Затерянная во Времени

Нейтири знает, что существует песня, в которой говорится о ребенке На'ви, который путешествовал между мирами. Ребенок прошел через Эйву, был поглощен Великой Матерью, которая показала ей прошлое, когда она еще даже не появилась на свет. Это была старая песня, с разными концовками. Эту песню пели на протяжении многих веков. Это было именно то, о чем сейчас думала Нейтири, выходя из шатра Оло'эйктана. Ее ребенок, Туктирей, должно быть, столкнулась с Эйвой. Какая странная мысль. Ее ребенок. Желание иметь ребенка было глубоко в ее душе, она знала это, когда еще была как Туктирей, что хочет детей от мужчины, которого будет любит всем сердцем. Пять, а может и больше, если у нее получится. Сильванин упрекала ее за это, говорила, что она была слишком наивной, раз хотела иметь так много детей. Ее сестра всегда говорила, что двух или трех будет достаточно. И все же Нейтири ничего не могла с собой поделать. Осторожными шагами Нейтири направилась к тому месту, где сидели Джейк и их ребенок. "Их ребенок" - подумала она с трепетом, отчего ее хвост начал двигаться в разные стороны. Ниша, в которой они сидели, была залита солнечным светом, а сами они, прижавшись друг к другу, дремали. Нейтири поняла, что Джейк не спал, когда он открыл один глаз и взглянул на нее. — Я думала, вы дремлете. - тихо сказала Нейтири, садясь рядом с ними. Их плечи соприкоснулись, и прилив тепла распространился по всему ее телу от этого прикосновения. Она хотела этого и даже большего. Желание, которое она испытывала внутри себя, было таким глубоким и всепоглощающим, что раньше пугало ее, но теперь, когда она взглянула на ребенка, которая однажды станет их дочерью, она не почувствовала ничего, кроме принятия своего желания. Она хотела Джейка Салли, который был гордым, глупым и странным. Она хотела, чтобы его губы были на ее губах, его руки на ее талии, чтобы его руки были ее руками, которые она могла бы держать до конца жизни. Джейк улыбнулся и пожал плечами. Как будто ничего не изменилось, казалось, что между ними все было по-другому. — Хочу, но тогда я сразу же покину это тело. Не раздумывая, Нейтири потянулась вперед и убрала выбившуюся прядь волос с его лица. Он заплетал свои волосы в распущенные косы, а это означало, что их приходилось переделывать гораздо чаще. Джейк закрыл глаза и прильнул к ее прикосновению. — Нейтири. Его голос был низким и более мягким, чем она когда-либо слышала. Это вызвало дрожь во всем ее теле. Джейк медленно открыл глаза и встретился с ней взглядом. — Нейтири. - повторил он, произнося ее имя с благоговением, от которого все ее тело вспыхнуло. Никто никогда не смотрел на нее таким взглядом. Это желание, казалось, расцвело у нее в животе, и она наклонилась ближе к нему, нуждаясь в нем, нуждаясь услышать все, что он скажет таким тоном и взглядом. Именно тогда ребенок пошевелился у него на коленях, и все желание покинуло Нейтири, когда она увидела, как Туктирей моргает, просыпаясь. — Sa'nu. - пробормотала девочка, протягивая к ней руку. Нейтири дрожащей рукой ухватилась за ее руку. Она была такой маленькой . Восемь, как она сказала им, ей было восемь лет. Как, должно быть, она была напугана, оказавшись в прошлом. Прошло мгновение, прежде чем Туктирей пробудилась ото сна, и ее комфорт улетучился. Ее плечи напряглись, а в глазах засияло что-то такое, от чего у Нейтири защемило в груди. Ее история была очень похоже на историю потерянной в прошлом девочки, про которую была написана старая песня. Нейтири крепче сжала ее руку и слегка улыбнулась ей, надеясь, что этого будет достаточно. Той Нейтири, какой она была сейчас, было достаточно для этой девочки, которая не совсем принадлежала ей. Ощущение, что на нее смотрят, заставило Нейтири оглянуться на Джейка, чье лицо было искажено беспокойством. Волосы над его глазами были плотно прижаты друг к другу. Не задумываясь, Нейтири протянула руку вперед и прижала пальцы к месту между ними, успокаивая его кожу. Осознание своего поступка заставило Нейтири захотеть