И стук колёс как эшафот Уносит тебя в даль Я выберусь, моя любовь Тебе я в след кричал Я научусь тебя любить Мне без тебя не жить Твой голос — мой ориентир Я сам себя казнил
Комната Марион Фауны. За сутки до знакомства с семьёй Дител.
Уродство… Отвратительное уродство… Она поломанная кукла, с которой кто-то слишком плохо обращался, кукла, которой наигрались и выкинули. Да, да, именно так. Об этом кричал каждый отвратительный шрам, каждая гематома, которую кто-то оставил на её мраморной коже, когда-то совершенно цельной и гладкой… Сейчас же итальянка не могла без слёз взглянуть на своё тело. Неверный свет луны обнаруживал каждый уродливый изъян, — каждый грубый след, оставленный, казалось, самой Жестокостью. Но ведь… Ведь она не виновата! Она не выбирала это и не желала этого! И как… Как теперь Лайсерг будет любить её?.. Теперь, когда всё худенькое хрустально-хрупкое тощее тельце девушки вдоль и поперёк покрыто ужасающими тёмными гематомами цвета моря или, иначе, горящими багровыми цветами, что расцвели из-за жестокой и нездоровой страсти человека, которого она считала другом, когда Лайсерга не было рядом. О да, она уродлива, и добрый-добрый Лайсерг не должен обременять себя таким уродством, как она… Итальянка не хотела идти, девушка просто хотела лечь на пол и расплакаться… Расплакаться от обиды за себя и из-за бессмысленности своей жизни, в которой не было почти ничего светлого или радостного. Когда-то был Чак, но брат ушёл слишком рано. Маму и папу девушка почти не помнила, а Лайсерг… а Лайсерг просто слишком добрый и чуткий, чтобы привязывать себя к опороченной итальянке.***
Дом Дителов. После переодевания Марион.
— Да хватит на меня так таращиться, словно я ненормальная, Лайс! Я говорю о том, что видела своими глазами! А если не веришь мне, — посмотри сам! Это же твоя девушка! («Ну формально мы ещё не встречаемся…» — тихонько пискнул парень) — раздражённо и размахивая руками, злилась Софи. Брат никак не мог решиться на необходимые действия в отношении Мари, и просто растерянным безмозглым болваном таращился на сестру, которая пыталась до него донести что-то важное. Мозг англичанина отчаянно отказывался воспринимать услышанное. Нет, этот больной ублюдок-садист не мог так далеко зайти! Хотя… Если вспомнить, о ком думал англичанин, ни в чём нельзя быть уверенным… Но просить Мари раздеться Лайсерг просто не может! Это… это непозволительно и слишком непристойно, они ведь даже не встречаются! Но по-другому он никак не узнает… Спрашивать Мари нельзя: слишком свежи болезненные воспоминания об ужасном поступке Бориса, да и сама девушка не из тех, кто жалуется, так что она ничего добровольно не расскажет ни ему, ни… конечно! Есть ведь ещё один человек, который долгом своей жизни считает заботу о Мари!.. Но… Н-да… как ни крути, лишний раз добровольно обращаться к Канне не было никакого желания… Может, есть надежда, что итальянка добровольно расскажет?..***
— Значит, ты из Италии, Мари-чан?.. Прекрасная страна… Там, наверное, много солнца, да?.. — спрашивал за ужином Лиам. — Мари не любит солнце… — отстранённо проронила в ответ Фауна. — Да, моя дорогая, это видно… Твоя кожа очень бледная… Но ты, девочка, должна понимать, что без солнца нельзя… Кости будут хрупкими и ломкими… Мари-чан, побольше гуляй с Лайсергом («Мама!» — простонал Лайс) на солнце, договорились, хорошая моя?.. Если так не любишь солнце, есть солнцезащитные очки и панамы… Ещё можно пользоваться солнцезащитным кремом, но с ним сложновато, потому что нельзя пользоваться не пойми каким. Очень важно правильно подобрать такой, который подходит твоей коже… Но на солнце обязательно нужно проводить как можно больше времени! Ты на лето вернёшься в Италию?.. Хорошо бы, конечно, хоть там сможешь напитаться солнышком. — Мари… — начала девушка, но совсем скоро осеклась, беспомощно выдохнув и переведя взгляд утопающего на Лайсерга. Молодой человек мгновенно перехватил сигнал SOS от итальянки и вступил в разговор: — Вообще-то Мари пока не строила планов на лето. Она не знает. При мне Зоря звала Марион-сан в Россию. Девушки нашей группы наперебой приглашают её в гости, так, что Мари находится в растерянности, — на ходу сочинил отговорку Лайсерг. — О, вот оно как? Мари-чан уже пользуется такой популярностью в классе?.. Это просто замечательно! Только в Россию лучше не езжай… У них там холодное лето, и мало солнца. Россия — не для тебя, Мари-чан… — авторитетно проговорил Лиам. — Мама, папа, спасибо. Я, пожалуй, покажу Мари сад, хорошо?.. Мне почему-то кажется, что