Я здесь. Что случилось?
Ответ пришел в рекордно короткие сроки, как будто мужчина не выпускал телефон из рук. Премьер и первый дублер заболели. Худрук хочет, чтобы я взял на себя роль Ромео в сегодняшнем спектакле.Но, Какаши, это отличная новость! Почему ты волнуешься?
Я не могу этого сделать. Они увидят, что я недостаточно хорош. Что я не выгляжу соответствующим образом. Они меня уволят. Сегодня премьера, Ирука. Рецензенты сожрут меня живьем. Я не могу. Я просто не могу. Справиться с парализующей неуверенностью Какаши было не той задачей, которую можно было выполнить с помощью текстовых сообщений.Где ты?
В театре.Я сейчас приеду. Пожалуйста, скажи Тензо, чтобы он впустил меня.
Хорошо. Ирука?Да?
Спасибо. Некоторое время спустя Ирука появился у служебного входа. После короткого стука Тензо открыл дверь и пропустил его внутрь. — Он на балконе, — сказал мужчина. — И выглядел довольно плохо. Ирука кивнул, проходя в зрительный зал. — Спасибо, Тензо, — сказал он, не сбавляя шага. Тензо просто кивнул и вернулся к подготовке сцены к премьере. Какаши сидел на первом балконе, прижав колени к груди и уставившись вперед, ничего толком не видя. Одной рукой он снова и снова потирал место на бедре, из-за чего его лицо каждый раз немного напрягалось, как будто это движение причиняло ему боль. Он выглядел таким потерянным, что сердце Ируки сжалось от жалости к нему. Он тихо присел рядом с ним, убрал руку с его бедра и нежно сжал ее. — Я не могу этого сделать, — почти неслышно прошептал Какаши. — Да, ты можешь, Какаши. Ты феноменальный танцор. Они бы никогда не взяли тебя на роль дублера, если бы не думали, что ты способен справиться с этой ролью. Какаши повернулся лицом к Ируке, в его глазах был неприкрытый страх. — Я недостаточно хорош для сольной сцены, Ирука. Обито был прав. Я всего лишь мальчик из кордебалета. И когда они это увидят, они точно меня уволят. Я потеряю все. Ирука повернул голову Какаши лицом к себе и пристально посмотрел в его умоляющие серые глаза. — Обито был неправ, Какаши. Ты гораздо больше, чем мальчик из кордебалета. Когда ты танцевал для меня, я не мог отвести взгляд. Никто никогда не доводил меня до слез простым танцем. Но ты это сделал. Это было волшебно. Когда ты выступишь сегодня вечером, мир, наконец, увидит то, что ты скрывал все это время. Я точно тебе говорю. Какаши шмыгнул носом, и одинокая слезинка скатилась по его лицу. В этот момент сердце Ируки разбилось вдребезги. Он протянул руку и вытер слезу, позволив своим пальцам погладить щеку другого мужчины, прежде чем убрать их. — Ты мне доверяешь? — прошептал он. Какаши уставился на него в ответ широко раскрытыми глазами, взвешивая последствия этого простого вопроса. Доверял ли он? Доверие было чем-то таким, что он дарил очень скупо. Он всегда был таким. В юности его отец был действительно единственным человеком, которому он когда-либо доверял, и посмотрите, к чему это его привело. Оставленный совсем один, едва достигнув шестнадцатилетнего возраста, преданный единственным человеком, который должен был заботиться о нем. В следующий раз, когда он доверился кому-то, все обернулось катастрофой. Обито воспользовался его доверием и использовал его как оружие, чтобы разбить его на тысячу крошечных кусочков, а затем бессердечно оставил его пытаться собрать себя воедино, прежде чем разбить его снова. Он на собственном горьком опыте убедился, что доверие — страшная вещь. Он обжигался на этом слишком много раз. Сегодня в его жизни был только один человек, которому он мог бы сказать, что доверяет, и это был Гай. Потребовалось огромное мужество и ужасные обстоятельства, чтобы заставить его впустить этого дерзкого человека. Возвращаясь мыслями к настоящему, он рассматривал мужчину с глазами лани и волосами, собранным в хвостик, стоявшего рядом с ним. Мог ли он доверять Ируке? У него не было большого послужного списка, когда дело касалось такого рода вещей. Почти все, кому он доверял, нашли способ причинить ему боль. Несмотря на все это, несмотря на здравые слова в его мозгу, говорящие ему, что это, вероятно, не самая лучшая идея, он необъяснимо поймал себя на мысли, что, возможно, было бы не так уж плохо приоткрыть дверь в свое сердце еще немного, чтобы впустить еще одного человека. Он горячо надеялся, что не совершает ошибки. — Да, — прошептал он после долгой паузы. — Я доверяю тебе. Лицо Ируки расплылось в улыбке, которая разогнала все темные тучи, и у Какаши чуть не перехватило дыхание. — Тогда поверь мне, когда я говорю, что сегодня вечером ты будешь блистать. Доверяй себе и своему мастерству. Ты можешь это сделать. Он медленно кивнул, позволяя словам омыть себя подобно целебному бальзаму. Он понял, что может это сделать. Он мог бы сделать это для Ируки. Если Ирука верил в него, тогда, возможно, всего лишь возможно, он тоже смог бы поверить в себя.***
Заголовки газет на следующий день говорили сами за себя. ПОДАЮЩИЙ НАДЕЖДЫ ГЕНИЙ ШТУРМОМ БЕРЕТ МИР БАЛЕТА, и подобные вариации заполонили разделы об искусстве в газетах по всему Токио. Какаши в шоке уставился на одну из статей в своем телефоне, пока текстовое сообщение не вернуло его к реальности. Оно было от Ируки. Видишь? Ты был потрясающим прошлой ночью, как я и говорил. Теперь тебе не обязательно верить только мне на слово. Какаши немедленно написал ответ:Ты правда так думаешь?
