Цвет души маджента

      Я открыла глаза и, оглянувшись вокруг, заметила всё ту же тьму, но в этот раз сразу осознала нереальность данного мира, чего не было в прошлые ночи — в каждом своем сне я безукоризненно верила в реальность происходящего здесь. Мог ли так подействовать полученный сегодняшним днём ушиб на меня? Впрочем, причины неважны, главное, что сейчас я, осознавая свое местонахождение и цель, которую до сих пор вижу смутно, смогу сделать намного больше, чем бесцельно бродя здесь и рассуждая, насколько всё в этом месте совпадает с реальным миром. Это место заставляет меня вспоминать о детском страхе, который был подобен этой тьме. Картинки из определенных моментов прошлого проносились в голове, и вместе с этим я понимала, какой большой путь прошла в то время, чтобы одолеть темноту — самого злейшего врага пятилетней меня — и прогнать ее из своей головы. Хотя до сих пор тьма не вызывает у меня ничего положительного, только небольшое предчувствие опасности и нависающей угрозы. В детстве наша семья завела маленького песика, который, к сожалению, не прожил больше двух лет. С момента, как питомцу исполнилось шесть месяцев, меня стали преследовать по ночам страшные образы в голове. Разум не по моей воле без конца придумывал ужасающих монстров в виде огромных тощих и безобразных собак, которые так и хотят схватить меня и всё то, что дорого сердцу. О маленьком песике я начала переживать в первую очередь, ведь он казался таким крошечным и беззащитным, словно тот был рожден для того, чтобы его защищали. Мне было безумно страшно сделать шаг в неизвестность, но страх за малыша был намного выше. Я действовала решительно, хотя мои коленки предательски дрожали и слезы наворачивались на глазах. Гордость в тот момент так и наполняла меня за отважный поступок, ведь я переступила через свой главный страх и смогла дойти к малышу! После этого испытания я заметила, что во тьме нет ничего того, что было в моей голове. Она безвредна, не опасна. Мой страх ушел, а я взяла на руки собачку и понесла к себе. В детстве я никогда не любила ночь, засыпая лишь с включенным ночником около кровати, что не позволял тьме окутать комнату полностью, и этому было объяснение. Сейчас же данное время суток до сих пор не вызывает у меня восторга, но теперь это не связано со страхом: мне просто в ней неуютно. Хочется поскорее пропустить ночное время и увидеть восходящее яркое солнце. Но в этом месте одна тьма, и солнца нет, даже если я очень сильно пожелаю. Может ли это быть оттого, что темнота лишь в моей голове? Если это так, то она напрочь застряла там, мешая мыслить ярко и позитивно. Вскоре я отбросила мешающие мысли и бегло осмотрелась вокруг: ничего здесь, кроме темноты, нет. Или есть, но мое зрение не способно видеть всё четко и ясно во тьме. У него нет функции ночного зрения. Сейчас это могло бы очень помочь мне, но приходится довольствоваться тем, что я имею, то есть, ничем. Что я должна здесь делать, куди идти и что искать? Несколько минут я стояла, раздумывая о дальнейших действиях, ведь рассчитывать на одну удачу глупо и по-детски. Моя мама точно не поступила бы так. У нее, я уверена, всегда найдется план, по которому она пришла бы к лучшему исходу. Вдали послышался шорох, и я резко переместила свой взгляд в ту сторону. Как бы я не пыталась вглядеться, у меня ничего не вышло. Кромешная тьма на то и кромешная, что даже свои ноги попытайся разглядеть.       Как бы ни было сложно признать это, но самое страшное в данном сне — услышать чей-то голос: ни разу ничто не тревожило мертвую тишину, стоящую в этом месте. Только я могла, ведь я творец этого мира, пускай он и не создан по моим прихотям. И тут я впала в минутный ступор, услышав что-то, кажущееся запретным для этого мира и чего искренне боялась:       — Нравится? — прозвучал из темноты неизвестный мне, но довольно приятный голос. Его обладатель, определенно, был мужчиной. Но так ли важно это сейчас, как тот факт, что теперь я здесь не одна? Или это всё игра моего сознания, что окончательно запуталось, пытаясь хоть