спрятаться, но она не решила сводить глаз с Джейка. Нейтири почувствовала себя смелой после откровения Туктирей. — Пойдем, у нас на сегодня много дел по дому. Туктирей, я надеюсь, что ты будешь помогать Джейку… своему Sempul… пока мы работаем. Несмотря на ее решимость оставаться сильной, от такого обращения к Джейку у Нейтири по спине побежали мурашки, из-за чего она быстро встала и направилась прочь. Это было уже слишком, это было все, чего она хотела, и даже больше. Позади нее шли Джейк и Туктирей. Внезапно все, что Нейтири захотелось сделать - это спрятаться, но она продолжала идти с высоко поднятой головой. Проходящие мимо местные приветствовали их, пока они шли. Нейтири приветствовала их в ответ. Быстрый взгляд на Туктирей сказал больше, чем слова — в ее глазах было что-то знакомое, когда они проходили мимо каждого жителя. Казалось, она знала их. Она знала людей из клана. Это был только вопрос времени, когда слух о том, кем была Туктирей, разнесется по всему клану. Такова природа секретов — их никогда не хранили очень долго. Как раз в тот момент, когда Нейтири плела корзину и наблюдала за Туктирей, которая показывала Джейку правильную технику окрашивания нитей, к ней подошла Грейс Огустин. Женщина теребила ожерелье, которая когда-то принадлежало ее старшей сестре, и осторожно шагнула вперед с мягкой улыбкой. Спустя все эти годы ее улыбка по-прежнему была той, которая заставляла Нейтири чувствовать себя лучше. — Я вижу тебя, Нейтири. - поприветствовала ее Грейс глубоким поклоном. — Я вижу тебя, Грейс Огустин. - ответила с улыбкой Нейтири. Какая-то часть ее желала снова называть женщину Sa'nok, как в детстве, но слова словно застряли у нее в горле, отказываясь быть произнесенными снова Сноходцу. Она любила Грейс Огустин, любила ее даже тогда, когда горе разрывало ее сердце. Ее разум все еще не мог полностью забыть о том, что было сделано в прошлом. — Джейк рассказал тебе о нашем госте? Грейс села рядом с Нейтири, наблюдая, как Туктирей смеется над Джейком, который изо всех сил пытался правильно обмакнуть нитку в миску с краской. Он продолжал корчить разные рожицы, что заставляло ребенка смеяться еще сильнее. — Да, рассказал. Вы скоро вернёте ее обратно в ее клан? Нейтири кивнула в знак согласия, думая о том, как лучше ответить. Как бы она отреагировала, узнав, что Туктирей не из этого времени? Ее отец и Тсу'тей не очень хорошо восприняли эту новость. Они твердо верили в волю Эйвы. Грейс, однако, верила только в то, что могла видеть своими собственными глазами. Нейтири знала, что она пыталась понять их, но, в отличие от Джейка, она не могла видеть. — Мы хотим помочь ей вернуться обратно, но трудно сказать, когда мы сможем это сделать. — Есть какая-то проблема? Разве она не рассказала о своем клане? Она кажется здоровой и счастливой. - Грейс наблюдала с легкой улыбкой, как Туктирей указывала Джейку, как правильно отложить в сторону намокшую нитку. С губ Нейтири сорвалось жужжание, и она опустила голову. Взгляд Грейс обжигал, она не могла встретиться с ее взглядом. Она не знала, что ей ответить. Мягкая рука легла Нейтири на колено, и она моргнула, встретившись взглядом с широко раскрытыми глазами Грейс. — Нейтири, моя дорогая, я… - Грейс сглотнула и сжала колено Нейтири сильнее. — Я знаю, что мы не смогли найти баланс друг с другом, но я все еще забочусь о тебе. Я буду счастлива, если ты рассказала мне все, что тебя беспокоит, как раньше. В ее глазах была правда, а также желание, забота и немного страха. Нейтири ничего так не хотелось, как обнять ее. Сказать ей: "Я скучала по тебе, Sa'nok." Вместо этого Нейтири вздохнула и ответила: — Я хочу сказать это тебе, Грейс, но ты ученый. - она произнесла единственное слово на человеческом языке, резкое по сравнению с теплотой ее родного языка. — Ты веришь только в то, что можешь объяснить, а не в то, что можешь почувствовать. Волосы над глазами Грейс встали дыбом, и она покачала головой. — Я постараюсь, Нейтири, правда постараюсь. Пожалуйста, помоги мне понять. Ох, сколько