Белое пятнышко

Соул Ворджо. Вулл. Утро встретило меня уже привычным похмельем. Мало что помню из вчерашнего, разве что смутное видение моего покойного кисса, явившегося мне сначала на озере, а потом тут, в моем кабинете. Голова теперь трещит и раскалывается, тошнота подкатывает к горлу, а во рту такой привкус, словно туда кошки всю ночь гадили. Ко всему прочему еще и тело затекло от того, что я просидел всю ночь в кресле. - Как же низко ты пал, Соул. Кое-как выбираюсь из кресла и, шаркая ногами, перемещаюсь к двери, держась одной рукой за стену, для сохранения равновесия. Почти достигнув цели, замечаю свое отражение в висящем на стене зеркале и замираю, пораженный увиденным. Опухшее лицо, странного бледно-желтого цвета, мешки под глазами, да и сами глаза, некогда янтарно-желтые, стали серыми, с красными черточками от лопнувших сосудов. Серо-стальные волосы напоминают жесткую паклю, а не прическу достойную благородного вулла, да и вообще я весь был каким-то серым и обрюзгшим. Даже уши и те как-то обвисли и теперь торчат в стороны, словно у нашкодившего мальчишки. На домашнем халате видны пятна от вина и какой-то еды. Одним словом - жалкое зрелище. - Дабир! – хриплю я, вызывая дворецкого, и тот сразу же появляется в дверях, склоняя голову в знак уважения. А разве то, что он видит перед собой, может вызывать уважение? Теперь понятно, почему со мной не пожелал общаться даже призрак. - Дабир, ванну, парикмахера, лекаря и все, что сочтешь нужным. Я должен завязать с выпивкой, так что все вино убрать, к демонам, из моего дома. Видя, как загорается радостью улыбка дворецкого, по мере получения приказаний, я испытываю новую волну стыда, ведь они переживали за меня, а я... - Ничего, Дабир, теперь все будет хорошо. Управляющий уехал? - Никак нет, господин. - Хорошо. Передай ему мои извинения и приглашение на обед. Мне надо наверстать упущенное. - Будет исполнено. Дворецкий исчезает, четко чеканя шаг, а я снова смотрю на себя в зеркало. - Что же ты сделал со своей жизнью, господин генерал? Привести себя в порядок, отобедать и поговорить с управляющим, собрать слуг и поговорить с ними, извинившись за свое недостойное поведение, - вот на это и ушел весь мой день. Чем ближе подступала ночь, тем сильнее терзало меня беспокойство и желание увидеть снова моего кисса. Придет ли он сегодня? Захочет ли говорить со мной? Не знаю. Я одновременно и жду нашей встречи и боюсь ее. Ничего и никогда не боялся. Готов был лезть без раздумий в огонь и в воду, сражаться в одиночку с десятком врагов, а тут вдруг боюсь встретиться с одним призраком. Боюсь, потому что виноват перед ним. Виноват в смерти того, кого Боги предназначили стать моей парой, а ведь я даже имени его не знаю. Когда темнота окутывает все вокруг и дом погружается в сон, я беру свечу и направляюсь в свой кабинет. Вчера лампа светила слишком ярко и я ничего не мог разглядеть, кроме темного, полупрозрачного силуэта. Может сегодня мне удастся увидеть больше? Если, конечно, он захочет прийти ко мне еще раз. Ставлю свечу на стол, с ней мне как-то спокойнее, и сажусь в свое кресло, полный решимости ждать столько, сколько потребуется. Час проходит, за ним второй, но в кабинете пусто. Даже ветер не спешит заглянуть в распахнутое настежь окно, так что о ночной прохладе приходится только мечтать. Странная вообще-то осень в этом году. Слишком теплая. Даже под утро нет той свежести, которой так славится первый осенний месяц. Да и дождей пока нет. Странный скрип за спиной заставляет меня очнуться. Свеча почти догорела, оплывая толстым нагаром на подсвечник, и я понимаю, что заснул. Встаю, тянусь к подсвечнику, чтобы убрать восковые наплывы и… замираю с протянутой рукой, потому что краем глаза замечаю сидящий на подоконнике темный силуэт. Лунный свет, льющийся в окно, четко очерчивает линии тела кисса, сидящего ко мне в пол оборота, обхватив руками поджатые к груди колени. - Ты пришел, - тихо выдыхаю я, опускаясь обратно в кресло, а он никак не реагирует на мои слова, продолжая сидеть, глядя куда-то вдаль. В моей груди все сжимается от боли. - Ты ненавидишь меня? – вопрос срывается с моих губ раньше, чем я успеваю осознать это. Теперь кисс пошевелился, поворачивая ко мне бледное лицо. - За что? - За то, что убил тебя. Черт его я не могу