***
В школе Драко пользовался огромным вниманием у девушек, также дела обстояли и сейчас. Проблема была в другом, все это было не нужно самому Малфою. Устав от назойливого внимания, из-за которого спина была исключительно в вертикальном положении, Драко стал избегать любых контактов с противоположным полом. Блейз даже шутил, что их друг готовится в священники. Вот, почему новость о том, что их друг женится так сильно огорошила компанию. Панс спрыгнула с ног Тео и, подойдя к Драко, схватила друга за лицо, чтобы убедиться, что это не приступ пьяного помутнения. — Ты в своем уме? Воскликнула девушка, у Блейза от этих новостей и вовсе выпал стакан с виски из рук, из-за чего итальянец смачно выругался, неодобрительно косясь на компанию. Драко осторожно убрал от себя Панс, встал с кресла и прошелся вдоль комнаты, поминутно разжимая и сжимая пальцы, тем временем его лицо не выражало ровным счетом ничего… — Это длинная история, так что позвольте мне для начала выпить. Потерянно заявил Малфой, опустошая совсем не аристократично, из горла полбутылки кьянти, которое обычно пила Астория, когда приходила порой с Ноттом на их посиделки. Сейчас аристократка была беременна и не желала даже чувствовать запах алкоголя, поэтому Тео пил по-минимуму, из-за годовщины смерти матери Панси Нотты отошли от обычных правил и Теодор, мягко говоря, уже сильно наклюкался, а потому его не удивляли слова и действия Драко. Возможно, что это было даже хорошо, если учесть, каким истеричным он бывал, когда его что-то расстраивало. Поставив бутылку на стол, Драко начал свой рассказ…***
История, приведшая к сегодняшним событиям, случилась полгода назад, когда Драко шел вечером с работы в свою городскую квартиру. Банк, являвшийся легальной частью бизнеса его семьи, был постоянным пристанищем юного лорда, отучившегося два года в Оксфорде на экономиста. Следя за финансами, Малфой постепенно отгораживал себя от мыслей о будущем. Жизнь дала ему второй шанс и он не должен был его упустить, эти мысли заставляли его обыденно просыпаться в холодном поту. Было уже довольно-таки поздно, ибо Драко задержался на работе на добрые полтора часа. Ночь постепенно сменяла вечер. Темно-синее небо, отгоняемое пересветами фонарей, бередило душу. Малфой до сих пор не знал, почему он тогда обернулся… Вероятно, это были игры судьбы или же простое совпадение, в которые никогда не верила его мать, но тогда Драко и встретил ее. Возле дома, где жил Малфой была картинная галерея, возле которой стоял небольшой салатовый домик. Как раз в тот момент, когда Драко проходил по улице напротив этого строения, дверь галереи отворилась и оттуда вышла Гермиона Грейнджер… «Золотая девочка» была одета в зеленое пальто с сиреневым газовым шарфиком, в ее руках была огромная стопка картин, а на ее бледном лице виднелись синие, красные и даже лиловые полосы, та же история творилась и с ее волосами. В какой-то момент Драко понял, что еще секунда и его бывшая однокурсница распластается на асфальте под грузом своих картин, а потому подбежал, хватая его под руку как раз в то мгновенье, когда правая нога девушки поскользнулась на раскинувшейся возле входа в здание луже. — Спасибо, ми… Гермиона не успела договорить, шокировано уставившись на своего «спасителя». Проморгавшись, она выдернула свою руку из жесткой хватки Малфоя и прислонила свою ношу к стене, а сама начала запирать дверь своего пристанища. Драко все это время наблюдал за ней, сложив руки на груди, не зная, как реагировать на происходящее. Грейнджер была одной из немногих женщин, что хоть как-то его волновала, правда, сегодня реакция у него на нее была отнюдь не обычная. Краски и ее забавное поведение заставили его превратиться в неподвижную статую.