***
Они взяли такси до театра, который уже был богато украшен цветочными композициями и высокими столами, покрытыми кружевом. Струнный квартет играл тихие мелодии из угла вестибюля. Несколько человек, одетых в лучшие наряды, слонялись по залу с коктейлями в руках, ведя непринужденные беседы. Какаши остановился прямо в дверях, и Ирука почувствовал, как от него волнами исходит нервозность, хотя на лице это никак не отразилось. Ирука успокаивающе положил руку на поясницу другого мужчины, подбадривая его и давая понять, что он не одинок. Он увидел, как уголок рта Какаши дернулся в знак признательности за этот жест, прежде чем он громко выдохнул через нос и шагнул вперед. — Явление Христа народу, — зло протянула Цунаде, пересекая комнату, чтобы встретиться с ними. — Если Ваше Величество не против, я бы хотела со всем покончить. Там есть открытый бар, а ты своим опозданием мешаешь мне приятно проводить вечер, — она повернулась к Ируке, наконец-то признав его присутствие и протянув руку. — Цунаде Сенджу, художественный руководитель театра и, по-видимому, наставница зазнавшихся балерунов, — представляется она, бросив раздраженный, но странно нежный взгляд на Какаши. Ирука с теплой улыбкой пожал протянутую руку. — Ирука Умино, владелец танцевальной студии Умино и профессиональный танцор латиноамериканских танцев. Приятно с вами познакомиться. Цунаде долго изучала его, прежде чем, наконец, отпустить его руку. — Я думаю, ты подходишь — сказала она с легкой улыбкой, прежде чем повернуться обратно к Какаши. — Так, все, сопляк, не мешкаем, — драматично взмахнув своим длинным платьем, она направилась к сцене. — Вот это женщина, — благоговейно прошептал Ирука в удаляющуюся спину Цунаде. Какаши не смог удержаться от смешка. — Ты даже не представляешь. Думаю, мне надо пойти с ней, — добавил он, следуя за своим боссом на сцену. Цунаде протопала к микрофону и постучала по нему длинным ноготком. — Эта штука включена? Хорошо. Попрошу минуточку внимания, повторять ни для кого не буду, — сделав паузу на несколько мгновений, чтобы все гости собрались, она продолжила. — Как вы все знаете, Хидеки Нашимура решил завершить карьеру по окончании текущего сезона. Мы отмечаем его огромные достижения и благодарим его за то, что он был лицом нашего театра в течение всей своей десятилетней карьеры в качестве премьера Токийского балета. Думаю, не только я одна должна его за это благодарить. Толпа зааплодировала, и Нашимура, стоявший слева от Цунаде, ответил легким поклоном. — Как мы все знаем, шоу должно продолжаться, — продолжила Цунаде. — Мы рады сообщить, что, начиная со следующего сезона, премьером станет наша восходящая звезда, которая поведет наш театр вперед к новым высотам. Пожалуйста, поприветствуйте нового премьера, Какаши Хатаке! Слегка сжав руку Ируки, Какаши поднялся на сцену и встал справа от Цунаде, когда в зале прогремели аплодисменты. Он слегка улыбнулся, помахав двумя пальцами. — Хатаке исполнит главную роль — принца — в «Спящей красавице» в сентябре. За последние четыре года он был лучшим в кордебалете и никогда не переставал поражать нас своим талантом. Уважаемая комиссия, состоящая из меня, Нашимуры-сан и двух независимых судей, провела тщательное прослушивание, и Хатаке просто поразил нас всех своим мастерством, техникой и упорством. Он является и будет оставаться ценным артистом Токийского балета. А теперь, если вы меня извините, вон там стоит бутылка саке с моим именем на ней, — с этими словами она затопала со сцены. Какаши посмотрел на Нашимуру, который пожал плечами и последовал за ней. Прежде чем люди успели бы наброситься на него с вопросами, он быстро последовал их примеру, намереваясь присоединиться к Ируке. Однако