Serment

Глава двенадцатая Эпискей       Драко нервно вышагивал возле западного входа в замок, ожидая Блейза. Руки сами собой нервно сжимались в кулаки. Ему нужна была помощь друга — до поездки в Малфой-Мэнор оставалось пять дней. Драко шагал все быстрее туда-сюда, ему было холодно, а еще он был зол. В голове то и дело звучал голос с придыханием: «Да, да, пожалуйста, Фредди». Он не понимал своих эмоций, внутри него как будто раздувался шар, наполненный ядом. Он сегодня беспричинно наорал на Асторию, послал Тео и разогнал каких-то младшекурсников, посмевших стоять на его пути. Просто ебаное все. А Грейнджер на завтрак даже не соизволила явиться — он намеренно ушел одним из последних, но гриффиндорка так и не появилась в Большом зале. Да где этот херов Забини?!       Драко уже готов был вернуться в замок, когда из ворот неспешным шагом вышел друг в сопровождении Паркинсон. Они не держались за руки, не обнимались — просто шли и тихо разговаривали. И какого дракла он приперся вместе с ней? — Привет, Драко, — робко улыбнулась Пенси. — Угу, зачем ты ее привел? — недовольство в голосе блондина можно было разрезать ножом на порции и продавать, как отличное средство от запоров. — Я бы хотел, чтобы ты ее успокоил, потому что Пенси не верит, что ты ничего не знал о вашей свадьбе, — тут лицо Забини скривилось, словно он съел трухлявый гриб, — а еще, чтобы ты нам рассказал, когда ты поедешь домой. — Скорее, чем бы мне хотелось — меня ждут в поместье через пять дней. — Почему так скоро? — Ожидается приезд важных гостей, — сквозь зубы процедил Малфой. — Черт, — выдохнула Пенси. — Даже целый дьявол, — присвистнул Блейз. — Поэтому мне сейчас несколько не до ваших взаимоотношений, но, тем не менее, Пенс, я ничего не знал, о матримониальных планах наших родителей. Я постараюсь прояснить ситуацию, если у меня будет такая возможность, в чем я не очень уверен, но все же. — Ты действительно больше не обижаешься на нас, Драко? — Пенси заглядывала ему в глаза, ища ответов. — Действительно, — качнул головой, — просто будьте максимально осторожны. У Лорда везде есть соратники, и кто знает, что у него за планы в голове. — Хорошо, — Паркинсон тревожно закусила губу. — Иди, Пенс, нам нужно поговорить, — Забин мимолетно прикоснулся к ее руке.       Драко наблюдал, как девушка улыбается его другу — так, как она никогда не улыбалась ему: открыто, тепло, ее глаза светились. И внезапно ему захотелось, чтобы кто-то и на него так смотрел, чтобы хоть кому-то было радостно его видеть, чтобы кто-то переживал за него. И почему-то в память опять прозвучало: «Да, да, пожалуйста». Ну нахер это дерьмо! — Ты думаешь, что Лорд будет там? — спросил Забини, когда Пенси скрылась за дверьми замка. — А иначе нет никакого смысла дергать меня из школы. — Ты ведь ничего не успеешь предпринять за эту неделю, даже меньше. Блин, Драко, что он с тобой сделает? — У меня есть план, но сам я его не выполню. — Какой план? — Безумный, Блейз, безумный. ***       Гермиона до 7 утра отмывала долбанную каморку. Ее смятение уже через час превратилось в злость на слизеринца, который бросил ее «кончать саму». Она чувствовала, что и ее доля вины есть. Ну а чего он хотел? Он сам видел в ее воспоминаниях, что именно с Фредди она впервые ощутила все радости секса. И эти слова, господи, это вылетело просто на автомате, потому что она никак не могла уложить в голове, да даже вытянуть вдоль спинного мозга, что Драко, мать его за ногу, Малфой воспринимает ее как сексуальный интерес. Гермиона не питала никаких иллюзий на это счет — ему просто нужен секс, она не может ему нравиться всерьез. Он сам вчера сказал, что они из таких разных миров, что эти миры никогда не пересекутся. Она уязвила его мужское самолюбие: ни больше и не меньше.       