Мультифрукт

      Проснуться не от будильника в шесть сорок, а от руки на своей заднице — невкусно. Как кажется Ники — вообще ужасно, не любит он ночёвки устраивать и делить постель с кем-то, но ради прекрасного секса приходится. Поясница неимоверно болит — больше никогда прогибаться под других не будет — врёт, конечно же, как перед Пак Сонхуном устоять.       Особенно когда он бегает хвостиком и прохода не даёт. Рики всё устраивает, но порой взвыть хочет от настойчивости — он её только перед ним проявляет, — в университете совсем другой. Знают его, как молчаливого богатенького старшекурсника. Получается, внимание плейбоя ухватил. Рики просто старается искать плюсы во всём, что входит в его окружение.       У Сонхуна ладонь крупная и аристократически красивая, а хватка — сильная. Мурашки по оголённым бёдрам скачут от прикосновений, Рики одеяло приподнимает и досадно лбом в подушку вжимается. Хорошо, но тело невероятно быстро реагирует, Рики от того и бесится.       После тяжёлой субботы повёлся на вкусный ужин в частном доме. Сонхун единственный в его окружении, кто в кампусе не торчит и не стоит в очередях. Но он живёт с родителями, пропадающими до вечера на работе. Рики не часто остаётся у него на ночь, только если ленится добираться до общежития. Вчера тоже было тяжко.       — У тебя родители разве по субботам не дома? — Рики не любит, когда его игнорируют, а Сонхун любит делать многое назло. Улыбается ещё гад. — Эй! Придурок! — толкает локтем в бок и слышит недовольный бубнёж.       — Вроде уже дома, — возмущение прёт, Рики воздух ртом глотает и смачно ладонью по груди бьёт смеющегося недоумка. — Они знают про тебя, успокойся.       — Когда это стало нормально своим родакам про свои гомосексуальные наклонности говорить? Что ты им сказал? — он окончательно с себя одеяло стаскивает и садится на край кровати.       Не любопытство даже, а некий страх, ему ещё проходить мимо них, сидящих где-нибудь за кухонным столом. Рики вмиг весь сюжет в голове переигрывает — на сопливую драму с хорошим концом смахивает. По крайней мере, он свято верит в благоразумие Сонхуна… Рики не стесняется голым маячить перед заинтересованными глазами — всё равно губами Сонхуна вдоль и поперёк изучен.       Вещи по комнате разбросаны, вновь клишированные моменты из фильмов, но Рики любит подобную жизнь. С поступлением в университет его взгляды краше и статнее стали. В школе всё иначе было, тем более люди. Он губами влажными причмокивает — белье найти пытается. Видимо, в порыве страсти под кроватью скрылись — именно в том мраке и находит.       — Сказал, что ночевал со своим парнем, — просто… Слишком просто говорит для признания. Рики, конечно, злится, но и на душе теплее становится. — Мама ждёт тебя на завтрак.       — Думаю, Хисын ждёт меня больше, — присвистывает Рики, всплывшие сообщения о пропущенных звонках листая. — О господи, почему нельзя делить комнату с девушками. Он меня бесит, кретин.       — С этой стервой? — невзначай спрашивает Сонхун, поднимаясь с кровати и щеголяя до ящика с вещами голышом. — Легче ко мне переехать.       — Эту стерву я люблю, — с самоуверенным смешком. Знает, как Сонхун недобро реагирует и бушует внутри, оттого и доводит.       — И меня ты любишь, — вновь ненужная словесная перепалка.       — Верно. Где мои вещи? Меня иногда бесит, что ты ведёшь себя как жадина, — Сонхун бровью удивлённо ведёт и обратно на двуспальную кровать падает. — Как хорошо, что до лица не добрался. Скажу твоей маме, чтобы кормила тебя хоть, — смеётся юноша, глазами по комнате гуляя.       Растянутую футболку за тумбой находит, скомканную в едино с носками, а джинсы — у шкафа. Вопрос в горле зудит: а вещи Сонхуна почему в порядке? Рики на край кровати присаживается, натягивая на стройные длинные ноги джинсы, а на оголённую грудь — помятую футболку; просить у Сонхуна другую не будет — гордость превыше всего.       Взгляд Сонхуна узнать из столпы — он прожигающий и внимательный. В нём толика любования и восхищения. Сонхун любит в открытую частенько говорить о прелестях Рики. Нишимура не удивляется, но противится нахальным рукам, притягивающим к теплому телу. Пальцы длинные под футболку зарываются, касаясь жемчуга кофейных сосков. Рики вздрагивает, запрокидывая голову, — все-таки не может не позволить дать свою шею на растерзание мягким губам. Тащится, оттягивая простынь, коя под руку попалась.       — Ну всё, хорош, — стонет с неохотой, но вырваться не пытается.       Если не попытается — Хисын заживо зароет его за отсутствие в общаге. Хотя сам нередко у подружки своей остаётся с ночёвкой, и Рики возражать не смеет. Странные у них отношения. Хисын наименовался другом хорошим после первого пройденного семестра. Рики тяжко далось начало, но сейчас, как видно, все стабилизировалось.       — Давай я вызову тебе такси, но через часика так два, — предложение-то заманчивое, только отказ обеспечен. Рики вертит головой в протесте и выбирается из объятий, греющих его… — Какой ты вредный, блять.       Рики не отрицает, только довольно улыбается и весомо в кончик носа ровного целует, телефон проталкивая в задний карман. Он не ждёт Сонхуна, сейчас больше заботится о своём физическом здоровье, если не вернётся в общежитие в ближайшие несколько секунд.       С кухни на первом этаже шлейфом приятного клубничного запаха несёт. Рики губу прикусывает и осторожно к входной двери пробирается, но отсутствие перегородки меж комнатами злой шуткой оборачивается. Женщина, укутанная в домашний шёлковый халат, видимо, не дешёвого бренда, оборачивается на шаги и пухлые губы в улыбке разводит. А Рики волнением давится. Госпожа Пак выглядит молодо — прямо женская версия своего сына, даже родинка нос украшает идентично.       Сердце тяжёлым стуком по грудине бьёт, а появившиеся на плечах руки не успокаивают. Ну не был он готов к знакомству с родителями своего недобойфренда… И радушный приём как-то в представлении не мелькал.       — Мальчики! Доброе утро, — госпожа Пак улыбкой сверкает, оголяя идеально ровные и белоснежные виниры. — Рики, верно? Какой ты красивый.       — З…здравствуйте, — он пытается, честно, но дрожь выдаёт. — Извините, Госпожа Пак, мне нужно срочно уходить, — поддержка Сонхуна ощущается: он по спине бережно водит ладонью.       — Да, мам, ему правда нужно идти, устроим повторное первое знакомство на следующей неделе? — но Рики уже нет: он в кеды запрыгивает и дверь входную толкает. Даже такси ещё не вызвал…       — До встречи, госпожа Пак! — напоследок выдыхает Рики и хлопает дверью, теряясь в большой летней веранде, заставленной винтажной мебелью.

