Белое пятнышко

Соул Ворджо. Вулл Только когда когти чуть не пропороли мне щеку, я понял, что это не сон и не бред, а еще до меня дошло, что это был далеко не призрак. - Дани! Белое пятнышко! Подожди! Не убегай! Куда там, он несся вперед, словно испуганный олень, и я не мог догнать убегающего кисса. Когда мне показалось, что сейчас я его перехвачу, под ноги мне что-то попалось, и я споткнулся, полетев на землю. Боль резанула левую щиколотку, заставив взвыть от разочарования. Оказавшийся рядом дворецкий подал мне руку, помогая встать. Тем предметом, что сбил меня с ног, оказался легкий сапог. Именно его поднял Дабир, показывая мне. - Что происходит? - Потом, Дабир. Задержите кисса. Дворецкий бросился вперед, я похромал за ним, но когда мы добрались до входной двери, из конюшни вырвался Облако с всадником на неоседланной спине, и ринулся к приоткрытым воротам. - Нет! Стой! Разумеется, он меня не услышал, или не пожелал услышать. В любом случае конь легко унес из моего дома того, кого я оплакивал семнадцать лет, заливая свое горе вином. - Коня! – я готов был лететь за ним в ночь, но… - Новые кони плохо объезжены, на них ночью нельзя выезжать, а те что остались – упряжные, - быстро остудил мой пыл, спешащий к нам конюх, болезненно держащийся за бок. - Дани! – крик отчаянья взмыл в ночные небеса, равнодушно взирающие на меня глазами-звездами. - Господин, что все-таки произошло? Это ведь был Шаги? - Дани. Его имя Дани, а еще он тот, кого Боги предназначили мне в пару. - Но ведь… - Он не погиб. Я не знаю как, но он жив! Я и сам еще не очень верил в это, но все чувства мои обострены, душа рвется туда, следом за ним, и сердце учащенно бухает в груди: - Жив. - В таком случае мы найдем его, господин генерал. А сейчас пойдемте, я посмотрю Вашу ногу. Чем быстрее мы поставим Вас на ноги, тем скорее Вы сможете отправиться за ним. - Но где мне искать его? – я оперся о подставленное плечо дворецкого, позволяя завести себя в дом. – Вряд ли кисс окажется столь безрассудным, чтобы оставить Облако себе или попытаться продать его. - В таком случае я бы посоветовал начать поиски с храма. Если Боги сохранили ему жизнь, а теперь позволили вам встретиться, значит, грех гордыни, за который они Вас наказали, прощен, или Вы близки к этому. - А если не прощен и это новое наказание? - Откуда столько неуверенности, господин генерал? В любом случае, вы получите в храме ответ на ваш вопрос, а там будет видно начинать осаду или штурмовать. - Ты прав, Дабир. Спасибо тебе, старый друг. Спасибо. - Пока не за что, присядьте вот сюда, я посмотрю ногу. Слава Богам обошлось без вывиха, хотя нога здорово болела и даже немного опухла, я мог ходить, прихрамывая, и сесть в седло. Облако вернулся домой к утру. Сам. Проехав по его следам, когда солнце уже поднялось, я убедился в том, что кисс не упал с жеребца, а отпустил его, отправившись дальше пешком. На том месте, где они расстались, я обнаружил брошенный сапог, брат-близнец того, что стал виновником моей хромоты. Теперь у меня была пара сапог моего кисса, но где мне искать его самого, было совсем не ясно. - Очень похоже на сказку, когда принц искал свою суженую по башмачку, - хмыкнул конюх, держащий Облако и еще одного коня, на котором он меня сопровождал. - Действительно, похоже, - я покрутил несчастный сапог и взобрался в седло своего жеребца, - только мой суженый не спешит примерить свою пропажу. Значит, мне все-таки придется посетить храм и вознести молитву Богам, умоляя их о благосклонности. В столицу, с твердым намереньем посетить храм я отправился только на следующий день. По дороге я расспрашивал в придорожных трактирах о своем киссе, но никто не видел ни рыжего кисса, путешествующего в одиночестве, ни молодого худенького берра. Белое пятнышко как сквозь землю провалился. Правда в одном трактире хозяин очень сокрушался об украденных продуктах, но было ли это дело рук моего кисса или нет – неизвестно. В пути я провел весь день, так что к воротам города Облако вынес меня в сумерках. Храм был открыт и днем, и ночью, так что молящиеся и жаждущие Божественных откровений могли войти в его врата в любое время, но все же я не решился беспокоить жрецов среди ночи. Посетив свой дом в верхнем городе, и встретившись с проживающим в нем отцом, увлекшимся на старости лет светской жизнью, я отправился в святую обитель, войдя под его своды на рассвете. Центральный храм поражал воображение своим величием. Я всегда чувствовал некий трепет поднимаясь по его ступеням, а после того злополучного дня, я вообще старался обходить его