***
За спиной Хонджуна скрипнули раздвижные дверцы приёмного отделения - единственный в столь поздний час доступный путь наружу, помимо пожарного выхода. Голова закружилась от свежести ворвавшейся в лёгкие ночной прохлады. Ким замер на несколько секунд, в наслаждении затягиваясь воздухом, который оставил после себя летний день. Он неспешно побрёл на парковку, где его преданно ждал потёртый в нескольких местах байк – подарок самому себе в честь некогда полученной лецензии врача-гематолога. Хонджун перекинул одну ногу через сидение, но прежде, чем надвинуть на глаза шлем и щёлкнуть застёжкой, он задержал взгляд на окнах пятого этажа больницы. Он точно знал, что окна кабинета заведующего отделением психиатрии выходят на парковку.***
Утро настигло Минги и Юнхо совершенно не готовыми к пробуждению. Знакомство, начавшееся в кабинете терапевта за здравие, имело все шансы к рассвету кончиться за упокой, если бы не феноменальные свойства ферментов печени обоих коллег. Что творилось в ночном клубе после третьего бокала безалкогольного, в чём клялся Чон Юн Хо коллеге, мохито, - тайна, покрытая мраком, поскольку нервная система участников движения танцпола исчерпала ресурсы для формирования новых синапсов, проанализировав возможные последствия воспоминаний о бурной ночи для психики обоих. Первым проморгался Минги, обнаружив себя заботливо завёрнутым в одеяло в собственной спальне. Правда, лежащим ногами к изголовью кровати. Помимо этого, Сон, чьё сознание лишь начинало обрабатывать реальность, ощущал непривычное давление на свои нижние конечности. "Давление" слегка сменило площадь, на которую воздействовало - ошеломлённый Минги резко дёрнулся вверх, а ногой попытался сбросить с себя подозрительно двигавшийся объект, ещё не до конца восстановив в памяти события минувшей ночи. Объектом оказался лежавший поперёк Юнхо, получивший вследствие выкрутасов терапевта коленом по проекции одного из самых уязвимых этим утром внутренних органов. Чон глухо простонал и откатился подальше от ног Минги, который их от испуга поджал. Наконец у обоих в голове сомкнулись проводки, и Юнхо замер, развернувшись к Минги, чей взгляд так и застыл на лице Чона. Оба похлопали в сторону друг друга ресницами, после чего рассмеялись и откинулись обратно на горизонтальную поверхность. - Ты сказал, безалкогольный? Сколько мы выпили, штук пять каждый? - Виноват, прости. - Верь после этого писькиному доктору. - Эй! – В Минги полетела подушка. – Это было не так уж и плохо, признай. - Да. До четвёртого стакана. – Юнхо никак не отреагировал на это замечание – он уставился на экран телефона, и его лицо постепенно приобретало оттенок постельного белья. - Ты в курсе, сколько времени? - На работе можно не появляться, верно? – Минги хлопнул ладонью по лицу и свесил голову с постели. - Верно. Выпиши мне больничный. - Чего? – Минги решил, что ему послышалось. - Ну ты же терапевт? Считай, что я пришёл к тебе на приём с кашлем, температурой и всеми вытекающими последствиями… - Я не хочу знать, что за последствия у тебя вытекают. - Короче, просто выпиши мне больничный. Ну тебе что, жалко? – Минги закатил глаза на просьбу не то коллеги, не то нового друга – кем его считать, терапевт пока не определился. - Да без проблем, только кажется, ты вместо коктейля хлебнул метанола и ослеп, раз не видишь, что я тоже не на работе. - Ну, раз уж выговора нам всё равно не избежать, - Юнхо встал с постели и похлопал по бёдрам, - предлагаю набрехать с три короба начальству и провести день за виртуальным поединком, как раз видел у телека приставку. – На этих словах Чон пробрался сквозь разбросанную на полу одежду к выходу из спальни в сторону упомянутого источника развлечений, по дороге набирая на телефоне сочинение на тему "Как я провёл