Поймать падающую звезду

В среду вечером Какаши вошел в танцевальную студию Умино. Подойдя к мужчине в приемной, он небрежно помахал ему рукой. — Я хотел бы увидеть Умино-сенсея, если он свободен, — сказал Какаши размеренным и профессиональным тоном, который часто ошибочно принимали за предвзятость. Администратор, мужчина с растрепанными черными волосами и повязкой на носу, бросил на него изучающий взгляд, прежде чем ответить. — Сейчас у него занятие, но оно заканчивается через десять минут. Присядьте вон там, если хотите подождать. Какаши кивнул и направился в зону ожидания, где уже сидела парочка родителей. Он сразу почувствовал себя не в своей тарелке. Отойдя в угол, ближайший к закрытой двери класса, он тихонько сел. Маленькая девочка сидела рядом со своей матерью через несколько сидений от него и с энтузиазмом болтала ножками, пока мама читала роман. Заметив Какаши, она вскочила со стула и, пошатываясь, подошла к нему. — Привет! — сказала она. — Я Ханаби. Мне вот столько лет, — она гордо подняла четыре пальца, улыбаясь Какаши. — А как тебя зовут? Какаши взглянул на мать девочки, которая все еще была поглощена своей книгой. — Э-э… Какаши, — неуверенно ответил он. — Знаешь, тебе не стоит разговаривать с незнакомцами, — протянул он, внутренне молясь, чтобы она поняла намек и оставила его в покое. Ханаби посмотрела на него и пожала плечами. — Ты уже не незнакомец, — ответила она так, будто он не понял очевидного. — Ты танцор? Какаши кивнул. — Да. Лицо Ханаби просветлело. — Я так и знала! Ты похож на танцора. Какаши приподнял бровь. — А как можно быть похожим на танцора? Ханаби помолчала, обдумывая свой ответ. — Они все хорошенькие! — сказала она наконец. — А еще ты красиво двигаешься. Даже если ты просто идешь, это красиво. Обе брови взлетели вверх, когда глаза Какаши расширились. — Я... спасибо, — сказал он. — Это очень мило. Ханаби как ни в чем не бывало кивнула, затем развернулась и вернулась на свое место, оставив Какаши в шокированном одиночестве. Однако у него была всего секунда, чтобы поразмыслить над этим, когда дверь класса открылась, и в комнату ожидания ввалилось море детей постарше. Он услышал, как Ханаби рассказывает другой девочке, вероятно, своей старшей сестре, как она встретила нового друга, «симпатичного танцора Какаши», и не смог сдержать легкого румянца, который залил его щеки. — Знаешь, она права. Ты очень хорошенький, — раздался рядом с ним знакомый голос. Какаши вскинул голову, оглядывая Ируку, который в данный момент очень старался не рассмеяться, но без особого успеха. Какаши закатил глаза. — О, заткнись, — сердито сказал он. Все еще улыбаясь, Ирука подмигнул, но поддразнивать перестал. — Я рад тебя видеть. Какаши потер затылок. — Да… я тоже, — ответил он с легкой улыбкой. Он просто спонтанно решил заглянуть к этому человеку, не позволяя себе слишком много думать ни о чем, кроме того факта, что он хотел снова увидеть Ируку. Не успел он опомниться, как оказался в студии. — Это было мое последнее занятие на сегодня. Не хочешь перекусить? — спросил Ирука. — Конечно, — ответил Какаши, поднимаясь, чтобы последовать за Ирукой обратно в приемную. — Котецу, — сказал Ирука, обращаясь к забинтованному администратору. — Я бы хотел познакомить тебя с Какаши. Какаши, это Котецу. Мы вместе учились в одной танцевальной академии и быстро подружились. Когда я открыл студию, он и его партнер Изумо согласились помочь мне вести здесь дела. И вот мы здесь, пять лет спустя. Это было безумное время. Котецу ухмыльнулся. — О, да. Нелегко справляться с постоянным морем энергетических шариков размером с пинту и их зависшими родителями, но это помогает оплачивать регистрационные взносы на соревнования. Вот где по-настоящему весело. Ирука закатил глаза. — Котецу уже год пытается убедить меня вернуться к соревнованиям. — А почему нет? Просто взгляни вон на ту стену с