Асгард против Олимпа

Локи не спалось. Ночи в Асгарде были светлыми: на небе ярко горели звёзды, над морем блестел Радужный мост, а в тавернах до утра жгли лучины. Новый царь старался во сне не нарушать иллюзию и оставаться в личине Одина. Но за прошедший день он так устал, что должен был каждую секунду сознательно поддерживать колдовство, и из-за этого не мог уснуть. В итоге он смирился с бессонницей и, приняв свой истинный облик, сел у окна. Вдруг на улице послышались крики: – Тор! Эй, Тор! Выходи, хватит сидеть в четырёх стенах! Это кричали четверо друзей Тора: Огун, на денёк вернувшийся из своего мира, Вольштагг, Фандрал, и Сиф. Они неуверенно сидели на конях и держали по дородному кувшину вина каждый. Светловолосый Фандрал что-то шептал на ухо Сиф, опасно свешиваясь с седла, а воительница заливалась пьяным смехом. Глядя на неё, Локи вспоминал о посланнике с Олимпа, точь-в-точь напоминающего чертами лица его самого. Где Зевс мог увидеть Сиф? Когда? Может ли она быть в заговоре с врагом?.. – Веселитесь без меня! – послышался зычный голос Тора из покоев, находящихся прямо под царскими. Тор громко закрыл ставни и протопал к кровати. Его гулкие шаги было слышно даже через мраморные стены дворца. – Опять он угрюмый, – послышались недовольные голоса внизу. – А ведь уже месяц прошёл… Сколько можно скорбеть… И на тренировках он словно бешеный. Голоса удалились, шаги этажом ниже затихли. И тут Локи решил кое-что выяснить… Тора уже месяц мучила бессонница. Для борьбы с ней у него было только одно средство – стоящее в углу чучело для тренировок. Этому, не убиваемому, чучелу было несколько сотен лет: давным-давно Один подарил его сыну, а Локи так заколдовал, что никакие повреждения были ему не страшны. Только на голове у страшного пугала осталось несколько вмятин от Мьёльнира. После одной из детских ссор с Локи Тор приделал чучелу козлиные рожки. И в последние годы пугало здорово помогало выпустить злость, когда Тор представлял на его месте брата. Но сейчас он видел перед собой тёмных эльфов, убивших Фригг и Локи, и рожки казались заострёнными ушами. Тор каждую ночь истязал чучело, пока его магическая защита не ослабевала, и не начинали лететь щепки. После Тор падал на кровать и забывался во сне, чувствуя боль в кровоточащих костяшках. Но сегодня магия вокруг чучела, казалось, была более мощной, чем обычно. Уже не первый час Тор бил деревянное тело пугала, но ничего не происходило. Он, глубоко дыша, отошёл к кровати и сел, положив голову на руки. – Здравствуй, брат. Тор резко дёрнулся и обернулся к окну. Там, пронизанный неверным ночным светом, стоял Локи. Он был одет так же, как когда сидел в заключении: в простые штаны и зелёную рубаху. Волосы растрёпанные, а лицо ещё более бледное, чем обычно. Но самое страшное – сквозь него проходил свет. – Локи? – Тор вскочил с постели. – Ты… пришёл за мной? Тот рассмеялся и сел на подоконник, подобрав ноги. Сквозь его тело виднелось асгардское созвездие Лошади. – Я не бог смерти, брат. Но мой дух скитается… – Так ты, правда, мёртв? Локи тяжело вздохнул и отвёл глаза: – Во всяком случае, прежнего меня ты больше никогда не увидишь. – Значит, ты всё-таки жив? Или только мне кажешься? Тор подошёл к Локи и поднёс руку к его лицу. Он пытался заглянуть в его глаза, но видел только свет звёзд. Тор коснулся его щеки и почувствовал прохладу, но вдруг Локи вспыхнул зеленоватым свечением и исчез. – Брат! – крикнул Тор. – Прикасаться к мёртвым опасно. Тор обернулся и увидел, что Локи сидит на его кровати. Он сел напротив, загораживая свет от окна, чтобы брата не пронзал свет, и он казался телесным, живым. – Что происходит сейчас в Асгарде? – спросил Локи. – Всё в порядке. Отец после того, как матери не стало, день и ночь занимается делами… – Он хорошо правит? – Локи пристально посмотрел на Тора. – О, люди просто в восторге! Мудрецы и провидцы видят в звёздах символы прихода золотого века