Он все еще не мог в это поверить. Абсолютно. Прошлая ночь была волнующей. В главной роли он чувствовал, что находится именно там, где и должен был быть, растворяясь в танце, позволяя артистизму и музыке смыть его сомнения и неуверенность. Он чувствовал себя живым, и у него был только один человек, которого он мог поблагодарить за то, что тот подтолкнул его воспользоваться этим шансом.Эй, чем ты сейчас занимаешься?
Какаши чувствовал себя невероятно ободренным, когда набирал это сообщение. Ничем, а что?Хочешь зайти ко мне? Я могу приготовить завтрак.
Он скрестил пальцы в надежде. К счастью, ему не пришлось долго ждать желанного ответа. Я бы с удовольствием. Скинь адрес, и я скоро подъеду. Какаши понял, что натворил, только когда положил телефон. Он только что пригласил Ируку к себе домой. Никто не видел его дома. С тех пор как… нет. Он не будет об этом думать, не сейчас. Час спустя в его дверь постучали. После последней попытки укротить свои непослушные серебристые волосы, он открыл ее. Ирука стоял там, похожий на картинку из журнала GQ. Боги, этот мужчина был сексуален и знал, как одеваться, чтобы подчеркнуть каждый изгиб. У Какаши пересохло во рту при мысли о том, что скрывается под этой облегающей рубашкой Хенли. Если судить по ключицам, выглядывающим из воротника, то нечто поистине потрясающее. — Привет, — сказал он Ируке, не в силах найти ничего более членораздельного для приветствия. — Привет, звезда, — ответил Ирука, подмигнув. Какаши закатил глаза. — Вряд ли, — сказал он с тенью улыбки. — Я готовлю омлет. Надеюсь, ты его ешь. — Конечно, — весело ответил Ирука, прежде чем войти и снять обувь в генкане. Какаши взял его пальто, прежде чем отвести мужчину на кухню, где он разложил необходимые продукты. — Я подумал, что позволю тебе самому выбрать начинку, — объяснил Какаши. — У меня есть немного сыра, шпината, грибов, курицы… — выражение глаз Ируки заставило Какаши замолчать, и ему потребовалось все, что у него было, чтобы держать себя в руках. Возможно, сжалившись над ним, Ирука прервал зрительный контакт и подошел к стойке. — У тебя есть кофе? — спросил он. Какаши выдохнул, напряжение спало с его плеч. — Да. Ирука наблюдал за движениями Какаши, когда тот разогревал сковороду и приступал к приготовлению омлета, улыбаясь поверх кружки с кофе, которую крепко держал обеими руками. Какаши настоял на том, чтобы сделать всю работу сам, проводив его к стулу рядом с кухонным островком суровым взглядом, когда Ирука попытался запротестовать. На самом деле, это было даже к лучшему. Из Ируки был так себе помощник, особенно когда дело касалось готовки. Кроме того, таким образом, он мог украдкой поглядывать на тело мужчины и подтянутый зад, от которого, даже облаченного в свободную одежду, у Ируки текли слюнки. Этот человек был поэзией в движении. Тот факт, что он был бы смущен, если бы Ирука когда-нибудь указал на это, только добавлял ему очарования. Легким движением руки Какаши разложил омлеты по тарелкам и поставил одну перед Ирукой, прежде чем пододвинуть стул рядом с ним. Как и ожидалось, омлет был фантастическим. Ирука застонал, когда смесь яиц, сыра и овощей поразила его вкусовые рецепторы. — Как тебе удается приготовить что-то настолько простое и вкусное? — воскликнул он, прежде чем запихнуть в рот еще кусок. Какаши оторвал взгляд от своей тарелки и расхохотался. — Ты набил себе в щеки столько еды, что они раздулись, как у бурундука, — прохрипел он. — И? Это божественно, — пробормотал Ирука с набитым ртом. Наконец, ему удалось все проглотить. Ухмыляясь, Какаши провел длинным пальцем по щеке Ируки. — Ты слегка испачкался, — сказал