своё утро". Минги остался наедине со своим недоумением, не в силах даже вербально выставить назойливого гостя за дверь. Удивительно, они знакомы не больше суток, но тот уже спит с ним в одной постели и по-хозяйски устраивается перед экраном в гостинной. Сон Мин Ги, кажется, ты прогулял курс по отстаиванию личных границ. Сил препираться с гинекологом у терапевта не было, заряд его батарейки иссяк где-то на двадцатом трэке в клубе, под который он выделывал нижний брейк, так что до четвёртого этажа собственной квартиры его этот самый гинеколог и волочил. Сейчас же Минги отчаянно нуждался в гидратации и тишине. С последним было сложновато. - Давай, вылезай из своего кокона, бабочка, – громкий голос Юнхо, казалось, отразился ото всех поверхностей и ударил Минги по самым вискам. - Одному совсем на кнопки щёлкать не прикольно! Минги пожалел обо всех предыдущих подаренных судьбой десяти шансах сказать катастрофе по имени Чон Юн Хо „Нет“, которые он так бездарно упустил из-за своей робости, но всё же откинул одеяло и прошаркал в тапочках в гостинную, по дороге осушив бутылку с водой, удачно подвернувшуюся в коридоре. - О, выполз всё-таки! Держи, нашёл в шкафчике, – Минги вновь поперхнулся собственным негодованием, но промолчал – что значит, нашёл?! Какого хрена он без спросу шарится у Сона на кухне? Впрочем, солёные орешки были как нельзя кстати. Минги принял “угощение”, усевшись рядом с коллегой на пол за журнальный столик, и взял вторую приставку. - Если я выиграю, следующий выходной мы проведём не в клубе. - Будет следующий? – Юнхо с ожилвением и набитым ртом повернулся к Минги. - Я ведь от тебя так просто не отделаюсь, правда? – Чон рассмеялся на эту скромную попытку терапевта сострить. - Как скажешь - хоть в спортзал железо тягать! – Гинеколог похлопал уже практически лучшего друга по плечу. - Железо, так железо – всяко полезнее для здоровья. - Что ж, звучит, как угроза. Не могу так просто тебе уступить. – В завершение сказал Юнхо, будучи вовсе не против проиграть Минги, которому всё ещё был должен лекцию по осмотру женского тела, благополучно растворившуюся накануне в пелене клубного дыма и задымлённом сознании гинеколога.***
Сонхва распахнул глаза с первым сигналом режущего уши будильника. Тело полностью затекло от бездвижного пребывания на полу. Он сделал попытку встать, но шею тут же пронзила судорога, и он застыл, сморщившись от боли. Наконец, дойдя до того же самого зеркала, из которого ночью на него смотрел человек с признаками психического расстройства, он обнаружил лишь очень усталого мужчину с двухдневной щетиной на лице, а также синяками под глазами и по всему телу, что, впрочем, его нисколько не удивило после пробуждения на досчатой поверхности. Он безучастно осмотрел кровоподтёки на левом плече, где они особенно бросались в глаза. - Вроде же на правом засыпал… – С этими мыслями он открыл шкафчик у раковины и вытащил щётку с зубной пастой, позже прибегнув и к остальному арсеналу для ухода за кожей лица. К концу ритуала от ночного альтер-эго психиатра не осталось и следа – на него вновь смотрел неотразимый молодой специалист с безупречной репутацией и вишнёвым отблеском на губах.***
Под размеренный писк аппаратов, снимающих жизненные показатели, Ёсан неспешно набирал в шприцы препараты. - Доброе утро, мир! Ну что, очередное протезирование? – В операционную вошёл подозрительно жизнелюбивый травматолог, чей недостаток сна всё же не мог укрыться от пристольного взора коллег. Ёсан, стоявший ко входу спиной, вздрогнул, от звука голоса Сана, нарушевшего покой - общественный и его собственный. - Сегодня без жёлторотых? – Дал о себе знать заполнявший за столом коллега, асисстировавший Сану на операциях, Чанбин. - Пусть поспят, ещё наработаются. У них один учебный