Морская болезнь

Тик-так, мы никогда не ошибались так Да мы вообще никогда не ошибались Мы терялись, но нас находили выносили Из горящих домов на руках Привет, мы никогда не говорили нет Мы никогда не остывали к любимым Мы терялись, но нас находили и женили На тех, кому мы нужней А кому мы нужней?

      — …Неужели нет?.. — слова Хао застыли в голове Йо каким-то неподвижным эхом. По лицу Асакуры текли немые слёзы. Почему из-за идиотской шутки жизни его братом оказался именно он?.. Почему Йо должен отказаться от единственного в своей жизни человека, с которым ему хорошо в романтическом и не только смысле и которому хорошо с самим Асакурой?.. Это нечестно. Нечестно и сложно.       — Смотри… — вместо ответа Йо дрожащими руками достал из рюкзака портрет длинноволосого парня и молча протянул ему, не решаясь поднять взгляд, — я рисовал, не думая. Я ответил на твой вопрос? Хао, в последние два дня ты… ты не выходил у меня из головы, даже снился мне прошлой ночью… Ка… кажется, я… я успел влюбиться в тебя… Но самое плохое, что я не должен был этого допустить. Хао… Мы… Мы братья. Это инцест. У нас с тобой один отец, по… поэтому мы не можем больше общаться. Хао, я… я тоже плачу. Никто обо мне так не… не заботился, как ты, — сбивчиво дыша и захлёбываясь собственными слезами, выдохнул Йо, закрыв лицо ладонями. Повисло угрюмое и оттого тяжелое молчание. Хао замер, вдумчиво всматриваясь в свой портрет, написанный рукой Йо, пока Асакура пытался успокоиться и остановить слёзы. Внезапно Додзи осторожно взял Йо за холодную руку и отвёл её от лица молодого человека.       — У тебя холодные руки, — заметил Хао как-то отстранённо-задумчиво.       — У меня поч… почему-то всегда так… — пролепетал замеревший от нежного безмолвного трепета, парень.       — Пойдём, — позвал Хао так просто, словно так и должно было быть, словно Йо читал его мысли.       — Куда?.. — очнувшись от оцепенения, тихо спросил младший парень.       — Продолжим разговор в кафе, — спокойно ответил длинноволосый.       — А какой в этом смысл?.. Хао, я же сказал: нам нужно прекратить это… — пересиливая себя, выдохнул Асакура.       — Я прошу тебя не как парень, я прошу тебя как брат. Обсудим возникшие семейные обстоятельства, — твёрдо и невозмутимо ответил Хао.       Конечно, Йо понимал, какого рода эти семейные обстоятельства, но так же Асакура желал согласиться, хоть раз в этой чёртовой жизни забить на то, как правильно, чтобы сделать так, как хочет.       Молодой человек отстегнул ремень и тихо выдохнул:       — Пойдём…       Хао легко покинул авто и обошёл спорткар, чтобы открыть дверь со стороны Йо и помочь тому выйти в прохладу наступившей со всех сторон безмолвной ночи.       Молодые люди вместе двинулись сквозь темноту, которая наступила так мягко и незаметно и в которой ещё таяли воздушные нежные отголоски света на горизонте.       В помещении их мягко заключил в свои ласковые объятия тёплый воздух, в котором разливался аромат кофе, сплетённый со сладкими — различных сиропов и добавок: так, Йо отчётливо уловил в купе сладких ароматов спокойный и мягкий оттенок банана; Хао — тёплый аромат орехов.       Интерьер заведения был стильным и сбалансированно-спокойным, очевидна работа дизайнера: на чёрных стенах красовались арты в виде кофейников и прочей тематической утвари, будто бы выполненные мелом; кроме рисунков, были и украшения на стенах в виде пано — материков, где выращивают кофе. Также в уютном заведении стояли стеллажи с книгами и полки с настольными играми. Хао прошёл к столику в углу, вокруг которого стояли два уютных на вид мягких и удобных серых кресла с контрастно-салатовыми подушками, и, позвав за собой Йо, отправился к бару делать заказ. Додзи был частым посетителем этого заведения и потому прекрасно знал, на какую реакцию брата может рассчитывать…       — Хао!.. Смотри, я такое только на картинках видел!.. — восторженно выдохнул Йо, изумлённо-восхищённо рассматривая изящный и очень аппетитный десерт в аккуратных вазочках, стоявший среди десятка других сладостей на витрине с подсветкой. От многообразия представленных десертов глаза разбегались. Угощение, которое вызвало восторг Йо, выглядело как кремообразная сливочная многослойная субстанция, каждый уровень которой отличался от других по цвету и, скорее всего, по вкусу. Сверху десерт украшали шапочки из карамели, ириса и кусочков печенья «Oreo», и выглядело оно без преувеличения, как настоящее произведение искусства, хотя это и не должно вызывать вопросов: это произведение кондитерского искусства.       — Ты, что, никогда не видел трайфлы?.. — с мягкой улыбкой спросил Хао.       — Да я это слово впервые слышу!.. — смутился отчего-то Йо, — а ты это ел?..       — Ел, — кивнул молодой человек, зная уже, что дальше спросит спутник.       — Оно вкусное?..       Хао улыбнулся. Всё-таки Йо самый настоящий ребёнок, такой же робкий и непосредственный, такой же несерьёзный и пугливый.       — Не знаю, скажешь мне потом, — с хитрой улыбкой пожал плечами Хао, — ладно, иди за столик, я приду к тебе.       Йо резво кивнул и двинулся обратно в зал ждать брата, как ему велел длинноволосый. Едва Асакура оставил Хао с девушкой-баристой, как та обратила своё внимание на красивого молодого человека:       — Вы не желаете больше ничего?.. У нас буквально вчера в меню появились макаруны, рекомендую попробовать. Этот французский десерт так нежно тает на языке… Французский кондитер Шарль Уврар сравнил макаруны с нежным поцелуем. Может, желаете попробовать?.. — проворковала девушка, одаривая Додзи кокетливым ласковым взглядом с твёрдым намерением положить ему в счёт записку со своим номером.       — Не интересуюсь поцелуями и десертами. Я занят, — строго отрезал Хао, отвечая кокетке холодным взглядом. Намерение положить записку в счёт поугасло. Хао кинул взгляд в зал, где его ждал Йо, с удовольствием и нежностью отмечая, что Асакура грустно высматривал его. Улыбнувшись спутнику, что большими карими глазами высматривал его из зала, Хао оплатил на баре заказ и поспешил к ожидающему его Йо.       — Теперь я понимаю, кем Вы заняты. Приношу свои извинения, хорошего вечера Вам и Вашему… спутнику… — печально и тихо вздохнула бариста, на призрачное мгновение замявшись, не зная, как наиболее корректно и нейтрально назвать Йо.       — Соскучился?.. Прости, бариста не хотела отпускать… — присаживаясь напротив Асакуры, с улыбкой выдохнул Додзи.       — Симпатичная… Ты ей понравился, да?.. — как-то грустно проронил Йо. Что бы он там ни сказал Хао про невозможность и неприемлемость их отношений, как-то грустно-больно было замечать, какое восхищение вызывает Хао у других людей… Особенно девушек, ведь девушки имеют куда больше прав на длинноволосого красавца.       — Думаю, да, но какая разница, Йо?.. Я ведь не натурал, да и если бы был, блондинки совершенно не в моём вкусе, — невесомо выдохнул Хао, с лёгким удовлетворением отмечая, что Йо неприятно от осознания, что на Додзи положила глаз какая-то девушка. Этакий мягкий, едва заметный, призрачный намёк на ревность.       — А… а какие в твоём вкусе?.. — с замиранием сердца тихонько спросил Йо, опуская пылающее от волнения и смущения лицо.       — Неужели до сих пор непонятно?.. Ты точно не самый смышлёный ребёнок в семье, прости, Йо… В моём вкусе… М-м… Шатены с карими большими глазами, такими, как у тебя, дурик… — мягко усмехнулся Хао, — но давай начнём наш семейный разговор. Йо, ответь мне на простой вопрос: что плохого в инцесте, а точнее, если быть до конца корректными, в инбридинге, ведь мы с тобой не состоим в прямом кровном родстве, так вот, что плохого, что это считается чем-то табуированным и аморальным?.. Ты в курсе, например, что Чарльз Дарвин женился на своей двоюродной сестре, а он, напомню, был умным дядькой… Правда, потом ещё переживал за здоровье их детей, но и тут ничего страшного нет, ведь мы одного пола, и у нас элементарно нет физической возможности иметь детей… Ну и наконец, даже если всё это не убедило тебя, скажу, что, вообще-то, инцестом считается половая связь между родственниками. Йо, я ведь легко мог просто изнасиловать тебя, даже не спрашивая позволения, но не хочу этого. Понимаешь, я хочу о тебе заботиться, обнимать и целовать, хочу быть безраздельно твоим близким человеком, а не тираном-мучителем, который опротивеет в первую неделю… Йо, я… я хочу рассказать о самом болезненном опыте романтических отношений для меня… Ты поймёшь, что я однажды уже потерял очень дорогого мне человека, и больше не хочу… Я тогда как никогда был близок к тому, чтобы покончить с собой. После этого прошло уже шесть лет, но возвращаться в то состояние не имею ни малейшего желания… Это была девушка. Её звали Аматэрасу. И она меня бросила, но не хочу сказать, что сожалею о том, что было. Я ни о чём не сожалею в своей жизни, ведь, в конечном итоге, это всё привело к тому, что я понял свою природу и сейчас сижу в кафе с тобой…       Хао рассказал историю об Аматэрасу с трудом, заново переживая каждое мгновение, проведённое с холодной красавицей и закончил свой рассказ словами «Вот с тех пор я недолюбливаю блондинок». Разволновавшись после нелёгкого рассказа, молодой человек, спросив позволения Йо, вышел покурить. Асакура с неприязнью отметил, что бариста проводила вышедшего посетителя печальным взглядом.