним та, кто дала ему жизнь! Он протягивает руку, но та снова отступает. Её слова больно ранят, но совсем не удивляют.       — Я пришла не для того, чтобы воссоединиться с тобой. Я просто хочу взглянуть, действует ли моё заклятие.       Тэхён с пониманием кивает, но всё же уточняет:       — Это из-за тебя я не взрослею?       Женщина кивает и судорожно кутается в плащ.       — Да. Я не понимала, что сотворила. Лелеяла и взращивала то, чего не должно было быть! Лишь когда тебя похитили, мне открылась правда. И все силы я трачу на то, чтобы ты никогда не набрал свою полную силу.       Слушая мать, Тэхён все сильнее мрачнел. Не так он представлял себе встречу с семьёй!       — За что ты так со мной, мама? — почти шепчет он. — Разве это был мой выбор — родиться монстром? Разве я просил такой участи — быть орудием против всех? Ты приговорила меня до преступления! А я ведь ничего плохого ещё не сделал! И, возможно, никогда не сделаю. Со своими наставниками я могу исправить этот мир. За что же ты ненавидишь меня?       Женщина качает головой и отвечает на грани слышимости:       — Можешь мне не верить, сын, но это забота, а не ненависть. Только так я могу уберечь тебя от этого мира, а мир от тебя! Разве ты не видишь, не понимаешь, что чем больше мы вмешивается, тем становится хуже?       Тэхён внимательно смотрит на женщину. Всё он понимает! За десять лет они просчитали трихуллион вариантов, как выбраться из этого дерьма. И они нашли, как ему кажется, верные пути. Но эта женщина путает им карты. Он тихо говорит:       — Мама, ты не оставляешь мне выбора. Прости, но ты вредишь не только мне.       И юноша внезапно бросается на женщину, хватает её руки и начинает читать заклинание.       — Нет! — кричит женщина, падая на колени. — Остановись! Только я могу сдержать твою силу!       Однако вскоре Тэ и сам падает рядом с женщиной. Он сделал это впервые — отнял магию у другого. И это надо пережить. И это отбирает все твои силы, чтобы принять чужие. Парень корчится, утонув во внезапной боли. Женщина встаёт и, пользуясь беспомощностью юноши, протягивает руку над головой сына. Ничего! Она прикрывает лицо руками и выбегает за ворота, уверенная, что всё худшее, что может произойти, уже случилось.       Однако она сильно ошибается! Как только женщина покидает «святую землю», её тут же атакует крылатое существо. Тэхён, еле сумев подняться, видит жуткую картину: его мать трепыхается в когтях вампира. Конечно, она, можно сказать, предала его, но это всё равно его мать. И Тэ, еле передвигая ногами, спешит ей на помощь. Он борется внутри себя с магией, а снаружи пытается защитить мать, хватая тварь за сильные перепончатые крылья и отрывая его от процесса кормления.       — Ты! — рычит вдруг существо, переключаясь на Тэхёна.       Оно хватает парня и приближает клыки к его шее. Все свои силы Тэ потратил на то, чтобы отвлечь кровососа от мамы. Поэтому парень безвольной куклой повисает на руках нежити. Женщина, которая больше не интересует вампира, с трудом приходит в себя, так как кровопийца выкачал из неё изрядно крови.       Наверняка, он уже сыт, но глаза снова горят красным огнём: он помнит! Поэтому вгрызается в шею парня с единственной целью — испить до конца! Уничтожить! Стереть из этой реальности! Вытравить из памяти хозяина! Он пьёт, и от злости не замечает того момента, когда мёртвое сердце, тревожно шевельнувшись пару раз, набирает темп, выравнивает ритм и запускает по венам тёплую кровь. И в этот момент он сам падает на колени рядом с юношей.       