стороной, пока не покинул столицу, как мне тогда казалось, навсегда. Сейчас в храме царила тишина и покой. Догорающие свечи у настенных фресок, изображавших Богов и их деяния, слабо мерцали, создавая ауру таинственности. Как ни старался я тихо ступать, эхо моих шагов гулко разносилось под сводами. На мгновенье мне показалось, что это шаги кого-то из Богов, спустившихся в наш мир, чтобы карать или миловать, настолько нереальный был отзвук вызывающий благоговейную дрожь. - Что привело Вас в храм, генерал? - Верховный, для меня честь видеть вас, - низко кланяюсь верховному жрецу. Честно говоря, я не ожидал встретить его в столь раннее время в храме, надеялся, что тут будет кто-нибудь из жрецов рангом пониже, но раз Боги распорядились таким образом, значит так тому и быть. - Не сомневаюсь, - Верховный жрец снисходительно улыбнулся, - пришли узнать о том, где искать Вашу пару? - Если боги будут милостивы ко мне в этот раз, - сердце тревожно стучит в груди. Мне даже кажется, что жрец прекрасно слышит его стук. - Пойдемте, генерал, присядем. Деревянные лавки без каких-либо вычурных украшений стояли в той части храма¸ где молились пришедшие за Божьей милостью. На одну из них и опустились мы с верховным жрецом. - Скажите, генерал, Вы твердо намерены отыскать свою пару, ведь он сбился с пути праведного и стал вором? Я подозревал нечто подобное, хотя у меня в доме, вроде бы, ничего не пропало, а потому утвердительно кивнул: - Это случилось по моей вине и мне за это надлежит ответить. Не ему. - Благородный ответ, хоть и глупый. У него были возможности выбрать другую дорогу, так что винить ему некого кроме себя. - Но, как мне отыскать его? - Сейчас ты не сможешь это сделать. Смирись. Прими это, как последнее Божественное испытание и не позволяй более гордыне взять верх над разумом, иначе Боги решат, что того урока было недостаточно. - А когда?.. - Через год. - Год?! – я чуть не вскочил на ноги пораженный тем, сколько мне надо будет ждать, прежде чем я снова увижу Белое пятнышко. - Год. И не пытайся отыскать его раньше, вспугнешь и потеряешь навсегда. Целый год. Это ужасно. Хотя… я ведь уже не надеялся на встречу, так что подождать год… - Ладно, - я опустил голову, выражая смирение, - но потом… где мне его искать потом? - Ловушку на зверя устраивают у хода в его нору, а если не знаешь, где находится нора, следует ждать зверя на тропе, по которой он пойдет. До чего же жрецы любят говорить загадками. Меня всегда раздражала эта особенность. Не люблю загадок и недоговоренностей. - Но как я узнаю, где эта тропа? - Где тропа того, кто ходит в окно вместо двери? - видя мое недоуменное лицо, жрец слабо усмехнулся. – Большего я не скажу, но это не сложно, просто подумай и найдешь решение. - Найду. Спасибо, Верховный. Поклонившись, я покинул храм, внеся довольно крупную сумму в храмовую копилку. Пусть эти деньги послужат добру, а еще я надеялся, что это будет зачтено теми, кто следит за нашей судьбой. Как только я вышел из храма, небеса разверзлись и на землю упали первые крупные капли дождя. Народная примета говорит, что начинать путь в дождь – благой знак. Надеюсь, мой путь благополучно закончится через год, и я все же соединюсь с тем, кого так долго оплакивал. - Белое пятнышко. Дани. Я буду ждать. ГОД СПУСТЯ. Дани, по прозвищу Медвежонок. Кисс. В этом году, как и в прошлом, осень балует нас теплом. Дожди если и идут, то быстро заканчиваются, едва напоив сухую землю. Раньше я любил осень, но это было так давно, в другой жизни. Теперь же я люблю только ночь. Ночь - мое время. Тенью скольжу по крышам, радуясь тому, что сегодня тучи закрывают полную дурищу-луну, иначе мне пришлось бы туго. Заказ поступил интересный, деньги дают большие, но и риск велик. Мне надо было забраться в дом, охраняемый не только стражей, но и магическими ловушками, пройти через полдома до хозяйского кабинета, найти тайник-сейф, скрытый в стене, вскрыть его, извлечь оттуда черепаховую шкатулку, за которую и обещают баснословные деньги. Двадцать тысяч – это довольно жирный кусок пирога, после которого можно уйти на покой, выкупить какой-нибудь дом с куском земли и разводить лошадей. Именно этого мне хотелось сильнее всего, а ради исполнения своей мечты можно не только в дом, но и к Демонам в подземный мир спуститься. В бумагах, что передал мне Филин, единственным местом для безопасного проникновения в дом называлось слуховое окно. Окно было довольно узким, пролезть в него смог бы только гибкий и некрупный кисс, так что это задание именно для меня. Вот и нужный мне дом. На первом