Пепельный, бумажный, ветреный...Ничей

Му Цин Летнее утро выдалось слегка прохладным, потому Му Цин предпочел надеть пиджак, а не более лёгкую вельветовую рубашку. Возможно, второй причиной выбора послужило бессознательное желание сохранить дистанцию между ним и Хуа Чэном, но он предпочитал об этом не задумываться. Аккуратно припарковавшись, как договорились, у ворот дома, Му Цин поставил машину на сигнализацию. Тянуть не было смысла, потому он достал телефон и набрал последний исходящий номер в телефонной книге. — Стоять у ворот? Что? Мы куда-то идём? — Да, идём, — ответил уже не в трубку подошедший со спины Хуа Чэн, одетый чуть более небрежно, чем допускала «продуманная небрежность» его образа. Му Цин вскинул брови, оценивая его внешний вид. Проще говоря, Хуа Чэн выглядел, как обычный хмурый парень лет двадцати, который накануне и не ложился. «Примерно как обычный айдол, который просто не выспался», — поправил себя Му Цин, с холодным вниманием вглядываясь в очень красивое, но чем-то омраченное лицо напротив. Во всяком случае, старался он смотреть только в глаза, когда увидел наряд, в котором его встретил Хуа Чэн. Не чуждый самоиронии Му Цин про себя усмехнулся. Ну и зрелище они из себя сейчас представляют - один оделся, как прокурор, и лицо подстать, а второй будто прямо в пижаме и вышел на улицу. Бархатистые джоггеры с чудовищным рисунком под хищника могли бы вызывать смех, если бы не подчеркивали телосложение Хуа Чэна, и без того очевидно прекрасное. Поймав себя на том, что взгляд съехал куда-то не туда, Му Цин с раздражением отвел глаза. «Серьезно, этот парень хоть когда-нибудь выглядит плохо?» Но к счастью, Хуа Чэн сам вывел его из транса, заговорив о деле. Му Цин заметил, как тот напряженно сжал в руках кожаный собачий поводок. — Эмин сбежал. Чертов пёс, хитрый, как дьявол! Когда приехала клининговая служба, он выскочил за ворота! Поможешь найти? Му Цин не размышлял слишком долго — чем раньше они найдут пса, тем быстрее вернутся к опросу свидетелей. Блокируя машину, решил не брать с собой тяжёлый рюкзак. — Давно сбежал? — Минут двадцать назад, я не сразу заметил. — Тогда пошли, у меня есть предположение, куда он мог побежать. У Му Цина, хорошо ориентирующемся в районе, в котором вырос, действительно было несколько идей, где можно было найти Эмина. Хаски - неглупая порода, и скорее всего, Хуа Чэн не успел покормить пса, что значительно сокращало радиус поиска. Они шли пешком минут двадцать пять. Утренний час пик миновал, а до обеда было еще далеко - идеальное время для лёгкой прогулки. Му Цин отлично знал тот путь, вот только никогда не ходил привычной дорогой с кем-то, кроме Се Ляня. На самом деле, было одно исключение, о котором он старательно не думал, игнорируя парня рядом с собой. Они взрослые люди, и то, что случилось тогда, нет смысла вспоминать. Не может же он сейчас остановиться посреди улицы и спросить: «Помнишь, ты пытался ко мне подкатить? Так вот, я передумал, давай!» Му Цин злился не себя, но никак не мог справиться с волнением. Он только надеялся, что Хуа Чэн больше беспокоится об Эмине и не замечает возникшего напряжения. Когда они дошли до широкого пешеходного перехода, на котором была развилка, и следовало выбрать дальнейшее направление, Му Цин остановился. — Если пойдем прямо, там есть один крохотный проулок, которого даже на картах нет — знают только местные. Короткая дорога через парк, — осторожно попробовал предложить он. — Я знаю, — Хуа Чэн выделил фразу, и повернулся к нему, от чего Му Цину стало ещё больше не по себе. Его всю дорогу не отпускало чувство неловкого де жа вю, но он так и не решился заговорить об этом вслух. Что за глупый фарс, нет тут ничего такого, о чем следовало бы помнить или проводить параллели! Они просто ищут собаку. И все же, сворачивать в проулок не хотелось. Как будто там скрывалось что-то очень старое и личное, что Му Цин не готов был разделить