После долгих попыток дверь все-таки была заперта и Гермиона обернулась на него. — Извини, что тебе пришлось это созерцать, я в хороших отношениях с хозяйкой этой галереи и она иногда разрешает мне рисовать в ее мастерской, а за это я помогаю ей реставрировать старые картины. Она суетливо указала рукой на оставленную стопку. Драко дружелюбно улыбнулся, кивая в знак того, что он понял то, о чем она ему тараторила. — Мерлин, какая я идиотка, я же не сказала тебе спасибо! Воскликнула Грейнджер, моментально покраснев, Драко почему-то это ужасно позабавило. — Вообще-то ты извинилась, просто не договорила. Спокойно заметил он, опуская взгляд на свои часы, циферблат показывал девять вечера. — Ты далеко живешь отсюда? Сейчас уже поздно, а район магловский и аппарировать не очень хорошая идея, может быть, тебя нужно проводить? Я вот к чему. Следя за сменяющимися эмоциями на лице девушки, проговорил Драко. Гермиона оглядела темный переулок и о чем-то задумалась. — Это в двух кварталах отсюда, уверен, что у тебя есть для этого время, у тебя наверняка был тяжелый день на работе, Драко? Она сказала это, указывая на его кожаный чемоданчик. Малфой понял, что не дышит, почему-то обращение по имени от этого человека привело его в необъяснимое беспокойство и теперь ему стало неловко. Побледнев на несколько тонов, он все-таки нашел в себе силы настоять на помощи, Паркинсон говорила об этом районе, как об одном из самых неблагоприятных в позднее время суток, к тому же без магии Грейнджер вряд ли донесет эту стопищу картин самостоятельно, а магией под фонарями и камерами пользоваться запрещено. — Думаю, что вечерняя прогулка пойдет мне на пользу, Грейнджер, так что пошли. Гермиона пожала плечами, явно не веря своим ушам, и поплелась за картинами, когда Драко выразительно на нее посмотрев, взял их сам и пошел в указанном ею ранее направлении. Сначала они шли молча. Ночь была спокойная, по дороге лишь изредка проезжали машины. Драко думал о том, почему Грейнджер идет так поздно одна. Неужели Уизли настолько идиот, что не встречает ее вечерами? Гермиона же как будто бы ушла в себя. Ее лицо было сосредоточенно, когда Драко схватил ее ношу, она пискнула «спасибо» и он понял, что ей жутко некомфортно. Она никогда не умела нормально принимать помощь и он откуда-то это уже знал… Сейчас был идеальный шанс, чтобы сказать ей спасибо за суд, который состоялся над ним далекие теперь уже пять лет назад, но что-то мешало ему говорить. Молчанку завершила Грейнджер. — Ты думаешь скорее всего, что я идиотка… Министерский работник, рисующий вечерами в старой маггловской галереи, звучит чересчур сюрреалистично, но меня это успокаивает, понимаешь? У меня после войны были проблемы и только искусство помогает скрыть кошмары. Не знаю, зачем я тебе это говорю… Она отвернулась, явно скрывая непрошенные слезы. Мерлин, да что с ней? Драко чувствовал кожей неприкрытую боль, из-за которой Гермиона переживала тяжелые времена. — Я не думаю, что ты идиотка. Я тоже все еще в кошмаре, мы все искалечены этим ужасом. Я странно на тебя смотрел, потому что не мог понять, почему ты живешь в магловском районе и тебя никто не встречает вечером! Выпаливает он, даже остановившись от непонятного порыва. Гермиона смотрит на него с тоской. Руки, которые она тянула груди падают плетнями по бокам. — Мои друзья счастливы, а я не могу отойти от кошмара. Никому не нужен человек, который плачет по ночам и замыкается в себе, рисуя на холсте, лишь бы скрыть гребаный тремор. Рональд не смог со мной жить. Я сломлена, Малфой, взгляни, я жалуюсь на жизнь школьному недругу! Неужели никто не видел, что ты не железная… Проносится в его голове при виде этой маленькой женщины в зеленом пальто, чье все еще веснушчатое лицо испещрено потоками слез. Сколь же она терпела? Почему не пошла к близким? — Грейнджер, все