***
На следующее утро после последнего представления «Щелкунчика» Какаши проснулся от сообщения от Ируки. Эй, звезда, хочешь сегодня покататься на коньках? Сегодня открыли каток на городской площади. Какаши сделал паузу. Он никогда не катался на коньках. Когда он рос, у него не было друзей, которые могли пригласить его на что-нибудь подобное. Да, в принципе, у него вообще никаких друзей никогда не было. Может быть, именно поэтому он так сильно привязался к Обито после смерти отца. Как только они познакомились в колледже, Обито отказался позволить Какаши отмахнуться от него, как он поступал со всеми другими людьми, которые пытались проникнуть за его стены. Он никогда не принимал отказа в качестве ответа и нагло прорывался сквозь защиту Какаши. Вскоре Какаши был настолько одурманен, поверив, что наконец-то нашел кого-то, кто мог бы по-настоящему заботиться о нем, что пропустил момент, когда игривая самоуверенность превратилась в опасную собственническую жилку. Затем пришла ревность и, наконец, насилие. Обито убедил Какаши, что синяки — это то, что он заслужил за свои неудачи. В конце концов, его человеческая несостоятельность стала причиной смерти его отца. Обито снова и снова говорил ему, что ему повезло, потому что, несмотря на то, что он был отбросом, Обито любит его и останется с ним. Он был единственным, кто мог бы это сделать. Какаши застонал от воспоминаний, вторгшихся в его сознание, пытаясь унять болезненный спазм в животе. Это была ложь. Все, что говорил Обито, было ложью, верно? Он уставился на свой телефон. У него был человек, который заставлял его чувствовать себя любимым и особенным, а не уродливым и неправильным. Ирука тоже был по-своему ярким, но вместо пылающего огня, который пожирал все на своем пути, свет Ируки был мягким, он согревал и исцелял изнутри. Он чувствовал себя в безопасности, чувство, которого Какаши не испытывал уже очень давно. Ему хотелось укутаться в тепло Ируки и никогда его не отпускать. Поэтому он отбросил все негативные воспоминания прочь и воспользовался шансом.Почему бы и нет? Звучит забавно.
Отлично! Я заеду за тобой около полудня, хорошо?Прекрасно. До встречи.
Ровно в полдень раздался стук в дверь Какаши. Открыв её, он увидел Ируку с его фирменным задорным хвостиком и широченной улыбкой, одетого в темно-фиолетовый свитер и черные джинсы. — Привет, красавчик, — сказал Какаши, прежде чем смог остановить себя. Улыбка Ируки стала шире, а его щеки порозовели. — Привет, — сказал он. — Ты готов? Какаши улыбнулся в ответ своей маленькой кривенькой улыбкой. — Конечно, — ответил он, переступая порог и запирая за ними дверь. — Ты когда-нибудь раньше катался на коньках? — спросил Ирука, когда они направлялись к поезду. — Нет. Но это не должно быть трудно, верно? Это как танцевать на льду, — рассуждал Какаши. Ирука начал смеяться. — Что? — спросил Какаши, искренне сбитый с толку. — О, скоро увидишь, — ответил Ирука очень веселым тоном. Ладно, возможно, кататься на коньках было не так просто, как он думал. Была большая разница между танцем и балансированием на коньках на скользкой поверхности, которая постоянно стремилась переместить ваш центр тяжести. Ируке приходилось поднимать Какаши с пола больше раз, чем хотелось бы признать его достоинству. Однако этот человек был бесконечно терпелив с ним. Его вообще не беспокоило, что ему приходилось кататься намного медленнее, чтобы помочь Какаши не отставать, или что Какаши цепляется за него, как моллюск, чтобы избежать очередного падения. На самом деле, ему, вроде как, даже это нравилось. Странно. Он подумал о том, что сделал бы Обито в подобной ситуации. Вероятно, посмеялся бы над его некомпетентностью, а затем наказал его за то, что он выставил себя в плохом свете. Но сейчас все было по-другому. Ирука снова заставил его почувствовать, что он не был обузой, даже когда это определенно было так. Это было хорошо. Это казалось правильным. Слово «безопасно» жужжало у него в голове, пока