Забытое ощущение тяжести крови, что пробивает себе путь в тончайшие капилляры, пригнуло его к земле. Крылья старой тряпкой обвисли за спиной. Спазм сжал горло, а клыки вдруг выровнялись с остальными зубами. Ничего не понимая, бывший вампир схватился за грудь и прошептал:       — Что ты такое? Что ты со мной сделал? Ты убил меня?       Тэхён прижимает руку к разодранной шее. Он безуспешно пытается остановить кровь. Женщина, подползая к нему, требует:       — Верни мне магию! Только так я смогу помочь тебе!       Но Тэ, понимая, какие теперь у него силы, пытается починить себя сам. Он концентрирует внимание на новых возможностях, и рана неаккуратно начинает рубцеваться. Мать шепчет, наблюдая за ним:       — Не должно быть шрама, убери его!       Но Тэхён не понимает. Как же без шрама? Или так тоже можно? Однако времени на раздумья нет. Он видит светлеющий горизонт и хватает нового знакомого. Ким тащит его на себе к дому, сзади плетётся женщина. На самом рубеже ночи и рассвета они вбегают в дом. Тэ отводит вампира в подвал и просит:       — Ты ведь не голоден. Не трогай пока больше никого, я прошу тебя.       Женщина с удивлением смотрит на спутника сына и говорит:       — Сын, это теперь человек. Я не знаю, надолго ли? Когда я накладывала заклинание на крови оборотня, его хватило ровно на ночь. А какое наложил ты?       Тэхён с удивлением рассматривает бывшего кровососа и отвечает бывшей ведьме:       — Я не накладывал заклинания, мама. Он хотел убить меня, и почти убил. Я просто хотел тебя защитить!       — Конечно, так и есть, — задумчиво говорит женщина. — Тебе не надо ничего делать — твоя кровь всё делает сама! Ты, рождённый ведьмой, забрал магию силой вампира, воскрешённого на время кровью оборотня. Верни мне силу, сын! — снова требует женщина. — Сам ты не справишься с тем, что будет двигать тобой!       Тэхён прикладывает палец к её губам. Он слышит то, чего не слышат эти двое: Джин выходит из своей комнаты и движется в его. Ещё минута, и тайна Тэхёна будет раскрыта! Он сжимает кулак и подносит его ко лбу. Тут же юноша оказывается в своей комнате. Кутается в халат, пряча шрам, и делает вид, что спит.       Дверь открывается. Джин какое-то время стоит на пороге и хмурится. Наконец он требует:       — Прекрати притворяться! От тебя за версту тянет чужой магией! Ты кого-то ограбил, Тэ?       Парню ничего не остаётся, как сесть в постели. Джин прижимает ладонь ко рту. Всего за одну ночь тело парня превратилось из подросткового в мужское. Теперь Джин был уверен, что Тэхён выше него. Его плечи так же раздались, руки и ноги налились мышцами. Скулы стали резче, а взгляд глубже.       Когда он начинает говорить, у Джина идут вибрации по всему телу: глубокий голос чарует, настаивает, подчиняет. От такого Тэхёна голова Собирателя идёт кругом. Кого-то он напоминает ему: дорогого, любимого, желанного. Но он гонит мысли прочь, потому что верит. Потому что хочет верить. Потому что если это правда, то он, Джин, этого не переживёт!       Тэхён же, заметив недовольство старшего, поднимается с постели. Удивлённо смотрит на маленькую одежду. Подходит к Собирателю, но теперь тот прижимается лицом к его груди. А когда Тэ начинает говорить, то он замирает, как когда-то сам мальчик в его объятиях.       — Джин, — говорит Тэхён глубоким голосом, — сегодня я, наконец, узнал, почему не взрослел. Мне пришлось отнять магию у родной матери. Не ругайся, Хён. Я просто стал взрослее, со мной ничего не случилось.       — А это что? — дёргает Джин ворот халата, открывая отвратительный шрам.       — А, это меня вампир немножко порвал. Это я потом уберу, мама научит. Она, кстати, внизу. Следит за вампиром. То есть, тем, кто им был, — улыбается Тэ, чтобы хоть немного разрядить обстановку.       