трофеями. Ты был великолепен. Держу пари, это была бы фантастическая реклама и для студии тоже. — Мы получаем достаточную рекламу от вашего участия с Изумо. У меня слишком много дел, чтобы заниматься чем-то подобным, — ответил Ирука, пренебрежительно махнув рукой. — Да мы никто по сравнению с тобой, и ты это знаешь, Ирука. Просто подумай об этом, это все, о чем я прошу. И ты, Какаши, попытайся уговорить его, — добавил Котецу, впервые обращаясь к Какаши. Какаши моргнул, не зная, что сказать. — Э-э… — неуверенно начал он. — Прекрати пытаться агитировать людей на то, чтобы они убедили меня записаться на соревнование, Котецу, — раздраженно воскликнул Ирука. — Это не сработает. Мы собираемся ненадолго отлучиться, чтобы перекусить. Могу я доверить тебе запереть за мной дверь? — Конечно, Ирука. Я ведь еще ни разу не подвел тебя, не так ли? — ответил Котецу с ободряющей улыбкой. — Ни разу, — подтвердил Ирука с нежной улыбкой. Повернувшись к Какаши, он добавил: — Подожди, я возьму свое пальто. Сейчас вернусь, — прежде чем выйти из комнаты. Глаза Какаши проследили за ним, но вернулись к стойке регистрации, как только Котецу снова с ним заговорил. — Итак, — протянул он. — Ты и Ирука, да? Какаши покраснел под пристальным взглядом. — Я… эм, — это все, что ему удалось выдавить, прежде чем Котецу продолжил. — Последний парень, с которым он встречался, был настоящим придурком. Ирука заслуживает всего самого лучшего. Он член семьи. Если я или Изумо услышим, что ты поступил с ним как-нибудь неправильно, то знай, в Токио есть много мест, где твое тело не найдут по крайней мере в первые пятьдесят лет. Усек? Глаза Какаши расширились, а его кожа стала еще бледнее своего обычного оттенка. — Я бы никогда… Котецу кивнул. — Хорошо. Тогда мы договорились. К счастью, Какаши был спасен от дальнейшего ответа появлением Ируки. Он заметил смущенное выражение лица Какаши и, прищурившись, посмотрел на Котецу, но ничего не сказал. Вместо этого он положил руку на локоть Какаши. — Готов? — мягко спросил он. Какаши решительно кивнул. — Приятно было познакомиться с тобой, Какаши! — мило протянул Котецу, когда они выходили из студии. Как только дверь за ними закрылась и они пошли по улице, Ирука повернул голову к бледному мужчине. — Что все это значит? Какаши застенчиво улыбнулся. — Я только что получил очень красочный рассказ о криминальной стороне твоего друга. Ирука закрыл лицо руками и застонал. — Только не снова. Какаши усмехнулся, убирая руки. — Приятно знать, что он так сильно заботится о тебе. — Скорее душит меня. Эти две курицы — самые большие наседки на планете. Какое счастье, что ты встретил только одного. Вместе они практически невыносимы. — Они и правда хорошие друзья. Нет, конечно, в целях самосохранения я обязательно прислушаюсь к совету Котецу. Судя по тому, что он сказал, последний парень, с которым ты встречался, вероятно, лежит где-то в шести футах под землей. Какаши пытался шутить беззаботно, но понял, что задел за живое, когда увидел, как глаза Ируки вспыхнули гневом, а челюсть сжалась. — К сожалению, нет, — ответил он жестким голосом, затем смягчился. Следующие слова, которые он произнес, были полны раскаяния. — На самом деле, мне следовало бы быть внимательнее, — внезапно он усмехнулся, словно вспомнив забавную историю. — После того, как все закончилось, я поклялся, что никогда не буду встречаться с другим танцором. И вот я здесь. Какая ирония. Какаши толкнул Ируку в плечо. — А теперь ты опустился еще ниже, спутавшись с артистом балета. Ужас, — ответил он с притворной серьезностью, подчеркнутой подмигиванием. Ирука рассмеялся, и сердце Какаши встрепенулось. Это было так свободно, так безудержно. Он отчаянно хотел услышать это снова. Разговор перешел на более легкие темы к тому времени, когда они добрались до места назначения — стойки с раменом под названием Ичираку. Владелец тепло