***

      Ощущение, что он — принцесса, сбежавшая с бала или же клишированная девица в американских подростковых сериалах, кои он до семнадцати лет в запой смотрел с коробкой попкорна в руках и старшей сестрой под боком. Поступок Сонхуна Рики в голове оправдал, да, в принципе, всего Сонхуна как по стандарту. Их отношений не существует, только секс и сопливые словечки о любви.       Сейчас отношения для Рики ни к чему. Морально не готов всем направо и налево говорить о том, что занят лучшим парнем в университете. Нюансов парочка имеется. Комендантша на входе пропуск требует и возмущается насчёт отсутствия ночью. Рики с первого дня обучен прямому и попадающему точно в сердце ответу. Нечего ей знать о личных причинах — не заведующая и не деканша.       Рики в кармане помимо телефона ключ нащупывает от комнаты, украшенной табличкой в его исполнении «никому не входить — злой третьекурсник покусает». Хисын, к счастью, не обиделся, с улыбкой принял.       Замок трещит от множественных поворотов, Рики дверь толкает и тихие шаги делает, пока на две пары глаз не натыкается, смотрящих на него с изумлением и безмолвием. О…       — Доброе утро, господин Ли и госпожа будущая жена господина Ли, — саркастично многословит парень и к своей кровати пробирается под то же неприятное молчание.       — И тебе привет, Ки, — Юнджин в отличие от Хисына давится смешком и улыбается, махая ладошкой. — У Сонхуна ночевал?       — У Сонхуна, — только и повторяет, плюхаясь на кровать и растягиваясь во весь рост на родной и мятой. — Что за сборище? — неуверенно спрашивает Рики, Хисына взглядом обстреливая, он слишком долго молчит.       — Ну и какого хрена ты не сказал, что тебя не ждать? Мне пришлось аж сначала звонить Ынче, потом Сону, а после только Сонхуну! Потому что те нихера не знали о твоем месте нахождения! — о, взрывается. Рики в подушку носом утыкается и смех подавить пытается, но тщетно… Хисын в него лежащую неподалёку игрушку плюшевую кидает. — Ты, блять, хотя бы, не знаю, клей на шкаф стикер с предупреждением, раз телефон тебе нужен только для того, чтобы задротить.       — Хорошо, пап, — Рики показательно в телефон ныряет, на громкую включая одну из своих мобильных игр для скуки, в коих даже скилл не прокачать из-за отсутствия должного качества.       Ему нравится, что Юнджин смеётся, тыча дутого Хисына в щёки. Порой он слишком переживает за младшекурсника и носится за ним, как курица-наседка. Рики не против заботы, но гиперопека осталась дома, в родном городке под боком у родителей. В университете он желает самостоятельной жизни, но, как показал опыт, она будет отсутствовать вплоть до шестого курса. Каждый на просто желает носом уткнуться в шею и бормотать о том, что Рики нужна помощь.       Но, к сожалению, максимум, что ему нужно — отсутствие нянек хотя бы во время учёбы.       — Там, кстати, Ынче, чем занята? — невзначай любопытничает Рики, поворачиваясь на живот, а головой — в сторону девушки. — Не говорила о том, что скучает по кое-кому?       — По тебе она скучает все двадцать четыре часа. Но сейчас она, вроде как, занята написанием эссе по истории, — Юнджин головой на крепкой груди Хисына устраивается и губами влажными причмокивает.       — О боже, эта херь, надо бы тоже сделать, — он вскакивает с места и к письменному столу торопится, сбивая с тумбы недочитанную книжку по психологии.       Пара слов — и Рики уже второпях собирает предметные тетради с учебниками. Если есть компания, почему бы и не поддержать её. Юнджин наудачу поцелуй воздушный шлёт и смеётся по-доброму, сверкая ровными зубами. У парня под мышкой толстая стопка зажата, он на самом деле в безвестии, что пригодится для работы — взял то, за что зацепились глаза.       Теперь бы через охранницу у женского корпуса пробраться. Рики идёт прямо так: переобутый в домашние резиновые тапочки, с помятой футболкой, кою не удосужился поменять после прихода в общагу. Ему не привыкать — второй дом, как-никак. Он останавливается напротив автомата со снеками, нащупывая в кармане джинсов холдер с карточкой. Ынче шоколад любит молочный и коктейли разные, а Рики любит ей угождать и улыбку взамен на сладости получать.       