этаже горит свет. Слуги еще не спят, а господ сегодня не должно быть дома, что несколько облегчало мое задание. Подбираюсь к слуховому окну, которое оказалось почти в два раза меньше такого же окна в доме Филина. Сначала я проверил проход в дом на предмет магических ловушек, и только потом протиснулся в узкое отверстие. Спрыгнув на пол, замираю, прислушиваясь. Тишина. Где-то далеко слышны голоса, но ко мне это не имеет никакого отношения. Выжидаю еще несколько минут для верности и скольжу вперед. Чердак почти пуст, только в углу стоит большое кресло, повернутое спинкой к окну. Когда я достигаю закрытой двери, что должна вывести меня с чердака в дом, кресло тихо скрипит, поворачиваясь. Подпрыгнув от неожиданности, я устремляюсь к окну, в надежде успеть проскользнуть в него, но крепкие руки успевают перехватить меня, не давая ни вырваться, ни обнажить стилет. - Тише, Белое пятнышко. Я не причиню тебе вреда. Голос мне слишком хорошо знаком. Прекращаю сопротивляться и замираю, ожидая, что еще он скажет или сделает, а сердце тревожно бьется в груди. - Дани, кисс мой дорогой. Как же я рад тебя видеть. - Хочешь вернуть свою книгу? – спрашиваю я первое, что пришло в голову, но он только тихо смеется, прижимаясь ко мне. А еще вулл зарывается носом в мои волосы, вдыхая их аромат. - Пропажу я заметил спустя четыре месяца после твоего побега. Эта скучная и нудная книга мне не нужна. С детства терпеть ее не мог, так что готов даже сказать тебе спасибо. «Выходит, вулл не знал, что хранится в обложке той книги». Перевожу дыхание, сдерживаясь, чтобы не прикоснуться к спрятанному под одеждой ожерелью. Я его с тех пор практически не снимал. Просто не мог расстаться с тем, что принадлежало вуллу, которого я так и не смог забыть. В загородном доме Филина я прожил больше полугода. За это время я несколько раз целовался, все время находя для этого новых «жертв», но того сумасшедшего восторга, что испытал в объятьях вулла, в тот единственный раз, не было. Никто, ни вуллы, ни киссы, ни берр, не смогли перебить воспоминания о нем. Дальше поцелуев я так и не пошел, хотя мне и предлагали. Просто не смог. Так противно вдруг становилось, словно я вновь оказался в том публичном доме. Вот почему вулл, погубивший мою семью мог разжечь мои чувства, а все остальные – нет? Неужели все сказки об истинных парах – правда? Я уже не знал что и думать, когда Боги наказали меня еще раз. Генерал Соул начал являться мне во сне. Он ничего не делал, просто стоял, глядя на меня глазами побитой собаки и просил вернуться. Уйти прочь мне мешала невидимая стена, а когда я пытался подойти к нему, он просто рассеивался туманом, и только голос продолжал звучать в сгущающейся тьме. - Дани. Дани, - его дыхание касается моих волос, а шепот – души. – Скажи, что мне сделать, чтобы получить надежду на прощение? - А ты, окажись на моем месте, смог бы простить? - Нет. Да. Не знаю. В то время, восемнадцать лет назад, я бы попытался отомстить, а сейчас... слишком много изменилось в моей жизни и в моем мироощущении. Я столько лет оплакивал тебя, не имея даже надежды на встречу, потом готов был перевернуть весь мир, чтобы отыскать моего сбежавшего кисса, а теперь понял, что не смогу удержать тебя силой. Если ты не захочешь остаться со мной, я просто не посмею удерживать тебя. Весь мой план – это просто глупость отчаявшегося вулла, которому позволили взглянуть на возможное счастье и тут же отобрали все, что пообещали. - Заказ был ловушкой? Ты хотел изловить меня и запереть, чтобы я не сбежал? - Хотел. Врать тебе не могу и не хочу. Хотел, но теперь понял, что это все не то. Мне не нужно твое тело, мне необходимо твое сердце, а его не получить силой. Прости. Руки вулла разжались, выпуская меня, но отчего-то, вместо облегчения, я почувствовал разочарование и даже тоску. Подойдя к окну, я уже хотел было выбраться наружу, но остановился в нерешительности, потому что меня настиг его шепот: - Не уходи. Точно же так он умолял меня во снах, вот я и замер, не зная как поступить. - Умоляю, останься. Что мне делать? Предать память родителей, оставшись с тем, кто фактически убил их, или предать себя, уйдя? Как поступить? Кто подскажет? Никто. С того момента, как я очнулся в разоренном поселке, я принимаю все решения за себя сам, не дожидаясь помощи. - Я понимаю, что простить меня невозможно, но может быть, однажды, ты подаришь мне надежду на прощение? Я смирюсь с любым твоим решением. С любым? В таком случае… - Поедешь со мной туда? Мне не пришлось уточнять, куда я зову его, Соул и так все понял. - Да.