разглядеть, мешает свет луны, пусть и не яркий, но вся его поза говорит о безмятежности и это немного успокаивает меня, хоть и не облегчает мук совести. - Убил? Между нами повисает молчание и кисс снова отворачивается, глядя на ночное небо. Мне хочется подойти к нему, но я боюсь спугнуть свое видение, боюсь, что он растает, так и не ответив мне. - А за что ты меня убил? - наконец прорезает тишину ночи его тихий голос. - Я… хотел наказать воров, но не подумал о том, что у них есть семьи, жены и дети, которые ни в чем не виноваты. - Теперь ты раскаиваешься? - Да. Если бы я мог вернуть все назад, я бы скорее себе горло перерезал, чем позволил бы свершиться несправедливому возмездию. Ты веришь мне? И снова он молчит, а мое сердце бьется в груди израненной птицей. - Значит, не веришь, - горечь сожаления наполняет меня, и жить становится тяжелее во-стократ. - Не знаю, - его голос едва слышен, но все же он дарит мне надежду. Дани, по прозвищу Медвежонок. - Не знаю. Я действительно не знаю. Как я могу простить его, когда его покаяние предназначено не мне, а другому, неизвестному мне киссу? Сижу на окне, глядя на звезды и тонкий серп луны. Спиной ощущаю холод стекла, на которое опираюсь, благо окно распахнуто настежь, так что мне удобно тут, а главное в случае опасности я смогу быстро сбежать все по той же решетке. - Как я могу заслужить твое прощение, Белое пятнышко? - Мое? А может, тебе нужно прощение Богов? - Перед ними я, конечно, тоже виноват, но в первую очередь меня волнуешь ты, а не Боги или Демоны. А знаете, это приятно, когда ради тебя кто-то готов бросить вызов всем Богам, да еще и Демонам подземного мира. Жаль, что я не ОН. - Я не знаю, но… подумаю. В этот момент свеча на столе затрещала, обещая вот-вот погаснуть, и вулл отвлекся от меня всего на секунду. Этого времени мне с лихвой хватило, чтобы убраться с подоконника. Слишком уж наш разговор далеко зашел, коснувшись весьма скользких тем. Нет, ни Богов, ни тем более Демонов, я не боюсь, но отвечать наобум – нелегкое занятие, вот и пришлось убраться. Ступив на решетку, слышу разочарованный вскрик вулла. - Нет, не уходи, - но я уже скольжу вниз, обещая самому себе, что больше в подобную авантюру ни за что не пущусь, вот только моему внутреннему голосу очень не хватает уверенности. Добравшись до своего закутка в конюшне, раздеваюсь и падаю в кровать. Не знаю кому как, а мне лежа на спине лучше всего думается, вот и сейчас я не сплю, а пытаюсь сложить все известное мне воедино. Итак, генерал Соул виноват в смерти какого-то кисса, которого он называет Белое пятнышко. Интересно, почему? Он настолько потрясен этим событием, что начал пить, и был вынужден уйти в отставку. Что же там произошло такого, и о каких ворах идет речь? Ясно одно, он наказал кого-то, уничтожив всю его семью, в том числе женщин и детей. Совсем как… В голове всплывает мой самый страшный кошмар, и я сажусь на кровати, мотая головой, чтобы отогнать воспоминания тех дней. Кровь. Мухи. Остекленевший взгляд. Запах гари. - Проклятье, генерал, надо же тебе было разбередить мои воспоминания. Чтобы отвлечься выхожу в конюшню. Мои подопечные спят, и я понемногу успокаиваюсь, слыша их мерное дыхание. Все-таки с животными проще. Они не лгут и не стараются очернить соседа, чтобы получить лишний кусок, не убивают из-за денег или привилегий. Они просто живут. Почему мы так не можем? Возможно, Боги не тех существ наделили разумом? - Ох, что-то меня на философские мысли потянуло. Не к добру это. Надо забирать книгу и валить из этого имения, пока я на что-нибудь не нарвался. Н-да, легко сказать «забрать и валить», а как это сделать, когда книга в кабинете. Днем мальчику из конюшни там делать нечего, а ночью там генерал торчит, призрака своего ждет. - Надо что-то придумать. «Надо. Вот только что?» - Подумаю об этом утром, а сейчас спать. «Спать. Если получится». Но, ни на следующий день, ни через день, ничего путного я не придумал. На «свидания» по ночам я больше не бегал, хотя, если честно, хотелось пролезть в кабинет и узнать еще что-нибудь о том киссе, но осторожность меня останавливала. Как говорится: кто не бережется сам, того и Боги не сберегут, а я не привык лезть в пасть к Демонам, даже ради своего любопытства. Зато на третий день… вот сам не знаю, смеяться мне или