Хотя она и хотела броситься за ним вслед, но остановила себя. Зачем? Все равно это ни к чему не приведет. Она — грязнокровка, а он, чтобы он там не утверждал, про то, что изменился, — чистокровный высокомерный засранец, который, к тому же, бросил ее одну. Все ее бросают — дурная закономерность бытия. Гермиона забила на завтрак и решила не идти на пары по травологии. Вот так вот, катиться под откос — так с ветерком. Пошло оно все.       После обеда она планировала поработать над проектом, а еще ей было интересно, как будет вести себя слизеринец после вчерашнего инцидента. Гермиона специально села практически напротив Малфоя, посмотрела на него, невольно отмечая, насколько Драко аккуратно ест. Мда, это вам не Рон с Гарри. Драко отрезал небольшие куски бифштекса, на его тарелке, казалось, все было разложено согласно какому-то только ему понятному порядку, но все выглядело аккуратно и гармонично. Гермиона не заметила, как задержала дыхание, когда его тонкие длинные пальцы отложили нож и вилку и обхватили бокал. Она невольно вспомнила о прикосновении этих пальцев к кромке ее чулок. Драко поднес бокал ко рту, глотнул, отстранил его от губ и внезапно встретился с ней глазами. Он слегка выгнул бровь. Гермиона легонько покачала головой, но продолжила смотреть. Он отставил бокал и облизнул нижнюю губу. Гермиона невольно проделал тот же жест, и все не прерывая зрительного контакта. Слизеринец слегка ухмыльнулся. Гермиона наконец-то нашла в себе силы отвести взгляд. И что это было?       Грейнджер совершенно не замечала, что еще одна пар глаз неотрывно за ней следила. И этой паре вовсе не понравилось то, что она заметила. ***       Гермиона не сомневалась, что он придет в Выручай комнату, их переглядки за столом она сочла за ответ на вопрос: что он будет делать. И ответ был прост — игнорировать. Не самый худший вариант. И уж точно самый простой и безопасный. — Итак, Грейнджер, сегодня будем проводить эксперимент? — И тебе добрый день, Малфой. Надеюсь, что ты превосходно выспался. — Да, а что, тебе не удалось этого сделать? — парень невинно похлопал глазами, вызывая в Гермионе желание его чем-нибудь стукнуть. — Представь себе, мокрые тряпки и пыльные банки мало способствуют здоровому крепкому сну. — Что поделать, такова жизнь.       Гермиона фыркнула и прикурила. Драко ждал, что она, как обычно легонько подтолкнет пачку по направлению к нему, но вместо этого Гермиона преспокойно убрала ее в сумку. Затянулась, выдохнула в сторону Малфоя, сделав абсолютно непонимающий вид.       Драко молча сел рядом с ней, не собираясь просить ее, еще чего не хватало. Не хочет делиться — не надо. Не очень-то и хотелось. — Итак, — Грейнджер снова затянулась, — попробуем сегодня определить руническую вязь и снять проклятие. — Угу, — курить хотелось ужасно, но Малфой не мог себе позволить уронить гордость.       Гермиона с улыбкой наблюдала за мучениями слизеринца, все-таки хоть какая-то, но месть за то, что он ее оставил в пыли и, что греха таить, неудовлетворении. Она трансфигурировала стол, вновь разложила все необходимое. — Итак, твоя задача держать с помощью левитации ожерелье, быть готовым кинуть Протего тоталус, пока я буду погружаться в руническую вязь. Внимательно следи за тем, чтобы я не коснулась ожерелья. Понял? — Понял. — Точно? — Я тебе не Уизли, Грейнджер, кретинизмом не страдаю. — Не смей оскорблять моих друзей! — Угомонись, это просто констатация факта.       Гермиона закатила глаза, Малфой сосредоточился на контейнере, который лежал посреди стола. — Грейнджер, мы можем встать немного левее, а то мне как-то не очень удобно, свечи бросают отблески, — спокойно попросил Малфой. — Хорошо, — Гермиона не придала этой просьбе особого значения, хоть левее, хоть правее, она уже мысленно прокручивала в голове этапы. — Итак, на счет три я открываю контейнер, накладываю заклинания удерживания, иначе это ожерелье переместится, а ты его левитируешь на уровень моих глаз и держишь. — Окей, — Малфой сосредоточился, его постепенно тоже захватил процесс, ему всегда нравилось пробовать что-то новое в магии, варить зелья, искать разгадки. Как ни странно, но в этом они были похожи с гриффиндоркой. — Раз, два, три, Arettes! — Вингардиум левиоса!       