***
Фаина хотела бы получить ответ на очень простой вопрос. Она не собиралась соглашаться на сделки, не собиралась помогать Астрагору, не собиралась переходить на его сторону… Так почему тогда она здесь? Снова. Пьет чай, отдающий звонкой цветочностью и мягкой, приятной сладостью. Слушает Астрагора. Вспоминает, как несколько дней назад она спросила, чего ей будет стоить один разговор с Василисой — и что ей ответили. «Ничего. Считайте это подарком». Не странно ли это? Нужно было прийти к злейшему врагу всех эфларцев, чтобы почувствовать себя на своём месте. — Знаете, почему вы продолжаете приходить ко мне? — усмехнулся Астрагор, будто бы отвечая на её мысли. Фаина, не вздрогнув, выдержала его взгляд и подумала о том, что он изменился. Как если бы отравленный кинжал, воткнувшись в землю, зарос тёмным и влажным мхом. — Расскажите, — она усмехнулась в ответ. — Потому что вам становится легче, — он чуть подался вперёд, не отрывая от неё неподвижного страшного взгляда, — и потому что здесь вам не нужно притворяться кем-то другим. Я не ошибусь, если скажу, что я единственный, кто по-настоящему видит вас? Фаина молчала. Астрагор улыбнулся почти сочувствующе и почти мягко. Они оба знали, что он был прав. Фаина помнила слова матери — «однажды ты встретишь человека, который увидит твою суть с первого взгляда и возненавидишь его». Но ненавидеть не получалось. Может быть, та Фаина и возненавидела бы того, кого не могли обмануть её игры и отражения; но сейчас она была рада. Если она была зеркалом, то Астрагор — тьмой, которая не отражается в зеркалах; и в которой можно разглядеть саму себя, если не испугаться. Фаина не боялась. Никогда не боялась. — Зачем вы звали меня? — спросила она, выгибая тонкую бровь, — не для того же, чтобы говорить обо мне? — Нет, — Астрагор перестал улыбаться, — не для этого. Вы знаете о проклятии ЧерноКлюча? — В общих чертах. Уверена, вы знаете больше. — Я чуть не стал его хозяином, — Астрагор пожал плечами, — Его сила всегда была мне близка, и, думаю, я сумел бы с ним справиться… Но Эфларус выбрал другого ученика. — Может, он хотел уберечь вас от проклятия? — Фаина чуть наклонила голову набок. — Черноключ не проклят, — с усмешкой ответил дух, — его хозяев убивает его же сила. Он… Как сильнейший яд, как чистая смерть… Ключники пользуются его силой, чтобы убить Алый Цвет, но не могут выдержать её. Никто не может. Фаина явственно услышала пропущенное слово «почти». И представила Василису, измученную и мёртвую. Не выдержавшую. Отдавшую всю себя. …Но даже её жизнь не была важнее Эфлары. — К чему вы клоните? — Вам не кажется, что серебряный ключ — не менее интересная вещь? И о нём вы, пожалуй, знаете больше. Фаина заговорила медленно, осторожно подбирая слова. — Он пробуждает дар или многократно усиляет его. Не всякий, только связанный с управлением параллелями, с зодчеством… — Или с нитями. — Да. Что до силы… Холод. Блеск. И режущий глаза свет. Астрагор кивнул. — Смотрите, какой расклад получается… Ваша ученица не сможет выдержать силу своего ключа — и вы не сможете ей помочь; мой племянник не справляется с ключом, и помочь ему не могу я. — Зачем вам помогать предателю? Астрагор усмехнулся. — Фэш — член моей семьи, — ответил он. «Это не ваше дело», — отчётливо услышала Фаина. Несколько мгновений в комнате висело молчание, густое, пряное и пьянящее предвкушением перемен. — Я предлагаю вам сделку, — сказал Астрагор. И в этот раз Фаина отказываться не стала.***