его тут же перехватила женщина с длинными рыжими волосами и ярко-зелеными глазами, которые, казалось, слишком пристально изучали его. Она схватила его за руку, довольно решительно уводя прочь от основной толпы. Сглотнув, Какаши позволил ей оттащить себя, прежде чем она убрала его руку. — Мей Теруми, — промурлыкала она. — Для меня такая честь познакомиться с нашим новым талантом. Я состою в Совете директоров, и я должна сказать, что Цунаде, безусловно, выбрала самого красивого кандидата на пост премьера, — сказала она, наклоняясь так близко, что Какаши мог чувствовать ее дыхание на своем ухе, что заставило его желудок сжаться от отвращения, и он закрыл глаза, пытаясь сообразить, что делать. Он же не мог оскорбить члена совета, не так ли? Он может потерять из-за этого работу, не так ли? — Ты знаешь, — продолжила Мэй, не обращая внимания на смятение Какаши. — Каждому таланту нужен покровитель, который поддерживал бы его и давал ему все самое прекрасное в жизни. Я могла бы подарить тебе луну с неба, Хатаке-сан, если ты будешь послушным мальчиком. Дерьмо, дерьмо, дерьмо, — безрезультатно твердил мозг Какаши. Он не мог дышать. Что ему делать? — Мне похуй, кем ты себя возомнила, но если ты немедленно не отпустишь моего парня, я буду вынужден ударить тебя, и было бы стыдно испачкать кровью это дорогое платье. Глаза Какаши резко открылись, и он увидел Ируку, стоящего перед ними. Он упер руки в бока и с сердито смотрел на женщину. Еще чуть-чуть, и его взгляд прожег бы в ней дыру. Какаши вздохнул с облегчением и стряхнул с себя чужую руку. — Я должен со всем уважением отклонить ваше предложение. Мне не нужна луна, когда у меня уже есть солнце, — он взял Ируку за руку и повел их к бару в другом конце зала. Как только они оказались на безопасном расстоянии от рыжеволосой хищницы, он поднес руку Ируки к своим губам и поцеловал ее. — Спасибо, — сказал он тихим голосом, который мог услышать только Ирука. Ирука ухмыльнулся. — Всегда пожалуйста. Мне жаль, что я не подошел к тебе раньше. — С этим ничего нельзя было поделать. Она перехватила меня, как только я сошел со сцены. Я просто рад, что ты нашел меня. Какая ужасная женщина. Ирука промурлыкал и протянул Какаши бокал шампанского, затем взял один для себя у проходящего мимо официанта. Они подняли бокалы друг за друга в молчаливом тосте и быстро осушили их. Ирука на мгновение нахмурился, глядя в свой пустой бокал, а потом снова заговорил. — Должны ли мы рассказать об этом Цунаде? Она имеет право знать, если кто-то пытается подобным образом издеваться над ее танцорами. — Зная Цунаде, она все узнает и разберется с этим к концу недели. У нее есть сверхъестественная способность узнавать все, что происходит с ее танцорами. Она даже узнала, что мы встречаемся, а я никому про это не говорил, — увидев, что Ирука нахмурился, он поспешно добавил: — Ты не подумай. Просто у меня нет привычки трепаться о своей личной жизни. После того… что ж, для всех будет лучше, если я не буду слишком много общаться с другими артистами. Слова Какаши не убрали недовольного выражения с лица Ируки. — Ты боишься, что они осудят тебя за то, что произошло в прошлом? Какаши пожал плечами. — Некоторые так и делают. Другие, может быть, и нет, но я никогда не мог вынести выражения жалости в их глазах. Трудно хотеть быть рядом с кем-то, кто смотрит на тебя таким образом. Поэтому я просто ни с кем не сближаюсь. Мне так легче, — он обратил весь свой пристальный взгляд на Ируку, отчего по предплечьям другого мужчины побежали мурашки, пока Какаши продолжал говорить. — Я все еще поражен тем, что ты смог проникнуть за мой барьер, и еще больше тем, что я тебе это позволил. Не уверен, как тебе это удалось, но я рад, что ты это сделал. Ирука ухмыльнулся. — Фокусники своих секретов не раскрывают. Но я должен сказать, что ты стоишь тех усилий, которые потребовались, чтобы по-настоящему узнать тебя. Я с нетерпением жду возможности познакомиться с тобой во всех отношениях. Скрытый смысл, отраженный в этих шоколадных глазах, пробрал Какаши до глубины души. — Хочешь пойти домой? — спросил он, почти задыхаясь. Лицо Ируки расплылось в улыбке. — Я уже думал, ты никогда не спросишь.***