раз Нейтири слышала эти слова от Грейс Огустин? "Помоги мне понять" - просила она, когда они учились друг у друга в школе. "Помоги мне понять" - умоляла она ее мать. И все же Грейс еще предстояло увидеть и понять. Но она пыталась, правда пыталась… Нейтири кивнула головой и сказала правду. Она впервые упомянула песню, тихо прошептав ей слова, прежде чем объяснить все, что раннее ей сказала Туктирей. Ее владение человеческой речью и то, как она, казалось, чувствовала себя комфортно среди членов клана, как будто знала их всю свою жизнь. В глазах Грейс появилось настороженное выражение, и она, глубоко нахмурившись, посмотрела на Туктирей. — Ты ей не веришь. - нахмурившись, сказала Нейтири. — Я вижу это по твоим глазам. — Послушай, Нейтири, я хочу. Я правда хочу верить, но… путешествие во времени? Я… Это немного трудно укладывается у меня в голове. Как Эйва могла перенести человека в прошлое? Нейтири отставила в сторону свою наполовину сплетенную корзинку и провела рукой по земле. Эти движения всегда помогали ей успокаиваться. Она не была так искусна в понимании Эйвы, как ее мать или сестра, которая часами сидела неподвижно, прислушиваясь к голосу Эйвы сквозь шум ветра и крики существ. Нейтири изо всех сил старалась расслышать ее голос, изо всех сил пыталась истолковать ее волю. Но теперь она точно знала. Она чувствовала это также, как и все остальное. Туктирей принадлежала ей, Туктирей была ее ребенком из будущего, которое еще предстояло увидеть. Нейтири вдохнула так глубоко, как только могла, и задумалась о том, как объяснить все Грейс. — В некоторых песнях объясняется, что благодаря нашей связи с Эйвой происходит создание корней между прошлым, настоящим и будущим. Другие говорят, что это нить или вены. Прошлое - это то, что мы можем знать, или то, чего коснулся другой корень. Присутствие Туктирей принесло перемены в наше настоящее и будущее. Она услышала зов и прошла через Эйву, где известное и неизвестное, а также то, что должно быть сделано, и может быть изменено по замыслу Эйвы. Мы должны следовать за ней, а Туктирей у нее учиться. - Нейтири видела, что Грейс не до конца поняла ее. Она продолжила. — Наши корни, наша нить пересеклись. А это значит, что ее прошлое и наше будущее больше не будут прежними — Если только верить этим историям. - пробормотала Грейс. Нейтири печально кивнула. Это было настоящей загадкой для всех. — Никто не может знать наверняка. Но я верю. Я верю в Туктирей. Я верю в величие Эйвы. Они посидели в тишине несколько минут, пока Нейтири не продолжала плести, а Грейс наблюдала, как Джейк и Туктирей работают вместе. Какая бы глупость ни была у них раньше, она улеглась, когда они тихо начали работать вместе. У них обоих было одинаковое сосредоточенное выражение лиц, когда они погружали нитку в краску. Нейтири наблюдала за ними краем глаза. На ее лице появилась легкая улыбка, которую она не могла сдержать, когда увидела как Туктирей что-то напевала себе под нос. — Ты любишь его. - со вздохом констатировала Грейс. Ее длинные пальцы протянулись и заправили косичку Нейтири за ухо. Точно так же, как это было у нее несколько лет назад, до того, как все изменилось. — Что будешь делать, Нейтири? - казалось, Грейс не ожидала ответа на этот вопрос, но Нейтири тем не менее обдумала его. Они с Джейком не могут быть вместе, но Туктирей… она была их дочерью. Они с Джейком никогда не смогли бы соединиться, но она все еще чувствовала свою любовь к нему, когда они вместе плыли по небу после того, как он заполучил своего икрана. В ту ночь она начала надеяться, думать и мечтать. Часть ее хотела встретиться лицом к лицу с Джейком после его Uniltaron и узнать, хочет ли он ее так же, как она его. Теперь... теперь ей казалось, что она уже знает ответ. Все, что нужно сделать, это дождаться, когда он станет частью клана. Четыре дня. У нее будет четыре дня, прежде чем она сможет назвать его своим. Нейтири улыбнулась и вздернула подбородок, луч солнца упал на нее сквозь листву. — Я буду жить так, как пожелает мне Эйва.