Они сработали четко, как будто уже неоднократно тренировались в совместных заклинаниях. Грейнджер начала погружаться в транс, ее губы беззвучно произносили названия рунических символов, а палочка вычерчивал их в воздухе огненными знаками. Драко старательно удерживал ожерелье, которое так и норовило вырваться из-под контроля заклинания. По его вискам тек пот, он перехватил палочку двумя руками. Лишь один раз ожерелье дернулось слишком сильно, и он почти его уронил, но успел подхватить в нескольких миллиметрах от кончика носа девушки. Он громко выдохнул, Грейнджер, пребывая в трансе, ничего не заметила. Ее руки тоже дрожали, руническая вязь была довольно сложной, но она продолжала чертить, а руны висели в воздухе, складываясь в проклятие. Даже весьма скромных познаний Драко хватило, чтобы понять, что это проклятие не просто лишало воли, оно было как истинный Империус: заставляло исполнять волю хозяина и стирало из памяти все, что было с ним связано, оставляя лишь то, что нужно было. Очень сложная и древняя магия.       Наконец-то все подошел к концу, Гермиона прочитала последний знак, начертила его и устало произнесла стандартное заклинание трансфигурации: — Фераверто!       Ожерелье преобразилось незначительно, в нем всего лишь поменялся камень. Но Драко стало абсолютно легко его держать. Он осторожно опустил его на стол. Гермиона без сил едва не свалилась на пол, но в последний момент Драко успел ее подхватить и осторожно усадить на кресло. — Черт, Грейнджер, ты как? — в голосе была неподдельная обеспокоенность. — Нормально, наверное, — тихо и хрипло произнесла она.       Драко трансфигурировал из ручки бокал и наполнил его водой, вложил в ослабевшие пальцы девушки. — Выпей, ты потеряла много сил, пройдя через транс. — Я ожидала, что это проклятие не будет настолько сильным, последние руны были очень и очень трудными, они как будто выжигали что-то в моей голове, — девушка говорила медленно, постепенно осушая бокал. — Еще? — Драко кивнул на бокал. — Да, спасибо, и возьми из сумки сигареты, давай покурим.       Драко хотел было что-то съязвить, но гриффиндорка выглядела слишком жалко, поэтому он молча достал пачку, прикурил сначала ей, потом себе. Они оба смотрели на ожерелье, которое спокойно без футляра лежало на столе. — Думаешь, у нас получилось? — с сомнением протянула Грейнджер. — Думаю, что да, потому что мне было чертовски тяжело его удерживать, у него словно была своя воля, оно сопротивлялось магии, а после трансфигурации — ничего, просто предмет, который легко левитировать куда угодно.       Грейнджер отставила бокал и потянулась к ожерелью. Драко закусил губу, а вдруг они напортачили? Пальцы Гермионы застыли над ожерельем, она резко выдохнула и взяла его. И…ничего! — Мерлин, у нас действительно получилось!       Она неожиданно для Малфоя вскочила с кресла и повисла у него шее. Драко настолько опешил от этого порыва, что уронил сигарету и чисто на автомате прижал гриффиндорку ближе к себе. Она улыбалась и смотрела ему в глаза, и он почувствовал, что это действительно радостная улыбка для него, что они разделяют общий момент триумфа, и сам не заметил, как расплылся в ответной улыбке. Затем девушка легко отстранилась и поблагодарила Драко. — Спасибо, Малфой, завтра попробуем вернуть проклятие на место, а пока я пойду в библиотеку и напишу подробный отчет. — Хорошо, но имей в виду, что завтра у меня квиддич, поэтому только после тренировки. — Хорошо, хорошо, — Драко понял, что Грейнджер уже мысленно строчит второй свиток пергамента. — Пока, Драко!       Он подождал, пока за ней закроется дверь. — Ты все успел записать?       