Короткая поездка на такси привела их обратно к дому Какаши. Какаши объяснил, что Гай остался на ночь у своей девушки, так что квартира была в их полном распоряжении. Он нежно взял Ируку за руку длинными бледными пальцами и втянул его внутрь, закрыв за ними дверь. Когда замок щелкнул, он наклонился вперед, заставив спину другого мужчины прижаться к двери, прежде чем нежно поцеловать его в нос, затем в щеку, затем почти целомудренно провел поцелуями вниз по линии подбородка, а затем снова вверх, задержавшись, чтобы пососать кожу за ушком. Ирука ахнул, почувствовав, как язык Какаши скользнул по тому же месту, заставив его трепетать. Но так же внезапно, как начались все эти нежности, мужчина быстро отступил с озорной ухмылкой. — Хочешь чаю? — спросил бес, направляясь на кухню. Ирука зарычал, хватая Какаши за запястье и бросаясь вперед, чтобы перехватить его, прежде чем заключить в крепкие объятия и возобновить поцелуи. Настала очередь Ируки поддразнивать, целуя Какаши в лицо, шею и уши, наслаждаясь тихими стонами. Наконец, он накрыл своим ртом рот Какаши, прижимаясь губами и ища, безмолвно умоляя о продолжении, которое Какаши был только рад предоставить. Он вцепился в талию другого мужчины, словно это был его спасательный круг, когда Ирука впился в его рот горячими поцелуями, от которых из его горла вырвался громкий стон. Их языки скользнули друг к другу, жадно пробуя на вкус каждый дюйм своих ртов. Руки Ируки скользнули под его пиджак-смокинг и вверх по спине, посылая жаркую дорожку вверх и вниз по позвоночнику. Какаши прижал мужчину ближе к своей груди, позволяя своим длинным пальцам скользнуть вниз, обхватить задницу Ируки и нежно сжать, вызвав вздох у другого мужчины. Какаши оторвался от этих жадных губ и устремил на Ируку взгляд, полный вожделения, его серые глаза были почти черными. — Займись со мной любовью, — прошептал он припухшими, блестящими губами. Ируке не нужно было повторять дважды. Он лихорадочно снял с Какаши пиджак и галстук-бабочку, замедлившись только для того, чтобы расстегнуть рубашку, потому что маленькие пуговицы никак не желали поддаваться. Тем временем Какаши продолжал сжимать задницу Ируки, наклоняясь вперед, чтобы оставить на коже его шеи дорожку темно-красных отметин, от которых по телу Ируки пробежала дрожь удовольствия. Как раз в тот момент, когда он собирался разорвать рубашку в нетерпении прикоснуться к тому, что было под ней, рубашка распахнулась, и он, не теряя времени, добавил ее к куче одежды на полу. Действия Какаши по раздеванию своего возлюбленного были более осторожными, но не менее настойчивыми, и вскоре они оба стояли топлесс, прижавшись друг к другу, в то время как блуждающие руки стремились прикоснуться ко всему сразу. Взяв Ируку за запястье, Какаши отвел его в спальню и закрыл за ним дверь. Когда дверь щелкнула, все замедлилось. Ирука протянул руку Какаши, который моментально сжал ее, и они прошли оставшееся расстояние до кровати. Отпустив руку, Ирука провел пальцами вниз по груди Какаши, останавливаясь на сосках, чтобы подразнить и слегка ущипнуть розовые бусинки, прежде чем позволить своим рукам продолжить спуск к поясу. Уверенными движениями он расстегнул ремень и брюки Какаши, сбросив их на пол. Какаши