Асгард против Олимпа

– Зря мы во всё это ввязались, зря, – причитала Гера, расхаживая по спальне. Зевс сидел возле кратера – огромного кувшина с вином, рассчитанным на несколько десятков взрослых мужчин, – и в одиночку уже опустошил его наполовину. Лицо у него было мрачным и угрюмым. – Они древнее нас, – продолжала Гера. – Мы думали, что они такие же, как и мы, земные боги. А они совершенно другие существа. И Асгард – это не Олимп, а что-то совершенно другое, высшее… – Замолчи, женщина! – пьяно рявкнул Зевс, – Куда тебе лезть в мужские дела! Ты даже не можешь отличить собственного сына от шпиона! – Что? – Гера прекратила свой беспокойный бег по комнате, – Что ты такое говоришь? – Арес – это не Арес, а какой-то асгардский бог. Гермес сказал, что Один – мой двойник, значит у всех нас, включая Ареса, есть свои двойники в Асгарде. У тебя, у Аполлона, у Диониса… – У Диониса ты выпил уже всё вино, – заметила Гера, подойдя к опустошённому кратеру, – А эта Сиф на кого похожа?.. – Опять ты со своей ревностью! – закатил глаза Зевс, – Афродита сказала, что она вылитая Афина. Но я не знаю, я её никогда не видел… – Ах, беда, беда! Зря мы в это ввязались!.. Ой! Да ведь сейчас со шпионом Гермес. Бедняжка, надо ему помочь! – Замолчи, я же сказал! – стукнул кулаком по подлокотнику кресла Зевс, – Он не маленький, сам разберётся… Гермес вёл Тора по лабиринту коридоров. Они спускались то вниз, то вверх по лестницам, пересекали множество светлых и тёмных залов. Всё это время Гермес не отпускал руку Тора и постоянно что-то говорил: – Знаешь, брат, я так скучал по тебе. Честно! Ты постоянно где-то пропадаешь. То внизу, со смертными, то здесь, с Афродитой. Я знаю, она твоя жена, но ты же сам говорил мне, что… Ну, да ты сам помнишь. Не можешь же ты про меня всё время забывать. Осторожно, тут направо! Этот канал с крокодилами давно пора убрать. Не понимаю, против кого отец выстраивает столько ловушек? Наверное, у всех царей начинается мания преследования, да? Вот ты видел царя Асгарда, он тоже такой параноик?.. Тор не понимал и половины того, о чём тараторил Гермес, но он слушал голос Локи, и это его гипнотизировало. Тор давно перестал ориентироваться в коридорах, и если бы Гермес вдруг покинул его, он не за что не выбрался бы сам. Голос, походка, лукавый взгляд – всё у Гермеса было таким же, как у Локи. Вот только Гермес жив, а Локи – призрак. Гера жива, а Фригг – в царстве теней. Почему на этом гнилом Олимпе никто не умирает? – Наверное, ты уже забыл путь к моим комнатам, – улыбнулся, обернувшись Гермес. – Здесь всё так запутано, – попытался оправдаться Тор. – Да я и сам иногда путаюсь, – беззаботно рассмеялся Гермес. Локи так смеялся только в детстве. И от понимания этого у Тора сжало сердце. Не было ли его вины в том, что Локи озлобился? Не было ли его вины в смерти брата? Была, однозначно была. Последний коридор выходил к высоким деревянным дверям. Они были украшены барельефами, изображающими мифы, которых Тор, разумеется, не знал. Среди прочего часто показывалась жуткая женщина с волосами в виде змей. – Это всё ты сделал? – спросил Тор, присматриваясь к отдельным фрагментам. – Нет, – улыбнулся Гермес, – Я не совершал подвигов, а только помогал героям. Знаешь, богу обмана не суждено стать великим… Может быть, я смекалистее Афины и хитрее Аполлона, но сила для людей и богов всегда была более привлекательной, чем ум. Тор подумал, что Локи мог сказать то же самое. Тоже мог пожаловаться, что ему не дают возвеличиться, потому что он предпочитает магию и знания силе. Возможно, так он и думал, будучи живым. Покои Гермеса показались очень светлыми