как-то принести нотки интриги и какие-то действия, нежели бессмысленное обдумывание и впоследствии бесцельное блуждание по царству тьмы? Хотелось бы так думать, но мысли спутались, спешно развязались и затем сошлись на том, что он не кто иной, как подозрительный и незваный посетитель моего сновидения. — Пришлась ли по вкусу новая жизнь? Его голос отдавался эхом вокруг меня. Невозможно было понять, откуда именно он исходит, но я пыталась, крутясь вокруг себя и всматриваясь в непроглядную тьму. Послышался непринужденный смех. Мое напряжение росло, и я решилась вступить в диалог с ним, заранее проглотив стоящий в горле ком:       — Где… ты? — только и смогла выдавить из себя, до сих пор не осознавая случившегося. Оказывается, для меня важнее знать, откуда случится опасность, чем то, кто является инициатором. Я глубоко сомневалась, что нарушитель ответит на мой вопрос так, чтобы я определила его местоположение и взглянула на него, пускай и не смогла бы разглядеть даже очертания. Главное знать, откуда может исходить опасность. Всё-таки я ощущаю исходившую от него угрозу, но его голос кажется… таким знакомым.       — Не пытайся, меня ты всё равно не увидишь, — он говорил легко, внятно и четко. В его голосе не было слышно какой-либо злости или агрессии, наоборот присутствовали нотки заботы и тепла, которыми он хотел, вероятно, поделиться. Может, мое чутье меня подвело, и этот голос на самом деле не такой плохой, как мне показалось сперва? — Иди вперед, отыщи свет и не упусти его на этот раз. Совсем скоро тебе откроется тайна души.       — Кто ты? — и теперь мне стала интересна его личность. Хотя, нет: в действительности я желала разузнать у него, что он имеет ввиду, говоря всё это. Откуда ему известны действия, что следует предпринять мне, чтобы познать, так называемую, тайну души? Я не хотела упустить его, поэтому и пыталась продолжить диалог, ведь он мог так быстро закончится, как и жизнь живого существа, если на минуту перестать бороться за нее.       — Я твой старый знакомый. Зови меня Даниэль, моя милая Андри.       — Андри? — переспросила я, впервые услышав это имя. Он, видимо, спутал меня с кем-то?       — Прости-прости, — спешно начал извиняться, слегка посмеиваясь, видимо, из-за своей оплошности, — ты же ведь… Рени. И он затих.       — Эй! — окликнула я, призывая его вернуться и выдать мне все ответы на вопросы, которые тот вызвал своими словами, потом еще раз и еще. Сколько бы ни звала голос, но больше он, Даниэль, не отвечал мне. Чувство, что я здесь не одна, не покидало меня ни сейчас, ни пять минут спустя. Могла ли я быть здесь в безопасности? Желает ли он мне зла? Это ведь обычный сон, и тот незнакомец должен быть плодом моих фантазий. Я старалась думать, но чувствовала, что, размышляя так, я как никогда ошибалась. Меня беспокоило это. Ничего не оставалось делать, как послушаться и отыскать некий свет. Не упустить его в этот раз? Звучит гораздо легче, чем сделать. Видимо, голос не понимал, насколько проблематично было каждый раз даже дойти до него и коснуться. Или же он просто смеется надо мной, намекая на беспомощность и слабость. Неужели Даниэль был здесь с самого начала моих снов и видел каждую проигрышную попытку? Я снова иду вперед, как и каждую ночь, проведенную в этом месте. Сейчас я знаю, что надо отыскать: неизвестный свет в этой темноте. Голос подсказал мне выход отсюда, хотя я и сама догадывалась, что разгадка кроется в свечении. Как оно там выглядело… Тусклый синий цвет? Неважно, если я ошибаюсь, ведь всё равно пойму, когда найду его. И я нашла. Он снова неярко сиял поодаль от меня, но сейчас было иначе. Этот свет метался то в одну, то в другую сторону, отдаляясь всё дальше от первоначального месторасположения. Ни за что не смогу догнать его, если не побегу вдогонку. И я пустилась за ним; всё-таки не хочется упустить свечение еще больше, чем в прошлые разы: вероятно, тот незнакомец так же наблюдает за мной, как и раньше, а упасть в грязь лицом я не желаю. Стыдно признавать, но его слова подействовали на меня большим