Из шкафа, который стоял позади стола, вышел Забини. — А как же, спасибо, что немного сместился влево — это было очень кстати. — Я же сам и двигал шкаф, чтобы угол обзора был хорошим. — А ты не хочешь меня просветить, почему гриффиндорская принцесса, подруга Избранного, мисс «явсезнаю» курит сигареты и виснет у тебя не шее? — Забини прищурившись в упор смотрел на Драко. — Хотел бы я знать, Блейз, хотел бы я знать. — Как я понял, вы далеко не в первый раз здесь встречаетесь, и все это началось не в кабинете трансфигурации. — Ты потрясающе наблюдателен, — фыркнул Драко. — А тебя не смущает, что если об этом узнает Лорд, то он накрутит твои внутренности на метлу и отправит ее в дальнее путешествие к дракловой бабушке?! — Он не узнает. — С чего ты это взял? — С того, что мы с ней взаимодействуем только в этой комнате, куда не так просто попасть — это раз. Все позапрошлое и прошлое лето Снейп и Белла учили меня окклюменции — это два. И между нами ничего нет — это три. — Она грязнокровка, Малфой, если Лорд узнает, что ты с ней дышишь одним воздухом - он тебя прикончит. — Ну я же использую ее в своих интересах. Поэтому, даже если он прорвется через барьеры, то я сумею ему это донести. — Надо отдать ей должное — она поразительно умная и сильная. Я думал, что она не вынесет транса, но она справилась и довольно быстро отошла, — в голосе Блейза слышалось восхищение.       И Драко почему-то это не понравилось, как будто друг снова прикоснулся к чему-то, что принадлежало только ему. Пусть забирает Пенси, но Грейнджер и ее ум — это только его. — А до этого она пять лет демонстрировала троллиную тупость, ага. Короче, закончили обсуждать Грейнджер. Сегодня я слишком вымотан, но вот завтра, вместо тренировки по квиддичу, займемся делом. — А ты знаешь, как нужно накладывать проклятие? — Я же читал ее записи, так что в теории знаю. — И где мы этим займемся? Здесь нельзя, может войти Грейнджер в любой момент. — Есть туалет на втором этаже. — И что, туда никто не войдет? — Никто, там живет Плакса Миртл. — Кто это? — Мерлин, Блейз, включи уже голову! Ну кто еще может жить в туалете? — Не знаю, Уизли? — Нет, хотя казалось бы, — со смешком сказал Драко, — Это привидение. Довольно доставучее, поэтому туда никто не ходит. — Блеск, мы будем накладывать проклятие в женском туалете на втором этаже. Прям юные говнотеррористы.       И парни, смеясь, вышли из комнаты. ***       Утро было пасмурное, ветреное. Гермиона шла в теплицу на травологию в гордом и печальном одиночестве. Рон шел рядом с Лавандой и, кажется, держал ее за руку. Гарри о чем-то разговаривал с Симусом. Слизеринцы тоже разбились на компании и, негромко переговариваясь, шли тоже в теплицу номер шесть. Грейнджер было тоскливо. Всю ночь ей снились какие-то кошмары, возвращая ее в события лета. Настроение было ниже нуля. Она плелась самой последней, хотя раньше поторапливала мальчиков, чтобы не опоздать и занять лучшие места. Но как-то пропал интерес ко всему.       Она смотрела в пасмурное небо и не заметила, как впереди нее склонился над своими ботинками Малфой. Девушка едва не перелетела через слизеринца. — Блядь, Грейнджер! Смотри, куда идешь! — огрызнулся Драко. — Извини, — тихо ответила Гермиона, не желая вступать в перепалку. — Что, так и не помирилась со своими полудурками? — Драко непринужденно пошел с ней рядом. — Нет, я думаю, что это конец нашей дружбы, — Гермиона не собиралась откровенничать с Драко, но слова вырвались сами собой. — Если всего лишь одна ссора приводит к концу, то разве это можно тогда называть дружбой? — Я не могу переступить через свою обиду, а они очень сомнительно, что предпримут еще одну попытку со мной поговорить, — Гермиона пинала сухие листья носком ботинок. — Тем более, Рон нашел себе Лаванду, а Гарри слишком занят своими делами. — Знаешь, Блейз увел у меня подружку, но я дал ему шанс все объяснить. Пусть и не сразу. И мы помирились. Потому что друзей на телок не меняют, Грейнджер. — А я не уверена, что хочу давать шансы, да и не знаю, смогу ли хоть кому-то рассказать, — пробормотала девушка. — Мерлин, ну спала ты с магглом, что в этом такого? — Ничего, но я не просто с ним переспала. — Тебе стоит этим с кем-нибудь поделиться, Грейнджер, я же вижу — это разъедает тебя изнутри.       