***
Наступил вечер пятницы, а Ирука никак не мог выкинуть Какаши из головы. Даже самые незначительные мелочи продолжали напоминать ему о мужчине. Например, иногда он краем глаза замечал серебристые волосы в толпе, но, конечно, это был просто очередной незнакомец. В другой раз он проходил мимо кондитерской и вспомнил звук удовлетворенного стона Какаши, когда Ирука скормил ему первое хрен знает за сколько лет сладкое угощение. Казалось, Какаши был призраком, преследующим его днем и ночью, наяву и во сне. Самым неприятным было то, что у него не было абсолютно никакой возможности связаться с ним. Что-то глубоко расстроило Какаши в последний раз, когда они были вместе, и Ирука отчаянно хотел знать, что это было и почему. В ту пятницу вечером он поплелся в La Corazon, одолеваемый тяжелыми мыслями. Он был не так внимателен к своим ученикам, как следовало бы, позволяя себе отвлекаться каждый раз, когда открывалась дверь, впуская новых посетителей, жаждущих танцевать всю ночь напролет. Никто из них не был тем, кого он очень хотел бы увидеть, и каждый раз, когда за дверью появлялся очередной незнакомец, его разочарование росло. Примерно в 8:15 в дверном проеме появилась знакомая фигура, но это был не Какаши. Гай оглядел комнату и, заметив Ируку, подскочил к мужчине. — Прекрасный Ирука, для меня огромное удовольствие снова видеть тебя! Ирука постарался не закатить глаза от этих витиеватых фразочек, вместо этого ответив: — Приятно снова тебя видеть, Гай, — что вызвало новую улыбку мощностью в тысячу мегаватт. Ирука оглядел комнату в поисках копны серебристых волос. Гай заметил это и покачал головой. — Увы, Какаши не смог составить мне компанию этим вечером. Балет проводит генеральную репетицию предстоящего спектакля «Ромео и Джульетта». Эта история — самое страстное проявление трагической любви, не так ли? — Конечно, Гай, — ответил Ирука, стараясь не выдать своего разочарования. Он посмотрел на бокал и затем решительно нахмурился. — Гай? Брови Гая взлетели вверх. — Да? — Кое-что произошло в воскресенье, и я не уверен, что с этим делать. Как ты думаешь, ты мог бы помочь? Гай в раздумьях наклонил голову. — Возможно и смогу, — уклончиво ответил он. Не обрадованный осторожным ответом, Ирука все равно продолжил. — Все шло хорошо. Правда хорошо. Мы пошли в театр и… и он станцевал для меня. Это было потрясающе. Когда он закончил, я похвалил его, и он… немного вышел из себя. Гай посмотрел на Ируку, еще сильнее нахмурив кустистые брови. — Что именно ты сказал? Ирука опустил глаза, чтобы скрыть румянец при воспоминании о том, каким невероятным был Какаши, когда танцевал, и как даже мысль об этом заставляла его сердце бешено колотиться. — Я… я назвал его красивым, — тихо сказал он. Гай понимающе кивнул. — Ах, ну это все объясняет. Ирука вскинул голову и уставился на Гая со смущенным выражением лица. — Я не понимаю. Что с ним случилось такого, что вызвало такую реакцию на то, что его назвали красивым? Гай поерзал на стуле, хмуро глядя на пиво. — Я не могу рассказать тебе всего, но у Какаши было не очень легкое путешествие по этому жизненному пути. Его прошлое затянуто темными тучами и глубокими сожалениями, которые заставляют его постоянно сомневаться в себе, — подняв глаза, он крепко сжал плечо Ируки. — Но когда он находится рядом с тобой — он просто преображается. Серьезно, я еще никогда не видел его таким живым. Это стоит того, чтобы проявить настойчивость. Я надеюсь, ты не отступишься. Информация, хотя и расплывчатая, все же заставила сердце Ируки сжаться. Кто причинил Какаши такую глубокую боль, что он так себя не любит? Внезапно лицо Гая снова просветлело. — О, чуть не забыл! — воскликнул он, роясь в бумажнике. Он достал маленький сложенный листок бумаги и протянул его Ируке. — Какаши попросил меня передать тебе это. Стараясь не выдать своего волнения, Ирука осторожно развернул бумагу, на которой был указан номер телефона, а рядом с ним подрисованы каракули хенохеномохеджи. Ирука усмехнулся, мягко глядя на мордочку пугала. Это было восхитительно мило, и он не смог удержаться от улыбки. Гай услужливо покивал. — Теперь тебе не нужно ждать, пока он тебе напишет. Уверен, он уже сам ждет от тебя смски. Ирука продолжал улыбаться. Да, это был маленький шаг, но определенно шаг в правильном направлении. После того, как Гай ушел, чтобы присоединиться к своим друзьям, Ирука достал телефон. Глубоко вздохнув, он отправил первое сообщение.Привет, это Ирука. Спасибо за номер. Надеюсь, что у тебя все хорошо и что твоя генеральная репетиция не слишком сильно надрала тебе задницу.