Фаина, наверное, хотела успокоить его — но стало только тревожнее. Константин видел её много лет назад, в Чародоле — и видел совсем недавно; ему казалось, она сильно изменилась за эти годы. Оставалось понять, к худу это или к добру. «Не стоит беспокоиться за Фэша», — сказала она, — «он будет в порядке». Константин верил Фаине, но не знал, как такое возможно. …Или, наоборот, знал. Если Фэш вернётся к Астрагору? Если обменяет свою жизнь на что-то более важное? Если сделает что-то ещё? Или, может, он уже что-то сделал. Константину, наверное, не стоило бы так за него волноваться. Но Фэш был другом Ника, и не узнать собственную искажённую историю в них было невозможно. Хорошо хоть, Ник с Фэшем дружил, а не любил его так, как сам Константин любил Нортона. Его начинало мутить каждый раз, когда он вспоминал об этом — и он старался не вспоминать. Казалось, стоит ему открыть дверь этой боли, и она расползётся внутри ядовитой плесенью, вытравит всё живое, оставит после себя пустую оболочку, сломанную куклу… Или совсем ничего. Когда он видел Нортона только на заседаниях Зодчего Круга, было легче. А после этой подставы… Делать вид, что ничего не случилось, становилось все сложнее, и воспоминания, которые Константин так старательно похоронил, пробивались живыми ростками колючей кладбищенской крапивы. Так странно: не так уж редко ведь и виделись-то. Только разговоры все — только по делу, про Часовой Круг, про Новое Время… А теперь как будто лёд треснул. Не между ними, правда, а только у него в сердце. И зря. А ещё ведь Фаина… Ведёт себя странно, пропадает куда-то, отмалчивается, Лиссу пугает. Да все они… Действительно, может, это Цветение так на них всех влияет? Время замыкается в кольцо, и они встречаются с самими собой… …И не всегда встречи оказываются приятными.***
Родион смотрел на Миракла — тяжело и сурово; Зодчий язвительно и насмешливо смотрел в ответ. Родион не знал, союзниками они сейчас были или врагами. — Где пропадает Фаина? — спросил он. — Она мне не отчитывается, — безмятежно ответил Миракл. — Не можешь уследить за своей женщиной? — в голосе Родиона зазвучала угроза. — Она мне не отчитывается, — повторил Миракл, — И тебе тоже. Пора бы уже смириться. — Если она сорвёт мои планы… — То это будет означать, что она следовала своим. — Ты думаешь… — Что Фаина может стать Временем? Да. Что она опасна для тебя? Да, конечно. Что она способна навредить Эфларе? Нет. Родион нахмурился. Своя судьба всегда волновала его больше судьбы Эфлары. Фаину стоило бы устранить — но не потеряет ли он Миракла? Не узнают ли другие союзники, члены Зодчего Круга, не отвернутся ли от него? Нет, это слишком опасно. Надо придумать что-нибудь другое, что-то, что обезвредит Фаину, но при этом не заденет его. А потом, может, придётся и от Миракла избавиться… Время покажет.***
— Ольга Михайловна! — Василиса радостно подбежала к ней, обняла, радуясь, что Фаина исполнила обещание. Ей хотелось сделать вид, что ничего не случилось, что всё так же, как прежде… Но это было не так. Она изменилась за это время. Часодейство, дремавшее в крови, проснулось, раскрылось и запело — и Василиса чувствовала, что больше не принадлежит этому миру. Раньше она любила Ольгу Михайловну больше всех остальных взрослых — а теперь у неё была Фаина. И дар. И ЧерноКлюч. И столько всего ещё… …Василиса не знала, сможет ли она хоть когда-нибудь привыкнуть к тому, какой она стала… Кем она стала. К тому, что ей это нравится. К тому, что ей не хочется возвращаться назад.***
Астрагор отпил кофе — растворимой дряни — и в очередной раз пожалел, что Цветок решил распуститься в спортивном лагере. Хорошо хоть, недалеко от Драголиса — но плохо, что именно здесь, рядом с беззащитными остальцами, с подростками и детьми. Астрагор окружил лагерь защитой, спрятал его от глаз других духов, укутал в тени и лесные мороки… Но всё равно беспокоился за людей. Совет решил помочь эфларцам — но были те, кто презрел бы это решение. Это была его земля — но были те, кто плевал на границы. …Каждого, кто посмел бы сделать это, ждала неотвратимая смерть. Преступник стал бы очередным призраком Драголиса, отдал бы ему свою силу, и трава росла бы ярче и выше там, где пролилась кровь. Но на собрании отрядов Астрагор будет говорить не про это, а про мелкие, и, в сущности, неважные лагерные дела. И он позволит тому смешному вожатому, Серёже, провести игру. Надеясь, что она отвлечёт ключников от соперничества.***