Ирука держал его за руки, удерживая на ногах, когда он, пошатываясь, продвигался вперед по льду. И когда он, наконец, освоился и начал кататься самостоятельно, постоянная поддержка Ируки подтолкнула его вперед. Он так давно не испытывал ничего подобного, что почти забыл, что это возможно. Безопасный. Теплый. Желанный. Выражение лица Ируки изменилось, когда он вытер слезу с его лица, о которой Какаши даже не подозревал. — Что случилось, Какаши? — обеспокоенно спросил он. Какаши улыбнулся в ответ. Редкая, ничем не обремененная улыбка. — Ничего, — прошептал он. — Абсолютно ничего. Ирука сделал глоток горячего шоколада и закрыл глаза, наслаждаясь насыщенным вкусом с выражением такого блаженства на лице, что Какаши немедленно захотелось самому ощутить этот вкус на губах Ируки. Ему с трудом удалось сдержаться, и он уставился в свой черный кофе, чтобы отвлечься. — Что ты обычно делаешь на Рождество, Какаши? — спросил Ирука, вновь привлекая его внимание. Какаши пожал плечами. — Я не праздновал его с тех пор, как умер мой отец. Последние пару лет Гай приглашал меня поехать с ним домой в Такаяму, но это казалось мне неправильным, поэтому я просто сидел дома. — Изумо, Котецу и я обычно готовим угощение и играем в настольные игры или смотрим фильмы. Если тебе интересно, я бы хотел, чтобы ты присоединился к нам, — сказал Ирука, и его карие глаза засверкали надеждой. — Когда ты так смотришь на меня, как я могу отказаться? — спросил Какаши, не подумав. Господи, он не должен был говорить этого вслух! Ирука покраснел, наградив Какаши солнечной улыбкой, которая прогнала его тревогу прочь. — Я понимаю, мы знаем друг друга всего несколько месяцев, но ты не против, если я сделаю тебе подарок? Пять месяцев, девятнадцать дней и четырнадцать часов, если быть точным, услужливо подсказал мозг Какаши. Нет, он не считал специально, оно само. — Маа, ты не обязан мне ничего дарить… — начал он. — Но я хочу, — сказал Ирука, мягко прерывая его. — Это нормально? И снова он смотрел на Какаши этими глазами. Он не смог бы сказать «нет», даже если бы захотел. — Только если я смогу подарить тебе что-нибудь взамен, — ответил он. — Это будет справедливо. — Если ты настаиваешь, я, пожалуй, позволю, — поддразнил Ирука. В ответ Какаши обнял Ируку за плечи, прежде чем, наконец, поддаться искушению и ощутить вкус горячего шоколада Ируки на своих губах. Очень вкусно.***
Незнакомый мужчина открыл дверь танцевальной студии Умино на стук Какаши в канун Рождества. — Привет! Ты, должно быть, Какаши. Я Изумо. Заходи! Какаши принял предложенную руку и пожал ее. — Приятно познакомиться с тобой, Изумо, — ответил он, снимая с себя зимнюю куртку. За последние пару дней погода заметно похолодала, что вынудило его натянуть свою поношенную синюю парку и вязаную шапочку-чулок. Изумо взял пальто и шапку и повесил их в шкаф, прежде чем отправиться в квартиру Ируки наверху. — Ирука так много рассказывал нам о тебе, — продолжал Изумо, пока они шли. — Надеюсь, что-то из этого было хорошим, — ответил Какаши, заставив Изумо усмехнуться. — Тебе не нужно беспокоиться на этот счет, но ты знаешь, если ты… Какаши поднял руку. — Котецу опередил тебя в разговорах об убийстве несколько месяцев назад, — сказал он, прерывая Изумо. Изумо кивнул. — Просто для ясности. Ты кажешься хорошим парнем. Было бы жаль, если бы пришлось избавиться от тебя. — Тогда я постараюсь не заставлять тебя пачкать руки, — съязвил Какаши, вызвав смех у другого мужчины. — Я думаю, мы прекрасно поладим! — сказал он с ухмылкой, открывая дверь квартиры Ируки. — Ирука, твой любовничек здесь! — крикнул он, когда как Какаши покраснел. Ирука появился из кухни в милом желтом фартуке, бросив хмурый взгляд в сторону Изумо, прежде чем растаял в улыбке. — Просто не обращай внимания на Изумо, — проворчал он без особого энтузиазма. — Так будет лучше для всех. — Эй! — возразил Изумо. — Да будет тебе известно, что я совершенно по-своему очарователен. Верно, Тецу? Котецу