Палимпсе́ст

      Мы сидим впятером и о жизни мечтаем.       Мы сидим впятером, кипятим воду к чаю.       Мы сидим впятером, мы одни во вселенной.       Мы сидим впятером.       Мы сидим. Я и стены.       Один тяжелый вздох за пределами видимости. Комната чуть сменила свой вид и на месте ранее пробитой стулом трещины висел плакат с каким-то каскадером, исполняющим пируэт в воздухе на квадроцикле.       Всегда так больно сюда возвращаться. Словно воздух перекрывают.       Голос звучал приглушенно. Возможно из ванной, поскольку слышалось небольшое эхо и шорох одежды загружаемой в стиральную машинку.       И уйти хочется, но это будет означать новое задание. Реборн в последнее время стал выдавать мне только на убийства, аргументируя это тем, что мне нужно привыкнуть и не позориться дрожа от каждого упоминания крови. Можно ли назвать это своеобразной заботой?       Тишина была оглушающей после этих слов.       Вот это я конечно пошутил.       В словах не было и намека на шутку. Скорее злая ирония. Пикнула стиральная машина и хлопок дверцей.       Он и забота? Да скорее мир схлопнется, чем он проявит ко мне хоть каплю нежности.       Парень медленно вошел в видимость объектива с бесчувственной улыбкой на лице. Она буквально не выражала никаких чувств, словно неумелый художник приклеил ее к картине, не зная чем занять пустоту. И неважно что она не подходила настроению и общей атмосфере полотна.       Но если предположить? Да, это безумие и все в этом роде… Но если?       Облако тряхнул головой.       Нет. Если поверю — потом будет только больнее. Дядя часто говорил, что дать второй шанс человеку, который тебя предал, — и пускай Реборн меня не предавал, а с самого начала был мудаком, но это не важно, суть одна, — это как дать второй патрон тому, кто не попал в тебя с первого раза.       Рукой зачесав назад волосы, парень сменил улыбку на легкий недовольный изгиб губ. Голова его повернулась в сторону тумбочки, на которой стоял рюкзак. Скалл, казалось, долго смотрел на него, пока не подошел и не взял предмет в руки. Вертя рюкзак, он недовольно хмурился но так ничего и не сказал, когда бросил его обратно на тумбочку. Только взгляд остался недовольным и растерянным. В конце концов Облако резким движением сорвал с плотной ткани несколько значков.       Откуда? Я не помню чтобы покупал подобное. Кувшинка? Белый клевер. Роза… Никогда не любил цветы.       Закинув значки в нижний ящик тумбочки, Скалл подвинул другие, чтобы закрыть пустоты. Сделав это он удовлетворенно кивнул и подошел к камере.       Мне кажется, что в последнее время я впустую забиваю твою память. Но… а что мне остается, если моя собственная память дырявая?       Экран померк.