— Почему вы разрешили устроить игру? — спросила Василиса, когда почти все ребята разошлись, оставляя её наедине с Астрагором. Она его не боялась: знала, что дух обещал не причинять вреда ключникам. И ещё — что Фаина виделась с ним чаще, чем стоило бы преданной советнице Белой королевы. Василиса почти не умела разбираться в таких вещах, но Фаина доверяла ей многое. — У тех, кто занят игрой, не будет времени и сил на попытки убить друг друга. Василиса пожала плечами. — Вы думаете, это поможет? — Не уверен, но попробовать стоит. Василиса на мгновенье задумалась о том, говорить ли это — и всё же продолжила. — С ними происходит что-то странное. Со всеми. Фэш почти не разговаривает с нами, Марк перестал задираться и похож на зомби, Ярис просто говорит странные вещи… Мне страшно. Удивительно, что признаться в этом почти незнакомому не-человеку оказалось легче, чем Фаине. — Это из-за ключей. Они просыпаются и влияют на своих хозяев. Меняют их. — Мой тоже проснётся? — Да, но волноваться тебе не стоит. У нас с твоей наставницей договор… Я помогу тебе, когда придёт время. Василиса кивнула, и взгляд у неё стал серьезным и слишком взрослым. Она боялась нового мира, она любила его, она хотела узнать про него так много, как только можно, и разобраться в том, как он устроен. Значит, она должна была наблюдать.***
Фаина уже почти привыкла к тому, что может нарушать правила, установленные великим духом Осталы для эфларцев… Для всех, кроме неё. …И орденцев, но о них она предпочитала не думать. Она встречалась с Василисой ночами, на окраине лагеря, там, где ещё действовали защитные эферы Астрагора, но уже никто не ходил. Фаина отгораживала поляну скрывающими эферами и учила Василису всему тому, чему обещала учить. Эферам. Теории часодейства. Истории Эфлары и её современному устройству. Фаина показывала Василисе новый мир — и не забывала расписывать красоты и предупреждать об опасностях. Она рассказывала о том, что творится на заседаниях РадоСвета и в садах Белого замка; говорила об интригах и борьбе за трон Времени, о том, кого из ключников Василисе стоит бояться и почему, а кому можно с осторожностью доверять… Конечно, тринадцатилетняя девочка не могла понять всего, и что-то Фаине приходилось сокращать и упрощать, но суть Василиса ловила, и очень быстро осваивалась. Фаина предпочла бы растянуть обучение, и дать Василисе больше времени для адаптации, но она обещала защищать свою ученицу, а в их ситуации информация была практически единственным, что действительно могло бы её защитить.***
— Ну и что вы думаете про игру? — спросил Ник, сидя на перилах беседки. Диана нахмурилась. — Мне не нравится, что её поддерживает Астрагор. Нам нужно сосредоточиться на цветении… — Да? И что ты собираешься делать? От нас ничего уже не зависит. Ни-че-го. — Фэш сидел, положив подбородок на спинку стула, и злился. Он не хотел сюда приходить, но альтернативы — очередной бессмысленный разговор с Марком, попытка совладать и нитями и ключом или размышления о том, почему учитель помог ему — казались ещё худшими вариантами провести утро. Сейчас он уже не был уверен в этом. Марк был не так уж и плох. Он по крайней мере не фыркал. — Ну, знаешь, мы хотя бы думаем о Цветении, а не гуляем под ручку с Марком. Иногда Диана бывала невыносима. Сейчас. — Диана, — Фэш подался вперёд и посмотрел на неё устало и грустно, — твой ключ уже проснулся? — Нет. — Тогда помолчи. — Причём тут это?.. — Он не справляется с ключом, — бросила Василиса. Она сидела рядом с Дианой и всё это время молчала, рассматривая что-то в листве, — И ему нужна помощь. Марку тоже. Никто из тех, чьи ключи уже проснулись, не может с ними справиться… По крайней