Морская болезнь

      Дом семьи Асакура. В вечер событий предыдущей главы.

      Йо ушёл на свидание с Анной около двух часов назад, но вернулся спустя час.       — Пап, можно взять твою гитару?.. — неожиданно спросил парень, огорошив Микихису.       — Два вопроса, сын. Первый, и, пожалуй, основной: почему ты так рано вернулся? И второй: зачем тебе моя гитара? Ты же божился, что после школы не прикоснёшься к ней… — настороженно ответил Микихиса, всматриваясь в лицо юноши в попытках понять расстроен Йо, или, напротив, счастлив. Но мужчина так и не смог прочитать настрой сына, а потому спросил напрямую и теперь ожидал ответа.       — Я вернулся за гитарой. Мне показалось, что Анна немного расстроена, и в этом моя вина. Я хочу как-нибудь поднять ей настроение… — ответил парень.       — Хм… Молодец, сын. Ради этого мне не жаль доверить тебе гитару. Помню, в своё время я тоже добился расположения Кейко с помощью гитары… Кстати, вспомни, я тебе давно говорил, что у парня с гитарой на десять процентов выше шанс познакомиться с девушкой… А ты всё глаза закатывал, да отплёвывался… Понял, наконец, что отец плохого не посоветует?.. — ответил мужчина с лёгкой усмешкой.       — Да пап, где гитара?.. — страдальчески-устало простонал Йо.       — В гараже, — ответил Микихиса, — я принесу, а то ты ещё перевернёшь мне всё там с ног на голову… — устало выдохнул мужчина.       — У тебя же и без того там бардак жуткий… Помню, я там весь вечер искала вазочку, которую нам подарила Харуко-сан… — с лёгкой улыбкой вставила Кейко.       — Может, дорогая, ты бардак именно потому, что ты складируешь в моём гараже всякий хлам?.. — недовольно заметил Микихиса, делая упор на слове «моём».       — Не ворчи, любимый, ты там вроде бы собирался сходить за гитарой?.. Ну вот и сходи, её ещё нужно будет очистить от паутины и пыли; а ещё, подозреваю, ты захочешь настроить её… — резонно заметила Кейко.       Микихиса покинул дом, чтобы через десять минут вернуться с инструментом.       — Йо, поможешь мне настроить её? С меня рассказ, который я тебе обещал поведать перед твоей свадьбой, — попросил Асакура-старший. Парень без раздумий подсел на диван к отцу. Устроившись удобнее, Йо приступил к настройке инструмента: парень включил на своём смартфоне приложение-тюнер для проверки и настройки гитары. Микихиса же подкручивал колки на нужную высоту, выполняя инструкции сына.       Когда такая командная работа была выполнена, Йо напомнил отцу об обещании.       — Ну… Сразу скажу, что я до сих пор очень сожалею о своём постыдном поступке и понимаю, что это не пример для подражания… Когда мы с твоей мамой только-только поженились, как и все молодые, мы часто ссорились, и… Ну в общем, после одной из таких наших ссор я сорвался, выпил и пошёл искать утешение в компании друзей… А в те времена среди моих друзей была одна девушка, которой я всегда нравился, Асаноха… Ну и так вышло, что я, со скандалом покинув наш с Кейко дом, вернулся лишь на следующий день, проведя ночь с Асанохой… Мы договорились с ней [с Асанохой] забыть об этом и никогда не вспоминать. Что с ней теперь, — я не знаю. После твоего рождения моя жизнь разделилась на «до» и «после», но я надеюсь, что у неё всё хорошо, и она счастлива в браке… — мрачно и явно нехотя выдохнул Микихиса. Было очевидно, что мужчина не желал вспоминать о своём бесчестье.       — А… а мама знает об этом?.. — аккуратно спросил Йо.       — Конечно. Вряд ли есть вещи, которые мама не знает обо мне… Это нормально для двух людей, которые состоят в браке. Не повторяй моих ошибок, Йо. Прошло уже двадцать лет, а я до сих пор мучаюсь… Оно того не стоит, — наставительно и авторитетно проговорил Микихиса.       