И он пошел быстрее, догоняя Забини, Нотта и Паркинсон, а Гермиона поплелась в одиночестве в теплицу, размышляя, как в ее жизни все так перевернулось, что она выслушивает советы по налаживанию дружеских отношений от Драко Малфоя? ***       В туалете было на удивление почти что не мерзко, им редко пользовались, поэтому соответствующего аромата не было, что весьма радовало аристократические носы Забини и Малфоя. Они прикрыли за собой дверь и наложили оповещающее заклинание. Плаксы Миртл на посту не было. Все складывалось очень удачно. — Так, Блейз, твоя задача будет совершенно такая же, как была у меня вчера. — Я понял, держать левитацией, быть готовым кинуть щит. — Именно, только у нас будет обратный порядок действий, поэтому тебе вначале будет легко, но по мере наложения рун будет все тяжелее и сложнее удерживать предмет. — А на что ты решил наложить проклятие? — Дамблдор обожает всяческие украшения, но женское ожерелье он вряд ли будет носить. — Но мантии с рюшечками же носит, — фыркнул Блейз. — Хех, это да, но все-таки. Я подумал, что это должно быть украшение, но функциональное, вспомнил, что он поклонник всяких изящных штук, поэтому вот.       Блейз аккуратно взял коробку и раскрыл ее. В ней лежали старинные часы на цепочке, сделанные из серебра, крышечка была резная. — Красивая вещица, где взял? — Это мой подарок на шестнадцатилетние от отца. — И он не будет спрашивать, куда ты и дел? — Ты всерьез думаешь, что ему есть до этого какое-то дело? Блейз, мой отец сейчас фактически мальчик на побегушках у выжившего из ума Лорда. Даже если бы я начал спускать семейное наследство на шлюх — он бы вряд ли заметил, — вздохнул Драко. — Мда уж. — Ага, этим летом я понял, что из себя представляет Лорд, моя тетка, мой отец. Я не хочу быть марионеткой. Но я вынужден. Это у нас семейное, — зло выплюнул Драко. — Ладно, не кипятись, ты спасаешь свою жизнь. — Не свою, Блейз, если бы дело было только в моей жизни, то я не стал бы. Но пыток матери я больше не вынесу.       Они помолчали некоторое время, затем Драко повел плечами, будто сбрасывая тяжесть. — Давай, процесс небыстрый, а мне нужно еще к Грейнджер успеть. — На счет три? — Ага.       Блейз держал часы уже битых полчаса, Драко был все еще в трансе. В отличие от гриффиндорки он не шептал названия рун, его губы были плотно сомкнуты в одну линию, зрачки расширены. Он четко чертил руну за руной и вкладывал их в стрелки часов. Практически ювелирная работа. Блейз не мог не отметить, что Малфой изменился. Еще в прошлом году он постоянно говорил про темные силы, унижал грязнокровок, презирал всех вокруг, чей статус крови был под сомнением. Но сейчас все было иначе. Его общение с Грейнджер можно было назвать, прости Салазар, дружеским. Да, он использовал ее ум для собственного плана, но он мог бы просто украсть ее ожерелье, подставить ее под удар. Но Драко категорически отверг это предложение. Он сказал, что достаточно того, что ее в это дерьмо втянет золотой мальчик. Драко не сомневался, что будет война, да и Блейз тоже. И они оба не сомневались в том, что Поттер, Уизли и Грейнджер будут играть в ней не последнюю роль. Малфой сильно изменился, стал взрослее в своих суждениях, отчаяннее в поступках. Он готов был защищать их с Пенс, хотя раньше Забини сомневался в том, что Драко способен на сострадание к ближнему.       Держать часы становилось все сложнее, Забини понимал, что все близится к завершению, когда внезапно сработали чары оповещения. Кто-то шел в туалет. — Блядство, Драко, Драко, заканчивай, у нас есть не больше минуты! — в панике начал кричать он, но Драко, находящийся в трансе, разумеется, не слышал.       