Джин качает головой, смиряясь, что больше никогда не почувствует той нежности, что заполняла его существо, стоило мальчику прижаться к нему.       — Ох, Тэ! Так мне и придётся перебираться в твою комнату и спать с тобой, чтобы ты больше ничего не натворил! — как всегда неудачно шутит Джин.       Но Тэхён всё равно тихо смеётся. И от этого смеха Джин совсем теряется. Он поднимает голову, уверенный, что увидит знакомые ямочки. Нет, не видит. Но каждый жест Тэхёна вопит о том, чего Джин просто не в состоянии воспринимать! Надо с этим что-то делать!       — Тэ, ты сказал, что у нас гости? Негоже оставлять их одних.       Они вместе идут в подвал. Там мирно спят двое: женщина и мужчина.       — Ни хрена себе, какие отчаянные — спать в подвале незнакомого дома! — возмущается Джин.       Тэхён смущённо басит:       — Ну, это не их выбор. У меня не было уверенности, что они будут вести себя тихо, поэтому я их усыпил.       Джин внимательно рассматривает спящих. Женщина очень похожа на его юного друга. Правда, теперь, когда он возмужал, это сходство условное. Но всё же понятно, что она — мама Тэ. Хосок уверял его, что никто не будет искать мальчика, но вот она, нашла сына. Хотя…       — Это ты её нашёл, Тэ? — уточняет Собиратель.       — Призвал… — не отказывается Тэхён.       В доме слышно шевеление. Джин поворачивается к воспитаннику и говорит:       — Тэ, надо предупредить остальных о том, что ты стал вот таким. Я их подготовлю, а потом придёшь ты, хорошо? Чимин расстроится. Теперь тебя так просто на плечо не закинешь! И Хосок лишний раз тебе больше слова не скажет, — улыбается Джин, заранее представляя, что сейчас будет!       Но есть момент, который портит ему настроение. Пока Тэхён приводит своих гостей в чувство, Джин входит в располовиненную гостиную и начинает громко хлопать в ладоши, привлекая к себе внимание нежити, и звать живых:       — Хос, Пак, Мин! У меня для вас сюрприз! Я уже охерел, теперь хочу посмотреть на ваши рожи! Тэ, заходи!       Вместо хрупкого юноши в комнату входит красивый высокий и однозначно сильный мужчина. Присутствующие открывают рот, но Джин следит только за Намджуном. Тот хмурится и выдвигает клыки, глядя то на Тэхёна, то на Джина. Теперь вчерашний мальчишка повелительно кладёт внезапно внушительную руку на плечи Собирателю и радостно улыбается, бросив мимолётный взгляд на охреневшего Чонгука.       Пак несколько раз обошёл друга, словно не веря глазам своим. Попробовал подхватить его под колени, но Тэ ловко увернулся, развернулся, присел, и вот уже внушительная тушка Пака бултыхается на его плече.       Юнги недовольно смотрит на них: Тэхён же сказал, что между ними больше ничего нет! А это вот всё — что? И как парню такое удалось — за одну ночь повзрослеть на десять лет? Юнги снова вспомнил, сколько раз он видел в храме ведьм! Но ни разу не взглянул под этим углом на своего помощника…       Тут из подвала появляются гости. Первым замирает Хосок. Он, не отрывая глаз, смотрит на хрупкую ведьмочку. Он не помнит её в лицо, да это и не надо, сходство слишком явное. Однако что-то переворачивает душу ведьмоборотня. Он глядит на Тэхёна и мимолётно на Намджуна.       А вот теперь тот напрягся так, что будь он живым, мог бы треснуть! Кажется, в его голове только что сошлись файлы, и он с новым интересом глядит на Тэхёна. Эти взгляды не укрываются от внимания Собирателя, и Джин вдруг понимает, что вот прямо сейчас он готов разрушить вместилище души Джуна, и пусть тот мечется неприкаянной душой по всем Вселенным!       