наша гостья уже устала, и надо бы сделать перерыв… — сориентировался Лайс, угадывая по несчастному лицу гостьи, что ей очень, ну максимально, некомфортно. — Не забудь показать Мари-чан мои пионы! Они там, в цветнике, только не растопчите розы! Аккуратно! — наказала Джейн. — Хорошо, мамуль… — устало выдохнул парень, вставая из-за стола и помогая встать Мари. Парень взял девушку за холодную руку и вывел из-за стола. — Вечно у Мари холодные руки… — печально проворчал Лайсерг, грустно улыбнувшись. Девушка сжала его крепкую ладонь и тихо спросила: — И давно это стало для нас проблемой, Лайсерг Дител?.. — Для меня не существует проблем, когда рядом улыбается моя сахарная королева… — ответил парень, — тем более, что моя мама раскрыла тайну твоих ледяных рук… Кто-то скажет: «плохое кровообращение», но мама говорит, что у тебя просто горячее сердце, которое забирает всё тепло из рук. И знаешь, это тот редкий случай, когда ненаучному объяснению я верю охотнее и легче, чем физиологическому… — улыбнулся парень, когда уже вывел итальянку в темноту и прохладу свежего вечера. — Физиологическому?.. Физио-логическому… — задумчивым эхом проронила девушка, но, резко изменив ход своих мыслей, вдруг выпалила: — Мы пойдём в сад?.. Мари хочет в сад! Пойдём! Кто последний, тот проиграл! Догони Мари! — Лайс не успел и моргнуть, как девушка буквально выскользнула из его рук, оставив молодого человека в замешательстве. Она же не знает, куда идти! А вдруг споткнётся, упадёт и пострадает?.. Да, Мари была натуральным ребёнком, но Лайсерг не видел в этом серьёзной проблемы или неудобства для себя. Молодому человеку было хорошо с итальянкой, несмотря на все передряги, в которые она уже успела попасть. Парень неторопливо поплёлся по тёмному саду, изо всех сил стараясь различать в окружающем мраке хорошо знакомые очертания фруктовых деревьев и цветника. Молодой англичанин двигался по саду, пока не заметил в темноте чей-то силуэт. Судя по длинным волосам, таинственная фигура во мраке принадлежала итальянке. Этот человек почему-то что-то увлечённо пытался разглядеть у самой сырой земли. Лайсерг, почти уверенный в правильности своей догадки, как можно тише подошёл к таинственной тени. — Чем занимаетесь, мисс? Позволите мне присоединиться к Вам?.. — тихонько, чтобы не напугать, выдохнул англичанин на ушко девушке. — Тише, Лайсерг! Двигайся как можно тише! Ты испугаешь Грегорио! — строго прошипела девушка в ответ. — Какого ещё Грегорио?.. — стараясь не допускать ни испуга, ни удивления в своём тоне, выдохнул Лайсерг. Может, это просто воображаемый друг Марион-сан?.. — Грегорио хочет молока. Лайсерг даст Грегорио попить?.. — тихо проронила итальянка. — Мари, солнышко моё, о ком ты говоришь?.. — ласково спросил молодой человек. — Иди ко мне, — тихонько шепнула девушка, и Лайсерг, стараясь ступать как можно осторожнее, двинулся к итальянке. Благо, сырая земля услужливо скрадывала шум его шагов. Парень готовился к чему угодно, но реальность оказалась не такой страшной, как он представлял: — Это Грегорио… — девушка опустила взгляд на землю, где что-то шевелилось. — Так Грегорио — это просто ёжик?.. Понятно… Как же ты его нашла в темноте, солнышко?.. — умилённо спросил Лайсерг. — Мари не искала Грегорио. Грегорио сам нашёл Мари, — проронила девушка, — Лайсерг, пожалуйста-пожалуйста-препожалуйста, давай заберём его в дом и накормим? Мари сделает всё, что Лайсерг захочет, если он согласится! Честно-честно, пожалуйста, Лайсерг! — сложив ручки в мольбе, принялась уговаривать девушка. — Глупенькая моя… Конечно, мы его заберём, и я ничего не потребую взамен. У меня будет только одна просьба к тебе, солнышко… Но это немного потом. Сейчас нам нужно отнести Грегорио в дом. Сейчас… Дай-ка я его возьму… Так… Отлично… Мистер Грегори, как Вы себя чувствуете? Авиакомпания «Diethel airlines» рада, что Вы выбрали именно наши услуги для совершения перелёта. Я, пилот этого воздушного судна, Лайсерг Дител, прошу отключить мобильный телефон, если у Вас таковой имеется, и желаю хорошего перелёта… — с этими словами парень бережно подхватил фыркающий комочек в ладони и осторожно направился по темноте к дому. Мари шла рядом. Когда молодые люди подошли к террасе, из которой, рассеивая плотный мрак ночи, изливался густой волной свет, Лайсерг остановился и, повернувшись к девушке, шепнул ей: — Подержи, пожалуйста, Грегорио… Не бойся, я же нормально его донёс, и расскажу тебе секрет: если держать под животиком, не уколешься… Да… Вот так… Чувствуешь?.. — парень осторожно