плакать? - Шаги, ты где? - Здесь, господин главный конюх, - выглядываю из стойла, где только что чистил коня и получаю приказ. - Немедленно бросай все. Переодевайся. Поедешь с господином на ярмарку. Он хочет приобрести пару верховых лошадей, поможешь привести их в поместье. Вот на такую подлянку я никак не рассчитывал. Одно дело посидеть тихо в имении, изображая из себя мелкого и недалекого берра, и совсем другое оказаться с вуллом один на один, да еще и на несколько часов с ночевкой. Тут и до провала недалеко. Он хоть и спившийся, но воин, а значит, мне придется быть настороже двадцать четыре часа в сутки. - Так… у меня еще работы невпроворот, - пытаюсь отговориться от поездки, но конюх ничего слышать не желает. - Быстро собирайся, пока я Облако седлаю. Сегодня к вечеру доберетесь до Збырха, где ярмарка будет, а завтра к ночи воротитесь. Флягу возьми мою, она над дверью висит, а еду вам кухонные приготовят. В общем, отказаться от поездки не получилось. «Ладно. Стребую с Филина еще десять процентов сверх оговоренной цены. За вредность». Собирать мне было почти нечего. Разве что прихватил тонкий плащ на случай дождя, запасную рубаху и штаны, да носков пару, мало ли что. Когда я вышел из конюшни, хозяин как раз подошел к конюху, держащему в поводу коня. Они обменялись парой фраз, и конюх кивнул головой в мою сторону. Генерал Соул повернулся, пристально глядя на меня и брови его удивленно взметнулись вверх. - Это же еще ребенок. Делаю обиженную физиономию и опускаю взгляд в землю, чувствуя, как заливает щеки краска стыда. - Мне пятнадцать. Да, вот такой я. И почему я так и не разучился краснеть? Прошел через столько дерьма, а краснею, до сих пор, как девка, когда надо соврать. Раздеться могу без стеснения, приласкать или подставить зад тоже, хотя давно этого не делал, а врать до сих пор не научился. Поэтому предпочитаю недоговаривать или отвечать вопросом на вопрос, но это не тот случай. Скажи я правду, что мне двадцать восемь, и весь мой маскарад полетит к Демонам, а вот пятнадцатилетний берр вполне может оказаться такого хилого телосложения. Впрочем, это я уже говорил. - Ладно. Как там тебя… Шари? - Шаги, господин генерал. - Шаги, для тебя я просто господин, или господин Соул. Поедешь со мной, на Облаке. Сумеешь удержаться на крупе? Молча киваю, так и не подняв взгляда. - Хорошо. Давай свою котомку. Отобрав мой мешок, вулл вешает его на переднюю луку седла, где уже висит его собственная дорожная сумка, раза в два больше моей, и легко вскакивает на коня, протягивая мне руку. - Хватайся. Делать нечего. Лезу на коня позади него и хватаюсь за ремень, чтобы не свалиться во время пути. Ехать верхом самому было бы лучше, спокойнее, но моего желания никто не спрашивал, так что придется трястись всю дорогу на конском крупе, обнимая со спины вулла. Повезло, нечего сказать. Через несколько часов тряски, генерал остановил коня в лесу, объявив короткий привал. Пока я ходил вокруг привязанного коня, стараясь восстановить чувствительность уставших от неудобного положения ног, генерал соорудил пару бутербродов с сыром, один из которых протянул мне. - Жуй быстрее и поедем дальше. До ночи надо успеть заселиться в гостиницу. Голос-то какой недовольный. Можно подумать он из-за меня задерживается. Вот и ехал бы сам, вулл несчастный. Я из-за него упустил такую прекрасную возможность забрать книгу и смыться. Что-то в последнее время везение отвернулось от бесхвостого кисса. - Поел? – недовольный голос генерала заставил меня быстро проглотить последний кусок, чуть не подавившись. – Тогда давай в седло. И снова мы двинулись в путь. Белый конь буквально пожирал расстояние, с легкостью доказывая, что он способен потягаться с ветром в скорости, так что когда солнце наполовину скрылось за горизонтом, впереди показались ворота Збырха, города, в котором завтра состоится большая ярмарка. Гостиница нашлась сразу и даже не одна, вот только мест нигде уже не было. В результате довольно продолжительных поисков, уже глубокой ночью, нам все же удалось отыскать маленькую комнатку под самой крышей. Одну на двоих! С одной на двоих кроватью! Такой подножки от судьбы я никак не ожидал. А еще у меня болели уши под накладками, имитирующими уши берра. Ну как тут можно жить спокойно? А спать? Вот то-то и оно, что никак!