эффект эджертона.

— колфилд, останься после звонка пожалуйста.       вчерашняя стычка с прескоттом до сих пор стоит перед глазами, заставляя мурашки бегать по коже.       в низком, хмуром небе грохочет гром, а облака озаряются вспышками. всё чаще и чаще вспыхивали молнии: гроза надвигалась откуда-то издалека. мысли в голове роились под стать погоде. учеба последнее время утомляла и была в тягость. вдобавок придется задержаться, остаётся надеяться, что компанию нейтана удастся избежать и уоррен сумеет скрасить и без того унылый день. ночной сеанс лучших и горячо любимых фильмов доктора грэхема никто не отменял. давно пора оторваться, безумная макс.       глаза бегают по кабинету цепляясь за фигуры. одни внимательно слушают, другие занимаются своими делами, делая небольшие пометки в конспекте. а кто то и вовсе не посещает пары, появляясь под конец для галочки.       изредка улавливая обрывки малопонятной темы, колфилд вздрагивает от резкого звука. вновь слабо погромыхивало, воздух стал более плотным и тяжёлым. в такую погоду академия блэквелл показалась ещё более серой и пыльной, чем раньше. — спасибо всем за внимание, можете быть свободны. и не забудьте свои зонты! эта неделя по прогнозам обещает быть дождливой.       когда все покинули кабинет, макс устало шагая задержалась у двери. никого так и не ни увидев рядом с ним, осторожно направляется в сторону мистера джеферсона. проскочить не получится и нотации придётся выслушивать одной. вряд ли стоит ждать серьёзного разговора, хотя кто знает? — макс, как ты думаешь для чего я тебя оставил тут?       готова поспорить, что его определенно позабавило то, как на лице на долю секунды появляется неуверенное выражение. слегка клыкастая улыбка дразнит.       брови хмурились, а губы то и дело поджимались – шёл напряжённый мыслительный процесс. заострив взгляд впереди, из губ вылетает лишь одно предположение. после чего студентка глядит прямо в лицо преподавателя испытующе, с беспокойным чувством на душе, почти недоверчиво. — вероятно, моя успеваемость, мистер джеферсон? чрезмерная рассеяность? — ты действительно последнее время летаешь в облаках, макс. но я не об этом.       глаза вопрошающе и странно блестят под стеклами. упираясь одной ладонью в стол, он закрыл глаза и прижал вторую руку к лбу девушки. затем наклонился ближе, внимательно рассматривая и аккуратно проводя пальцам. на таком растоянии без особых проблем макс могла разглядеть карие с зелёными крапинками глаза, правильный прямой нос, густые темные брови и лицо со щетиной. ситуация до ужаса становилась странной, вгоняя не только в краску, но и в ужас, заставляя инстинктивно оглянуться назад. но неожиданно хватает за запястье и дёргает на себя. — я не отпускал, колфилд. ты приболела, выпей жаропонижающее. — извините? — быстро моргая и отрывисто дыша, ты нервно сглатываешь слюну. — одевайся в следующий раз теплее и прекращай считать ворон на моих парах. иначе начну заваливать, чтобы отношение к моему предмету стало серьёзней. — я поняла, ещё раз прощу прощения. — и не забудь про фотографию на конкурс!       по коже бегут мурашки, а сердце рвалось из груди, дыхание сбивалось, будто после бега. перемена настроения марка джефферсона настораживает, но узнай об этом случае виктория, ей бы глаза давно выкололи. практически любая готова была оказаться на этом месте.