будет хорошо. Главное в это верить. Драко сам не ожидал от себя этих слов, но тем не менее сказал их. Когда-то на нем уже была ответственность за чужую жизнь и он не справился, поэтому сейчас было особенно важно сдержать «клятву». Гермиона вдруг успокоилась и они пошли дальше по улице. В квартире у Грейнджер пахло красками и кофе, на стенах висели портреты близких ей людей, но чаще всего попадались зарисовки большого рыжего кота. К слову, реальный прототип мирно спал в кресле, когда они с Грейнджер, сидя на диване, обсуждали «Тайную историю» Грейнджер заявила, что это лучшая книга из всех, что она читала в последнее время. Это был обычный роман, Драко был начитанным человеком, он был аристократом, закончил Оксфорд, но Мерлин, по непонятной причине его накрыло страшным предчувствием надвигающейся беды. Шли месяцы, медленно, но верно они начали с Гермионой узнавать друг друга, а потом Малфой понял, что если когда-нибудь и женился бы на ком-то то только на этой девушке. Грейнджер была умной, творческой, сдержанной, как и он на людях, но смешной и веселой с теми, кто хорошо ее знал. Драко не ведал, кем она работала, просто знал, что вроде бы ее работа как-то засекречена, как и данные о ней самой. Предложение он ей сделал в Хэллоуин. Они сидели в баре, а потом переместились к ней в квартиру. Где-то между поцелуями, касаниями и парочкой уроненных картин, он замер, чтобы решить их судьбу. Гермиона согласилась. Драко еще никогда не был так счастлив, еще не догадываясь, что это было началом конца… Наступил декабрь… Драко, как всегда, ждал невесту возле галереи, на днях он нашел отличное место, чтобы создать там мастерскую, где могла бы творить Гермиона. Буквально пару часов назад там закончили все обустраивать. Счастливый и довольный он ждал их встречи, чтобы ее обрадовать. Беспокойство начало его одолевать, когда Малфой понял, что в галереи не горит свет. Конечно, Грейнджер бывало рисовала при люмосе, когда уже нужно было убегать домой, но ее внезапно настигало вдохновение, но в таких случаях у нее все равно горел свет в коридоре и его отблески обычно отражались в окнах. В напряжении, Драко перешел дорогу и толкнул дверь. Галерея была открыта, достав из кармана палочку, Малфой включил свет и замер в ужасе. Стопка картин валялась на полу у входа, а возле нее лежал газовый шарф. ЕЕ ШАРФ Мозг перестал работать. Драко побежал вверх по лестнице, кругом не было никаких больше улик, в мастерской было убрано, а висящие картины слегка вибрировали из-за рамок с сигнализацией. Драко поднял шарф и увидел записку… На белом листе была всего одна цифра. «Единица», выведенная чьей-то рукой горела на белой бумаге красным. Только когда Драко поднял глаза, он понял что бумажка была порт-ключом. Озираясь, он осознал, что находится на белоснежной поляне, заваленной ветками. Лес Дин был любимым местом Гермионы в детстве, но кто еще мог об этом знать? Облазив все вокруг, Малфой понял, что ее здесь нет… Когда он все-таки аппарировал обратно, он увидел столпившуюся вокруг полицию. Спрятавшись за здание он начал следить за маглами. Миссис Маккарти, хозяйка галереи, описывала полиции Гермиону… Это она вызвала копов… Гермиона пропала. Его Гермиона пропала. Грейнджер, все будет хорошо. Грейнджер, все будет хорошо. Грейнджер, все будет хорошо. В голове был белый шум, завтра должна была быть годовщина смерти матери Панс, вот, почему ее не было среди мракоборцев. На днях его будут допрашивать, когда поковыряются в головах у магглов и обнаружат того, кто чаще всего к ней ходил.***
Закончив свой тяжелый рассказ, он посмотрел на друзей с болезненной улыбкой, у Паркинсон защемило сердце, когда он сел перед ней на колени и взял ее руки в свои… — Панс, возьми ее дело, верни ее ко мне, прошу тебя. Она мой воздух…