Сделка

- Хватайся, Бреккер! Они прикончили двух проливных, не дававших им выбраться на берег, но это уже мало помогло разлетевшейся гондоле. Доски разлетелись по реке, усыпали пристань - ерунда, к которой они были готовы, и лодка - ну и две жизни в качестве приманок - малая цена за победу. Их ждали в пристани, как они и планировали - наконец, на шаг опередившие цели. Проливные не встают, оглушенные бомбой, с остальными разбираются подоспевшие Львы и Отбросы - самым невероятным объединением в истории Бочки. Все идет именно так, как должно - наконец, идеально сложившимся механизмом; захлопнувшейся ловушкой, которая, наконец, вернет и Инеж, и тридцать миллионов крюге. Идеальной со всем, кроме сущей мелочи - и все прибыли на свои места вовремя. Вовремя - и слишком поздно для Каза. Вода окружает его по всех сторон - пропахшая гнилью вода Кеттердама. Они должны были с легкостью выплыть - за зубами спрятан балин, дающий достаточно кислорода, одежда облегчена, плыть всего ничего до пристани; легкой задачкой, с которой справился бы и ребенок. Лёгкой - если учесть все мелочи, не врать себе и честно посмотреть в глаза своим страхам. Лёгкой - и Каз тонет, неловко загребая воду руками. Распухшие трупы окружают его, ластятся с каждым движением воды - проникая сквозь нити ткани. Касаются своими склизкими, покрытыми струпьями руками, и навечно оставляют его ядовитым. Их зловоние захлестывает с головой - вместе с волнами, не оставляя места для кислорода, из ртов их течет гниль - и пытается забраться к нему в горло. Они смеются над ним. Они сыпят проклятиями. Они плачут. Они говорят, что он задержался, и они сильно его заждались. Говорят все, одновременно, оглушая. Они все - особенно Джорди. Каждый дерганный толчком погружает его всё глубже и дальше вместо того, чтобы всплывать на поверхность. Каз не видит ни берега, ни беда, ни кинутой веревки. Вода заполняет его легкие, искалеченную ногу сводит судорогой, и он размыкает губы, позволяя струпьям заполнить легкие. Тонет, как и должен был. Должен был уже очень давно. Вместе с Джорди - навсегда оставшись среди гниющих трупов. Он тонет - и во рту его вкус горячего шоколада, соли и крови. Последнее, что он видит, лицо Пекки Роллинса. Что-то кричащее ему с пристани лицо, которое он больше никогда не услышит. Лицо, которое столько раз представлял по ночам - изуродованным до неузнаваемости, ухмыляющимся, смотрящим с лживой заботой и любопытством. Представлял в уютном свете камина, в огромном тёплом доме, прижавшись к собачьему боку. Представлял - и музыка заполняла уши, въевшейся мелодией, которую играла на пианино его жена. Ненастоящая жена, ненастоящая дочь, ничего настоящего - потому что ничего хорошего не может выжить в Кеттердаме. Лицо, на котором он мечтал не оставить живого места. Расчётливый, хладнокровный, безжалостный Грязные руки сделал бы это уже очень давно. Он не стал бы выжидать самый удачный момент, не стал бы наслаждаться его унижением, не стал бы отдавать ни одного волоска на долю случая. Грязные руки бы выплыл - как выплывал каждый раз, непотопляемый, как дерьмо Бочки. Грязные руки молчит, смытый сточными водами Кеттердами. Мальчишка Ритвельд захлебывается вместо него. - Да что ты делаешь! Гезен, Бреккер! Отбросам не успеть. Они слишком далеко, драка еще не затихла полностью, и вода накрывает его, утягивая всё глубже. Только Пекка Роллинс видит его с пристани - выплывший, как и должны были они оба по плану. Выживший - чтобы насладиться своим единоличным триумфом, и как нелепо складывается. Это Каз должен был смотреть, как он умирает. Пекка смотрит на него - с сомнением, раздражением, азартом - и делает последнее, что стоило бы от него ждать. Он скидывает с себя мокрое пальто, избавляясь от лишнего груза - и прыгает обратно в воду. *** Когда Каз приходит в себя - битва уже затихает, где-то вдалеке слышится деревянный хруст и виднеется пламя пожара. Руки ритмично давят на его грудную клетку, что-то мокрое и влажное прижимается к губам - и вталкивает в него воздух. Каз переворачивается на бок, и его выворачивает гнилой водой Кеттердама. Он бы предпочел навсегда остаться в этой воде - полный ей изнутри и снаружи. Должен был бы - должен много лет назад. В ушах еще слышен гул голосов, легкие еще болезненно сжимаются, не в силах поверить сладкому воздуху, и дрожащие руки впиваются в твердое дерево причала. Каз дышит - медленно осознавая, что с ним произошло что-то хуже, чем смерть. Пекка Роллинс спас ему жизнь.