Дьявол не звенит побрякушками, а ангелы не летают Они там разбиваются равнодушно Даже Боги пугаются высоты и коль крылья — мусор Тогда я набью теми пёрышками подушку Дьявол не звенит побрякушками, а ангелы не летают Они там разбиваются равнодушно
— Милашка Лайсерг! Почему милашка Лайсерг не рассказал мне о том, что встречается с милашкой Мари-тян?.. — накинулся на старосту Умемия, едва англичанин зашёл в аудиторию на следующий день. — Рюноске-с-сан… Кто Вам сказал такое?.. — растерянно спросил англичанин, невидящим взглядом шаря по аудитории в поисках Мари, потому как уже заметил, что на её привычном месте рядом с ним итальянки нет. С Зорей — тоже: с русской сидел Пино. Фауна оказалась около Цепеша, и Лайсерг поспешил отвести взгляд раненого зверя от их парты и запретить себе смотреть в ту сторону. — Мне сказал Борис. Ему — сама милашка Мари, — ответил Рю рассеянно хлопая глазами, в замешательстве и не понимая, что такого непозволительного он спросил у старосты, отчего тот как-то болезненно дёрнулся. — М-м, ну да, хех… Конечно, я мог бы сам догадаться… — саркастично- невесело усмехнулся англичанин. Так значит, Мари?.. Решила и дальше брататься с врагом? Назло или так тесно спелись за спиной Лайсерга?.. Дител метнул испуганный взгляд в сторону Канны. Немка с большой долей вероятности задушит старосту, если узнает о произошедшем… А уж Борис точно не упустит шанса станцевать на костях поверженного соперника, натравив на него грозную немку… Хотя пока Канна ведёт себя как обычно… Может, англичанин просто снова слишком переживает?.. К чёрту подобные мысли! От терзаний парень и так плохо спал ночью, ну а теперь его просто тошнило от всего, и от себя, в первую очередь. Прозвенел звонок, оповещавший о начале пары, и англичанин угрюмо поплёлся к своему непривычно одинокому месту. Впервые в жизни у старосты возникло устойчивое и слишком сильное желание прогулять занятие. Настроя на скучную даже для такого «душнилы», как англичанин, пару, равно как и хоть какого-нибудь настроя на учёбу не было. Парень понимал, что то последствия бессонной ночи, но понимал и то, что это не оправдание. Староста должен всегда следить за ходом занятия, оставив все личные проблемы за дверью учебной аудитории. Дител поднял группу жестом, когда в помещение зашёл Карим-сенсей, преподаватель морской механики. Класс наполнил шум, вызванный выполнением традиционного приветствия с сенсеем. Все двадцать студентов разом поднялись со своих мест, чтобы поклониться Кариму. Преподаватель поклонился в ответ и широким жестом усадил студентов. Не самое увлекательное занятие началось. — Карим-сенсей, разрешите выйти! — Лайсерг вздрогнул от до боли родного и болезненного для него голоса с итальянским акцентом, который прервал монотонную бубню преподавателя. Карим согласно кивнул, оторвав голову от учебника, над которым нависал и бубнил себе под нос скучные основы механического оснащения моторных лодок и давая, своё позволение на то, чтобы Мари выпорхнула в пустынный коридор. Англичанин бы не придал значения этому совершенно непримечательному обстоятельству, если бы не… — Карим-сенсей! Разрешите выйти?.. — вдруг спросил Борис. Преподаватель поднял слегка удивлённый и строгий взгляд на румына. — Иди, Цепеш. Ещё кто-нибудь хочет выйти, или мы можем, наконец, начать занятие? — недовольно-ворчливо выдохнул Карим. Борис довольно, едва слышно что-то насвистывая себе под нос, легко покинул аудиторию, напоследок почему-то кинув взгляд на англичанина, проходя мимо него. Это Дителу не понравилось совершенно. Сначала вышла Мари, вслед за ней — больно довольный чем-то мудак Цепеш. Ничего хорошего из таких таинственных рокировок не могло выйти…***
Время, как и обычно на парах по механике, тянулось медленнее, прямо-таки, до неприличия неторопливо, некуда. Лайсерг очень устал эмоционально и умственно. Бессонная ночь верно и неизбежно оказывала свой подавляющий и угнетающий эффект на способность обычно собранного старосты усваивать информацию. Занятие подходило к середине, а ни Борис, ни Мари так и не вернулись. Англичанин уже боялся думать, что могло задержать обоих в туалете. Боялся и не хотел. Молодой человек уже истрепал себе все нервы за прошедшие сутки. Однако угомонить своё волнение тоже не удавалось, поэтому Лайсерг махнул рукой на чёртову механику и тоже с разрешения Карима-сенсея покинул аудиторию, чтобы направиться к туалету-бермудскому треугольнику, в котором исчезли уже два студента… Коридор, в который вышел англичанин, всё так же оставался