***

Лицо женщины, которая шла ей и ее папе навстречу, было очень знакомым. Эта улыбка, лицо, глаза, она так похожа на ее сестру Кири. Это без сомнения была Грейс Огустин. Она была красивой, прямо как Кири. — Ты должно быть, Туктирей. - сказала Грейс Огустин, жестом приветствуя ее. — Нейтири рассказала мне о тебе. Я бы представилась, но думаю ты возможно уже знаешь, кто я. Тук кивнула. — Вы Грейс Огустин. Улыбка Грейс стала еще шире, она покачала головой, прежде чем скрестить руки на груди. — Что ж, будь я проклята. Джейк тебе этого не говорил, не так ли? - Грейс повернулась к ее папе. Они разговаривали друг с другом, но Тук ничего не слышала, так как смотрела на женщину. Она была биологической мамой Кири. Эта женщина была той, кого Кири страстно желала узнать с тех пор, как Тук себя помнила. Было много раз, когда Тук следовала за своими братьями и сестрой, посещая место, где хранился Аватар мамы Кири. Она всегда вставала на цыпочки, чтобы посмотреть видеозаписи ее биологической мамы — человека с огненно-рыжими волосами и успокаивающим голосом, которые заставили маленькую Тук пошатнуться на ногах, когда она закрыла глаза, чтобы послушать. Она отказывалась видеть резервуар, в котором содержался Аватар. Она тогда уловила единственный проблеск темно-синих волос и уткнулась лицом в живот Ло'ака, не в силах сделать больше ни шага от страха. Это было слишком неестественно и странно. И здесь, перед ней, стоял тот самый Аватар. Она была жива и улыбалась. Она была красивой. И... Неприятная волна эмоций захлестнула сердце Тук. Она прижала руку к груди и покачала головой. Эта женщина была биологической мамой Кири. Ее мамой. Если вдруг что-то изменится - родилась бы Кири? Ее сестра ничего так не хотела, как поговорить с ней, узнать ее, но внезапно Тук захотела никогда больше не видеть Грейс Огустин. Кири тогда не была бы ее сестрой, если бы эта женщина была жива. Разве это не было бы хорошо? Разве она не должна быть рада за Кири? Познать Грейс — это было все, чего она когда-либо хотела, все, о чем она когда-либо мечтала! Со стороны Тук было неправильно даже думать о таком. Эта мысль была практически желанием смерти Грейс Огустин. Если бы Кири не была ее сестрой, то на что тогда была бы похожа жизнь? Ничто уже никогда не будет прежним. И… и их папе было бы так грустно. Они с Кири были лучшими друзьями. Но поймет ли он когда-нибудь разницу? Будет ли Кири когда-нибудь единственной дочерью Грейс Огустин? "Имеет ли это значение?" - спрашивал ее ранее папа. "Да" - подумала Туктирей, это правда имело значение, если вся ее семья менялась у нее на глазах. Она уже потеряла Нетейама, она не могла потерять еще и Кири. Даже если бы она все еще была рядом, если бы они не были сестрами, тогда все было бы неправильно. Вся ее жизнь не принадлежала бы ей. Это было бы что-то другое, кто-то другой. Это было неправильно. Тук встала и прижала испачканные краской пальцы ко рту, ноги уже уносили ее прочь. — Туктирей, все в порядке? - она смутно услышала, как мужчина, который не совсем был ее папой, окликнул ее. — Туктирей? Не в силах смотреть на него, Тук покачала головой и побежала прочь. В спешке она упала на колени и почувствовала несколько царапин. Ей нужно было побыть одной. Она не могла находиться рядом с ними. Они не были ее семьей. Независимо от того, насколько комфортно она чувствовала себя рядом с ними, они ее не знали. Они не узнают ее еще лет десять. Она была для них никем, ничем иным, как мечтой, желанием, будущим. Нетейам мог бы жить. Он снова мог жить. Но... что, если его образ жизни нужно было сбалансировать? Потеряет ли она кого-то еще? Ее маму, папу, Кири, Ло'ака? Или это была бы Цирея или Аонунг? Или это была бы она? Все это будет неправильным. Она не хотела, чтобы кто-то другой умер ради того, чтобы Нетейам жил. Он бы тоже этого не хотел. Холодные слезы потекли из ее глаз, когда она свернулась калачиком. Ее щека прижалась к грязи, она прошептала так, чтобы слышала только Эйва: — Зачем ты отправила меня сюда? Зачем? Подул ветер, и