Пять минут спустя из кармана донеслась вибрация. Привет. Всегда пожалуйста. Я собирался дать его тебе еще в воскресенье, но…Извини
Репетиция была хорошей. Мы только что закончили. А что ты сейчас делаешь? Ирука ухмыльнулся, не отрываясь от экрана.Да ничего. Только что закончил урок, теперь весь вечер у меня свободен. А что?
Ответ не заставил себя долго ждать. Недалеко отсюда есть круглосуточное кафе, о котором другие артисты довольно хорошо отзывались. Тебе интересно? Ирука уже хотел было напечатать радостный ответ с миллионом восклицательных знаков, но передумал. Лучше не казаться слишком нетерпеливым.Звучит заманчиво. Скинь адрес. Встретимся там через час?
Супер. Тогда увидимся. Ухмыляясь как кот в сметане, Ирука спрыгнул со стула и направился к выходу, показывая Гаю поднятые большие пальцы на выходе.***
Час спустя Ирука зашел в причудливое кафе, от пола до потолка заставленное танцевальными сувенирами из разных стран и десятилетий. Это было все равно что попасть на распродажу на складе танцевальной труппы. Тем не менее, заведение было уютным, с классными кожаными диванчиками и веселой атмосферой. Взгляд Ируки остановился на группе людей, одно только выражение лица которых выдавало в них профессиональных танцоров. Они оживленно разговаривали друг с другом, энергично размахивая длинными конечностями. Над толпой выделялась очень характерная седовласая голова, которая выглядела так, словно предпочла бы находиться где-нибудь в другом месте. Какаши был весь напряжен, и он отвернулся от группы, словно пытаясь отгородиться от какой-либо связи с ними. Однако одежда все равно выдавала, что они из одной компании. На Хатаке была большая толстовка с логотипом Токийского балета и облегающие черные брюки, как и на других артистах. Когда Какаши заметил Ируку, входящего в дверь, выражение его лица изменилось. Отделившись от группы, не сказав ни слова на прощание, он мигом приблизился к парню. — Привет, извини. Я и не подозревал, насколько популярно это место, — сказал он немного смущенно. Ирука добродушно пожал плечами. — Все в порядке. Я привык к толпе. Мне кажется, я вижу вон там очень уютный диванчик. Может, нам присесть? Какаши благодарно кивнул, следуя за Ирукой к пустому столу и опускаясь за него. — Я рад, что ты пришел, — сказал он, слегка покраснев. — Я не был уверен, что ты вообще захочешь со мной говорить. Ирука покачал головой. — Я все еще не понял, что произошло, но я правда рад, что ты вышел на контакт. Я… хотел снова увидеть тебя. Какаши закрыл глаза, затем снова открыл их, многозначительно смотря прямо в глаза Ируке. — Я тоже хотел тебя увидеть, — прошептал он достаточно громко, чтобы Ирука услышал сквозь шум кафе. Ирука позволил румянцу расползтись по щекам. Внезапно разволновавшись, Какаши почесал затылок. — Я... эээ... Я пойду меню поищу. Хочешь кофе? Я мог бы принести тебе кофе. Стараясь не рассмеяться, Ирука кивнул. — Буду признателен, если добудешь мне латте. Кивнув, Какаши поднялся и подошел к стойке, чтобы сделать заказ. Но не успел он повернуться спиной, как его место занял другой седовласый мужчина. Ирука хмуро посмотрел на новоприбывшего. — Здесь занято, — ответил он с предупреждением в голосе. Мужчина презрительно рассмеялся. — Ой, тут уже сидит наш вечно ледяной и хмурый Какаши? Я думаю, он переживет. Все равно у тебя с ним ничего не получится, чувак заперт так крепко, что для того, чтобы хоть что-нибудь из него вытащить, понадобится лом. А я вот очень дружелюбный. Почему бы тебе не перестать тратить свое время впустую и не найти настоящего парня? Ирука почувствовал, как его переполняет праведный гнев. Не часто он давал волю своему темпераменту, но Бог свидетель, этот человек этого заслуживал. — Какаши в два раза лучше, чем ты, недоумок. Кем, блять, ты себя возомнил, что вот так просто портишь