На первом курсе познакомились при поступлении, оказалось, ещё и одногруппники. У Ынче внешность примечательная и улыбка броская, с коей поцелуй стащить хочется. Стащил ведь, как только понял, что влечение взаимное. Рики никогда не видел смысла тянуть, — прямота — его второе имя. Лучше жалеть о сказанном, чем об умолченном.       Таить в себе тяжко, а выскажись в одночасье — волной облегчения сбивает. Теперь руки заняты коробочками с коктейлем и несколькими плитками молочного шоколада с разными начинками. Рики торопится, едва ли сбивая идущих мимо соседей по этажу, но ему ни слова не говорят, как обычно, глаза закатывают.       Как повезло: охранница на обед отошла, пост пустует, и девушки со второго этажа в домашних вещах разгуливают по коридору. Рики здоровается с теми, кого припоминает и глазами цифру двадцать четыре выискивает — комната Юнджин и Ынче. Не стучится, может быть, сюрприз получится устроить — Ынче вряд ли ожидает его. Рики даже на её утреннее сообщение ещё не ответил.       Он осторожно ручку поворачивает и толкает носком шлёпанца дверь. Ынче на односпальной кровати валяется, болтая ногами, на ней наушники надеты, блокирующие посторонние звуки. А парню только на руку — напрягаться и на цыпочках идти нет необходимости. Рики со спины подходит, подглядывая за занятием: Ынче справочник библиотечный листает по истории культуры и головой качает, видимо, в такт музыки.       Ладони лица нежного касаются, Рики тянет губы в улыбке и касается носом чужого виска. Девушка резко оборачивается, перепуганная, и стягивает с себя мощные наушники. Зрачки её знатно сузились от неожиданности. Она хватает под рукой лежащий карандаш и без жалости кидает Рики в грудь.       — Придурок! Хватит так пугать! Ещё и смеётся, охуеть, — Ынче на коленках встаёт и требовательно ладони вытягивает. — У тебя считанные секунды.       — Так хочется тебе фак показать, — бубнит Рики, но в объятия падает, обвивая девичью тонкую талию крупными ладонями. — Почему ты меня не позвала вместе писать эссе?       — Ты меня с утра игнорируешь. Я потеряла смысл писать тебе, — она незаметно книжку за собой на край кровати толкает и парня на себя тянет, заваливая на постель.       Ынче ноги через бёдра перекидывает и сверху забирается, упираясь ладонями в грудь. Её зрачки — лаковые чёрные бусины, а губы — пышный бант; девушка съезжает чуть ниже, на твердый пресс, и наклоняется, касаясь влажных пунцовых уст. А Рики нагло усмехается, руки распуская: кладёт их на мягкие ягодицы, объятые джинсовыми серыми шортами.       Обоим дурачится нравится — чем и похожи. Ынче с громким чмоком отстраняется и легонько по щекам бить начинает, то давя на них, то щупая и смеясь от забавы. А Рики и не против — с любованием на нежные черты лица смотрит и блестит, подобно ночной звезде.       И с каждым так хорошо, до сгустка в сердце и слякоти у легких. От Ынче летом пахнет и сладостями шоколадными, а её щеки — спелый персик, кой надкусить — не грех. Она смеётся, как озорной ребенок, и пальцами лицо ощупывать продолжает и хмуриться от невинных шлепков по ягодицам.       Рики тактильный, со всеми по-своему ласковый. К Ынче любит лезть с касаниями и поглаживаниями, а она пристает с короткими поцелуями и поучительными ударами. Рики порой нравится её доминирование — просто он знает, что в конечном итоге именно его тело будет наваливаться сверху и перекрывать пути к побегу.       — У меня не было возможности, — оправдывает себя, перехватив тонкие кисти в свои и легонько сжимая. — Я знакомился с родителями Сонхуна.       — У вас все так серьёзно? — любопытно спрашивает девушка, расслабляясь и укладываясь на широкой и крепкой груди. — Вот почему никто найти тебя вчера не мог, — обидой веет.       — О нет! Я просто не ожидал такой подставы, он придурок самый настоящий. Прикинь, сказал своей матери, что я — его парень! — жалуется Рики, а его ладони по спине девичей блуждают, подцепляя лямки от бюстгальтера. — Ты же только на пары лифаки носишь? — он оттягивает тонкую лямку и отпускает, заботясь, чтобы та не прижгла кожу шлепком.       — Ну так сними, — улыбается, облизав припухшие губы. — Куда ручонки распустил? — Ынче смеётся, съезжая на бёдра, а ладонями — на торс. — Ты же эссе писать пришёл?       — О чёрт, а я и забыл! — Ынче знает, что Рики придуривается, оттого и бьёт его легонько по груди и соскакивает с коленей, подправив шорты, задравшиеся до округлых ягодиц. — Какая вы красивая сегодня, госпожа Хон, — он на бок заваливается, наблюдая, как девушка комнату шагами измеряет.       — А вы как обычно чертовски наглый, господин Нишимура, — и Ынче сдаётся: падает рядом на кровать и подтягивает к себе принесённые сладости.       Наслаждение — наблюдать, как любимый человек с удовольствием облизывает мягкие губы и откусывает дольку купленной шоколадки со вкусом апельсина. Ынче без разницы, главное — молочный шоколад, желательно принесённый Рики. Она толкает парня в бок и разваливается рядом, подтягивая к себе справочник.       Ей однозначно стало легче с присутствием Рики, тема понятней кажется — просто парень всякую чушь на ухо городит, — ну как любит. Она смеётся и тычет долькой шоколада в губы, заставляя откусить сладость, к коей Рики питает единую нелюбовь.       — Почему такая хрень происходит только со мной? Мам, забери меня обратно в Нью-Йорк! Ещё раз я только поведусь на уговоры отца, — дверь едва с петель слетает, вырисовывая на пороге недовольную Юнджин с бутылкой воды. — Ну нет! Вы прикиньте, я хотела спокойно провести хотя бы час со своим парнем, а мне звонит хореограф и говорит, что надо подтянуть младшую группу! Вообще-то, есть ещё Казуха, которая, как только ходить начала, в пуантах запрыгала! Вот чёрт! — девушка падает на свою кровать и только тогда смотрит на младшекурсников, валяющихся на постели Ынче и занимающихся листанием непонятной большой книги.       — Погоди, — Ынче руку с себя расслабленную скидывает и с кровати соскакивает, прихватив с собой пачку с коктейлем. — А тебе хоть что-то за это будет?       — Я бы и не истерила, — она коробочку принимает и трубку в рот запихивает, втягивая клубничный коктейль, пытаясь успокоится.       О, началось. Рики бровью ведёт и книгу на тумбу кладёт, подтягиваясь к металлическому изголовью с телефоном. В дела подружек он лезть не собирается, пока за уши не подтянут. Только слушает, как Юнджин жалуется на суровую судьбу и на то, что её оторвали от просмотра фильма с Хисыном. Рики даже усмехнулся — Хисын и спокойный просмотр фильмов? Видимо, девушка встречается с его второй личностью — обычно парень ощущает иную, особенно, когда они по вечерам сидят вдвоём в комнате и маются всяким.       Неудивительно: Сонхун написывает, спрашивая о месте нахождения, но Рики смахивает облако сообщения и открывает мобильную игру, переворачиваясь на живот и с торчащим кончиком языка тыкая пальцами на панель управления.       — Рики, — он руку женскую с плеча смахивает. — Ты не перепутал? — Ынче по спине легонько бьёт, обращая на себя внимание. — Помоги Юнджин, ты единственный, кто из всей нашей компашки художкой занимался.       — Это было десять лет назад, — телефон в карман запихивает и к Юнджин поворачивается, сурово потягивающей коктейль через трубочку. — А что у тебя там?       — Прогнать хореографию мелких к соревнованию, — пыхтит девушка, вытягивая ноги на кровати.       — А в чём сложность самой это сделать? — Ынче недовольно ногой в бёдро пинает. — Хорошо, а во сколько?       Теперь день Рики распланирован до самого вечера. Юнджин всего лишь сказала освободить три часа вечером, а их он мог спокойно провести в медитации на собственной кровати с жужжащим на ухо Хисыном. Не судьба. Зато эссе написано за меньше, чем час под недовольные рассказы Юнджин. Рики даже подумывал было бы хорошо свалить на ночь к Сонхуну. С детьми он не особо ладит, пусть хоть с родителями наконец-то познакомится.       