поднялся с дивана и обнял Изумо за плечи. — Как скажешь, милый, — ласково сказал он. — Никакого уважения в этом доме, — проворчал Изумо, прежде чем отстраниться и направиться к холодильнику. — Что бы ты хотел выпить, Какаши? У нас есть пиво, вино, саке, чай, вода… — Саке, пожалуйста, — ответил Какаши, кладя свой подарок под маленькую настольную рождественскую елку в углу комнаты. — Отличный выбор. Мне тоже, — крикнул Ирука, беря Какаши за руку и подводя его к дивану, затем сел рядом с ним. — Я рад, что ты смог прийти, — сказал он тихо, чтобы его услышал только Какаши. — Я рад, что ты пригласил меня, — ответил Какаши, заслужив еще одну солнечную улыбку Ируки. — Прекратите это, вы двое, — громко пожаловался Изумо, ставя бутылку и четыре пиалы на кофейный столик перед ними. Ирука отстранился, чтобы разлить прозрачную жидкость по подаренным пиалам, по одной для каждого присутствующего. Подняв стопку, он произнес тост. — Счастливого Рождества всем. Выпьем за все самое прекрасное, что только есть! — сказал он веселым голосом. — Кампай! — закричали все, прежде чем допить свои напитки. Этот тост задал тон очень приятному вечеру. Ужин состоял из жареной курицы, риса, картофельного салата и гаммодоки, которые они ели до тех пор, пока не набили желудки до отвала. Беседа протекала легко, и хотя Какаши вносил лишь минимальный вклад, он не чувствовал себя не в своей тарелке. Котецу и Изумо были легки в общении, и они принимали неловкость Какаши и никогда не заставляли его чувствовать себя некомфортно. Это было приятно, думал он, слушая, как Котецу потчует группу историями об их днях в колледже. После того, как остатки еды были убраны, они вернулись в гостиную и завалились на диван, чтобы посмотреть старые американские рождественские мультфильмы, переведенные на японский. Закончив «Приключения оленёнка Рудольфа», «Приключения Снеговика Фрости» и «Год без Санты», Котецу встал и потянулся. — Хватит дрянных рождественских мультиков, — сказал он. — Давайте откроем подарки и съедим торт! Изумо обрадовался и бросился к рождественской елке раздавать подарки, в то время как Котецу достал весело украшенный клубничный рождественский торт. Напевая себе под нос, Изумо положил по два подарка перед Ирукой и Котецу и одну тщательно завернутую коробку перед Какаши, подмигнув ему, прежде чем взять свои два подарка. Ухмыляясь, Котецу первым вскрыл свои коробки. — Зумо, это потрясающе! — воскликнул он, показывая два билета, а затем крепко обнял своего партнера. — Спасибо! Ирука наклонился к Какаши. — Котецу — фанатик кабуки, — объяснил он громким сценическим шепотом. Какаши понимающе кивнул. — Ты не понимаешь! — воскликнул Котецу. — В этом спектакле играет один из лучших исполнителей кабуки всех времен. Дейдара — ничто иное, как воплощение творчества и таланта. Надо продать душу, чтобы достать билеты! Как ты это сделал, Зумо? — Не волнуйся, моя душа все еще при мне, — со смехом ответил Изумо. — Возможно, я просто с самого утра мониторил сайт с билетами, и мне просто повезло ухватить парочку после того, как я обновил страницу примерно тысячу раз. — Это так здорово, детка. Спасибо, — сказал он, притягивая Изумо для поцелуя, который через несколько мгновений Ируке пришлось прервать, громко прочистив горло. — Ладно, пока все не пошло прахом, давайте двигаться дальше, — немного смущенно Котецу открыл лежащий перед ним конверт и вытащил подарочный сертификат. — Этот ресторан находится прямо через дорогу от театра! Это идеально. Спасибо, Ирука! Ирука улыбнулся. — Теперь твой набор для идеального ночного свидания собран. Котецу ухмыльнулся. — Отличная координация, ребята, — ребята, о которых шла речь, дали друг другу «пять». Следующим Изумо открыл свои подарки, которые включали в себя новый iPhone от Котецу и EarPods от Ируки. Ирука открыл свой подарок от друзей, в котором оказался подарочный сертификат в Ичираку. — Боже, спасибо! — сказал Ирука. — Воспользуюсь им как можно скорее! — Да мы так и