жутковато-безлюдным. Лайсерга это обстоятельство очень порадовало и успокоило. Парень не любил привлекать к себе внимание, а молодой человек, крадущийся к женскому туалету, неизбежно привлечёт к себе ненужное и совершенно неприятное внимание… Дител в относительной тишине пустынного коридора слышал гулкий стук своего волнующегося сердца. Лайсергу даже не нужно было подходить к двери уборной вплотную, чтобы различить диалог двух потерянных студентов: — Ну?! Отвечай! Уже легла под него?! — грозно ревел Борис со своим грубым акцентом. Кроме голоса румына, староста различил ещё тихое нежное женское поскуливание. Сердце пропустило удар. Пульс англичанина почти сравнялся с пульсом колибри, когда парень убедился, что, к его ужасу, определил обладателей голосов безошибочно. Не намереваясь так дальше стоять в нерешительности, англичанин твёрдо толкнул дверь, и…***
Увиденное заставило молодого человека шокировано замереть на месте. Дител не сразу понял, что видит, но понял, что явно что-то нехорошее и пугающее. Заплаканная Мари лежала на жёстком холодном кафельном полу, точно использованная кукла, бессильно закрыв глаза. На её бёдрах примостился Борис. Из-под чёрного платьица растекалась по влажному полу красная лужица. Паззл сложился мгновенно, и Лайсерг пошатнулся от такого внезапного и жуткого озарения. Если он всё правильно понимает, и произошло то, о чём он думает сейчас, то кровь означала, что… Дител просто сказочный мнительный кретин, понапридумавший себе то, что случилось только что, но никак не раньше. Борис не трогал Мари, когда затащил её к себе в логово… Но сейчас румынский мудак совершил непростительную ошибку. Лайсерг подлетел к иностранцу и начал наносить беспорядочные удары кулаками и ногами. Он старался бить как можно сильнее, вкладывая всю свою неистовую ярость за то, что этот подлец посмел сделать с его Мари. Конечно, Дител понимал, что в большей степени виноват сам, потому что накануне так жестоко обошёлся с безвинной нездоровой девушкой. Борис только иногда поскуливал, нахально и премерзко ухмылялся, бесстрашно и с издёвкой наблюдая за избивающим его в неистовстве Лайсергом. — Хоть убей не понимаю, чего ты так бесишься, Дител… — без интереса, но с трудом прокряхтел румын. Лайсерг посчитал это провокацией и прервал своё увлекательное занятие, чтобы потребовать объяснений, однако даже требовать ничего не пришлось. Борис сам продолжил свою мысль, пользуясь перерывом, который дал ему Дител: — …Ты же сам послал Мари, сказал ей, что тебе плевать на неё, а теперь бесишься… У тебя явно есть проблемы с самоконтролем, да и с психикой тоже не всё гладко, Дител… — равнодушно и скучающе-ровно выдохнул Цепеш, — знаешь, если хорошо так подумать, то ты поступил со своей любимой девушкой даже хуже, чем я. Потому что ты трахнул её ментально, а я физически. Вот и вся разница между нами, Лайсерг… Получается, что ты ничем не лучше меня, даже хуже… И заметь, я рассуждаю совершенно объективно, не примешивая свою личную неприязнь к тебе. Вот и живи теперь с этим. Учти, если ты после моих слов лапки наложишь на себя, моей вины в этом не будет, и хоть задуши меня здесь, это останется истиной, которую ты не исправишь никакими своими делами. — Ты прав, Борис. Бóльшая часть сказанного тобой справедлива, кроме одного. Ты ошибаешься, считая, что физическое насилие не так тяжко, как эмоционально-психологическое. Последнее ещё можно исправить, а вот девственность ты ей не вернёшь… Борис, ты последний ублюдок… Ты даже не понимаешь, что натворил… Я никогда не прощу тебя. — Я же не думал, что ты до сих пор её не опробовал… Хотя, честно говоря, не удивлён. Парень, который за-заикается, разговаривая с собственной девушкой, не может быть мужчиной… — ровно ответил Борис. — Я не собираюсь препираться с тобой. Нам нужно позаботиться о Мари. Ты не хочешь помочь мне? — ледяным тоном поинтересовался Лайсерг, — думаю, пара уже закончилась, так что нам нужно поторопиться… Позови сюда Канну-сан. Вдвоём мы мало что сделаем правильно. Поторопись, пока кто-нибудь не зашёл, — распорядился англичанин. Борис покорно поплёлся обратно в аудиторию.***