Его ближе к пяти отправляют в мужской корпус за сменными спортивными вещами. Давно Рики не танцевал ничего, кроме хореографий к песням любимых исполнителей. На душе тоска ноет, но заниматься художественной гимнастикой ему особо не нравилось.       Хисын на кровати в ноуте зависает за составлением слайдов для презентации к будущей практике. Он особого внимания не обращает, пока Рики не роняет гору вещей из шкафа с характерным ойканьем от неожиданности, и недовольно поворачивается, масштабы разглядывая.       — Юнджин? — парень только измученно кивает, стягивая со спортивного тела изношенную футболку. — Там скорее всего Сону будет, так что не ссы.       — А я тогда зачем? — Рики правда не понимает, оттого и тормозит с переодеванием. — О, да пошли они все на хер. — и натягивает футболку для тренировок.       Хисын только вытягивает большой палец вверх и возвращает своё внимание к неготовым слайдам с ненужной ему информацией. Порой Рики удивляется его стремлению делать то, что особо не пригодится. А Хисын даже к практике подходит чётко, причём зная, что зачетка всё равно в кармане только от одного появления. Странная у них система или же преподаватели, но Рики не жалуется и не отлынивает. Ему хорошо находиться с Ынче в одной группе и изредка просить у неё помощи.       Схватив с собой сумку с кроссовками, Рики хлопает дверью и бежит к лестнице, ведущей на первый этаж. Ему нужно достаточно пройти, чтобы добраться до общего спортивного зала аж в другом здании их кампуса. Университет пользуется огромной популярностью из-за своего больного выбора направленностей и дополнительных. Рики не посещает ни один, только в свободное время ходит в мужской хореографический зал для записей видео с каверами. Хорошее поведение и подача перед преподавательским составом даёт свои плоды.       В мужской раздевалке пустеет, свободные шкафчики открыты настежь, а запах пота бьёт в ноздри. Рики кривится и быстро запрыгивает в кроссовки, вешая сумку с повседневными на крючок. На самом деле он немного опаздывает. Но у него свои привилегии.       — Лодырям, привет! — он входит в огромный зал, громко хлопая в ладони, чтобы привлечь внимание танцоров и новоиспечённым хореографам.       Знает, что внимание всегда на его стороне, оттого и усмехается вскрикиванием и радостным хлопкам в ладошки. У Рики хороший авторитет среди учащихся, особенно первокурсников, частенько видящих его на совместных лекциях.       — Говорит тот, кого еле как сюда затащили, — Юнджин отпивает из пузатой спортивной бутылки и довольно улыбается. — Ты опоздал.       — А ты не сказала мне, что с тобой будет Сону. Неужели вы вдвоём не справитесь с группой? — Рики делает шаги навстречу и говорит на тон тише, лишь бы надоевшие взгляды отогнать. Быстро же его интерес к людям остывает.       — А если я скажу, что просто хотел увидеть тебя? — Сону было незаметно первые пару минут, но сейчас, когда он вылез из телефона и поднялся со скамьи, Рики замер.       Чёрные спортивные штаны на пухлых бедрах, футболка, задравшаяся до оголённого участка молочной кожи, и как всегда прекрасные и ухоженные черты ангельского лица. Сону — тот человек, перед коим Рики желает склонится и не вставать. Сердце терпит разрыв с каждым взглядом на невысокую фигуру, а Рики мнётся, как пубертатный подросток. Губы в мягкой улыбке разбегаются от осторожных шажков в его сторону, а Рики ведь ждёт, чтобы просто вблизи увидеть.       Будто не они пару дней назад занимались нежным сексом в его комнате, пока Хисын ездил с Юнджин в торговый центр. Словно и не Сону устами своими поцелуи на щеках оставлял во время наступающего красочного оргазма. Даже будучи измотанным сексом Сону всегда выглядит чуть краше настоящего ангела, а его рубиновые волосы — беспечный подарок дьявола.       Рики не смеет ближе подходить, любуется на расстоянии и ладони за спиной замочком зацепляет. Сону видит его загнанность и смеётся, вставая уже рядом с Юнджин, и укладывая локоть ей на плечо.       — Тогда я могу здесь ещё плюс два часа побыть, — лукавит Рики, а язык по губе нижней скользит внимание к себе привлекая. Были бы они наедине, Сону бы отчитал за вечное облизывания, — уста обветрит — и целоваться не сможет.       — Какой ты сопливый, мелкий, — сдаётся и выдыхает Юнджин, вдоволь насмотревшаяся на мелкий флирт. Девушка поправляет топ в районе груди и быстро хлопает в ладони, собирая группу в круг. — Итак, надеюсь вы все предупреждены, что госпожа Чон уехала, заместо неё буду я, Ким Сону и Нишимура Рики, последний чисто для красоты, если что.       — Да ты вообще! — вопит Рики с убитым самолюбием и замолкает от добрых смешков танцоров и Сону рядом. — Они просто признают, что я лучший, боже.       — Лучший, лучший, а теперь все бегом по залу, — требовательный голос Сону мурашки будит, травмируя смуглую кожу. Рики вздрагивает и осматривается: танцевальная команда с энтузиазмом наворачивает круги.       Ему не сказали участвовать в разминке, оттого Рики и плетётся к лавочке, показательно разминаясь там. На шпагат он, конечно, сам умеет садиться, но когда при нём расстилается Сону, он давится тёплым воздухом и смущённо глаза в сторону отводит.       Со всеми разный по-своему… Для каждого готов маски мерить — всё равно в любом положении остается самим собой. Сону к нему подсаживается, закончив с нудной растяжкой мышц. Его ладонь на коленке в тотчас же оказывается, обращая на себя внимание.       — Это только на один раз, не переживай, — тепло начинает он, в глаза своими сказочными ныряя. — Выглядишь измотанным.       — А ты такой же красивый, — Рики смеётся, накрывая лицо руками. И вправду устал?       — Умеешь же ты флиртовать в неподходящий момент. Поднимай задницу, пошли, — и тянет за руку, обвив тонкими пальцами запястье.       Оказалось проще, чем думал Рики. Ему всего лишь нужно было контролировать точность движений, пока временные хореографы занимались с проблематиками группы. Честно, он впервые увидел подобный способ работы, но ему понравилось, что Сону периодически подходил к нему и помогал.       Еще Юнджин пообещала после тренировки вознаградить горчим кофе, но только если Рики постарается. Ему не составило труда визуально запомнить хореографию для выступления, чтобы без зазрения совести тыкать танцоров в недочёты. Критиковать он умеет, особенно в сфере, в коей преуспел.       Тренировка заканчивается без пятнадцати девять, у Рики слетают нервы к чертям. Заниматься в группе — не его. Он привык к одиночеству или к Сону, танцующему моменты из выученных хореографий женских групп, под боком в малом зале. Рики кидает уставший взгляд на Юнджин, смеющуюся с очередной шутки, видимо, хорошо знакомой девушки из группы, и пыхтит.       — Пошли в раздевалку уже, — Сону ладонь протягивает, позволяя коснуться себя, и губы в улыбке разводит, получая желанное тепло.       Кто-то раскрыл окно — запахло свежестью и вечеряющим днём. Рики затылком к холодной стене прижимается и ловит бутылку с холодной водой, прислоняя её ко лбу. Смех Сону подбадривает, парень смеётся от забавы и близко подходит, раздвигая крепкие бёдра, чтобы устроится меж них.       Рики не сопротивляется касаниям, наоборот, ластится к прохладным рукам и глаза прикрывает. Сону присаживается на одну коленку и утыкается лбом в плечо. В группе нет парней, одни только девушки, — раздевалка в их распоряжении. Сону целует первым, устами обжигая чужие, влажные и пухлые. Рики без стеснения обвивает точёную талию и прижимает к себе, наслаждаясь сладостью и теплом.       Сейчас бы выгнать Хисына с комнаты и привести Сону, завалить на кровать и беспрерывно целовать, но Рики может лишь мечтать и дуть губы на злую судьбу. А ещё на девушку самого настоящего придурка.       — Вы что там застряли? Я и кофе ждать не будут! — Юнджин не жалея силы, бьёт по скрипучей старой двери в раздевалку. — У вас пять минут! — и слышится её слабый топот.       У Рики челюсти сводит, но Сону легонько по щекам шлёпает и лбом в лоб утыкается, смеясь от подлянки своей одногруппницы. У них есть пять минут, чтобы отлипнуть друг от друга и выйти к ждущей Юнджин.