передал фыркающего малыша девушке. — Такой мягенький и тёплый… — умилённо поделилась впечатлениями итальянка. — Мари просто умничка… Ты моя умничка… А теперь подними головку к небу… Тучи уже рассеялись, и теперь на небе очень много звёзд… Можно загадать желание… Что ты загадаешь, солнце моё?.. — ласково и тихо спросил Дител. — Мари загадает, чтобы Лайсерг всегда был рядом. Тогда Мари будет хорошо… — задумчиво ответила итальянка, — а ты что загадаешь?.. — Чтобы Мари согласилась быть моей девушкой… Солнышко моё, я хочу тебя защищать и оберегать, но пока я не твой парень, многое не могу предпринимать… Обещаю, я не обижу тебя физически и не стану ни к чему принуждать… — ответил Лайсерг с замиранием сердца. Англичанину показалось, что время застыло, пока он ждал ответа Мари. — Лайсерг, я… я тебе верю. Конечно, я согласна, — улыбнулась девушка. — Тогда я хочу, чтобы ты…***
— …Мари, я хочу только защитить тебя… Никаких порочных мыслей о тебе у меня нет и никогда не было… Ты сказала, что веришь мне, солнце… Тогда почему боишься меня?.. — тихо прошептал Лайсерг, обнимая напуганную девушку и поглаживая её по спине в попытке успокоить. — Мари не боится тебя. Просто Мари… Мари будет очень стыдно… Мари не хочет этого делать. Мари… Мари согласилась встречаться с тобой, потому что поверила, что ты не будешь её ни к чему принуждать… — тихо пролепетала девушка, не переставая всхлипывать и дрожать в объятиях Лайсерга. — Я тебя ни к чему не принуждаю, солнце моё. Я только попросил раздеться. Но не из похоти, а потому что меня встревожили слова Софи… Пойми, чудо, я очень дорожу тобой и потому убью любого, кто коснётся тебя… Ты ведь такая хрупкая… Прошу тебя, Мари… Я ведь предложил тебе встречаться, я твой парень, а не посторонний человек… Ну же, солнышко… Я ведь никогда не трогал тебя физически… Ты можешь не бояться меня… — выдохнул парень. Молодые люди угрюмо расположились в комнате англичанина. Уже около часа он уговаривал девушку оголиться перед ним. Конечно, он мог бы и сам сорвать с неё одежду, ни о чём не спрашивая, но об этом Лайсерг даже думать не желал. Иначе чем он будет отличаться от Бориса?.. При мысли об ублюдочном психе-садисте у англичанина возник ещё один вопрос к девушке… — Мари… А что за вино тебе наливал Борис?.. Если не хочешь раздеваться, я не могу заставлять, ну тогда давай хотя бы поговорим?.. Расскажи мне, что это за вино такое волшебное было, от которого ты быстро опьянела и потеряла способность ориентироваться в происходящем… — Лайсерг… Лайсерг тогда оставил Мари одну, и Ма-Мари стала плохо спать из-за кошмаров по ночам… Мари сказала об этом Бо… Борису. А он ответил, что знает, как помочь Мари, и принёс бутылку с какой-то розовой жидкостью. Борис сказал, что это вино, которое делают его родители из какого-то мака… — при этих словах девушки лицо Лайсерга исказила гримаса ненависти и злобы. Этот ублюдок напоил Мари наркотическим вином! — девушка продолжала рассказ, — …оно называлось «Кровь Магдалины», кажется… Оно целебное и поможет Мари спать нормально. Мари выпила и мгновенно опьянела… Мари никогда не пьянела так быстро… — поведала итальянка. Лайсерг, сохраняя угрюмо-разочарованное молчание, опустил голову. Девушка испугалась, что он снова бросит её, как тогда. Нет… Только не этот кошмар! Она не может его потерять снова! Пожалуйста, нет… Пожалуйста, Лайсерг, не оставляй Мари снова… — Ла… Лайсерг… — испуганно и оттого тихо, пискнула девушка. Англичанин молча понял лицо, и Мари вздрогнула. Никогда прежде тёплые и такие добрые и родные глаза парня не были такими ужасающе-холодными и жёстко печальными… — Я хочу, чтобы Марион разделась. Сейчас. Без пререканий, — жёстко проронил парень, уронив тяжёлый взгляд в пол. По шуршанию одежды англичанин догадался, что Фауна покорно раздевается. Лайсерг не желал поднимать взгляд, потому что боялся и не хотел увидеть своими глазами подтверждение тревожных слов сестры. Но, может, ещё есть надежда, что Софи просто неудачно пошутила?.. Лайсерг сделал шумный вдох и решился поднять глаза на девушку. Надежда оказалась мёртворождённой. — Мари… О Господи… Я убью этого психа… Я задушу его своими руками, клянусь… — сдавленно выдохнул Лайсерг ослабевшим от шока и ужаса голосом. — Не нужно, Мари уже почти не больно… Всё хорошо. Можно теперь Мари оденется?.. — робко и тихо, едва-едва не пласа от стыда и страха, проговорила девушка, безуспешно пытаясь закрыть руками своё истерзанное синяками и гематомами тельце. Но руки было всего две, а синих и фиолетовых следов — гораздо больше.