поздоровался с Ирукой, окликнув его по имени. — Ирука! Рад снова тебя видеть. Кто твой друг? — Привет, Теучи-сан, — ответил Ирука с улыбкой. — Это Какаши. Я привел его, чтобы он вкусил твоего кулинарного гения. Теучи просиял. — Зачем нам платить за рекламу, когда у нас есть ты? — пошутил он. — Как обычно, я полагаю? Ирука кивнул. — А для тебя? — спросил Теучи у Какаши. Какаши с интересом наблюдал за перепалкой, прежде чем заказать то же, что и Ирука. Когда Теучи отошел, он с ухмылкой повернулся к другому мужчине. — Я так понимаю, ты здесь не первый раз? Ирука покраснел. — Можно и так сказать. Еда Теучи потрясающая. Я прихожу сюда по крайней мере раз в неделю. — Что ж, — ответил Какаши. — Должно быть, здесь и правда очень вкусно. После его слов перед ними появились две большие миски с раменом. — Попробуй, — сказал Ирука, подмигнув, прежде чем начать есть. Какаши последовал его примеру, и, к его удивлению, это был лучший рамен, который он когда-либо пробовал. Один взгляд на лицо Какаши заставил Ируку расхохотаться. — Я думаю, у нас есть еще один новообращенный, Теучи! — крикнул он владельцу певучим голосом. Теучи просто просиял от радости. — Рад, что тебе понравилось! Оставив рамен, они заказали бутылку теплого саке, чтобы расслабиться и дать еде остыть. — Ты всегда хотел быть балеруном? — спросил Ирука за второй чашкой. Какаши сделал глоток и кивнул, прежде чем поставить свою чашку на стол. — Да. Мой отец повел меня на балет, когда мне было четыре года, и я был в полном восторге. Я хотел быть таким же, как те потрясающие танцоры, которых я увидел, и не давал отцу покоя, пока он не записал меня на занятия, — он усмехнулся при этом воспоминании. — Я, вероятно, превратил его жизнь в сущий ад, но он ни разу не пожаловался. Ирука улыбнулся. — Он, должно быть, очень гордится тем, как далеко ты продвинулся. Какаши пожал плечами. — Откуда мне знать. Он умер, когда мне было шестнадцать. После этого меня взял к себе мой тренер по балету, а потом я поступил в колледж, потом в труппу. Балет был единственной константой во всей моей жизни. Я благодарен за возможность заниматься тем, что я люблю. Без него я не знаю, куда бы меня занесло. Они сидели в тишине, пока Какаши не начал говорить. — А как насчет тебя? Ты всегда хотела быть танцором? Взгляд Ируки стал отстраненным, он погрузился в воспоминания. — Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было десять, и, поскольку некому было меня приютить, меня отдали в приемную семью. Я был зол, очень зол в течение очень долгого времени. У меня было так много неприятностей, когда я делал вообще все на перекор всем. Однажды вечером, когда мне было тринадцать, я улизнул из дома моих приемных родителей, чтобы пойти на вечеринку с несколькими ребятами из школы. Один из детей был иммигрантом из Мексики, и именно их семья устраивала это мероприятие. Большая танцплощадка на заднем дворе была буквально заполнена танцорами, раскачивающимися под латиноамериканскую музыку. Это был первый раз, когда я видел, как они танцуют подобным образом, и это привлекло меня. Но что действительно решило мою судьбу, так это то, что дядя моей подруги вышел на танцпол один. То, как он двигался, было чистой воды волшебством. С этого момента я не мог больше ни о чем думать. В ту ночь я подошел прямо к нему и потребовал, чтобы он научил меня танцевать так же. Как ни удивительно, он согласился. Я участвовал в конкурсах, чтобы оплатить уроки, когда стал достаточным профессионалом, и они помогли оплатить колледж, когда я стал старше. Соревнования также дали мне необходимые деньги для открытия студии, и с тех пор я преподаю. Я ни на секунду не пожалел об этом. Танец придал мне равновесия, когда я разваливался на части, так что, как и ты, я благодарен, что моя судьба сложилась именно так. Какаши улыбнулся мужчине, который с каждым днем очаровывал его все больше. Он поднял