с собеседником. С любым или конкретно с Хуа Чэном. Особенно с Хуа Чэном. Он не был уверен, что готов даже обдумывать, чем для него эта подворотня лучше или хуже любой другой в их огромном городе. Все в прошлом. Он просто слишком давно не ходил этой дорогой. — Эмин, скорее всего, побежал или в парк, или можем проверить ещё одно место, оно ближе. Му Цин постарался выровнять дрожащий напряжением голос, не подавая виду и не поднимая глаз. Он буквально кожей чувствовал внимательный взгляд собеседника, и очень надеялся, что Хуа Чэн не прочёл его эмоции по лицу. — Давай туда, куда ближе. Кажется, я понимаю, о каком месте ты говоришь, — Хуа Чэн как будто бы услышал его, и решил подыграть. Сразу же стало легче дышать. Му Цин удивлённо подумал, что он не один тут недоговаривает, и решил в будущем присмотреться к этому парню. И тут же пресек неуместную мысль. Нет, ни о каком будущем речи не идёт. Он просто выполнит то, что обещал Се Ляню, а после они с Хуа Чэном успешно продолжат делать вид, что едва знакомы. И жить снова станет проще. — А теперь прости. Ты слишком медленно ходишь, — Хуа Чэн с ослепительной улыбкой, украсившей ещё совсем недавно хмурое лицо, вдруг взял его за руку, переплетая пальцы, и потащил в нужном направлении быстрее, чем Му Цин успел возразить. Идти быстрым шагом, почти бежать с кем-то за руку было безумием. Точнее, безумием было это делать легко, как будто существуют люди, с которыми просто даётся естественная близость. С Се Лянем, если подумать, было так же, Му Цин никогда не испытывал в его обществе напряжения. Только если Се Лянь никогда не давил, и комфорт ощущался благодаря уверенности, что тот никогда не перейдет границы, сейчас чувство было более живым. Как будто в натуре Хуа Чэна было вести за собой людей, и эта уверенность, простота движений, напор без принуждения немножко даже подкупали. Ровно настолько, чтобы Му Цин позволил себе не обдумывать прямо сейчас, какого черта не спешит выдергивать руку. Предположим, так они действительно быстрее прибудут на место. Му Цин забыл, что собирался высказать Хуа Чэну, когда увидел потрясающую картину прямо перед собой. Они остановились перед небольшим кафе. Его мама сидела на складном деревянном стуле перед миниатюрным уличным столиком в маленьком дворике, и кормила мясными шариками огромного пушистого пса. — Эмин! — с облегчением выдохнул Хуа Чэн. — Опять ты здесь? — Хуа Чэн? — Мама?! — Му Цин?! Немая сцена. Парни, которые все это время держались за руки, смущённо отступили друг от друга и глубоко поклонились пожилой женщине. Хуа Чэн подошёл поближе, и подцепил пса на поводок. — Хуа Чэн, я ждала тебя только послезавтра, — женщина сказала это, улыбаясь теплой улыбкой, как старому знакомому. «Как Се Ляню!» — поражено подумал Му Цин. — Так получилось, что недоглядел за Эмином. Спасибо, что присмотрели. Пёс совершенно не считал себя виноватым. Даже наоборот, выглядел крайне довольным, приставая уже к Му Цину. Хуа Чэн смеялся, глядя как тот безуспешно отпихивает собачью морду, проверяющую карманы. «Такой же нахальный, как его хозяин» — подумал Му Цин. На самом деле, он был рад и испытывал облегчение от того, что пёс так быстро нашелся. Что не заставило его забыть о странности ситуации, в которой его мама, казалось, была ближе знакома с Хуа Чэном, чем он сам. — Что здесь происходит? — спросил он уже вслух. — Эмин не в первый раз сбегает. К счастью, этот пёс не так туп, как выглядит. Лучше скажи, как ты догадался, что идти нужно именно сюда? Хуа Чэн, наклонившись, лениво потрепал пса по холке. Только сейчас стало заметно, насколько сильно он был напряжен все утро. Му Цин с интересом отметил про себя, что Хуа Чэн, на самом деле, умеет скрывать эмоции почти так же хорошо, как он сам. Либо оказался сейчас не с тем, кому хотелось довериться. Му Цин не удивился, едва ли кто-то мог бы почувствовать себя комфортно рядом с ним. Всё-таки на роль