Женщина увидела застывшее лицо древнего вампира и закрылась руками. Она не посвятила его в свои планы, и теперь правда всплывает наружу, а она не может найти себе оправдания даже для себя! Молодость и влюблённость давно прошли, а проблема, что сейчас стоит посреди комнаты с другом на плече и сияет улыбкой ярче рассветных лучей, осталась. Потерялась, но теперь нашлась!       Чонгук глядит на своего воспитанника и на одного из своего гарема. Только теперь Джи не часть его мира. Чон даже из-за преграды видит, что его бывший преданный любовник теперь человек. А ещё он точно видит на шее Тэхёна след от укуса. И обещает сам себе свернуть новоиспечённому смертному шею! Как он посмел тронуть его мальчика? То есть, мужчину? От такого осознания Чонгука опять тряхнуло в районе груди. Ох, только бы не запустить сердце! От таких потрясений Гук боится, что став живым, он тут же и сдохнет от инфаркта!       И лишь Тэхён, ничего не замечая, весело гонялся по дому с другом на плече: нет, ну а что, пусть тоже почувствует, как это — быть слабее! Когда первые страсти улеглись, все рассаживаются в гостиной так, чтобы их видели и вампиры. Джин больше не смотрит на Намджуна, хотя тот, понимая, что теряет его, ловит каждое движение Собирателя. Первым заговорил Тэхён:       — В общем, как основная тема нашего тут собрания, я начну. Прости, Джин, но как только мы вернулись в этот город, я начал искать маму. Пастор как-то рассказал мне, что на кладбище есть камень, который не является надгробием, но он никак не мог убрать его, хотя целый год мучился с ним.       Юнги кивнул, подтверждая, и даже добавил:       — Я и копал рядом с ним, и разбивал сам камень, но все мои усилия ни к чему не привели.       Тэхён молча поблагодарил пастора и продолжил:       — Тогда я понял, что это — ведьминский связной. Три ночи подряд я поливал камень своей кровью, призывая маму. На четвёртую ночь она появилась. И рассказала мне мой секрет. Что-то я уже знал, о чём-то догадывался, но что-то было новостью: я дитя мертвеца, на время оживлённого магией. Я всё правильно понял, мама? Кстати, простите, не представил её вам. Я не знаю имени этой женщины.       Все с интересом смотрят на бывшую ведьму. Судя по тому, что женщина, потеряв магию, почти не утратила привлекательности, она была достаточно молода. А значит, родила Тэхёна в совсем юном возрасте. А значит, сил у этой юной ведьмачки было столько, что Хосок вполне мог сделать её своей ученицей. Та скромно опустив глаза, тихо произнесла:       — Меня зовут Ким Ми Сук. Я — дочь ведьмы и человека. У меня сильный дар. Был. Теперь он у моего сына, которого я долгие годы подавляла с помощью заклинания.       В юности я полюбила. Сильно и… безответно. Но мне очень хотелось получить от любимого хоть что-то. Тогда я сотворила три заклинания. В итоге появился Тэхён. И я вложила в ребёнка всю нерастраченную любовь.       Но когда у меня его похитили, мне открылось, что за чудовище я произвела на свет и выпестовала. Больше не имея его рядом с собой, я подавляла его, как могла.       Однако три ночи назад я поняла, что дитя призывает меня. Прости, Тэхён, я шла, чтобы убить тебя. Но промедлила, не смогла уничтожить тебя. А теперь и ты, и я будем страдать, потому что у тебя есть всего один вариант отказаться от силы и стать счастливым, но ты его уже упустил, мой мальчик.       Тэхён кивнул, мазнув взглядом по зачарованному Чонгуку. Этот вариант ему знаком. Но он его отверг. Убивать и так тяжело, а уж того, кто тебе так дорог — невыносимо. Поэтому они с Джином делают всё, чтобы не испачкать рук в бесценной крови.       