По окончании разговора Йо взял настроенную гитару и потараканил к дому Анны, находясь под впечатлением от откровения отца. Микихиса всегда был для сына примером образцового семьянина и вообще человека. Асакура-младший стремился всегда подражать отцу, даже на гитаре научился играть; частично перенял музыкальный вкус и абсолютно полностью приватизировал отцовские наушники, — те огромные рыжие пельмени, в которых разгуливал везде с самым беззаботным, «блаженным» лицом всегда и постоянно.       — Зачем ему твоя гитара? — спросила Кейко после ухода сына.       — Анне-чан хочет поднять настроение… — пожал плечами мужчина.       — Кажется, наша история повторяется?.. — с улыбкой проговорила Кейко.       — Кейко… — позвал Микихиса.       — М?..       — Я тебя люблю, — вдруг заявил мужчина.       — Никаких сладостей на ночь глядя, Микихиса… — строго осадила женщина, прищурив глаза.       — Я просто хотел сказать, что после разговора с Йо заново понял, как ты мне дорога, Кейко, только и всего… А давай потанцуем?.. — предложил с лёгкой улыбкой Микихиса.       — Включишь нашу песню?.. — спросила Кейко.       — А я других и не знаю, — улыбнулся в ответ мужчина, и включая песню Arctic Monkeys-Suck and see.       Полились неторопливые мягкие гитарные переливы, которые связал своим глубоким бархатным голосом Микихиса. Мужчина неторопливо подошёл к жене и мягко обхватил её за талию, увлекая в медленный танец.       — Что на тебя нашло?.. — с непонимающей улыбкой тихо поинтересовалась женщина.       — Влюбился, наверное… — пожал плечами Микихиса, — а вообще, просто вспомнил, как я тебя люблю.       — А зачем забывал?.. — с нежной усмешкой спросила Кейко, заглядывая в такие до боли родные карие глаза мужа с привычными искорками молодецкого задора, которые озорно плясали в шоколадных глазах Микихисы точно так же, как и двадцать лет назад.       — Чтобы вспомнить, как сейчас, — без раздумий ответил мужчина с мягкой улыбкой. Всё-таки, эта женщина подарила ему сына, подарила ему самые счастливые часы в его жизни, была причиной его улыбок и смыслом жизни, и Микихиса был счастлив, абсолютно счастлив рядом с ней, принимавшей его со всеми пороками и слабостями, со всеми демонами, прощавшая все грехи.       — Кейко, я счастлив, что делю эту жизнь с тобой. Спасибо тебе за твою любовь… — проговорил мужчина с трепетом и искренним чувством.       — Как ты был романтиком двадцать лет назад, так им и остаёшься… — заметила женщина.       — Разве же это плохо? — легонько улыбнулся мужчина.       — Нет, конечно, нет… Это удивительно и хорошо, что ты не меняешься, что сейчас передо мной тот же парень, в которого влюбилась я, только немного серьёзнее и взрослее. Я тоже люблю тебя, Микихиса, — не осталась в долгу женщина, одаривая мужа нежной любящей улыбкой, — я смотрю на нашего сына и вижу в Йо тебя… И это тоже очень хорошо. Надеюсь, у него с Анной-чан всё будет благополучно… Она девушка непростая, но Йо точно сможет подобраться к её сердцу. Йо очень чуткий и добрый парень, прямо как ты был когда-то… — с нежностью, навеянной воспоминаниями, проговорила Кейко.       — Не был я никогда добрым и чутким! — возмутился Микихиса, заливаясь румянцем.       Кейко спорить не стала, а только звонко рассмеялась.       — Пусть я и не понимаю, почему ты смеёшься, но мне это нравится. Смейся чаще, Кейко… — попросил Микихиса.       — Я смеюсь, потому что мужчины — это вечные дети, вспыльчивые дурашливые мальчишки… Это мило, нет, правда, мило, но иногда вы можете вдруг стать на какое-то мгновение серьёзными и ответственными, надёжными…