мере пока. — Откуда ты знаешь? — Фэш с Дианой сказали это одновременно. — Наставница сказала. — Сказала? Не написала? Ты утверждаешь, что она была здесь и… — Нет, Фэш, конечно же нет. Мы созванивались через часолист. Фэш выдохнул. Возможно, он и правда становился параноиком. Ключ все ещё мучил его, но хотя бы не оставлял ран… Кошмары все ещё снились. Такими темпами он и до восемнадцатилетия не доживёт. И стоило ли сбегать в таком случае? — Я всё равно тебе не доверяю. — Сколько тебе повторять? Я не шпионка. И не я тут общаюсь с Марком. — Зато гуляешь под ручку с Астрагором. Василиса выдохнула и прикрыла глаза, будто бы собираясь с мыслями. Фэш напрягся. Диана, тоже наверняка желающая узнать подробности той «прогулки по замку», внимательно смотрела на них. — Госпоже наставнице нужно было увидеться со мной. Астрагор устроил эту встречу. Она пообещала помочь тебе справиться с ключом, потому что в ином случае ты можешь не дожить до цветения. Фэш мог бы поклясться, что в этом ответе не было ни слова лжи — и ни мгновения правды. Вылизанная официальная версия, то, что можно пересказать их покровителям: подумаешь, одна встреча, одно безобидное обещание… Астрагору ведь не нужны смерти ключников, никому они не нужны. «Мне не нужна её помощь». «Мне не нужна его помощь». «Я справлюсь, я должен справиться сам…» — Как она собирается это сделать? — Не знаю. Думаю, Астрагор может устроить вам встречу. Госпожа Сагитта будет на испытаниях ключей — может быть, после них? — Может. Много всего может случиться. Если ключ его не убьёт, если Астрагор не обманет Фаину, если-если-если… …Если он не сбежит снова. Не оставит ключ, например, Нику, не улетит куда подальше, не отсидится там, как распоследняя трусливая тварь… Может, он просто слишком слаб для Цветения. Может, так будет лучше.***
Константин смотрел на письмо Ника и не верил своим глазам. "Фаина хотела встретиться с Василисой, и Астрагор потребовал взамен помочь Фэшу". Невероятно. Технически, в этом не было ничего ужасного. Фаина не предала Эфлару — наоборот, пообещала помочь ключнику — не сделала ничего дурного; она могла бы рассказать о своей встрече с Астрагором всему РадоСвету, и вряд ли бы её осудили. Если, конечно, дело было именно так. А в этом Константин сомневался, потому что вопрос, тревоживший его, зудел всё сильнее, царапался внутри неприятным насекомым с острыми гранями панциря. Всего лишь один вопрос. «Почему великий дух Осталы хочет помочь тому, кто его предал?» Фаина вела себя так, как будто её это не волновало. Может, это и правда было так — а может, она знала то, чего не знали они. По хорошему, ему бежать бы к Астариусу со всеми своими догадками, беспокоиться бы о возможном предательстве… Но в том, что Фаина не предаст Эфлару, Константин был уверен гораздо больше, чем в том, что этого не сделает Родион.***
Родион смотрел на письмо — и улыбался. Его написала Диана, прочла Диара, передала ему Лисса — и он был доволен. В нём не было ничего такого. Ничего противозаконного, ничего недопустимого — но это был первый шаг. Первый шаг к суду над Фаиной; к изгнанию её из РадоСвета, к её казни — потому что по законам фей за подобную измену полагалась именно казнь. Ну и что, что не было никакой измены. Это не важно. Фаина уже пришла к Астрагору один раз — придёт и другой; она никогда не примет его сторону, но Родион, конечно, сможет выставить всё в правильном свете. В конце концов, ему ведь её судить. Так что остаётся только подождать, когда Фаина оступится… Скоро. Скоро она перестанет ему мешать.***
Василиса не ответила на письмо. Лисса злилась, и плакала, потому что чувствовала себя виноватой — а потом пришёл дедушка и сказал, что это из-за Фаины. Что её советница спелась с Астрагором, и, возможно, зачаровала Василису или просто соврала ей. Теперь Лисса не плакала. Теперь всё было просто. Теперь у неё была цель.