Джи смотрит на своего хозяина и недоумевает, почему тот с небывалый тоской смотрит на этого парня, но не двигается с места? Он старается поймать взгляд Чонгука, но безрезультатно. Все помыслы господина сосредоточены на этом мутанта. А ведь было время, когда Чонгук почти вот так же смотрел на него, Со Ка Джи…       … Когда-то, почти триста лет назад, Джи был самым красивым и искусным танцором. Чон приходил по ночам и смотрел на него, изнемогая от желания. Джи не спешил заводить отношения со странным господином. Он был достаточно опытным, чтобы понимать: то, что легко достаётся, никогда не ценится! Чонгук ухаживал за ним красиво, но в какой-то момент пришёл в его комнату, вывалил на кровать кучу денег и сказал:       — Я даю тебе сумму, за которую ты можешь себя выкупить. И даю тебе выбор: мы можем прямо сейчас на этой кровати провести ночь, и я больше никогда не вернусь к тебе. Или ты сейчас пойдёшь, выкупишь себя, и я заберу тебя к себе. Ты станешь частью моего гарема, но никогда не будешь знать ни проблем, ни горя. Как на это смотришь?       Джи всё сделал правильно. На тот момент парню стукнуло двадцать лет. Ещё пара лет, и он перестанет быть лакомым кусочком, которого месяцами добиваются, осыпая подарками просто за то, что он есть. Джи отдал все деньги своему владельцу, получил бумагу о своей свободе и вышел в ночь. Там его ждал его новый возлюбленный. Чонгук отвёз его в замок, привёл в роскошную комнату в башне, приказал:       — Танцуй только для меня, Джи.       И парень очень постарался понравиться хозяину, двигаясь в тишине комнаты грациозно и изящно. В какой-то момент Чон схватил его за пояс и сдёрнул его. Джи понял, и стал постепенно обнажаться. Когда последний лоскут ткани покинул его тело, Чонгук горел страстью, от которой самого Джи повело так, что его стройные ноги заплелись, и он упал бы, не подхвати его сильные руки Чона. Никто прежде не обращался с ним так, словно он из хрупкого фарфора! Джи потерялся настолько, что когда длинные пальцы Чона начали своё интимное путешествие по его телу, он позорно застонал:       — Мистер Чон, остановитесь, или я сейчас изольюсь!       Однако опытный любовник пережал его член, и парень застонал от отложенного удовольствия. Когда же Чон, поставив его перед собой на колени, предоставил его вниманию свой член, Джи с благоговением припал к нему губами, чтобы долго и страстно пробовать его на вкус. Долгая ночь длилась и длилась, во время которой Джи отведал своего хозяина всякими самыми немыслимыми способами, прежде чем он возлёг на него, уложил стройные ноги Джи себе на плечи и медленно, но настойчиво вошёл в него.       Джи долгие годы работал танцором, который регулярно отдавался богачам. Но сейчас это было для него новым опытом: его новый мужчина осторожничал и старался не просто взять от него всё, что только можно, но и доставить удовольствие ему.       Поэтому, задыхаясь от наслаждения, Джи не сразу сообразил, что за жидкость течёт ему в рот. Он только ойкнул, когда Чон прокусил ему шею и начал сосать его кровь. Понимая, что погибает, Джи прижался губами к ране вампира и пил прохладную кровь, пока в ушах не зазвенело. Он потерял сознание.       А когда очнулся, оказался в прекрасной уютной комнате без окон. Чонгук лежал рядом с ним и гладил по волосам. Он тихо сказал:       — Джи, теперь это — твой дом. Я подарил тебе бессмертие, а ты должен дарить мне радость всякий раз, когда я призову тебя. Теперь ты — часть моего мира и гарема. Если будешь вести себя достойно и приветливо, то никогда не познаешь ни боли, ни огорчения.       