он, отшвыривая неприятный кусочек яйца в сторону. Прежде чем он успел отступить, Ирука схватил руку Какаши и запечатлел поцелуй в центре ладони, наблюдая, как выражение лица мужчины сменилось с веселого на что-то более мягкое, смесь благоговения и привязанности с оттенком недоверия. В ответ Какаши поднял ладонь, теперь слегка дрожащую, и коснулся щеки Ируки. Ирука погрузился в это ощущение, наслаждаясь контактом и тем, как по его телу побежали мурашки. Как этот человек мог заставить его почувствовать себя таким живым от малейшего прикосновения? Медленно Какаши убрал руку, заметив, насколько холоднее она ощущалась без контакта с лучистым теплом Ируки. — Я… — начал он, заметив, как скрипуче прозвучал его голос, — я помою посуду, — он быстро поднялся и подошел к раковине. Ирука покачал головой. — Стоять. Ты готовил для меня, поэтому я уберусь, — мягко отодвинув Какаши с дороги бедром, он начал наполнять раковину водой. Какаши стоял с ошеломленным выражением лица, не зная, что делать. Ухмыляясь, Ирука забрал тарелку у него из рук. Какаши, если честно, даже забыл, что вообще ее держал. Вспомнив, как двигаться, он достал полотенце и подошел помогать вытирать посуду, пока Ирука ее мыл. Они вошли в легкий ритм, перемежаемый застенчивыми взглядами и не слишком скрываемыми улыбками. В мгновение ока все было помыто, высушено и убрано на место. Это было так естественно — находиться в этом пространстве, делить домашние хлопоты. Какаши мог бы привыкнуть к этому. Он понял, что пропал. Эта мысль одновременно ужаснула и взбодрила его. — Мне пора идти, — сказал Ирука, выводя Какаши из задумчивости. — У меня сегодня пара дневных занятий. Но спасибо тебе за то, что пригласил меня к себе. Я действительно отлично провел время. Какаши улыбнулся. — Мне тоже было очень приятно, — ответил он. — В любом случае, мне, наверное, следует начать готовиться к сегодняшнему выступлению. Премьер все еще болен, поэтому я продолжу замещать его, пока он не поправится. — Удачи тебе сегодня вечером, Какаши. Не то чтобы тебе это понадобится, — искренне сказал Ирука. — Просто постарайся не разбивать слишком много сердец, ладно? Меня там не будет, я не смогу отбивать тебя от твоих многочисленных поклонников. Какаши фыркнул. — Очень смешно. Я бы сказал то же самое о тебе. Ты знаешь, каким очаровательным ты был, когда я увидел тебя в клубе тем вечером? Я все еще в шоке от того, что ты вообще уделил мне время. — Ну, — сказал Ирука, понизив голос на октаву, — не каждый день самый сексуальный мужчина, которого я когда-либо видел, приглашает меня потанцевать. Как я мог сказать «нет» ему? — он махнул рукой, обводя взглядом длинную, худощавую фигуру Какаши. Закатив глаза, Какаши продолжил, стараясь говорить непринужденно. — Мне просто повезло, что ты сжалился надо мной, вот и все. Ты мог бы легко отшить меня. Ирука шагнул вперед, сокращая расстояние между их телами. — Я рад, что не сделал этого. Тот танец был нечто. Какаши кивнул в знак согласия. — Да, так оно и было. Когда сегодняшнее представление закончится, я хотел бы повторить его. Ирука ухмыльнулся. — Я бы тоже этого хотел, — затем выражение его лица смягчилось, и он посмотрел на Какаши, спрашивая разрешения глазами, когда поднял руку. После секундной нерешительности он кивнул, и Ирука нежно погладил его по левой щеке. Какаши наслаждался возобновившимся контактом, прежде чем наклониться и прижать их губы друг к другу. Они обменялись несколькими мягкими, нежными поцелуями, прежде чем отстраниться. — Скоро увидимся? — спросил Ирука и чуть не упал в обморок, когда Какаши кокетливо улыбнулся в ответ. — Увидимся.