Асгарда. Они говорят, что все враги асов повержены, и теперь нас ждёт пять тысяч лет мира и процветания. – А не ходит ли слухов насчёт… Олимпа? – А кто это? – смутился Тор. – Забудь. Скажи мне ещё вот что. Чем… чем занимается сейчас Сиф? – Сиф? – Тор изумленно посмотрел на брата. – Сиф? Неужели между тобой и Сиф… Да не может быть! – Просто скажи мне, не ведёт ли она себя в последнее время странно? Мне, по эту сторону завесы, известно такое, что тебе не ведомо… – Уж не знаю, что ты хочешь от Сиф, но с ней всё в порядке… Уж не строишь ли ты козни и за гробовой доской? – У меня нет гробовой доски, как нет и могилы. Ты оставил моё тело в мире тёмных эльфов! И знаешь, что с ним стало? Его сожрали какие-то мерзкие твари, которых эльфы держали как домашних любимцев. Это были то ли скорпионы, то ли слизняки с огромными вонючими клыками. Они разорвали мою плоть себе на корм! Обглодали кости и обсосали хрящи. И сейчас мой скелет лежит посреди серой пустыни… Тор стал мрачнее тучи. Локи хотел вызвать у брата чувство вины, чтобы тот забыл подозрительные расспросы, и ему это удалось. Тор сжал кулаки, отвернулся и, кажется, заскрежетал зубами. – Прости. Прости меня, брат. Я знаю, ты пришёл стать мне укором. Из-за меня твой дух не может упокоиться… Но скажи, брат, могу ли я тебе чем-нибудь помочь? Всё, что угодно, поверь! Я сделаю всё, что угодно! Локи опустил голову, чтобы скрыть довольную улыбку. И когда Тор снова увидел его лицо, Локи смотрел жалобно и просительно. Он протянул руку, почти касаясь плеча Тора. – Пообещай мне, брат, одну вещь. Пообещай мне всегда слушаться Всеотца. В будущем грядут великие перемены, и ты должен быть рядом с ним. Тебе могут показаться его слова странными или неразумными, но запомни - воли Всеотца ты должен слушаться во что бы то ни стало! – Обещаю, брат. Но неужели ты наконец-то осознал мудрость и величие нашего отца? – Да, Тор, да. Мне теперь всё кажется иным… – Пожалуйста, не ходи к нему, Локи. Он тоже скорбит по тебе, я знаю, хоть и не показывает этого. Если ты, правда, злой дух, то вымести всё зло на меня. Отцу сейчас и так тяжело. У Локи на секунду сжалось сердце. Тор всегда был слишком мягкосердечным, но сейчас вёл себя, как слезливый святой мученик. – Хорошо, Тор. Я больше никому не покажусь. Но и ты никому не рассказывай о том, что меня видел. – А ты ещё придёшь ко мне, брат? Локи провёл рукой по щеке Тора. Рука начала сиять зелёным огнём - магический клон не мог соприкасаться с живыми объектами. – Зачем тебе видеться со мной, Тор? – Если ты здесь, значит ты ещё не до конца умер. Может быть, если ты будешь приходить ко мне, к живому, ты тоже станешь… живее? – До чего же ты глупый, Тор, – искренне рассмеялся Локи. Глупость брата была одной из немногих вещей, которая на самом деле его забавляла. Тор схватил руку Локи и крепко сжал в запястье. Локи попытался вырваться, но рука только сильнее начинала светиться. – Может быть, я и не такой умный, как ты, но я сильный, я спасу тебя. Обещаю. – От чего? От смерти? – недоумённо усмехнулся Локи. – От тебя самого. Тебя нужно спасать только от тебя самого. Локи посерьезнел. Конечно, это была всего лишь очередная глупость Тора, но она прозвучала так, как будто он всё знал. Призрак исчез, и теперь Тор сжимал только ночной воздух. Он сильно ущипнул себя: не было ли произошедшее сном? Видимо, нет. Брат является к нему даже после смерти. Он был совершенно не похож на того, старого, Локи. Этот был тихим и уставшим, как будто на его плечах лежала вся тяжесть Асгарда. Он не выглядел мстительным духом. Он не мучил и не пытал Тора, как призраки из старых сказок. Значит, он преодолел завесу между жизнью и смертью не для того, чтобы мстить, а потому что не хотел уходить из этого мира. Не хотел уходить… от Тора? Тогда его долг найти способ вернуть брата к жизни! С такими мыслями Тор уснул. Он был уверен, завтра пробьёт Мьёльниром стену, отделяющую Локи от мира живых.