— Мари! Что вы с ней сделали, квазимоды?!.. — упавшим голосом воскликнула немка, когда Борис притащил её в туалет, и Бисмарк обозрела обессилившее тело Мари на кафеле. Волосы цвета солнца были раскиданы по белой плитке, которой уложен пол. Чёрное платье итальянки сбилось и теперь сидело неправильно и неказисто. Между ног привлекала внимание своим агрессивным цветом кровь. — Нет… Даже такие бесчувственные брёвна, как вы двое, не могли так низко поступить… Она в сознании?.. — проронила Канна убитым голосом. — Мне так не кажется… — тихо ответил Дител. — Что значит «не кажется», ублюдок?.. Что, чёрт возьми, произошло?! Дител! Отвечай немедленно, пока я с вами обоими не сделала то, что вы сделали с Мари-тян… — глухо прорычала Бисмарк. — Я вообще ничего не знаю, это девушка Дитела! Так что разговаривай с ним, Канна! — лёгко и бесстыже снял с себя ответственность Цепеш, оставив Лайсерга в абсолютной растерянности. Хотя, по большому счёту, Дител давно готов был принять на себя праведный гнев суровой немки, находя это справедливой карой за все его поступки в отношении Мари. Синеволосая медленно и даже с некоторым намёком на хищность повернула голову на Лайсерга и, прищурив холодные глаза, чеканя слова, спросила ледяным тоном: — Дител. что. значит. твоя. девушка, м-м? — Ну вообще-то, Борис не совсем в курсе актуального состояния наших с Мари-сан отношений… Я… я п-планировал предложить Мари-сан встречаться после следующего с-свидания, т-так что… Официально, мы не состояли в отношениях… — едва ли не теряя сознание от волнения, испуганно выдохнул староста, не смея посмотреть в глаза Канне, точно она была агрессивной собакой, которую без труда спровоцирует любое его неверное действие. — Ты мне зубы не заговаривай, ублюдок… — глухо прорычала девушка, — говори, справился в одиночку или припряг ещё и румынского петуха? Отвечай, Дител, я сейчас не собираюсь сдерживаться! Оторву яйца вам двоим… Мир ничего не потеряет. — К-канна-семпай… — неожиданно для всех раздался тихий слабый голосок, и взгляды немки и англичанина устремились к итальянке, которая внезапно пришла в сознание. Англичанин сделал рывок к девушке, но Бисмарк жёстко удержала его. — Не торопись, пёс, с тобой я ещё не закончила. Стоять на месте. Дёрнешься или сделаешь несанкционированное движение, — уничтожу, — рыкнула немка. — Канна, Лайсерг не-не обижал меня… Не угрожай ему… — попросила итальянка, и парень даже удивился. Немка только презрительно фыркнула и, тряхнув копной своих голубых волос, покинула помещение. Неужели этот инцидент в туалете так сильно ударил по психике итальянки, что она забыла события вчерашнего дня?.. Как бы там ни было, он не должен отделаться так просто, поэтому… — Ма-марион-сан… Мари, солнце, умоляю, не говорите так… Наверное, из-за психологического шока у Вас в голове всё перепуталось… я… я очень виноват… Если бы я тогда не сказал те жестокие с-слова, этого можно было бы избежать… Мне бесконечно жаль, Мари… Я… я не знаю, как мне искупить свою вину… Я никогда больше не-не посмею так-так жестоко поступать с тобой… Я понимаю, что не имею права даже думать об… об этом, н-но… е-если ты согласишься дать мне ещё один шанс и сходишь со мной на последнее свидание, я… я пообещаю исчезнуть из твоей жизни и больше никогда не подвергну тебя опасности… Мари?.. — имя итальянки парень выдохнул удивлённо, потому что Фауна нежно обхватила мокрое от слёз лицо англичанина своими вечно холодными руками и теперь мягко и ласково прижав его к себе, поглаживала по зелёным волосам, точно как тогда на первом свидании. — Глупый Лайсерг… — задумчиво улыбнулась девушка своим мыслям. — Почему Мари назвала Лайсерга глупым?.. — тепло спросил Дител, тая в объятиях итальянки. — А вот так, — просто и непосредственно ответила девушка. Англичанин улыбнулся. — Тоже ответ, — согласился парень, — Мари, ты пойдёшь со мной на последнее свидание?.. — вдруг выпалил англичанин. После всего случившегося он не мог быть уверен в согласии Фауны, поэтому с напряжением ждал ответа. — Помнишь условие?.. — тихо спросила девушка. — За наличие сладкой ваты согласен ручаться своей головой, Ваше Сахарное Высочество! — твёрдо и легко ответил парень. — Почему Лайсерг так странно назвал Мари?.. — потерянно спросила девушка. — Потому что ты моя сахарная-солнечная принцесса Солнца! — объявил англичанин, мягко целуя Мари в носик, который девушка сморщила, точно как забавный и милый зверёк. Испуганное вздрагивание итальянки не укрылось от внимательного и педантичного молодого человека. — Эй, солнце, ты в порядке? Это же я, я никогда больше не обижу тебя, солнышко моё, обещаю. Прости, я не подумал о том, каково тебе после всего… Обещаю, я больше не посмею прикоснуться к тебе, Мари, — тихо и нежно проронил парень. — Хорошо… А при чём тогда тут солнце?.. — смеясь, недоумённо спросила девушка. — Вы из Италии, страны Солнца, Ваше Сахарное Высочество! — ответил Лайсерг с улыбкой.