после тёмного коридора. Обстановка в комнатах была более аскетичной, чем в Асгарде: единственными украшениями служили узкие декоративные колонны, покрытые резьбой в виде плюща. На стенах висело несколько копий, мечей и одна картина с изображением белого крылатого коня Пегаса. – Здесь красиво, – заметил Тор. – Уже забыл, как я живу? – тихо спросил Гермес. Он прислонился к одной из колонн и посмотрел на Тора испытующим, каким-то непонятным взглядом. Как будто он пытался что-то сказать Аресу. Что-то такое, чего Тор не знал и не мог знать. – Ты так изменился – улыбнулся Гермес, – Я и не успел заметить, когда это произошло. Раньше мы так много времени проводили вместе, брат. А сейчас… Что произошло? Я что-то сделал не так? Ответь мне. Тору казалось, что сам Локи говорит с ним через Гермеса, и от этого сознание двоилось, как в горячке. – Прости, – шептал Тор, – Прости, я не знаю, как помочь тебе. Как помочь всем нам… Гермес подошёл к Тору и положил руки ему на доспехи. Он поглаживал железо, боясь коснуться обнажённой кожи. Гермес заглядывал в глаза Тора и не мог увидеть там того, чего ждал. – Я знаю, как нам помочь… – прошептал Гермес. Он приблизился к Тору и коснулся его губ. Углубляя поцелуй, он не закрывал глаз, смотря на Тора с надеждой. Он целовал его губы, щёки, шею, пока не понял, что Тор никак не реагирует. – Скажи, что не так, – с горечью в голосе просил Гермес. А Тор не мог пошевельнуться. Только что его целовала копия Локи, его брата. От этого всё внутри холодело и загоралось одновременно. Тор как будто падал с самой высокой башни Золотого дворца, а рядом не было Мьёльнира, за который можно было схватиться и улететь. – Арес?.. – позвал его Гермес. Тор взглянул в его глаза. Нет, они были не такими как у Локи. Грустный, обречённый, опущенный взгляд. Похожий был у Геры, когда она, назвав Тора сыном, рассказала о грехах Зевса. И Тор подумал, что только в сумасшедшем месте можно изменять жене и бить её за то, что она прервала твои утехи с любовницей. А можно целовать брата. Ведь Арес с Гермесом тоже братья. Не думая, Тор обнял Гермеса и прижал к себе. Он запустил ладонь в его короткие жёсткие волосы и притянул его лицо к себе. Теперь Тор целовал Гермеса, страстно и уверенно. Тот оказался последними живыми воспоминаниями о брате, ещё одним призраком, но на этот раз из плоти и крови. Целуя его, Тор чувствовал вкус смерти на своих губах. Гермес доверчиво прижимался к Тору и обнимал его за шею. Лёгкая тога тёрлась о железные доспехи с таким звуком, как будто кто-то чистил стальной меч. Из окна не доносилось ни звука: подле Олимпа не летали птицы и даже ветер не шелестел ветвями деревьев. – Ты сам не свой, – робко улыбнулся Гермес. – Ты, олимпийский бог, знаешь, как вернуть умершего из царства теней? – спросил Тор, не выпуская Гермеса из объятий. Держа в руках почти-Локи, Тор верил, что его обещание призраку брата может исполниться. Он сможет воскресить Локи, даже если для этого придётся разгромить весь Олимп. – Конечно, ведь боги и герои десятки раз так делали, – просто пожал плечами Гермес, как будто речь шла о погоде, – можно договориться с Аидом или его супругой Персефоной. Но постой… с чего это ты называешь меня олимпийским богом? Гермес вырвался из объятий Тора и отошёл на несколько шагов. Понимание отразилось на его лице, и он шокировано поднёс руку к губам. – Ты асгардец! – крикнул Гермес. На его сандалиях зажужжали крылышки, и Гермес легко поднялся в воздух. Он метнулся к стене с оружием, схватил с неё копьё и с криком бросился на Тора. Но того уже окружил радужный свет, и через секунду Тор перенёсся обратно в Асгард…