ответил тем же жестом, пока на них не остались лишь одни боксеры. Ирука нежно уговорил Какаши лечь на спину, все это время продолжая целовать, прикасаться и исследовать его тело. Какаши притянул другого мужчину к себе, зашипев, когда их эрекции встретились. Улыбаясь, Ирука скользнул вниз по телу Какаши, поддерживая как можно больший контакт кожа к коже. Он медленно стянул нижнее белье Какаши и бросил его на пол. — Ты такой красивый, Какаши, — благоговейно прошептал он распростертому перед ним мужчине. Он наслаждался розовым румянцем, который залил лицо Какаши и спустился по его алебастровой груди. Хатаке отвернулся от пристального взгляда Ируки, чтобы дотянуться до тумбочки и достать маленькую бутылочку смазки, которую он бросил на кровать. Сжалившись над мужчиной, Ирука отвел взгляд и схватил бутылек, щелчком открыл крышку и выдавил немного себе на пальцы. Он наклонился и лизнул кончик очень твердого члена Какаши, вырвав у мужчины громкий стон, и прижал скользкий палец к его сморщенной дырочке. Медленно он ввел палец внутрь, одновременно беря член в рот. Какаши кулаками вцепился в простыни, выгибаясь от наслаждения. Посчитав, что мужчина достаточно расслабился, Ирука добавил второй палец, надавливая и двигая рукой взад-вперед. Какаши громко застонал, когда Ирука задел его простату. Ирука оторвал свой рот от члена Какаши и одарил его страстной улыбкой. — Вот так, детка. Я хочу, чтобы тебе было хорошо, — не успели слова слететь с его губ, как он снова вобрал член Какаши, вдавливая третий палец в его тугую дырочку. Натиск заставил Какаши вскрикнуть. Это было очень хорошо, но этого было недостаточно. Он хотел… — Еще, — выдохнул Какаши. — Я хочу тебя. Ирука мучительно медленно вытащил пальцы и выпустил член Какаши. Быстро сняв нижнее белье, он смазал себя и прижался к заднице Какаши, задержавшись всего на мгновение, прежде чем медленно войти в горячее, влажное отверстие. Они оба застонали в унисон. Когда он полностью погрузился внутрь, Ирука остановился, вновь медленно и тягуче целуя любимого. Какаши прервал поцелуй после того, как легкий дискомфорт прошел. — Пожалуйста, двигайся, — прошептал он в губы Ируки. Ирука подчинился, почти полностью выйдя из Какаши, а затем толкнувшись вперед, сорвав еще один оглушительный крик с чужих губ. Ободренный ответом, загорелый мужчина начал совершать медленные, глубокие движения, которые все больше и больше приближали Хатаке к экстазу. Какаши обхватил своими длинными ногами талию Ируки, побуждая его двигаться глубже, еще дальше. Ирука с энтузиазмом подчинился, набирая скорость, продолжая впиваться глубокими поцелуями в губы седовласого мужчины, глотая все более отчаянные стоны, вырывающиеся из его рта. Он схватил рукой член мужчины и погладил раз, другой. Какаши запрокинул голову и закричал, когда оргазм вырвался из него, а сперма оказалась на их животах. Это подтолкнуло Ируку к краю, и он с низким стоном излился в Какаши. Совершенно измученный, он больше не мог держаться на руках, и рухнул на парня под собой. В оцепенении Ирука почувствовал, как успокаивающие пальцы расчесывают его каштановые локоны, и одобрительно замурлыкал. — Я люблю тебя, — прошептал Какаши. В ответ Ирука из последних сил запечатлел нежный поцелуй на мокрой от пота груди мужчины. — Я тоже люблю тебя, моя прекрасная звезда, — прошептал он в ответ. Они обнимали друг друга всю ночь. Все, что находилось за пределами их объятий, прошлое, настоящее или будущее, не имело значения. Единственные важные вещи были прямо здесь, зажатые между сильными руками двух людей, которые отныне были связаны друг с другом самой судьбой. Какаши вздохнул, чувствуя себя таким счастливым, что позволил блаженному сну овладеть собой.