Блейз запаниковал, он не мог отпустить левитацию, не мог достучаться до Малфоя. Он попытался медленно сдвинуться с другом в сторону кабинок, но блондин был словно в оцепенении. Блейз с ужасом смотрел на дверь, еле как удерживая заклинание. — Драко! Его окрик, последняя руна и звук открывающейся двери слились воедино. На пороге стоял Гарри Поттер. ***       Гермиона уже битый час ждала Драко в Выручай комнате, ну что за безответственность? Его не было на тренировке, она видела из окна библиотеки, как с поля удаляется команда Слизерина, но ни одной светлой головы там не было. Интересно, где его носит?       Дверь открылась, и в комнату вошел Драко, у него была рассечена бровь, да и весь он выглядел нервным и помятым. — Что случилось? — Да так, небольшая потасовка на поле. — Малфой, смотришь мне в глаза и врешь, типичный слизеринец. Не было тебя на тренировке! — Гермиона обвиняюще ткнула Драко в грудь пальцем. — Следишь за мной, Грейнджер, — Драко нехорошо сощурился. — Ой, больно надо за тобой следить, просто из окна видела, что с поля ты не уходил. Повторяю вопрос, Малфой, что случилось? — Какая тебе разница, а? Подрался, ясно! — Малфой грубо отпихнул ее в сторону, прошел мимо и сел в кресло. — С кем на этот раз, Малфой? — Отъебись, Грейнджер! Я пришел сюда не для того, чтобы держать перед тобой отчет, иди своим дружкам читай нотации!       Гермиона поджала губы. — Хорошо, я отъебусь, ноль проблем, — процедила она.       У слизеринца все еще текла кровь, ну и хрен с ним! Она его тут как полная идиотка ждала, волновалась даже, а тут «отъебись». Она со всей возможной злостью вытащила ожерелье, свои записи, взяла палочку. — Дай сигарету, — приказным тоном потребовал блондин. — Купи себе свои и кури, сколько тебе влезет, Малфой! — Да Мерлина ради, Грейнджер! У меня итак был достаточно паршивый вечер, чтобы терпеть еще и твои выпады! — Мои выпады? Мои? Это ты ворвался сюда, словно на тебя напала толпа разъяренных пикси! Нагрубил мне и посоветовал отъебаться, так что я отъебываюсь. Сделаем дело, и я с радостью избавлю тебя от своего общества.       Драко встал, испепеляя ее взглядом. Он не понимал, как Поттер их нашел, он совершил достаточно опрометчивых поступков сегодня и не мог взять себя в руки. Ему требовалось немного никотина и тишины. — Я, если ты не заметила, все-таки пришел, хотя и не обязан был этого делать, мне в хер не вперлись все твои эксперименты, ясно? — Так и вали! Справлюсь и без тебя! — Интересно, каким же это образом? Тебе некому помочь, Грейнджер. Потому что ты осталась одна из-за своего тупого упрямства! — Пришел выместить на мне свое плохое настроение? Не выйдет, Малфой. Давай, проваливай отсюда, — и она толкнула его в грудь. — Руки свои убрала от меня! — А то что? И мне зарядишь по лицу, а? — девушка не на шутку взбесилась. — Я не бью девушек, — холодно уточнил слизеринец, — даже если они грязнокровки. — О, вспомнил о статусе моей крови, прекрасно. А чтобы сказал твой отец на то, что ты дважды целовался с этой самой грязнокровкой, что ты хотел трахнуть эту самую грязнокровку! — Не смей приплетать сюда моего отца! — Драко сделал шаг в ее сторону. — Я буду делать то, что захочу, Малфой! Или лучше назвать тебя предателем рода? — Гермиона еще раз его толкнула.       Драко почти зарычал и схватил ее за руки, резко толкнув к столу. Гермиона уперлась бедрами в гладкую поверхность, слизеринец нависал над ней, практически крича ей в лицо. — Еще раз ты распустишь свои поганые руки и пожалеешь, что на свет родилась! — Я тебя не боюсь, давай, Малфой, ударь меня, тебе же так хочется! Или же тебе больше хочется, чтобы я стонала твое имя? Ведь тебя так задело, что я назвала тебя Фредди. — Ах ты, маленькая бесячая сучка! Если я захочу, то ты будешь не только стонать мое имя, а кричать его. — Скорее ад замерзнет, Малфой! Вернее, трусливый предатель крови!       Драко смерил ее тяжелым взглядом. Глаза гриффиндорки метали молнии. Он прекрасно осознавал, что неправ, но ему жизненно было необходимо, чтобы она заткнулась. И он сделал то единственное, чего ему так хотелось. Он шагнул еще ближе и впился в этот рот, произносящий столько невероятных гадостей. — Отпусти! — Гермиона попыталась отстраниться.       