Палимпсе́ст

      На этот раз лицо Облака украшала улыбка, а рядом стоял… Реборн. Стоял и с нежностью смотрел на парня, который перебирал на полу вещи, показывал их мужчине, рассказывал связанные с ними истории. Руки пары, а точнее безымянные пальцы, были украшены парными обручальными кольцами. Красивыми и лаконичными, с двумя небольшими драгоценными камнями на каждом — аметист и желтый бриллиант. Скалл повертел в руках снежный стеклянный шарик, отчего внутри перламутром засверкает снежинки. Сквозь них еле угадывалось очертание небольшого домика. Парень подкинул его вверх и случайно зацепился взглядом за камеру, тут же улыбаясь. — Ура, она включилась! Эту камеру подарил мне папа!       Реборн тоже посмотрел в объектив, впрочем, не выглядя слишком заинтересованным камерой. Скорее ему просто нравилось смотреть на выражения лица парня. Мужчина усмехнулся: — Ей наверное уже много лет. Выглядит достаточно…       Он замолчал, подбирая слово. — Антиквариатно.       Скалл хихикнул, но тут же с хитрой улыбкой построил всезнающее выражение лица. Он встал так, словно был преподавателем, собирающимся рассказать новый материал не подающему надежд студенту. — Она хоть и выглядит древней, но в рабочем состоянии, и ничуть не уступает многим современным моделям. Какое-то время я записывал на нее свои мысли, свои дни и прочее, чем хотел поделиться.       Облако задумался, не замечая, каким встревоженным выглядел рядом с ним мужчина. Глаза Реборна дрогнули, он улыбнулся чуть напряженной, но мягкой улыбкой. Взгляд с опаской уставился в объектив камеры, явно желая разбить аппарат. За секунду на его лице сменилось несколько выражений, среди которых, отчетливо мелькнул страх: — Ты давно ей пользуешься?       Скалл радостно закивал, явно не замечая шаткое состояние мужчины. — Начал я ей пользоваться… Если я правильно помню, эта малышка запечатлела то время, когда мы ещё не встречались. Наверное, где-то спустя пару месяцев после нашего знакомства, а в последний раз я включал её… года два назад? Ну, прямо перед нашей свадьбой. Изначально я не видел смысла в записи, но потом начались проблемы с памятью, мой отъезд из страны и вот. Мне просто нужно было куда то вылить свои эмоции. После встречи с тобой я перестал в этом сильно нуждаться, так что и забыл про нее. Нужно будет посмотреть все что я записал. Правда… я не то чтобы помню, как ей пользоваться. Потребуется время на то, чтобы понять, как воспроизводить уже записанное. Папа тоже постоянно с ней возился. Легче переслушать, чем пересмотреть. А я никогда не любил возиться в механизмах, так что и не пробовал именно пересматривать.       Казалось, эти слова успокоили мужчину и он прикрыл глаза, возвращая себе самообладание. — Даже спустя столько времени, ты не перестаешь меня удивлять. Дорогой, ты единственный человек, способный сбить мое сердце с привычного ритма. Позволишь мне разобраться с камерой? Чтобы мы потом вместе смогли посмотреть, что ты там наснимал. Если только ты мне позволишь увидеть.       Скалл неловко наклонил голову к плечу, но, несмотря на странные слова мужа, кивнул. — Конечно!       Скалл прильнул к мужчине и оставил на его щеке легкий, кокетливый поцелуй. Реборн с удовольствием поддержал момент нежности, но, прежде чем перейти к более откровенным действиям, подошел к камере и закрыл её рукой, задевая кнопку записи. Последним что можно было увидеть, напряженный взгляд, в котором мелькали искорки страха.