думали, — съязвил Котецу. — Ты ешь там так много, что бизнес Теучи, вероятно, смог бы держаться на плаву даже если бы кормил только тебя одного. Ирука сверкнул глазами. — Я люблю рамен, и что? Изумо и Котецу просто рассмеялись. — Открой другую коробку, Ру, — подталкивали они. Какаши наклонился вперед, надеясь, что Ируке понравился его подарок. Сверкнув быстрой улыбкой, Ирука разорвал упаковку и вытащил длинный уютный шарф насыщенного коричневого оттенка с вплетенными в него золотыми и синими полосками. — Это прекрасно, Какаши, — сказал Ирука, слегка с придыханием. — Он напомнил мне о твоих глазах, — прошептал Какаши ему на ухо, что заставило другого мужчину вздрогнуть. Повернув голову, он запечатлел глубокий поцелуй на губах Какаши. — Спасибо, — прошептал он в ответ. Котецу громко прочистил горло, мстя Ируке за то, что тот прервал его ранее. В последний раз поцеловав Какаши в губы, Ирука откинулся назад. — Твоя очередь, — сказал он, указывая на подарок у себя на коленях. Нервничая, Какаши развернул маленькую коробочку и поднял крышку, вытаскивая круглый массажер для триггерных точек, который удобно помещался в одной руке. — У меня есть такой, и он творит чудеса с мышцами спины и икр, — объяснил Ирука. — Я знаю, что тебе, вероятно, нужна будет помощь, чтобы расслабиться после твоего изнурительного графика репетиций и выступлений. — Это очень заботливо с твоей стороны. Спасибо, — пробормотал Какаши. — Это правда мне очень пригодится. Ухмыляясь, Ирука поднялся, чтобы разрезать и подать торт, пока Изумо заваривал чай. Они ели, пили и делились новыми историями, пока Изумо не объявил, что ему пора спать. Котецу и Изумо быстренько ушли, оставив Ируку и Какаши наедине. Ирука повернулся к Какаши. — У меня есть для тебя еще один подарок. Какаши вопросительно склонил голову набок. — Но ты мне уже подарил массажер. — Я знаю, но я случайно увидел его и не смог пройти мимо. Из-за ёлочки Ирука вытащил небольшой сверток, завернутый в папиросную бумагу, и протянул его Какаши. Разорвав бумагу, он увидел звезду из витражного стекла, ее красные и синие оттенки вспыхивали в искусственном свете — лишь намек на то, как она выглядела бы, если бы сквозь нее струился солнечный свет. Она была элегантной и неброской, но все равно потрясающе красивой. Какаши уставился на подарок, пытаясь проглотить комок в горле. — Прекрасная звезда для прекрасной звезды, — прошептал Ирука на ухо Какаши. Какаши издал звук, нечто среднее между хныканьем и рыданием. Закрыв глаза, он прижался лбом к лбу Ируки. — Спасибо, — прошептал он дрожащим голосом. Ирука обнял его одной рукой и прижал к себе, глубоко дыша. Как только к нему вернулось самообладание, он прижал два прохладных пальца к подбородку Ируки, поднимая его голову так, чтобы запечатлеть его губы в нежном поцелуе, в котором была выражена вся его благодарность. Они стояли посреди комнаты, обнимая друг друга и целуясь, нити глубокой привязанности обвивались вокруг их сердец, пока их губы говорили без слов. Руки Ируки скользнули под рубашку Какаши и вверх по его спине, исследуя ее очень нежно. Какаши наклонился к его руке, которая была такой приятной после стольких лет без единого нежного прикосновения. Его кожу покалывало от этого ощущения, и он наслаждался им. Вздохнув, он отстранился. Взяв одну из рук Ируки в свои, он тихо попросил: — Проведи канун Нового года со мной. Он посмотрел Ируке в глаза, очень надеясь на то, что Ирука поймет, что он должен сказать «да». Ирука понял. — Конечно, — прошептал он. Какаши улыбнулся, поднес их сцепленные руки к губам и поцеловал костяшки пальцев Ируки. Когда он, наконец, отпустил свою руку, каждый нерв Ируки был на пределе, пульсируя от желания. — Спокойной ночи, Ирука, — хрипло сказал Какаши. — Счастливого Рождества. — Счастливого Рождества, Какаши, — ответил Ирука. — Спокойной ночи. Когда Какаши выскользнул наружу, Ирука закрыл дверь и прислонился к ней, прерывисто дыша. — И правда, счастливого Рождества.