чашку в тосте. — За судьбу, — тихо сказал он. Ирука поднял свою чашку в ответ. — За судьбу, — согласился он. Они вернулись в студию Ируки, сытые и согревшиеся от еды и сакэ. Когда он отпирал дверь, Ирука спросил: — Хочешь экскурсию? Какаши слегка кивнул в ответ. — Конечно. Студия была небольшой, но в ней было три отдельных класса с деревянными полами и большими зеркалами от пола до потолка с одной стороны. Дверной проем в конце коридора вел к лестнице, которая вела в квартиру Ируки. Потом они направились в самый большой класс, из окон которого открывался вид на городской пейзаж с мерцающими огнями. В студии в целом царила уютная атмосфера, свободная от претенциозности, которую часто демонстрировали репетиционные студии Токийского балета. Ирука закрыл за ними дверь и включил стереосистему на знойный ритм румбы. Глаза Какаши заблестели при воспоминании о том, как он впервые увидел, как Ирука танцует именно в этом стиле. Это разбудило в нем нечто давно заснувшее. Он подошел к танцору, схватив его за руки, когда они начали двигаться в пульсирующем ритме. Они покачали бедрами и подошли ближе, растворяясь друг в друге, по мере того как танец поднимал их все выше. Их взгляды встретились, и ни один из них не смог бы отвести взгляд, даже если бы захотел. Они полностью отдались страсти танца. Ни один из них не заметил, когда музыка смолкла. Их тела прижались друг к другу, а потом они начали целоваться, пытаясь прикоснуться ко всему руками. Какаши стянул резинку, распустив волосы Ируки, и погрузил свои длинные пальцы в них до корней. Ирука застонал от этого ощущения, когда Какаши украл звук своим ртом, вбирая его в себя. Ирука слегка отодвинулся, но затем вновь втянул Какаши в глубокий поцелуй. От этого мурашки побежали вверх и вниз по спине Какаши, и он наклонился к мужчине, прижимая Ируку так близко, как только мог. Оторвавшись, чтобы перевести дыхание, он начал покрывать горячими поцелуями шею Ируки, спускаясь до его обнаженной ключицы. Ирука схватил Какаши за бедра, прижимая их к себе, чувствуя через брюки его эрекцию. Это было уже слишком. С огромным усилием Какаши высвободился из объятий, ухватившись за стену, чтобы колени не подогнулись и он не рухнул на пол. Ирука, тяжело дыша, увидел перед собой седовласого мужчину, основательно взъерошенного и восхитительного. О, как бы он хотел переступить черту их отношений! Но он мог подождать. Он был терпеливым человеком, когда дело доходило до того, чего он действительно хотел. После того, как он достаточно взял себя в руки, чтобы вернуться к нормальной речи, он сказал: — Мне жаль. Какаши негромко рассмеялся, румянец на его щеках все еще горел красным на фоне бледной кожи. — Не стоит, — выдохнул он. — Это было потрясающе. Мне понравилось. Очень, — прочистив горло, он сменил тему, пытаясь взять себя в руки. Сунув руку в карман пиджака, он вытащил билет и протянул его другому мужчине. — Причина, по которой я пришел навестить тебя сегодня вечером. Я хотел спросить, не хочешь ли ты посмотреть мое выступление. Оно будет в пятницу вечером. Я знаю, что обычно ты работаешь, и тебе, вероятно, это неинтересно, но… — Я могу попросить кого-нибудь подменить меня, — мягко прервал его Ирука, забирая билет из протянутой руки Какаши. — Я с удовольствием приду. Неподдельный восторг в голосе Ируки заставил Какаши снова покраснеть. — Я просто артист кордебалета, но премьер правда феноменален. Это классический балет, и постановка хорошая. Я надеюсь, тебе понравится. Мне… мне будет приятно — знать, что ты рядом. Ирука просиял. — Спасибо, Какаши. Какаши опустил глаза, не выдержав пристального взгляда Ируки. — На самом деле, ничего особенного. Не говоря больше ни слова, Ирука заключил Какаши в крепкие объятия. — Я бы ни за что не пропустил бы это, — прошептал он на ухо Какаши, заставляя его дрожать от волнения и предвкушения того, что его ждет в будущем.