Малфой не стал тратить силы на пререкания с ней, он жестко одной рукой зафиксировал ее руки, а второй резко нажал на ее подбородок, заставляя впустить его глубже. Гермиона попыталась укусить его за губу. Но Драко словно и не чувствовал боли, он лишь сильнее нажал на ее подбородок, выписывая своим языком что-то невероятное в ее рту. Гриффиндорка не сдавалась, пытаясь вырвать свои руки. И ей это удалось.       Звонкая пощечина раздалась вперемешку с их тяжелым дыханием. И Драко замер, в его глазах бушевал настоящий ураган. — Я тебя предупреждал, Грейнджер! — Отъебись, Малфой! — Она попыталась вызваться из захвата, но Драко с силой прижал обе ее руки к столу. — Я могу сделать с тобой все, что захочу сейчас, ты понимаешь? — Так давай! Сделай это! — она продолжала его провоцировать.       И Драко сменил тактику. Продолжая ее удерживать, он уткнулся ей в шею и протяжно провел по ней языком. Гермиона едва не задохнулась от остроты чувств: она была безумно зла. И также безумно возбуждена.       Драко целовал ее шею, затем переключился на щеку, медленно продвигаясь к уху. Гермиона не двигалась, не пыталась вырваться, но руки ее он так и не отпустил. — Ты маленькая грязнокровная шлюшка, Грейнджер, и я поимею тебя, где захочу и когда захочу. И мне совершенно плевать, насколько это не сочетается с устоями моей семьи. Потому что, сюрприз, ее здесь нет. И об этом, Грейнджер, никто не узнает. — Свои влажные фантазии оставь при себе, придурок! — и она резко мотнула головой, сильно зарядив ему по носу. — Блядь! Совсем ошалела? — Драко зажал нос рукой, выпуская, наконец-то ее из своего захвата. — Иди на хер, понял!       Ее всю трясло. На самом деле Гермионе совершенно не нравилось то, что сейчас произошло. Это было больно, унизительно. А хуже всего, что Малфой был прав. Об этом бы действительно никто не узнал, она бы никогда не набралась смелости признаться хоть кому-нибудь, что ее возбуждал Драко Малфой.       Она судорожно скидывала вещи в сумку, пока Драко стоял, запрокинув лицо, у него текла кровь из носа. Она сделала несколько шагов в сторону выхода. Но совесть не позволяла ей просто бросить этого идиота в крови. Гермиона вздохнула, развернулась. — Дай, я посмотрю. — Отвали, — прогнусавил он.       Она закатила глаза, отпихнула его руку, направила свою палочку прямо ему в лицо. Малфой замер, его зрачки расширились. — Эпискей!       Послышался неприятный хруст, Драко застонал. — Вот и все! А теперь я отваливаю.       Драко схватил ее за руки и резко дернул на себя, буквально впечатывая в свою грудь. — Какого хера ты меня вылечила? — Идиот что ли? Я же тебя покалечила, хотя виноват в этом, разумеется, ты! — Я не нуждаюсь в твоей ебаной жалости! — Да подавись, Малфой, если хочешь, то я с удовольствием сломаю тебе нос еще раз! — Не хочу. — Вот и славно, отпусти меня, и я оставлю тебя наедине с твоими истериками. — Нет у меня никаких истерик! — Ну, конечно! Залетаешь сюда, орешь на меня, говоришь всякие гадости! Что я тебе сделала такого? Ничего!       Драко тяжело вздохнул, она была, разумеется, права, как и в большинстве случаев. Зря он вообще сегодня сюда пришел. — Ладно, проехали. — Проехали? Проехали? — Грейнджер, казалось, сейчас взорвется от злости. — А что ты еще хочешь от меня услышать? — Недурно было бы извиниться, Малфой! — Ну, извини, что ты залезла не в свое дело, сломала мне нос и наорала на меня. — Охереть, просто охереть. Твоим самомнением можно небосвод подпирать. — Она отпихнула его от себя, подхватила сумку. С нее было достаточно на сегодня социальных контактов. — И что, даже эксперимент не закончим? — Я же тебе сказала, справлюсь и без твоих соплей! — Удачи, истеричка.       Гермиона, ничего не ответив, зашагала прочь. — Акцио, сигареты, — прозвучало за спиной. — Да ты издеваешься! — Моральная компенсация за мой нос. — Да ради бога, подавись!       И она наконец-то ушла. Драко закурил. Этот вечер просто уже не может быть хуже. Но, как оказалось, Драко был неправ. Потому что у него огнем запылала метка.