день моих двух стоит, как вспомню студенческие годы, так вздрогну. Впрочем, я тогда и гулял как надо! - Да ты и сейчас, я смотрю… - Чанбин заговорщически подмигнул Сану и кивнул, глядя на шею, на которой недвусмысленным кровоподтёком сиял ночной трофей. Ёсан стоял к ним спиной, но любопытство взяло верх, как только Чанбин умолк, и он украдкой обернулся. Отметина на шее, которую Чхве не только не пытался скрыть, но, казалось, с нарочитым похуизмом демонстрировал коллеге, вызвала в анестезиологе непрошенную обиду, которая его же самого и озадачила. Они с Саном коллеги, слаженно работавший вот уже два года дуэт, с тех пор, как его одной ночью вызвали в отеделение травматологии как дежурного анестезиолога на экстренную операцию. Сан в то время был куда импульсивнее – парня на столе буквально собирали по кусочкам, и всем участникам сборки человеческого лего крепко досталось просто потому, что посчастливилось ассистировать Чхве Сану в ту ночь. Ёсан оставался невозмутимым и безупречно выполнял свою работу. Он был человеком, который обеспечивал вентиляцию не только в лёгких пациента, но и в эмоциональном пространстве травматолога. С тех пор Чхве неоднократно как бы невзначай просил Ёсана заглянуть на одну-другую процедуру, а потом и вовсе отвоевал его у отделения общей хирургии, заступив на пост заведующего отделением травматологии. Ёсану, находившемуся большую часть времени в эмоциональной скорлупе, в свою очередь импонировала живость и непосредственность Сана, который внёс в его рутину хоть какой-то элемент веселья. Работать с ним было в удовольствие: Кан чувствовал, что Чхве к нему благоволит и почему-то именно на нём с той злополучной ночи свой гнев не вымещает, а в свободное время они будто старые друзья обмениваются новостями и шутят. И тем не менее они за два года ни разу вместе не сходили в столовую и не пропустили по бокалу пива после работы. А потому ревность Ёсана, вдруг воспламенившаяся от одного только вида багрового пятна на шее Сана, не была оправдана с рациональной точки зрения. - Ёсан-а, а ты? – Кан снова вздрогнул, будто его застукали за списыванием. – Скучаешь по универу? – Ласковым тоном, который всегда предназначался одному лишь анестезиологу, даже если речь шла о дроблении кости, спросил Чхве. - Как сказать… - Ёсан оттянул пару секунд, чтобы прийти в себя. - Было нелегко, но мне нравилась заварушка в научных секциях, работа со статистикой... Сейчас я как-то отошёл от дел. Что? – Анестезиолог недоверчиво прищурился, глядя на то, как с каждым его словом на лице Чхве расцветала по-кошачьи хитрая ухмылка. - Есть тут один научный этюд на примете, если хочешь развлечься, - на последнем слове Чанбин прыснул от смеха, на что Чхве строго свёл брови. – Мы оперируем в пятницу пациентку из онкологического. Их заведующий Ким сказал, что тянет на кейс репорт, но сам он зашивается. – Чанбин еле держался, чтоб не сострить про шитьё, - и передал дело мне. Это я к тому, что если ты и вправду соскучился по статьям, то мне бы не помешала помощь с поиском литературы. - Да, конечно! - Ответ анестезиолога опередил вопрос Чхве. Ёсан смотрел горящими глазами на Сана, который был слегка удивлен такому энтузиазму, но безусловно помощь принял. - Тогда сделаю для тебя копию истории болезни и оставлю на столе в ординаторской. Ты чудо, Ёсан-а, что бы я без тебя делал! - Травматолог крепко сжал в объятиях Кана и как ни в чем ни бывало направился в раздевалку, чтобы привести себя в порядок перед предстоящей операцией. Ёсана пробила мелкая дрожь. - Эй, ты в порядке? – Из ступора его вывел Чанбин. - А, я, да, всё в норме. – Ёсан аккуратно подцепил аппарат для измерения пульса в кармане и украдкой глянул на показатели. - Пойду пульсоксиметр принесу из отделения, мой, кажется, сломан.