Подружись со всяким, кто будет хорошо к тебе относиться. Мои вкусы таковы, что тебе лучше быть в хороших отношениях с каждым.       Это — твоя комната. Здесь ты будешь спать и принимать личных гостей. За дверью есть другие помещения, в которых ты сможешь познакомиться и подружиться с остальными. В гости вы ходите только по приглашению. Я так же буду приглашать тебя к себе, ты должен быть готов в любое время. Но кроме тебя здесь… есть ещё люди, и им я так же буду уделять внимание. Не обижайся и не расстраивайся из-за этого.       Если ты найдёшь здесь того, кто будет тебе по душе, а ты ему или ей, то я отпущу вас. А пока просто будь умницей. Я не люблю развоплощать тех, кого выбрал и создал.       Так Джи и стал частью огромного, постоянно пополняемого гарема. Надо отдать должное, но Чонгук в первые годы не обделял вниманием юного вампира. Однако время шло, к ним в постель всё чаще стали попадать «другие». Джи еле успевал приноравливаться ко вкусам Чонгука, как тот хотел чего-то нового.       Затем, чтобы не скучать и не теряться, Джи собрал оркестр из музыкантов и начал ставить с танцорами целые представления для своего господина. Тогда за Джи ухаживало множество вампиров и вампирш из гарема, но у Джи была мечта — стать для Чонгука единственным. И он был уверен, что осталось совсем немного, когда в замке появился мальчишка.       Чон словно с ума сошёл: он носился с ним, играл, обучал, частенько даже спал в его кровати, а не в своей башне с одним из них. Когда мальчик начал превращаться в юношу, Чонгук стал просто тираном. Каждую ночь он начал требовать к себе всех подряд! А Джи терпеливо ждал. Влюбчивость хозяина его огорчала, но что делать, если он вот такой?       В гареме без строгого внимания Чона начались беспорядки. Примерно в это время Тэхён сбежал из замка. Джи совсем было расстроился, когда Чонгук каждую ночь таскал в свою башню кого угодно, только не его. Однако вскоре он понял, что всякий, кто уходил в башню, больше не возвращался! Руками Тэхёна Чонгук почистил свой гарем от сплетников, склочников и бунтарей. И только Джи тихо сидел в своей комнате и ждал. И дождался.       Однако то, что он увидел, привело Джи в бешенство: всё представление было разыграно исключительно для этого поганца Тэхёна! И тогда он поклялся, что доберётся до парня, чтобы его уничтожить! За десять лет они с Чоном договорились, что Джи, как самый примерный из его гарема, может охотиться один, без господина. И никогда никаких жалоб на него не было. Гук позволил парню выходить, когда вздумается.       Тогда-то он и кинулся искать Тэхёна. А когда нашёл, решил испить, но в итоге вот, что с ним случилось. Зато Тэхён стал ещё прекраснее, и это видел его хозяин! Джи прикрыл глаза и поклялся, что обязательно найдёт способ уничтожить этого поганца! 💜💜💜💜💜💜💜💜💜💜💜💜💜💜       Посреди белого дня на руинах сгоревшего храма стоит незнакомец. Подняв руки к небу, он привлекает к себе внимание прохожих. Кто-то останавливается, кто-то просто качает головой и идёт дальше. Однако человек начинает говорить:       — Люди! До каких пор вы будете терпеть тиранию кровососов? Сколько будете дарить им такую важную для жизни кровь? Сколько будете умирать и терять любимых? Священник, сила и оплот веры в этом месте, погиб, не желая служить мёртвым и подчиняться кровососам! Отомстим за нашего доброго пастора!       Не все, но многие закивали. Кто-то поинтересовался:       — Как же нам их победить? Они сильны, у них крылья, и они мертвы!       — У всех есть слабые и сильные стороны. И я их знаю и готов поделиться этими знаниями с вами!