мне свидание своими тупыми подкатами? А ну съебись отсюда, пока хирургу не пришлось отрывать мой кулак от твоего лица скальпелем, — Ирука сжал кулаки над столом, чтобы показать, что он не шутит. Паренек заметно побледнел. Он как раз пытался выдавить из себя ответ, когда вернулся Какаши с двумя чашками латте в руке. — Мизуки, исчезни, — угрожающе сказал он. Мизуки посмотрел на Какаши и усмехнулся. — Не указывай мне, что делать, Хатаке. Ты ничто и всегда будешь ничем, — он повернулся к Ируке. — Получай удовольствие, скребя дно бочки, парень, — в последний раз фыркнув, он умчался прочь. Какаши почти рухнул за стол и задумчиво уставился на латте. Ирука заговорил первый, вырывая мужчину из его мыслей. — Кто это вообще такой? Какаши поднял глаза. — Мизуки. Новый артист кордебалета. К тому же конченный придурок. Ирука приподнял брови. — Это еще мягко сказано. Какаши рассмеялся, но в смехе не было ни грамма веселья. — Многие новички такие. У них еще не сбита спесь, и они ведут себя так, словно мир у них в долгу. Они очень похожи на… — он замолчал, утопив остаток предложения в напитке. Ирука очень хотел попросить его закончить предложение, но вовремя одумался. Вместо этого он потянулся и положил свои руки поверх рук Какаши на чашке. — Все, что я сказал, — правда, ты же знаешь. Ты в два раза лучше его. Может, я и не так давно тебя знаю, но я даже слепой это заметит. В награду за усилия Ируки Какаши слегка улыбнулся, от чего сердце Умино растаяло. — Спасибо тебе, Ирука, — тихо сказал он. Ирука улыбнулся в ответ своей фирменной улыбкой. — Конечно, Какаши. Можешь на меня положиться. Остаток ночи они провели в непринужденной беседе, обсуждая множество сходств между латиноамериканскими танцами и балетом, и по прошествии нескольких часов они перешли к спорам о том, какая фэнтези франшиза лучше. — Это «Властелин колец» и точка; это же целая эпическая сказка, которой не будет равных, пока мы живы! — пылко возразил Какаши. Ирука усмехнулся. — О, да брось. То, что это первое произведение в своем жанре, еще не делает его лучшим. «Игра престолов» взяла его величие и улучшила его, превратившись в непревзойденный сериал! Какаши ухмыльнулся. — Может быть, так оно и было бы, если бы Мартин соизволил хотя бы дописать то, что начал. Такими темпами он начнет соревноваться с «Колесом времени» в конкурсе «кто лучше всех допишет за автора книгу». Ирука бросил свирепый взгляд на Какаши, прежде чем разразиться смехом. Смахнув слезу, Ирука заговорил снова. — Хорошо, ладно. То, что они сделали с сериалом «Игры престолов», является лишь свидетельством того, какой ущерб могут нанести великому сериалу второстепенные сценаристы. Я никогда не прощу им того, что Дейенерис ни с того ни с сего сошла с ума. Какаши кивнул, придав лицу самодовольное выражение. — Я рад, что вы видите мою правоту в этом вопросе, Умино-сан, — поддразнивающе сказал он, протягивая руку и сгибая запястье в жесте «та-да», чтобы подчеркнуть свою точку зрения. Со злым блеском в глазах Ирука схватил руку и поднес ее к губам, запечатлев поцелуй на ладони. Смех Какаши замер у него на губах, и его глаза широко раскрылись. — Я… — пробормотал он, запинаясь. Не отпуская руку Какаши, Ирука скользнул к нему на диван. Наклонившись, он нежно поцеловал мужчину в щеку, которая мгновенно вспыхнула ярко-розовым. Какаши закрыл глаза, ошеломленный ощущением губ на своей коже. Восприняв это как приглашение, Ирука наклонился и прижал их губы друг к другу. Инстинктивно Какаши прильнул к нему в поцелуе, желая попробовать на вкус каждый дюйм и прочувствовать каждую грань этого ощущения. Он тихо застонал, когда язык Ируки нежно раздвинул его губы, чтобы проникнуть внутрь, все глубже и глубже… С испуганным вскриком Какаши вырвался, прижавшись к стенке, как можно дальше от Ируки. Запаниковав, он