толчком, отчего мой бег стал быстрее, не как на расслабленной пробежке утром вокруг дома. Никогда не любила бегать, но моя мама считала иначе и пыталась каждое утро прихватить меня с собой на утреннюю разминку. Благо, было это года три назад, когда я еще не имела понятия, как правильно выражать свое мнение. Я бежала за светом, а он — от меня, виляя влево и вправо. Время от времени я ускорялась, иногда снижала скорость, восстанавливая дыхание, а после снова нагоняла отдаляющееся свечение, которое не планировало останавливаться. У меня не было возможности подумать о его хаотичных движениях, которые словно намекали, что инородное тело чувствовало преследование позади. Но зачем кидаться в разные стороны? Так мы и бежали несколько минут, пока я не решилась набрать максимально возможную своим телом скорость. Это было сложно, учитывая, что бег — не мой приятель. Оставалось всего пару метров — три или четыре, — и я смогу прикоснуться до движущегося свечения. Изменит ли мое прикосновение что-либо? Что имел в виду голос, говоря «Не упусти»? Но времени подумать не было, и я сделала последний рывок, коснувшись до света. Он в то же мгновение остановился, и мне пришлось затормозить, чуть не свалившись на пол от резкой остановки. Я устояла на ногах и взглянула на свечение. Оно было таким же синим и тусклым, как и всегда, но уже не убегало неведомо куда. Внезапно свечение стало быстро исчезать, словно огонь потух на зажженной свече, а я с недоумением наблюдала за этим процессом. И вот, я снова одна в этой пустоте, которая кажется уже не такой пустой и темной. Оглядевшись, это место и вправду перестало быть таким темным: начали вырисовываться голые деревья, которых было не больше двадцати в ближайшие сотни метров. Под ногами серая, даже кое-где черная трава, не вселяющая позитивных чувств от лицезрения. А сверху до сих пор пустота. Ни неба, ни звезд, ни луны — абсолютно ничего не было над головой. Только лишь теперь этот верх имел пугающий красноватый оттенок. Я не предполагала, что этот мир может стать еще хуже после кромешной темноты, но, оказывается, всё возможно. Мелкая дрожь прошлась по моему телу; это место настоящий кошмар. Кто-то резко схватил сзади меня за плечо, и я ойкнула, а сердце принялось настукивать бешеный ритм. Я не хотела поворачиваться лицом к… монстру? Но всё решили за меня, силой развернув тело. Мне казалось, мое сердце сейчас выпрыгнет из груди и убежит, оставив тело в руках неизвестного. И я увидела лицо женщины, которая беззвучно что-то кричала, тревожным взглядом осматривая окрестности. Потом она взглянула на меня, и ее голос резко появился, будто кто-то специально поджидал момента, чтобы включить громкость на всю:       — Уходи отсюда, пока они не пришли! — она крепко сжала руки на моих плечах, отчего резкая боль пронзила меня. Боль во сне? Я вконец перестала понимать, что же здесь, мать его, происходит. — Боже мой… Они здесь! — беспокойно, но уже тише промолвила та. За спиной у женщины послышался длительный, истощенный вой собаки, которая, казалось, голодала пару месяцев. А после вокруг начали раздаваться грозные рёвы, не предвещающие ничего хорошего для нас. Вскоре я увидела множество приближающихся красных точек, которые направлены только на их жертв: меня и незнакомку. У женщины потекли слезы, но ее лицо не выглядело испуганным и оставалось серьезным, в меру устрашающим, как у мамы, когда все ее планы рушатся и ей приходится строить новые или когда кто-то совершил гнусный поступок; ее руки еще крепче сжались. Она нагнулась к моему уху, а после крикнула, что есть силы:       — УБИРАЙСЯ! Мои глаза самовольно закрылись. Я перестала ощущать тяжесть на своих плечах и слышать устрашающие звуки, пробирающие до дрожи. Всё резко прекратилось, будто в этот момент нажали кнопку «Стоп».       Через три секунды я смогла открыть глаза, и неожиданный яркий свет ослепил меня, отчего автономно сощурила их. То мерзкое место и существа остались позади, и сейчас настало утро. Но на душе всё так же неспокойно.       Моя комната кажется какой-то неродной.