идеального собеседника, способного выслушать и успокоить, гораздо лучше подходил чуткий Се Лянь. С ним Хуа Чэн обращался куда мягче, и... Фантомное прикосновение все ещё согревало ладонь – совершенно точно держал руки при себе. Хотя времени они вместе проводили явно более, чем достаточно, если мама с ним знакома. Му Цин не любил чувствовать себя дураком, и потому добавил капельку яда в голос: — Ты сказал, что он подходит только к людям, у которых есть еда. Это место — ближайшее открытое кафе к твоему кварталу. Не думаю, что пса, даже такого красивого, пустили бы в одно из ваших заведений, — последнее Му Цин произнес подчёркнуто-язвительно. Хуа Чэн посмотрел на него с улыбкой, как на маленького котенка, который решил попробовать выпустить когти. Этот взгляд, в котором неожиданно проступило тепло, смутил больше возможного едкого ответа. — Му Цин! Будь добрее с другом! — С другом? Мам, откуда ты его знаешь? — А разве Хуа Чэн не друг Се Ляня? Я думала, вы дружите все вместе, мальчики… — женщина встала, подхватывая со столика пустую глиняную миску и палочки. Му Цин, не желая расстраивать мать, кивнул. Они и так потратили слишком много времени на поиски пса, чтобы тратить ещё больше на объяснения. Ему хотелось как можно быстрее свернуть неловкую сцену и заняться делом, ради которого он сюда приехал. Он просто не создан для очаровательных семейных картин, которым умиляются прохожие. — Хорошо, мам, мы пойдем. — Стойте! Я дам вам с собой горячих лепёшек! Му Цин, зная характер своей матери, не стал с ней спорить. Уж лучше принять завтрак и спокойно уйти, чем объяснять, что аппетит напрочь отбило от волнения. Потому он просто позволил ей скрыться за дверью. Пользуясь паузой и тем, что они с Хуа Чэном остались вдвоем, Му Цин прямо спросил о том, что вызывало наибольшее любопытство: — Что значит, «ждала тебя послезавтра?» — Это наша тайна, — Хуа Чэн откровенно забавлялся, утреннее солнце запуталось в его длинных темных волосах, выбивающихся из растрёпанной косы. — Ты серьезно? Какие могут быть тайны у тебя с моей матерью? — Му Цин протестовал, это история не складывалась в деталях. Конечно, он сразу предположил, что вероятно, Се Лянь рассказал Хуа Чэну про мамино кафе. «Они с ним ближе, чем я думал» — мелькнула ревнивая мысль. Но общий секрет у его сердечной, довольно простой и прямолинейной матери и такого нахального лиса, как Хуа Чэн? Му Цин кинул быстрый взгляд на острое изменчивое лицо в полутени, приподнятые в нарочито вежливом вопросе брови, тонкую усмешку, скользящую по губам. Задержался на длинных пальцах, теребящих кончик косы. Хуа Чэн явно не спешил отвечать, наблюдая за реакцией. На фоне его расслабленной манеры держаться, собственное поведение, похожее на допрос в такой-то ничтожной ситуации, вдруг показалось нелепым. Наверное, на это и намекал насмешливый взгляд все ещё молчащего Хуа Чэна. В конце-концов Му Цин устал быть тем, кто ничего не понимает, и просто рассмеялся. Утро получилось не таким, как он планировал, но накручивать себя ещё больше, выставляя ханжой, было глупо. Подставив лицо и руки солнцу, Му Цин наконец-то расслабился. Ну прекрасно, «знакомство с родителями» определенно прошло успешно. Му Цин понимал, что это простое совпадение, но все равно не мог отделаться от нелепых ассоциаций. Его смех звучал легко, из двери кафе тянуло выпечкой, на улицах было не слишком многолюдно, а в пиджаке — не жарко. Хуа Чэн, глядя на него, рассмеялся тоже: — Приходи послезавтра, все узнаешь. Мама Му Цина, которая вынесла на порог лепешки, увидела двух парней, которые с вызовом улыбались друг другу, и одного пса, которого больше заинтересовал свёрток в ее руках. Сжимая шуршащий бумажный пакет, пожилая женщина молча замерла на несколько секунд, как будто что-то ее удивило. Она не помнила, чтобы ее сын, в чьем сердце даже она не могла читать свободно, держался так непринужденно с кем-то, кроме Се Ляня.