раздался крик икрана. Другого ответа не было. Слезы все еще катились из ее глаз, когда мягкая рука легла ей на спину. Тук зашипела сквозь рыдания, но рука не шевельнулась. С мокрыми от слез глазами, она повернулась, чтобы взглянуть на того, кто подошел к ней. Ее папа. Она снова зашипела на него, чтобы он ушел, а когда он этого не сделал, то бросилась вперед и укусила его за бедро. Она была зла. Она не хотела уюта или тепла — она хотела, чтобы кому-нибудь было так же больно, как ей. В отличие от ее папы, который был одновременно мягким и сильным, плоть этого мужчины состояла в основном из мускулов. Тем не менее, ее зубы соприкоснулись с кожей, и она зажмурилась. На языке у нее появился острый привкус крови. — Черт. - прошипел ее папа на английском, но не оттолкнул ее. Он просто обнял ее за спину и прижал к себе. "Нет. - хотелось ей крикнуть. — Не люби меня, когда ты ничего обо мне не знаешь." Тук продолжала прижиматься к нему, пока ее сотрясали тихие, прерывистые рыдания. Отец успокаивающе погладил ее по спине. В конце концов она разжала челюсти и прижалась щекой к его бедру. Она закрыла глаза и позволила ему вытереть ее слезы ладонью. — Прости. - прошептала она, шмыгнув носом. — Не беспокойся об этом. Я тоже кусал людей, когда был ребенком. - ответил с улыбкой ее папа, продолжая успокаивать ее. Она открыла глаза и увидела, как из того места, которое она его укусила, потекла тонкая струйка крови. Тук положила руку на рану и наблюдала, как его кровь размазывается по коже. — Все в порядке, солнышко. — Я причинила тебе боль. - пробормотала Тук. — Просто царапина. - сказал ее папа, пожимая плечами. — Это определенно был тяжелый день, да? Тук закрыла глаза. Ей казалось, что она пробыла здесь уже много лет. Ее душа была изранена и кровоточила, как тогда, когда она увидела раненого Нетейама на скалах. Его тело было таким неподвижным. Его кровь была такой яркой. Все, чего она хотела - это свернуться калачиком рядом с ним и присоединиться к нему. Еще вчера она хотела, чтобы он вернулся, чего бы это ни стоило. Теперь она просто хотела вернуться к своей семье. Цена была слишком высока, слишком неизвестна. Она не была готова принять подобное решение. — Если бы ты мог вернуться назад и вернуть Томми, ты бы это сделал? - тихо спросила Тук. Вопрос тяжело повис в воздухе. Ее папа тяжело вздохнул. — Прошли годы с тех пор, как он умер, но... для меня прошло всего несколько месяцев. Я скучаю по нему больше всего на свете. Он был моим братом. Моим близнецом. Когда мы росли, мне казалось, что мы могли быть одним человеком. А потом... мы отдалились друг от друга. Мы все еще любили друг друга, но ему пришлось уехать туда, куда не мог уехать я. Прерывистый вздох, от которого у Тук разбилось сердце. Она вспомнила прерывистые рыдания своего папы, когда они прибыли в Высокий Лагерь, как он замкнулся в себе от такой сильной печали. — Всегда уходишь туда, куда не могу последовать я, таков мой Томми. Я так сильно по нему скучаю. Но... Где бы я был, если бы он был жив? Я… я люблю этот мир. Я люблю Нейтири. Очень сильно жаль, что все так обернулось. Томми умер, а я наконец-то нашел то, ради чего стоит жить. Она закрыла глаза. — Я не говорю, что это хорошо, что он умер. Боже, как бы я хотел, чтобы с ним такое не произошло. Но такова жизнь, я не могу вернуться назад. - ее папа глубоко вздохнул и провел рукой по ее волосам. — Что бы ты ни потеряла, кого бы ты ни потеряла, может показаться, что сейчас наступит конец света, но это не навсегда. Она поджала губы, обдумывая его слова. Она и представить себе не могла, что найдет кого-то, кто сделает ее счастливой после смерти Нетейама. Но… разве она не смеялась, играя с этой версией своего папы? Дома никто не умел улыбаться, но здесь она могла позволить себе это. Было ли уже время? Было ли это всего лишь раз? Все это было слишком много, слишком масштабно, чтобы Тук могла понять, но она восприняла слова и позволила им отложиться у нее в голове. Папа взял ее за руку, и они вместе вернулись обратно к мискам с краской.