***

      красные кеды то и дело попадали в лужи, ветер трепал волосы и мокрые шнурки. было слякотно, как и на душе. расследование зашло в тупик, необходимо было обдумать все и проанализировать произошедшее. свалившийся на голову нейтан не утешал, а усугублял её шаткое положение. все не так просто, как может показаться на первый взгляд, она что то упустила. фрэнк многое скрывает и его нужно расколоть.       под вечер ноги сами собой несут на причал аркадии бэй, заставляя после закатывать глаза и мысленно бить себя по лбу. какая же она дура. судьба определенно решила вдоволь над ней поиздеваться, не отпуская из своих цепких лап. может это своеобразное наказание за бесполезное растрачивание силы?       прескотт целуется с сигаретой, скашивая глаза в попытках удостовериться, что табак начал тлеть. пока голова гудела, как рой пчёл, он успел заметить её. — можешь идти жаловаться ректору уэллсу, — он издевательски протягивает, поправляя вьющуюся челку, — или он уже у меня за спиной? — не собиралась я.       лишь улыбается на тихий ответ и стряхивает пепел. его неряшливые кудри развивались, колышась. горели огнём. он молчаливо стоял, покорно склонив голову к морю.       эта сцена, все кажется до жути странным. она уже видела эти глаза — потемневшие, невесёлые, помнила искусанные губы, странную рассеянную улыбку, от которой становилось не по себе. помнила моросящий дождь, чёрное пламя волос и ещё его смешное движение руки, подсознательный жест, которым он время от времени будто прогонял навязчивую мысль. — будешь? — запах перегара и тлеющей сигареты распространялся быстро, она была небрежно сжата двумя пальцами. он дернул рукой, отмахиваясь.       ее глаза скрывающие спокойствие и умиротворение, вот чего никогда не хватало в его жизни. все было в ней. дым ударяет прямо по лицу отчего макс начинает кашлять и отмахиваться. — как ты здесь оказался? — никто сегодня не отваживается покидать дальше порога собственного дома, а видеть прескотта у маяка и вовсе казалось невозможным. неужели у сыночка самого влиятельного человека в городе не нашлось более занятного и важного дела, чем посиделка в такую отвратную погоду? с трудом верится. — решил почувствовать себя на твоём месте, гикнутая фотокамера, — он крутит в руке последнюю модель профессионального фотоаппарата, листая снимки,— только запечатлил не кривую рожу, а шторм.       он поворачивается, красные глаза блестят. макс напрягается, ком стоит в горле. он под чем-то? — не бойся, день и без того полная хуйня, чтобы ещё на тебя время с нервами тратить.       бычок летит в сторону. его пустой, туманный взор, сверкавший из под растрёпанных волос, порождал в сердце чувство полной потерянности. нейт отворачивается и утирает опухшие глаза. — раньше я был таким же забитым хиппи, как и ты, — он не смотрит в глаза, устремив взгляд куда то вдаль, — вот так забава, колфилд. — с трудом верится, если честно. — как знаешь. просто это ебанное давление со всех сторон. ты не представляешь насколько сильно хочется исчезнуть когда со всех сторон кричат папенькин сынок. мрази.       черт возьми, она готова покляться, что он плакал.       кулаки нервно сжимаются и расжимаются, но её пальцы осторожно касаются его плеча и он расслабляется. — никогда бы и не подумал что буду тусоваться с тобой, замухрышка. — а я с тобой, прескотт. — зови меня нейтан. надоело.       позади осталось иссиня-черное небо, там изредка полыхали зарницы, освещая определенно удивленное лицо колфилд. — с тобой все хорошо? — охуеть, ты меня что, жалеешь? — я всего лишь была вежливой, чего тебе, прескотт, явно не хватает, — девушка огорченно произносит, поджав свои губы перед тем, как выдохнуть; затем он наклонился поближе к ней, что выглядело весьма неловко, учитывая его долговязую фигуру. — не тебе меня учить, особенно как жить и как себя вести, — он тыкает пальцем в лоб, старательно не показывая своих истинных чувств, — не смей мне блядь указывать.       его настрой мгновенно меняется, а запах табака въедается под кожу. колфилд была худенькой и невысокой, на сантиметров двадцать ниже его ста восьмидесяти девяти сантиметров, их разница в росте всегда ярко и живо чувствовалась. пошёл дождь, размазывая вдали бесполезные блёклые пятна редких фонарей. макс промокшая, пытающаяся контролировать дрожь, жалась, чтобы согреться. песок под ногами становился липким, холодным, вязким.       перед глазами возникают образы? но образы ли это вообще? столь реалистичные, невообразимо достоверные. идёт ливень, она за рулём, слышится приглушенный голос нейтана. он плачет, раскаивается всей душой, но слова такие смазанные и нечеткие. она совершенно ничего не понимает, не различая где реальность, а где сон. собственная оглушительная истерика, полная безнадежности заставляет открыть глаза, хватать ртом воздух. по щекам идут слезы вместе с каплями. жуткие картинки мелькают в сумасшедшей чехорде, постепенно угасая.       что, блядь, вообще с ней происходит?       прескотт встревоженно глядит, накинув на её плечи толстовку. как давно? макс не может вспомнить. единственное, что она однозначно осознает — нужно взять себя в руки. после она сама со всем разберётся. — я искренне поинтересовалась и извиняться за это не буду, — девушка смахивает его руки и отстраняется от перил, — больше тебе не помешаю. — извини.       она отходит и до ушей долетает хриплый, еле слышный шепот. ей показалось? — останься.       максин оборачивается, но он все так же стоял наклонившись вперед, не подавая никаких признаков. сердце неожиданно начало разрываться от тоски и тупой сосущей боли. бред, пора выкинуть из головы больного сыночка прескотта, шаги возобновляются.       на море постепенно начинал бушевать обещанный, свирепый шторм. в порту не было ни единого корабля, который смог бы удержаться на поверхности моря в такую погоду. его волны то приближались к берегу, то, ударяясь, возвращались назад. китам на дне едва ощущалось это волнение воды. нейтан вновь оборачивается, когда она скрывается за хвойными ветками, в полумраке сосен. — ты не представляешь насколько сильно я нуждаюсь в тебе. побудь со мной, прошу.       парень обречённо и печально вздыхает, но не поднимает глаз, лишь украдкой смахивая слезы. он, сука, всё испортил в одно мгновение.       их разговор, в который раз зашёл в тупик и она, в который раз утекает сквозь его пальцы, разъедая нутро.