повернулся к мужчине. — Я… мне нужно идти. Пожалуйста. Я не могу этого сделать. Я не… Вместо того чтобы выпустить его, Ирука схватил мужчину за обе руки и крепко сжал их. — Все в порядке, Какаши. Я не собираюсь причинять тебе боль. Просто сосредоточься на дыхании. Вдох и выдох, видишь? Все в порядке. Вдох, выдох… После нескольких заминок Какаши, наконец, подчинился, переводя дыхание с Ирукой в такт. Постепенно паника улеглась, и он подался вперед, слишком пристыженный. Ирука положил прохладные пальцы под подбородок Какаши, поднимая его голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Как ни удивительно, в глазах Ируки не было никакой злости или обиды. Только забота и привязанность. Этого было почти достаточно, чтобы ввергнуть Какаши в новую панику. Он же не сделал ничего, чтобы заслужить такой взгляд. Какаши сделал еще один глубокий вздох, пытаясь отвести взгляд, но вдруг понял, что не может. Ему хотелось затеряться в этих глубоких карих глазах, которые таили в себе столько обещаний, столько потенциала. Пальцы переместились на его бледную щеку, мягко ее поглаживая. Какаши закрыл глаза, отдаваясь этому ощущению, как будто голодающий человек, которому впервые за много дней принесли еду. Его душа жаждала близости, интимности этого прикосновения. Но в то же время это было уже слишком. Он боялся, так боялся отпустить все на самотек. Что ты делаешь, маленькая уродливая сучка? Голос Обито эхом отдавался в его мозгу. Ты принадлежишь мне. Только мне. Никто другой никогда не захочет тебя после того, как я так хорошо тебя разукрасил. Каждый может видеть след, который я оставил на тебе. Это было правдой. Он должен был уйти. Нужно было заставить Ируку понять. Неохотно он отстранился от Ируки и тут же пожалел о резкой потери тепла на своей коже. — Я этого не стою, Ирука. Я пытался тебе сказать. С моей стороны было так эгоистично пригласить тебя сюда, и мне правда очень жаль. Нам не следует это продолжать, — прошептал он, глядя в эти пронзительные шоколадные глаза. Ирука решительно перехватил руку Какаши, крепко сжав ее. — Я думаю, ты того стоишь, Какаши. Пожалуйста, позволь мне доказать это тебе. Он осторожно притянул Какаши к себе и заключил его в объятия. Этого было слишком много и в то же время недостаточно. Он уткнулся лицом в плечо Ируки, вдыхая успокаивающий аромат сандалового дерева и кедра, исходивший от длинных каштановых волос. Этот запах был таким успокаивающим, что Какаши просто терял голову, рискуя совсем потерять контроль над своими чувствами. Хотя он так долго терпел; если он немножко отпустит себя, ничего же страшного не произойдет? Нет. Какаши сновь заставил себя отстраниться, прогоняя наваждение. — Я хочу, но я… я не уверен, что знаю как. Есть вещи, которые тебе следует знать. Вещи, которые могут заставить тебя изменить свое мнение обо мне. Я… — он опустил взгляд. — Я не могу. Не здесь. Не сейчас. Ирука посмотрел на него взглядом, который выражал его желание узнать больше, проникнуть глубже в глубины души Хатаке, но он не стал настаивать. Не раньше, чем Какаши будет готов. Сменив тему, он переключился на что-то полегче. — Я бы хотел снова с тобой встретиться. Может быть, в воскресенье? — спросил он без тени силы или принуждения. Благодаря этим простым словам Какаши понял, что у него есть полный контроль над тем, как все будет развиваться дальше, и это одновременно успокаивало и обнадеживало. Он отогнал ненавистный голос в своем мозгу, устав от того, что позволял Обито так долго жить в его голове (еще и за бесплатно). — Воскресенье — звучит заманчиво, — ответил он прежде, чем успел отговорить себя от этого. — Как насчет того, чтобы посетить парк Ёёги? Я принесу еды, и мы сможем устроить пикник. — Разве я могу отказаться? — честно ответил Ирука, и его солнечная улыбка разогнала грозовые тучи сомнения.